— Лэрри правдив?
— О да. Конечно, время от времени он что-то выдумывал, как все мальчишки, но Лэрри так явно смущался, говоря неправду, что это всегда можно было распознать. Он мог и расплакаться.
— Бывал Лэрри жестоким?
— О нет. Он играл в футбольной команде, и играл хорошо, но за пределами поля был самым ласковым мальчиком.
— Как по-вашему, Лэрри Муди из тех, кто может недостойно вести себя с молодыми женщинами?
— Конечно же нет. Это невозможно.
Уилл продолжал нажимать. Свидетельница была что надо, и он собирался получить от нее все возможное.
— А делал Лэрри когда-нибудь что-то, что заставило бы подумать, будто он может принудить женщину вступить с ним в сексуальные отношения, а затем лишить ее жизни?
— О нет, — ответила мисс Макинвейл. — Благодарю вас, — сказал он и обратился к Элтону Хантеру, не в силах сдержать улыбку. — Теперь ваши вопросы.
Но мисс Макинвейл не закончила.
— И я никогда не верила, что он имел отношение к изнасилованию цветной девчонки в нашей школе, — страстно заметила она.
Уилл остолбенело посмотрел на мисс Макинвейл.
— Благодарю вас, больше вопросов нет, — только и смог он сказать.
Зал замер, затем зашумел, судье пришлось призвать людей к порядку стуком молотка.
Элтон Хантер взвился как пантера.
— Расскажите, пожалуйста, нам об этом конкретном эпизоде, как и когда Лэрри Муди был обвинен в изнасиловании? — отчеканил он.
— Возражаю! — произнес Уилл. — Это не относится к делу. Мой клиент не обвиняется в изнасиловании.
— Свидетельница защиты сделала заявление, ваша честь, — прокричал Элтон Хантер. — Я, естественно, должен подвергнуть ее перекрестному допросу.
— Принято, — заявил судья. — Свидетельница будет отвечать.
Уилл тяжело уселся. Он совершил большую ошибку: задал своей свидетельнице вопрос, на который не знал ответа.
— Расскажите же нам об этом школьном инциденте, мисс Макинвейл, — проникновенно молвил Элтон Хантер.
— Ну, была маленькая черная девчонка, она выдвинула обвинение... — ответила отставная учительница.
Зал затаил дыхание.
«Что происходит?» — думал Уилл. Дело вышло из-под его контроля.
— Да, продолжайте же, — сказал Хантер.
— Что ж, та девочка, звали ее Уилсон, да, вот так, Кора Мае Уилсон — она сказала, что Лэрри затащил ее после футбольной игры в машину и изнасиловал. Никто не поверил, конечно. Никто и не мог поверить, что Лэрри сделал такое.
— Больше нет вопросов к свидетельнице, — сказал Хантер и обратился к судье. — Ваша честь, я прошу объявить перерыв до двух часов завтрашнего дня, чтобы дать возможность обвинению пригласить свидетельницу Кору Мае Уилсон.
— Я возражаю, ваша честь, — сказал Уилл, встав. — Обвинение исчерпало свои возможности.
— Перерыв до двух часов завтрашнего дня, — объявил судья. — Суд заслушает новую свидетельницу, если она будет найдена. — Он стукнул молотком и вышел из зала, где начиналась неразбериха.
Уилл схватил Лэрри Муди за руку и поспешно вывел его через, боковую дверь, за ними последовала Чарлена. Он завел их в пустой кабинет за коридором.
— Ну вот, что за чертовщина здесь происходит? — почти кричал он на Лэрри. — Почему вы не сказали мне о Коре Уилсон?
— Скажете тоже. Это не было важно, — проговорил Лэрри. — Я об этом забыл. Это пустое.
— Не важно? — яростно спросил Уилл. — А понимаете вы, что, если найдут эту женщину, она может отправить вас на электрический стул?
— Полегче, Уилл, — сказала Чарлена, положив руку ему на плечо. — У нее никого нет, кто бы подтвердил ее рассказ. Получится ее слово против слова Лэрри.
