https://wodolei.ru/catalog/dushevie_ugly/s_visokim_poddonom/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Призрак у него в голове сделал то же самое. Он был рад, что альбинос рядом и по-прежнему невидим. Пока солдаты вели его наверх по лестнице, юноша старался сконцентрироваться, чтобы уловить слабое мерцание. Это ему не удавалось, но он надеялся, что товарищ где-то неподалеку. Поднявшись, Акила, пошатываясь, направился в следующий зал поистине сказочного вида. Стены были украшены полированными зеркалами и золотыми подсвечниками; в каждом горела единственная свеча. Гилвин готовился к разговору, и множество мыслей роились в сознании. Он все еще не знал точно, как начать беседу с королем — ведь никакого послания от Миникин у него не было. Но если бы ему удалось продержаться хоть несколько минут — возможно, он сумел бы подобрать ключ к душе безумного монарха.
Перед ними внезапно открылись огромные апартаменты с высоким сводчатым потолком и серебристо-белыми стенами. Мебель здесь была исключительной красоты и богатства, из полированного дерева, пол выложен мозаичной плиткой в виде огненных сполохов, распространяющихся от центра к углам. Повсюду лежали роскошные джадорийские подушки, приглашая к отдыху.
Через окна в зал вливался лунный свет, отражаясь в многочисленных зеркалах. Поистине королевское место, но Акила уже успел осквернить его. Зеркала были испачканы. Всюду стояли полупустые графины с вином. Собственный плащ Акилы был бесцеремонно сброшен на пол при входе. Следы от ботинок сделали его похожим на половую тряпку. Акила доплелся до высокого кресла у окна и неловко плюхнулся туда. Рядом с креслом находилось возвышение с графином красного вина и грязным, захватанным стаканом. Король взял стакан и наполнил его утешающей влагой. Он сделал большой глоток и замахал руками, изгоняя солдат из помещения.
— Оставьте меня с парнем, — приказал он.
Один из солдат вежливо улыбнулся:
— Стоит ли, милорд? Мы бы остались и защитили вас.
— Защитили от чего? — спросил Акила, указывая пальцем на Гилвина. — От него, что ли? Он же калека!
— Да, милорд, но…
— Ох, заткнитесь и ступайте прочь, — заплетающимся языком выкрикнул Акила. — Томз, сядь рядом со мной.
Солдаты вышли, и Гилвин робко вошел в зал. Красные глаза Акилы изучали его, ничем не выдавая намерений обладателя. Гилвину было интересно, отчего король так охотно остался с ним наедине. Ясное дело, он совершенно безумен. Даже слепой догадался бы, только увидев эту комнату. Напротив кресла Акилы стояла длинная кушетка. Он указал на нее юноше, попивая, меж тем, вино.
— Сядь туда, парень, — скомандовал король.
Гилвин подчинился, опускаясь на мягкие зеленые шелка. Прежде, когда он еще беседовал с Призраком, у него вырисовалась некая схема. Теперь же настал момент проверить это на практике. Он с ужасом думал, не исчез ли Призрак, но сейчас, из-за беспокойства, не мог разглядеть искорки.
— Ты привез какое-то послание, — начал король. — Говори же.
Гилвин замешкался.
— Милорд почтил меня своей аудиенцией. Я недостоин этой чести.
Король зевнул. Он выглядел жутко усталым.
«Нет, не то, — подумал Гилвин. — Слишком патетично. Нужно говорить, как с маленьким мальчиком».
— Милорд, моя весть из Гримхольда такова, — продолжал он. — Они вам не враги. Они просто люди, вроде меня, те, кому вы когда-то хотели помочь, — он протянул королю свою увечную руку. — Вы правы, милорд, я не могу причинить вам вреда. И никто из народа Гримхольда тоже не может. И не хотят. Они просто хотят жить в мире, чтобы их никто не трогал.
Ну вот, он и сказал это. Он наблюдал за реакцией Акилы. К его удивлению, король издал сдавленный смешок.
