Кстати, на основании таких показаний вас не могут и осудить.
— О'кей, понимаю.
— Важно, чтобы вы действительно это поняли и поверили мне, рассказав все, что требуется для установления истины.
— Это до меня дошло.
— Самое глупое, что вы можете делать, — это лгать своему адвокату.
— Не беспокойтесь, я расскажу правду.
— Хорошо. — Уилл достал из кармана куртки бумагу. — Это копия ордера на ваш арест по обвинению в убийстве при отягчающих обстоятельствах. Значит, вы, по мнению шерифа, кого-то убили. Отягчающие обстоятельства подразумевают наличие «преступных намерений», так что, по мнению шерифа, вы знали что делали, намеревались это сделать, и у вас было время подумать, следовало или нет это делать. Подразумевается также, что вы, достигнув определенного возраста, можете отличать правильное от неправильного и находились в здравом рассудке в момент преступления.
Муди кивнул, поглядывая на Уилла.
— Теперь далее, — продолжал Уилл. — Ордер на арест отнюдь не означает, что вы в чем-нибудь виновны. У нас существует презумпция невиновности. Чтобы вас признали в чем-нибудь виновным, это должно быть доказано при всех разумных сомнениях. Понимаете?
— Мы все это проходили в школе, но я никогда не думал, что кто-нибудь станет особо пояснять это мне.
— Понимаю, как вы себя чувствуете, — сказал Уилл. — У вас есть и другие права. Говорил ли вам кто-нибудь сегодня о них?
— Шериф говорил.
— Просил ли вас шериф или кто другой что-нибудь подписать?
— Я подписал бумагу насчет своих, прав.
— Просили ли вас сделать что-нибудь еще?
— О да, спросили, нельзя ли осмотреть мой фургон.
— И вы дали им разрешение?
— Я не возражал.
Уилл достал из кармана другой лист и вручил его Лэрри.
— Правильная ли это копия того, что вы подписали?
— Да, это моя подпись.
— Ну хорошо. — Уилл достал из своего портфеля бювар. — Теперь расскажите, что было после того, как вы сегодня утром впервые увидели шерифа и его заместителей.
Муди старался сосредоточиться.
— Что ж, я допивал вторую чашку кофе...
— В какое время?
— В десять, может быть, немного позже. Кенни Эберхарт позвонил у двери и спросил, не пройду ли я в офис переговорить с шерифом.
— Кто такой Эберхарт?
— Один из его заместителей. Я знаю его по городу.
— Сказал он, что вы арестованы?
— Нет, сказал, что это не займет много времени и надо просто проехать в офис. Затем он спросил, не мог бы я взять свою машину, так как он не сможет привезти меня обратно. Я подумал, что это вроде шутки... На полпути сюда я посмотрел в зеркало заднего вида — он ехал за мной.
— Затем?
— Я приехал, спросил шерифа, а он взял меня в свой офис. Там был другой его заместитель. Шериф дружелюбно спросил, что я делал вечером в четверг. Потом рассказал мне о моих правах и добавил, что задаст мне несколько вопросов, но я, мол, не обязан отвечать на них, а если хочу адвоката, могу его получить.
— Сказал ли он, что ваши слова могут быть использованы против вас?
— Да, вроде бы; Он так сказал; «Я использую ваши слова против вас, если мне будет нужно». Получилось вроде бы не всерьез. Потом он спросил, не возражаю ли я против осмотра моего фургона. Я согласился и передал ключи. Тогда он попросил меня прочитать и подписать эту бумагу. Я подписал.
— Хорошо. А в четверг, вечером? Он спросил вас, где вы были в четверг вечером? Как вы ответили?
— Сказал, как было: что работал примерно до шести.
— Часто ли вы работаете после пяти?
— Иногда, если получаем вызов, — барахлит у кого-то отопление или не идет горячая вода, или еще что-нибудь. Такой вот вызов я и получил.
— Откуда?
— Из дома мистера Хантера, юриста.
