Все его конечности еще раз сильно дернулись, а потом голова поникла и дракон обмяк.
— Давай, Рохан! Прыгай в лодку! Мы тебя поймаем!
Рохан поднял голову. В баркасе стоял Дордан, который подвел лодку совсем близко к дракону. Его матросам с трудом удавалось удерживать баркас ровно. Море все еще кипело, растревоженное метаниями раненого зверя.
— Сейчас!
Рохан уперся ногой в основание драконьего черепа и дернул за рукоять меча. В первую секунду меч не двигался, и у него упало сердце. А потом клинок неохотно выскользнул наружу. Рохан еще успел подумать, что меч надо будет тщательно почистить; как бы драконья кровь не разъела металл. Но пока он вложил клинок в ножны, чтобы не потерять.
Внезапно ощутив невероятную усталость, он собрал остатки сил — и прыгнул. В этот миг лодку подбросило на большой волне, и он промахнулся, тяжело рухнув в ледяную воду. Матросы успели вытащить его, не дав пойти ко дну.
И тут упали первые крупные хлопья снега.
— Вот это история! — воскликнул Себастьян. — Друг, я почти завидую твоему приключению!
Сидевшие вокруг него молодые аристократы согласно закивали головами. Рохан пожал плечами.
— Вам всем еще хватит схваток на суше — и возможно, они будут посерьезнее моей. Нам повезло, потому что мы застигли всадника врасплох.
— Я слышал, что верхом на драконах ездят чудовища, — заметил Чевин.
— Да, с виду он был сущий зверюга, — отозвался Рохан, — но все-таки это человек. По крайней мере, внешне. Нам с ним повезло, но с другими такого шанса не возникнет. После сегодняшнего дня они все будут начеку. Как бы то ни было, мы поплыли дальше на юг, как и сказал мой дед, и вернулись в гавань Билфа. Я переоделся в сухую одежду, и мы сразу же пошли сюда.
Он не стал упоминать о том, какую выволочку ему устроил Снолли. А потом он вспомнил еще кое-что.
Из рукава он извлек пустотелый стержень длиной в полруки. По цвету он напоминал серебро — или, возможно, сталь. К одному концу у него была прикреплена ручка в виде петли, а в остальном он казался обычной трубкой, только на одном боку был какой-то выступ.
— Когда мои люди вытащили тело драконьего всадника, то нашли и вот это.
— Осторожно! — крикнул Снолли. — Ты не сказал мне, что таскаешь эту штуку с собой. Это — страшное оружие!
Рохан с любопытством начал крутить трубку в руках и даже заглянул внутрь.
— Правда? Она кажется пустой…
— Дурень! Видишь эту кнопку, до которой как раз дотянулся бы большой палец, если бы ты накинул петлю на запястье и держал эту штуку? Она заставляет прут выплевывать туман. Он выжигает легкие любому, кто по воле злой судьбы окажется рядом.
Рохан поспешно положил трубку.
— Извини, я…
— Ты не знал, — саркастически договорил за него Снолли. — Ты еще очень много чего не знаешь.
— Давайте я его спрячу, — предложил Харуз. — Очень полезно иметь главное оружие противника, чтобы его изучить.
— Нечего там изучать, — проворчал Снолли.
Тем не менее он передал оружие дальше по столу. Те, кому пришлось до него дотрагиваться, делали это с крайней осторожностью.
— Будем надеяться, что сможем справляться с драконами хотя бы вполовину так успешно, как вы, — серьезно сказал Харуз.
Он отпер сундук и положил в него смертоносный прут, металл негромко звякнул. Казалось, все вздохнули с облегчением.
— Итак, — проговорил лорд-маршал, — давайте обдумаем два вопроса, над которыми я размышлял, пока Рохан рассказывал нам свою страшную историю. Первое: лагерь противника находится на морском пути.
— Да, — подтвердил Рохан. — Там между горами есть промежуток, небольшая долина вроде той, на которой расположен наш собственный лагерь.
Харуз кивнул, соглашаясь с ним.
— И второе: очень может быть, что они даже не подозревают о существовании того узкого прохода, который, судя по карте, должен вывести нас прямо им в тыл. Или на фланг.
Наступило короткое молчание, которое нарушил Горин:
— Вы предлагаете внезапное нападение.
— Да. Мы разделим силы. Небольшой отряд пойдет по самой опасной прибрежной дороге…
— Мои моряки, — подал голос Рохан. Харуз кивнул.
— Хорошо, пусть это сделают ваши люди. Основные отряды пройдут через перевал и нападут на них, пока их внимание будет занято Роханом. Могу обещать вам, что бой окажется тяжелым, но если удача будет на нашей стороне, нам удастся добиться успеха с помощью одного-единственного сражения.
— Тассер любит биться, — сказал генерал трясинной армии. — Мы идем с Роханом.
— Нет, — возразил Харуз. — Я хочу, чтобы вы шли за армией Рендела. Вы будете нашим подкреплением — если оно нам понадобится.