Уилл обернулся и посмотрел на нее.
— Вы хотите сказать, что тоже знали об этом?
Чарлена отвела глаза.
Уилл взглянул на Лэрри, лицо которого теперь выражало гнев, вину и отчаяние.
— Вот так, — тяжело сказал Лэрри. — Ее слово против моего.
И в этот момент что-то промелькнуло между Уиллом и Лэрри, и вдруг Уилл понял, что Лэрри попался. Более того, он узнал, что именно Лэрри Муди убил Сару Коул.
С минуту Уилл смотрел на него, затем на Чарлену, затем повернулся и вышел из кабинета.
Глава 19
Уилл сидел в библиотеке большого дома со стаканом бурбона в руке и мрачно смотрел на отца.
— Итак, — сказал Билли Ли, — ты потерял девственность.
— Я не думал об этом в таком плане, — ответил Уилл, хлебнув из стакана.
— Ты познал важную правду: клиенты, бывает, лгут своим адвокатам.
— Я действительно полагал, что он невиновен, — сказал Уилл.
— Его невиновность или его вина не должна быть в центре твоего внимания, когда защищаешь в суде человека.
— О, я знаю, что каждый имеет право на защиту. Но он получал лучшую защиту, пока я думал, что он невиновен.
— Предположим, он виновен. Ты ожидал, чтобы он признался и попросил пощады? Когда под вопросом свобода, неудивительно, что парень ради нее готов врать.
— Ты, конечно, прав. Но я просто не знаю, как смогу завтра встать и доказывать невиновность этого человека.
— Каждый день нашей жизни мы делаем, или стараемся делать, лучшее из возможного. Часто мы не справляемся с этим, но иного не дано.
Уилл вернул опустевший стакан на стойку домашнего бара.
— Что ж, папа, ты прав.
Когда он вошел к себе в коттедж, зазвонил телефон.
— Привет, — произнес знакомый голос.
— Хэлло, Чарлена, — бесстрастно сказал он.
— Не могли бы вы сегодня вечером составить мне компанию?
Уилл был потрясен ее наглостью.
— Вы с ума сошли? Мы же в самом центре события, — сказал он, сдерживаясь.
— Конечно, я знаю. Мы все время в центре. И мы были в этом центре в тот раз, когда вместе спали.
Уилл встревожился по-новому, внезапно ощутив, что этот разговор может быть не совсем личным.
— Послушайте, мне нужно идти. Есть срочные дела, и я еще должен немного поспать.
— Уилл, слушайте, — сказала она чрезвычайно серьезно, — если Лэрри завтра осудят, все выйдет из-под моего контроля.
— Что вы имеете в виду? — спросил он.
— Что я не больше вашего хочу, чтобы все выплыло, — проговорила она с интонацией искренности. — Я заинтересована в том, чтобы все осталось между вами и мною. Вы поняли?
Он не знал, что ответить, и так, вероятно, сказал ей лишнее.
— Спокойной ночи, Чарлена, — пожелал он ей и положил телефонную трубку на рычаги. Но тотчас раздался новый звонок.
— Хэлло? — раздраженно произнес он.
— Это Кейт, — сказала она. — В чем дело?
— Виноват. Что случилось?
— Я ввожу тебя в курс дела. Мой босс не смог повидаться с директором; их встреча не состоялась. Мы с тобой, стало быть, не можем встречаться публично, пока они не поговорят. Думаю, ты сумеешь понять.
— Конечно, я понимаю, — сказал он, стараясь не раскисать.
— Твой голос звучит ужасно, — жалобно сказала она. — Ты нездоров?
Как бы ни было, она сейчас ничем не может помочь ему.
— У меня был какой-то ужасный день, вот и все, — ответил Уилл. — По-настоящему плохой день.
Глава 20
Прежде чем Уилл выбрался из своей машины на автостоянке у здания суда, какой-то незнакомец открыл дверцу и скользнул на переднее сиденье с ним рядом.