— Элтона Хантера?
— Да. Я и раньше бывал там, в прошлом году. заменял распределители тепла в печке.
Уилл подавил смешок.
— А мистер Хантер был у себя?
— Вызов сделала его жена. Он вернулся домой ко времени, когда я заканчивал работу. Он подписал счет за работу.
— Хорошо. Куда вы пошли потом?
— Домой.
— В своем фургоне?
— Да.
— Это ваша единственная машина? — Да. Я думал, Чарлена уже вернулась с работы, и направился домой.
— Кто такая Чарлена?
— Чарлена Джойнер. Она живет со мной.
— Как провели остальную часть вечера?
— Пил пиво. Чуть позже, думаю, сразу после шести — она освобождается в шесть — явилась Чарлена. Она принесла цыпленка. Мы его съели. Затем смотрели видеофильм.
— Где работает Чарлена?
— В магазине самообслуживания за городом, у автотрассы в Ла-Грейндже. У них есть отдел аренды видеокассет с записями, и ей разрешают брать фильмы на ночь. До следующего утра.
— Что же вы смотрели?
— «Коп с Беверли-Хиллз» с Эдди Марфи.
— А потом?
Лэрри слегка смутился.
— Что ж, мы отправились. В постель.
— Вы занимались любовью?
— Что, сэр?
— Я не пытаюсь совать нос, куда не следует, Лэрри. Но это может оказаться важным.
— Да, сэр, определенно, мы этим занимались. Чарлена ведь...
— Что?
— Она очень пылкая.
— Была в ту ночь?
— Каждую ночь. — Лэрри нахмурился. — Что, и это важно?
— Да.
— Сказать по правде, Чарлена всегда пылает. В любое время. Она готова заниматься этим хоть днем, хоть ночью.
— Что, и вне дома?
— Да, она такая, что в любом месте. Ее нельзя водить даже в кино. Везде и всегда наседает. Теперь мы остаемся дома и смотрим видеофильмы или выезжаем на площадку у автострад. Так было, примерно, в среду вечером, и это закончилось на полу фургона. Я, между прочим, в хорошей форме, иначе она бросила бы меня.
— Итак, в четверг вечером после видеофильма вы и Чарлена были заняты... друг другом. Сколько времени?
— При этом, знаете ли, теряешь ощущение времени.
— А как давно вы знаете Чарлену?
— Мы встретились в июне в Кэллауейских садах, на пляже.
— Когда она переехала к вам?
— В июне. В тот же день. Она из Ньюнана, но переехала ко мне и получила работу в магазине «Мэджимарт».
— И так у вас было с Чарленой все время?
— Да, сэр, все время. Не пропустили ни дня.
— Вы не покидали своего дома вечером в четверг? Не ездили никуда в фургоне?
— Нет, сэр. После Чарлены ничего невозможно делать, только спать.
— Значит, это и все?
— Это все.
— Вы все это рассказали шерифу?
— Ну, я не рассказывал ему о Чарлене. Не всякому можно рассказать то, что я говорю вам. Я подумал, что как бы шериф не стал это распространять.
Уилл невольно рассмеялся.
— Что еще он у вас спрашивал?
— Спросил, знаком ли я с Сарой Коул. Я сказал — знаю ее, поскольку налаживал печь там, где она работает.
— Когда это было?
— В четверг после полудня.
— А встречались с ней раньше?
— Нет, сэр. Я приехал по вызову, заменил в печи термостат, а затем Сара Коул вышла из какого-то кабинета, подписала путевку и выдала чек.
— Это был первый раз, когда вы видели ее?
— Нет. Думаю, что я раньше видел ее в городе, но. я не знал ее.
— А говорили вы с ней когда-нибудь раньше?
— Нет, сэр.
— А в ее офисе не было ли между вами каких-нибудь разногласий или споров?
— Нет, сэр. Она заметила, что, по ее мнению, термостат слишком дорог. Я сказал, что он самый дешевый из тех, что у нас имеется, — пусть поищет дешевле. Тут она вручила мне чек. Мы не сказали друг другу и десяти слов.