Тассер начал было возражать, но Рохан положил руку ему на плечо.
— Сделайте так, как он говорит, — негромко попросил он. — Харуз — хороший генерал и умеет командовать… — Рохан чуть было не сказал «людьми», но вовремя остановился, — наземными армиями в таких условиях.
— Снег, — проговорил Тассер. Он на секунду задумался, хмуря брови. — Рохан прав. Сделаю.
— Спасибо.
— Это хороший план, — задумчиво сказал Горин. — Но разве вы не рискуете, сосредоточив все силы для одного удара?
— Рискую, — согласился Харуз. — Но большая опасность оправдывает большой риск. А вы можете предложить более подходящий план?
— Я думаю, нам следовало бы постараться побольше узнать о том, что нам противостоит, и только тогда вступать в бой с таким сильным противником, о каком рассказал Рохан. И я думаю, что нам нужно разработать альтернативный план или даже два, на тот случай, если первый осуществить не удастся.
— Мы отправим разведчиков, — пообещал Харуз.
Он подошел к выходу из палатки и выглянул наружу. Сверкнула молния, раскаты грома разнеслись по горам. В палатку ворвались ветер и снег. Часовые, стоявшие у входа, уже были засыпаны снегом.
— Идите и согрейтесь, — посоветовал он им. — Пока длится буран, никто и носа не высунет.
Они радостно отсалютовали и ушли.
— Предлагаю нам всем разойтись по своим палаткам, так как вечер уже близко. Постарайтесь подобрать своих лучших людей для неприятного, но важного задания — разведки. Завтра мы отправим первых.
Харуз не мог дождаться, пока его генералы со своими заместителями уйдут из штабной палатки. У него отчаянно болела голова — с той минуты, как Рохан рассказал ему об убийстве драконьего всадника. «Это же могла оказаться Флавьель!» У него чуть было не остановилось сердце, и он смог спокойно вздохнуть только тогда, когда Рохан совершенно определенно сказал, что тот всадник, с которым они столкнулись, был мужчиной.
Один из денщиков принес ему ужин, и он поел, не ощущая вкуса. Поднос он оставил у выхода: утром его кто-нибудь унесет. В палатке, где проходил совет, горели несколько свечей. Он затушил все, кроме одной, которую унес в свое личное помещение.
Там его ждала Флавьель.
Харуз чуть было не выронил свечу и успел ее подхватить в самый последний момент.
— Как ты сюда проникла? — спросил он.
— Я же говорила тебе: у меня есть способности, о которых другие могут только мечтать.
— Ты настоящая? Или ты мне только пригрезилась?
Она взяла у него свечу и поставила ее на столик у кровати.
— Проверь сам, — сказала она и бросилась к нему в объятия.
Аромат ее духов окружил его. Ее тонкое полупрозрачное одеяние скользнуло на пол.
Какое-то время спустя она приподнялась на локте и отвела волосы, упавшие ему на лоб.
— Мы видели корабль, — сказала она, — и отправили на разведку дракона. Он не вернулся.
Харуз рассказал ей о приключении Рохана. Ее глаза потемнели.
— Видимо, это случилось, пока я занималась другими делами. Если бы я была рядом, Шранг остался бы жив, а Рохан был бы мертв. — Она снова легла рядом с ним, положив голову ему на плечо. На узкой кровати можно было лежать, только тесно прижавшись друг к другу. — Я знаю этого Рохана, — сказала она с явным раздражением. — Это настырный, глупый мальчишка.
— Это ему ты когда-то предложила силу, правда?
— Да. Забудь о нем. Нам до него нет дела. А теперь расскажи мне, о чем ты говорил с твоими генералами потом.
Харуз рассказал ей о плане атаки с фланга. Флавьель внимательно его выслушала.
— Это — великолепная возможность использовать внезапное нападение против них, — заметила она.
— Я так и подумал, только не знал, как сообщить тебе об этом.
Тут она улыбнулась.
— Тебе следовало бы больше доверять мне. В любом случае ни битвы, ни засады не будет, пока не прекратится снег. А он будет идти по крайней мере три дня. В течение этого времени я буду здесь с тобой всякий раз, как ты этого пожелаешь.
— Я всегда тебя желаю.
— Но мне надо будет удалиться до начала вашего похода. Предстоит сделать немало. Помни: люди должны оказаться под замерзшей рекой, которую я тебе показала. Я сброшу на них лед.
— Знаю. Но как спасусь я?
— Я подожду, пока ты благополучно минуешь это место. И я буду защищать тебя, когда мои войска нападут на остатки твоей армии. Теперь ты мой, и я о тебе позабочусь.
— А потом, когда ты одержишь победу и Рендел будет у твоих ног?
— А потом! Потом я одарю тебя такими чудесами, каких ты даже представить себе не можешь.
Харуз теперь не понимал, как ему могли казаться привлекательными бледная, бескровная Ясенка или даже более горячая Маркла. Обе отошли куда-то далеко, в самые глубины сознания, и вспоминать о них впредь можно было только с презрением. Здесь в его объятиях была его подруга, его половина, его ровня — та, для которой он был создан. Женщина, в чьи нежные руки он вложил свою жизнь и свое будущее.