— Извините за вторжение, советник, — мягко сказал он, — но я должен срочно переговорить с вами. О вашем деле.
Это был явно не репортер, Уиллу он не понравился.
— Извините и вы меня, сэр, но я не обсуждаю свои дела с посторонними лицами.
Он начал было вылезать, но человек придержал его за плечо.
— Пожалуйста, погодите, — сказал человек. — Я не считаю себя посторонним, поскольку выплатил вам гонорар.
— О? Какой еще гонорар? — осторожно спросил Уилл.
— Двадцать пять тысяч долларов наличными, оставленные в вашем офисе в декабре прошлого года.
— Понимаю, — сказал Уилл. — Как же вас зовут?
— Для меня и для вас будет лучше, если я останусь анонимом, — сказал человек.
— Возможно, я смог бы вас понять, если бы знал, кто вы и к чему вам все это.
— Достаточно того, что я весьма заинтересован в благополучии Лэрри Муди. Уилл терял терпение.
— Что ж, это объединяет нас. Вы только это хотели мне сказать? Мне пора быть в суде.
— После вчерашних событий я опасаюсь, что энтузиазм, с каким вы доказывали невиновность Лэрри, может ослабеть, а то и вовсе испариться.
— Степень моего энтузиазма — моя проблема, а не ваша, и...
— И я хотел бы, чтобы вы поняли, что, если Лэрри Муди будет осужден за это преступление, последствия для вас, действительно, могут быть очень серьезными.
— Теперь, приятель, послушайте-ка меня, — сказал Уилл с возрастающим гневом. — Лэрри Муди будет обеспечена лучшая защита, на которую я только способен в данных обстоятельствах. Он оказался в таком положении, потому что врал мне с самого начала. Вы только что фактически угрожали мне, так? Еще раз услышу что-нибудь в этом роде, и вам придется свести знакомство с судьей, который не терпит тех, кто лезет в его дела. И он будет рад отправить вас в камеру тюрьмы Мериуезерского округа. Ясно ли вы меня поняли? С этим судьей шутки плохи.
Незнакомец, казалось, старался не выйти из себя.
— Я понимаю вас, мистер Ли, — сказал он. — Надеюсь, и вы поймете меня.
Он выскользнул из машины и с силой захлопнул дверцу.
Кора Мае Уилсон была удивительно похожа на Сару Коул. Не столько ее лицо, сколько фигура, кожа цвета кофе с молоком, короткая стрижка. Сидела она прямо, сложив руки на коленях и отвечала на вопросы Элтона Хантера с полным спокойствием.
— Где вы работаете, мисс Уилсон?
— У меня лицензия практикующей медсестры, — сказала она. — Работаю в Гэллауэйском госпитале, в Ла-Грейндже.
— Вы учились в средней школе в Ла-Грейндже одновременно с Лэрри Муди?
— Училась.
— Была ли у вас какая-либо внезапная встреча с Лэрри Муди?
— Да.
— Расскажите о ней суду, пожалуйста. Она распрямила руки и глубоко вздохнула. — Это было во время моего первого года в этой школе, — сказала она. — Я в пятницу вечером в ноябре была на игре в футбол и пошла со стадиона домой. Мы жили в нескольких кварталах от школы. Мне пришлось идти через площадку для пикников и автостоянку рядом с раздевалками. Футболисты, переодевшись, уже расходились. Меня ослепил свет фар, подъехала какая-то машина. Я закрылась руками. Машина остановилась, фары погасли. Я думала, это кто-то знакомый, но ничего не увидела после яркого света. Тут он ударил меня, ни слова не говоря. Я упала. Он схватил меня за волосы, приподнял и начал бормотать, вроде как успокаивая: «Привет, беби, посмотри-ка на меня, я тебе доставлю удовольствие». И тащил к машине. Я пыталась кричать, но он зажал мне рот, подтянул меня к машине, открыл заднюю дверцу. Он рвал на мне одежду, но я сопротивлялась. Он еще пару раз ударил и сказал, что, если я не заткнусь, он убьет. И продолжал срывать одежду: порвал блузку, стащил с меня белье, повалил и изнасиловал.