— Присутствовал кто-нибудь при вашем разговоре с ней?
— Был еще один приемщик.
— О чем еще спрашивал шериф?
— Спросил, знаю ли я городскую свалку. Я сказал: знаю. Спросил, не был ли я там в четверг вечером, а я сказал — нет, был дома.
— Что дальше?
— Шериф оставил меня со своим заместителем и пошел посмотреть фургон. Ходил минут двадцать, а я в это время читал журнал. Вернувшись, он заявил мне, что арестует меня за убийство, показал ордер и снова зачитал мне мои права, на этот раз с карточки. Они велели мне вывернуть карманы и отправили в камеру.
— Сказал он вам, что вы можете позвонить по телефону?
— Да. Я звонил пару раз в «Мэджимарт», но линия была занята. Чарлена сегодня работает. Я не знал, кому еще позвонить. Мог бы позвонить своему боссу, полагаю, но не хотел, чтобы он узнал, что я в тюрьме. Я сказал, что не знаю ни одного адвоката и не могу позволить себе нанять, а шериф сказал, что они достанут его для меня.
Лэрри Муди было двадцать четыре года. Он родился и вырос в Ла-Грейндже, в двадцати милях от Гринвилла. Закончил там среднюю школу. Отец умер, когда ему было шесть лет. Мать работала на мельнице и умерла, когда ему исполнилось девятнадцать. Он играл центральным нападающим в футбольной команде, после окончания школы пошел работать в «Морган энд Морган». Там освоил все, касающееся стандартных систем домашнего отопления и кондиционирования воздуха. В Гринвилле жил уже более года — здесь компания имела свое отделение.
— Хорошо, — сказал Уилл. — Теперь есть кое-что, о чем я хотел бы знать точно и полную правду. Арестовывали ли вас когда-нибудь? За что именно? Лэрри, если это случалось, оно выплывет. Лучше рассказать сразу, сейчас. Попадали вы когда-нибудь в беду?
Лэрри отвел глаза.
— Да, сэр, — сказал он спокойно.
— Давайте-ка все об этом, — сказал Уилл, — и ничего, ради Бога, не опускайте.
— Что ж, когда мне было двадцать лет, я за три месяца получил три штрафа по поводу превышения скорости. Отобрали водительские права, кроме служебных. Получив их обратно, я и купил фургон. У него ограничена скорость.
— Это все? — спросил Уилл, не веря еще; что Лэрри толкует только об этом. — Это и вся беда, какую вы вспомнили?
— Да, сэр, это все.
— И не было других неприятностей? Вы не пили?
— Нет, сэр.
Уилл перевел дыхание.
— Ну, хорошо. Вспомните еще что-то, скажете позже. Теперь прошу имена и адреса троих ваших сограждан, которые, вы полагаете, могут хорошо о вас отозваться.
Лэрри назвал учителя средней школы, капитана своей футбольной команды и своего босса.
— Теперь я хотел бы, чтобы вы вспомнили людей, с которыми не ладите, может, вас кто-то не любит.
Лэрри задумался, на миг поднял глаза к потолку.
— Не могу придумать таких, — сказал он наконец.
— Что, нет никаких врагов?
Лэрри покачал головой.
— Таких, кого бы я знал, нет.
— О'кей, Лэрри, пусть будет так. Ходите ли вы в церковь? Есть ли у вас духовник?
— Нет, сэр. Думается, я не очень религиозен.
Уилл отложил портфель.
— А теперь, Лэрри, вот что. Придется вам здесь провести уик-энд. В понедельник в десять утра будут предварительные слушания. Судья Боггс заслушает обвинение по деду, и мы с вами узнаем, что имеется против вас. Если судья решит, что есть основания возбудить против вас дело, то он перешлет материалы в Большое жюри, и если там рассудят, что надо вас судить, вам предъявят формальное обвинение, после чего вы предстанете перед судом.