— Ты и сама по себе чудо, — сказал он ей. И Флавьель его поцеловала.
Ясенка сдвинула переливчатый браслет выше по руке, так что он охватил ее плотнее. Отправляясь в путь, она все свои остальные украшения оставила дома, взяв только его — и знак Ясеня. Она уложила знак в свои вещи, чтобы им можно было воспользоваться как доказательством. А браслет она снимать отказалась. Когда-то он принадлежал семье Горина. Она нашла его случайно, в разрушенном городе Галинфе, глубоко в сердце Трясины, на руке превратившегося в скелет убитого мужчины. Это был отец Горина, хотя оба не подозревали об этом тогда, когда при первой их встрече он не стал требовать возвращения браслета, а подарил его ей.
— Пусть он будет знаком договора между нами, — сказал он тогда. — Если вам что-то понадобится, наденьте его — и подумайте обо мне. И я почувствую это, и что бы нас ни разделяло — пусть даже полмира, пусть даже мне пришлось бы в одиночку сражаться с целой армией, — я преодолею все преграды и буду рядом с вами.
Ясенка не посмела призвать Горина сейчас, хоть и не сомневалась в том, что он услышал бы ее призыв. Однако благодаря браслету ей казалось, что Горин к ней ближе, — и она не снимала украшение.
— Думаю, что нам следует остановиться на ночлег пораньше, — сказал лорд Ройанс— Небо слишком темное для этого времени суток. Наверное, скоро пойдет снег.
— А нам нельзя продолжить путь? — обеспокоенно спросила Ясенка.
— Возможно, придется переждать буран, но мы тронемся в путь при первой же возможности.
Тем временем люди из отряда Ройанса уже рубили ветви деревьев, сооружая из них двойные шалаши. Заинтересовавшись, Ясенка стала наблюдать за их работой. Настил пола получался толстым и упругим, а покатые стены почти соединялись наверху. Сначала соорудили шалаш для нее. Там оказалось достаточно места для ее немногочисленных вещей, к ней же поместили большую часть припасов, которые они захватили с собой в дорогу. Призвав себе на помощь науку путников, которую усвоила еще ребенком, Ясенка разожгла костерок, дым от которого мог легко уходить сквозь крышу ее временного жилища. Внутри шалаша быстро потеплело. Ветки, из которых соорудили жилище, были свежими и зелеными, и их запах было приятно вдыхать. Они не могли загореться от ее небольшого костра, но она все равно на всякий случай обложила его камнями.
Иногда хлопьям снега все-таки удавалось проникнуть в шалаш сквозь отверстие наверху, и они заставляли огонь рассерженно шипеть, но там, где Ясенка устроила себе ложе, накрыв ветки меховым плащом, было тепло и уютно. Она подумала о том, знает ли Горин секрет строительства таких удобных укрытий, и решила, что как нордорнец он должен его знать.
В своем временном лагере они провели два дня, и Ясенка очень досадовала на задержку.
— Нас этот снегопад задел только краем, — уверял ее Ройанс. — Дальше к северу он был гораздо сильнее, как вы и сами поняли по отдаленному грому. Но это очень хорошо, — добавил он, опередив ее огорченное восклицание. — При таком снегопаде никто с обеих сторон не будет ничего предпринимать. Не тревожьтесь, милая Ясенка, я предсказываю, что мы приедем задолго до начала военных действий.
«И вы надеетесь принять в них участие», — подумала она про себя, но вслух говорить этого не стала.
Главный управляющий Ройанса, Джервин, руководил жизнью лагеря. Он был молчаливым мужчиной, почти таким же старым, как и его господин, и еще более сухопарым. Как и Ройанс, он отказался сидеть дома.
— Я о вас позабочусь, — заявил Джервин, и никакие доводы не смогли заставить его поменять решение.
Утро третьего дня было солнечным и безоблачным, и Джервин с Ройансом решили, что можно безопасно продолжить путь.
Прежде Ясенка ни разу не видела, как собаки тянут сани. Вопреки ее ожиданиям, их не приходилось заставлять работать. Открыв пасти и вывалив наружу языки, они с готовностью бросались к упряжи, радуясь возможности двинуться в путь. Больше того, их приходилось держать, иначе они побежали бы раньше, чем люди успеют надеть на них собачьи попонки и рукавицы, и утащили бы за собой пустые сани. Когда сани были загружены, Ясенка садилась на те, куда складывали еду и другие припасы так, чтобы ей было как можно удобнее. Большую часть времени Ройанс стоял позади нее, направляя сани: для этого достаточно было время от времени спускать ногу на землю и чуть поворачивать их в нужном направлении. Джервин правил вторыми санями, а остальные мужчины по очереди то ехали, то рысцой бежали за санями. Время от времени они останавливались, чтобы дать отдых собакам (хотя те, похоже, в отдыхе не нуждались) и позволить солдатам их догнать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45