— Ты привел те же аргументы, что и Лукьен, юный Томз. Это меня не впечатляет. И если это все, что ты хочешь сказать, можешь присоединиться к своему дружку-предателю в подвале.
Гилвин почувствовал панику.
— Нет, милорд, послушайте меня…
— Ты ничего нового мне не сказал, — перебил Акила. — Просто пришел просить за Лукьена, — он поставил стакан с тяжелым вздохом. — О Небо, всегда все за него просят! У него есть способ завоевывать сердца… — король закрыл глаза. — Не говори мне, какой он хороший человек, Гилвин Томз. Не говори, что у него доброе сердце и что он сожалеет. Он убил мою жену.
— Я знаю, — ответил Гилвин. — Я вовсе и не утверждаю, что он невиновен. Он причинил вам вред, милорд. Но ведь вы способны на прощение, — Гилвин улыбнулся. — Я знаю это. Что бы еще заставило вас беседовать со мной?
— Это меня забавляет, — сказал король.
— Нет. Вы хотите со мной беседовать. Я рисковал, придя сюда, ради вашей веры в Лукьена. И потому, что Фиггис говорил мне, какой вы особенный человек. И — пожалуйста — вы разговариваете со мной, вместо того, чтобы послать меня в темницу, — Гилвин наклонился вперед, дабы усилить впечатление. — Вы все еще Акила Добрый.
Акила горько рассмеялся.
— Акила-Пьяница, ты хотел сказать. Акила-Убийца. Вот как меня называют, и ты это знаешь. Даже мои люди. Они не подозревают, что я это слышу.
— Значит, они ошибаются насчет вас, милорд. Они не знают, каким вы были.
— А ты знаешь? — спросил Акила. — Хм. Юношеская вера. Прекрасно, но бесполезно.
— Я знаю, каким вы были, милорд, — воскликнул Гилвин. Он усиливал впечатление, стараясь не переборщить, дабы не вспугнуть безумца. — Знаю, что вы любили книги, любили знания, любили Кассандру больше всего на свете.
Лицо Акилы стало печальным.
— Да. Любил.
— И еще вы любили Лукьена.
И снова Гилвин наблюдал за реакцией. Время словно остановилось. По печальному лицу Акилы прошла судорога. Он не мог говорить. Слезы подступили к глазам. Гилвин ухватился за этот шанс. Он поднялся с кушетки и упал на одно колено перед королем.
— Милорд, — мягко сказал он. — У меня действительно есть для вас послание.
Акила с надеждой смотрел на него налитыми кровью глазами.
— Правда? Так скажи же мне.
— Вот оно, — Гилвин снова протянул руку королю. Король смотрел, не понимая.
— Твоя рука? И что это такое?
— Рука и нога, которые выглядят так с моего рождения, — сказал Гилвин. — В другом месте я был бы отщепенцем. Когда умерла моя мать, некому было позаботиться обо мне. Я был бы нищим.
Акила медленно начал понимать. С пьяной улыбкой он произнес:
— Но ты не нищий.
— Нет. Потому что мне было куда пойти. Это место построили вы, милорд. Мать рассказывала мне, как вы увидели меня в первый раз. Помните, милорд?
— Да, — мягко произнес Акила. Его разум словно совершил путешествие на много лет назад. — Помню…
— Вы сказали моей матери…
— Я сказал ей, что для тебя всегда будет место в Лайонкипе, — говоря это, Акила не смотрел на Гилвина. Его взгляд был устремлен в пространство. — Сказал, что я строю новую Лиирию.
— Верно, — произнес Гилвин. — И вам это удалось, милорд. Вы создали место для меня, когда строили библиотеку. Вы принесли в Лиирию знания, — его голос немного дрожал, но необходимо было сказать еще одну вещь. — Вы спасли мою жизнь, король Акила. И я никогда прежде не имел возможности поблагодарить вас, — он слегка пожал плечами. — Вот мое послание.
Из глаза Акилы выкатилась одна-единственная слеза. Он смахнул ее рукавом несвежей рубахи.