— Сколько же времени займет все это? — спросил Лэрри.
— Мы можем попробовать сделать так, чтобы вас отпустили под залог на время предварительных слушаний. У вас есть какая-нибудь собственность?
— Только фургон, но взятый в рассрочку. Еще три года выплачивать.
— Есть у вас свои дом или квартира?
— Нет, сэр, я арендую дом.
— Кто бы мог поручиться за вас своей собственностью?
— Может быть, мой босс, мистер Морган? Однако я не хотел бы просить его.
— Я поговорю с ним. Он должен знать, что в понедельник вы не выйдете на работу.
Лэрри ударил себя по лбу.
— Ох, я забыл сказать, что меня ставили в строй. Только что вспомнил.
— Шериф поставил вас в строй?
— Да, с четырьмя другими парнями.
— Они были одного с вами возраста и похожи на вас?
— Более или менее. Однако забавно. Всех нас заставили стать лицом к стене.
— Свидетель разглядывал ваши спины?
— Сперва — да. Через пару минут было велено повернуться.
— Вы видели того, кто вас разглядывал?
— Нет, там было зеркало. И ничего, кроме зеркала.
— Именно так обычно и делают при опознании.
— Мистер Ли, что же будет?
— Еще не знаю, Лэрри. Лучше скажу, какой у вас будет выбор. На предварительных слушаниях, ознакомившись с обвинением, вы должны, по закону, определенно сказать, признаете ли себя виновным. Если, объявив себя виновным, будете все же обличены в совершении убийства при отягчающих обстоятельствах, вам грозит смертный приговор или пожизненное заключение. Но, — Уилл оперся локтями о стол, — допустим, что вы признали себя виновным. Если это действительно так. В этом случае я могу ходатайствовать перед прокурором, чтобы формулировка обвинения и приговора была смягчена. Вы можете получить меньший срок заключения и через несколько лет выйти на свободу. Такой вот выбор, Лэрри. Объявить себя виновным и провести пятьдесят лет за решеткой, или же не признавать вину, до конца стоять на этом и уже тогда либо сразу после суда выйти на волю, либо умереть. Продумайте все это, определите свое поведение. Мы еще поговорим перед слушаниями в понедельник. Если хотите, я прощупаю обвинителя, и посмотрим, возможны ли сделки, если вы заявите, что виновны.
— О, я уже знаю, — сказал Лэрри, резко вставая. — Я скажу, что невиновен.
— Вы в этом уверены?
— Совершенно.
— Прекрасно! — Уилл тоже встал. — Мне нужно идти. Что я могу сделать для вас до понедельника, кроме того, что увижу вашего босса?
— Не затруднит ли вас, сэр, принести мне из дома прибор для бритья и смену белья, а также сказать Чарлене, где я оказался? — Он написал свой адрес. — Ключ от дома под банкой с цветами. А ключи от фургона пусть будут у Чарлены. У нее нет своей машины, пусть ездит.
— Это вряд ли получится. Шериф может задержать ваш фургон, но я попробую. Что-нибудь еще?
Муди второй раз отвел взгляд.
— Кое-что тревожит меня, — сказал он.
— Что же?
Муди опять взглянул на него в упор.
— Вы же не спросили меня, убил ли я эту женщину.
— Наступила очередь Уилла отвести глаза.
— Что ж, Лэрри, это вопрос, который адвокат иногда не хочет задавать клиенту.
— Вам не придется спрашивать, я сам скажу, — проговорил Муди.
Уилл затаил дыхание. Если парень виновен, ему не надо этого знать.
— Я не убивал ее, — страстно заявил Лэрри. — Богом клянусь, никого я не убивал. Все, что я говорил вам, — святая правда.
Уилл улыбнулся.
— В таком случае, Лэрри, — сказал он с большей определенностью, чем чувствовал, — вам не следует беспокоиться.
Лэрри потряс руку Уилла, улыбаясь, будто его уже оправдали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42