— У вас была возможность разглядеть его лицо?
— Да, проезжали машины с игроками и их приятельницами, они нам свистели и кричали — полагаю, думали, что какая-то парочка припарковалась на площадке для пикников и сближается, ну, вы знаете...
— Парень был вам знаком?
— Да, я его видела в школе. Он играл в футбол, все его знали.
— Помните его имя?
— Да, — сказала она. — Лэрри Муди.
— А что же было потом?
— Кончив, он свалился рядом, и я попыталась убежать. Но он схватил меня сзади и начал душить за горло. Я чуть не потеряла сознание, извернулась и в отчаянии схватила его за промежность — штаны его были спущены. Я, в общем, стиснула его яйца. Он завопил, выпустил меня, и я побежала через лес за гимнастическим залом. Я добежала до дома и там потеряла сознание.
— Что же вы делали дальше?
— Дома никого не было — мать на ночной работе в ресторане, отец от нас ушел. Я как могла привела себя в порядок и уснула.
— Не вызывали вы полицию?
— Нет.
— Почему же?
— Полицейские были... белыми, и я боялась, что они не поверят.
— Рассказали вы все своей матери?
— Рассказала на следующее утро. Она сказала, что я правильно сделала, не обратившись в полицию, они бы мне все равно не поверили. Я пошла в школу, но по пути разревелась и стала безумствовать, а в школе пошла к директору и рассказала ему. Он, вроде, отнесся серьезно, попросил меня подождать, вышел из кабинета. Вернулся он с капитаном футбольной команды, и я увидела Лэрри Муди, сидевшего в приемной. Директор и капитан начали меня спрашивать, пытаясь сбить с толку, но я говорила правду.
По лицу Коры Мае Уилсон побежали слезы, и она уже еле выдавливала слова.
— В общем, они стали говорить, что это была юношеская шалость, и мне никогда никто не поверит, ни полиция, ни ребята. А Лэрри Муди был у нас знаменит, и никто не поверил бы, что он мог сделать нечто такое. Еще они говорили, что я сама поступила неправильно, и вроде бы это моя вина, и если я буду настаивать на своем, все закончится для меня тюрьмой, и Лэрри подаст на меня в суд, и заберет дом у моей матери, за который еще не выплачено, она потому и работала по ночам, Я уже хотела как-нибудь выбраться оттуда. Тогда они потребовали, чтобы я извинилась перед Лэрри. Они ввели его в кабинет, и мне пришлось извиняться за то, что я будто оболгала его и причинила ему беспокойство. Ну и они отпустили меня после того, как я обещала, что никогда никому об этом ничего не скажу.
— А что было дальше? — спросил Хантер.
— Когда бы Лэрри Муди ни встретил меня в коридоре школы, он подмигивал и говорил грязные вещи: «Не хочешь ли немного еще, беби?» и тому подобное. Он щипал меня сзади и хватал за груди. Потом некоторые из его друзей начали ко мне приставать.
— А обращались вы по этому к руководству школы?
Она покачала головой.
— Я их боялась.
— Ну, и что же вы сделали?
— Ушла из этой школы. Мать отослала меня к своей сестре в Бирмингем, и там я закончила среднюю школу. Я не возвращалась в Ла-Грейндж, пока не выучилась на медсестру, но тут моя мать заболела, я вернулась, чтобы заботиться о ней, и меня приняли на работу в Гэллауэйский госпиталь.
— А видели вы опять когда-нибудь Лэрри Муди?
— Нет, слышала, что он переехал. Но я жила в страхе, что напорюсь на него.
— Мисс Уилсон, видите ли вы здесь человека, — спокойно сказал Элтон Хантер, — который бил вас, изнасиловал и пытался задушить, который заставил вас покинуть школу и родной город — видите ли вы его в зале суда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42