— Я так старался, — прошептал он. — Знать, что сумел помочь тебе… это великий дар, мой мальчик.
Он потрясающе изменился. Сердитое, искаженное лицо смягчилось, словно залитое солнцем. Гилвин знал, что сумел добраться до сердца Акилы. Его простые добрые слова растопили лед.
— Милорд, — продолжал он. — Я знаю, вы добрый человек.
— Я злодей, Томз, — прохрипел Акила. Он опустил глаза, и на лице его читалось отвращение к самому себе. — Посмотри, каким меня сделал мир. Я горький пьяница. И потерял все. Все…
Он заплакал, сотрясаясь в рыданиях, захлебываясь пьяными слезами. В сердцах он сбросил графин с возвышения и закрыл лицо грязными руками.
— Для меня невыносимо слышать то, что говорят о вас другие, милорд, — сказал Гилвин. — Для меня вы всегда Акила Добрый. Человек, который спас меня.
Акила поднял руку.
— Пожалуйста… Я не могу этого слышать.
Гилвин встал на колени.
— Милорд! Лукьен любит вас.
— Перестань!
— Это правда, и неважно, нужна ли вам его любовь. Вот почему он пришел к вам. Не просто спасти Гримхольд, но увидеть вас снова. Я знаю, — Гилвин подождал, пока его слова дойдут до короля, а затем произнес: — Пожалуйста, милорд, простите его.
В глухих камерах под зданием дворца время тянулось бесконечно. Стояла невыносимая жара. Пол и стены покрывал густой слой пыли, накопившейся за десятилетия, ворота, ведущие в темницу, проржавели и издавали громкое скрипение. Света было немного — лишь от единственного факела. Он освещал бесстрастное лицо Трагера, откинувшегося назад в кресле, балансируя на двух ножках. Он, кажется, не замечал ни жары, ни пыли, ибо весь находился во власти злорадного удовольствия. Лукьен сидел на полу камеры, прижавшись к стене спиной. Стена была прохладной, и это хоть немного спасало. Руки рыцаря связаны за спиной и прикованы к железной стенке — совершенно излишняя мера, но Трагер настоял на ней. Генерал держал в руках кинжал, которым время от времени поигрывал, да еще и посвистывал при этом, бросая взгляды на пленника. Он обещал Лукьену, что пробудет с ним всю ночь. Это ему награда за годы терпения, пояснил Трагер. Лукьен изо всех сил старался защитить свое сознание от генерала. Вокруг сгустилась темнота. В иных обстоятельствах он бы чувствовал страх. Но сейчас — нет. Он сделал выбор и был удовлетворен этим. И, если Акила сдержит обещание, он умрет на рассвете.
— Вы знаете, — внезапно заговорил Трагер. — Я много думал, капитан. Все это не должно было произойти так, — он радостно вертел кинжал в руках. — Представьте, какой могла быть ваша жизнь, если бы вы не трахнули Кассандру. Так и ходили бы в любимчиках у Акилы, и тогда я не был бы сейчас здесь и не получал бы такого удовольствия.
Лукьен не обратил на его слова никакого внимания.
— Так что я не виню вас за то, что вы переспали с королевой, капитан. Ох, и хороша была телка. Волосы как смоль, темные глаза. А эти сиськи! — Трагер плотоядно облизнул губы. — Должно быть, лакомый кусочек, а? — он ловко подбросил кинжал в воздух и поймал за рукоятку у самой земли. — И вам пришлось столько времени потерять зря. Все эти годы в бегах, продавая свое ремесло этой суке из Норвора за несколько монет, унижаясь. Кто знает, чего бы вы достигли в Лиирии? Могли бы сейчас уже стать бароном или герцогом!
— Как бы это могло произойти, когда Акила объявил всю знать вне закона? Ты что, забыл? — прохрипел Лукьен.
— Ммм, да, вот жалость-то! — с ухмылкой отреагировал Трагер. — Нехорошо получилось с богатством барона Гласса. Я сам посочувствую ему, когда мы увидимся, — он явно издевался над Лукьеном. — Когда это случится, капитан, как вы считаете, скоро?
Но Лукьен снова замолчал. Неважно, что будет с ним, он все равно не выдаст местоположения Гримхольда.
— Мы найдем его, вы же знаете, — сказал Трагер. — Вам не понадобится что-либо нам говорить. Я буду наслаждаться охотой. А когда окажемся в горах, я раздавлю всех этих насекомых, которых вы зовете друзьями, включая барона Гласса.
Лукьен вздохнул.
— О боги, заткнешься ты когда-нибудь?
Трагер вскочил с кресла и просунул лицо между прутьями камеры.
— У меня есть что сказать вам, капитан. И всего одна ночь осталась.
— Так скажи, — бросил Лукьен. — И избавь меня от своего мерзкого бормотанья!
— Хорошо, — оживился Трагер. — Так вот — я лучше вас!
Лукьен, наконец, поднял глаза. Трагер ухмылялся.
— Да, это правда, — скрипучим голосом прокаркал он. — Я лучше вас, и всегда был лучше. И сегодня мы имеем доказательство, потому что вы гниете в клетке, а я — снаружи, свободный, как птица. Я более уважаемый, более почитаемый. Я превратил королевских гвардейцев в лучшую кавалерию мира. Вам бы это никогда не удалось. И знаете, почему?
— Я уверен, ты скажешь мне, — простонал Лукьен.
— Потому что вы были слишком заняты своей ролью! Бронзовый Рыцарь, любимое детище короля. Вы не пропускали ни одной женской юбки, включая королевскую жену! — Трагер с вызовом скрестил руки на груди и откинулся на решетку. — Вот так, капитан. В этом и есть причина вашего падения. Вы просто слишком любили пялиться в зеркало.
Лукьен прежде не думал об этих обвинениях, но они больно ударили по его самолюбию. Ему было нечего возразить.
— Вы знаете, что я прав, не так ли? Вот почему я генерал, а вы так и остались ничтожным капитанишкой!
Внезапный звук шагов заставил генерала замолчать. Двое его солдат подошли, салютуя.
— Что еще такое? — раздраженно спросил Трагер.
— Король просит привести пленника к нему, — ответил один из них.
Лицо Трагера просияло.
— Ага! Слышите, Лукьен? Акила решил не дожидаться утра и расправиться с вами сейчас!
— Нет, сэр. Я так не думаю. Там пришел парнишка Гилвин Томз. Он сейчас с королем.
— Что? — Трагер так и подскочил. — Мальчишка из библиотеки?
Лукьен тоже вскочил.
— Где он? С ним все в порядке?
Солдат взглянул на него, не отвечая. Трагер взревел:
— Смотри на меня, ты, идиот! Что там делает парень?
— Простите, сэр. Мальчик сказал, что у него послание из Гримхольда. И он сейчас с Акилой.
— Какое послание? — вмешался Лукьен.
Солдат не ответил, и тогда вступил Трагер:
— Ну?! Что за послание?
— Не знаю, сэр. Король встретился с ним наедине. Его величество послали нас за пленником.
Лицо Трагера побагровело. Он обернулся к Лукьену и прошипел:
— Это что еще за трюки?
— Никаких трюков, Трагер. Я не знаю, что здесь делает мальчик.
— А должны знать, — настаивал Трагер. — Не стоит мне лгать. Я могу сделать ваши последние часы не самыми приятными.
— Клянусь, я не в курсе. А теперь открывай проклятые ворота и веди меня к Акиле.
Понимая, что выбора не остается, Трагер неохотно согласился. Бормоча угрозы, он достал ключ из углубления в стене и отпер замок. Один из солдат растворил ржавые ворота, которые жалобно заскрипели. Другой вывел Лукьена.
— Держите его покрепче, вы оба, — велел Трагер. — Идите за мной.
Он пошел прочь из темницы, ругаясь. Лукьен шел следом. Солдаты крепко держали его, пытаясь тащить, в то время как он старался идти сам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99


А-П

П-Я