— Думаете, что сможете преуспеть?
— Я видел, как это делается, с близкого расстояния. Я знаю, что за этим кроется, лучше, чем большинство людей, не заседавших в сенате. По сути, я превратился в профессионала-организатора. Любой сенатор очень зависит от своего аппарата. И в главном, и в мелочах.
— Не намекаете ли вы, что сенаторами управляют их сотрудники?
— Разумеется, нет. Руководить такими людьми, как Бен Карр, не под силу и президенту.
— Тем не менее, есть сенаторы, которыми управляют сотрудники их аппарата?
— Я таких не знаю. — Уилл не хотел развивать эту тему.
Он подхватил тарелку с салатом и стакан вина и направился к маленькому обеденному столу. За ним со своим диктофоном последовала Энн Хитс.
— Хорошо. Вы надеетесь быть лучшим сенатором, чем Мак Дин? — спросила она.
— Что ж, — сказал он, чувствуя себя здесь уверенно, — во-первых, занятия сенатора принципиально отличаются от того, что делает губернатор штата. Во-вторых, за последние восемь лет с сенатором Бенджамином Карром я получил бесценный опыт и думаю, что сумею представлять интересы Джорджии в Вашингтоне лучше, чем кто-либо из тех, кого я знаю.
— Притом, что вы никогда не служили на выборной должности?
— Повторяю и уточняю: я знаю всю деятельность сената. Я был настолько близок к формальному положению сенатора, насколько это возможно без мандата. Квалификации, позволяющей быть, например, губернатором штата, у меня нет, а для работы в сенате — есть.
— Надеетесь ли стать таким же деятелем конгресса, как Бен Карр?
— Я не уверен, что кто-либо может достичь высот, освоенных сенатором Карром. Знающие люди называли его величайшим сенатором века. Но у меня, однако, есть то преимущество, что я долго служил при нем, и, стало быть получил прекрасное образование.
— Собирается ли сенатор Карр поддерживать вас?
— Не знаю, будет ли сенатор достаточно хорошо чувствовать себя, чтобы вообще поддерживать кого-либо, но перед тем, как он заболел, он дал мне понять, что, если я решу баллотироваться в сенат, я могу располагать его полной поддержкой.
— Это легко говорить теперь, когда он безгласен, не так ли?
Уилл сдержался и не повысил, голос.
— Я бываю у сенатора, — сухо сказал он. — Если бы это не было правдой, я не мог бы смотреть ему в глаза.
— Хотите сказать, что мы должны верить вам на слово?
— Надеюсь, сенатор поправится и сам подтвердит это.
— Не находите ли вы необычным, что мужчина вашего возраста живет вместе с родителями?
Уилл почувствовал, что краснеет.
— Во-первых, в последние годы мне пришлось, в основном, жить в Вашингтоне. Во-вторых, у меня в Джорджии собственный дом недалеко от родительского. Вы находитесь в нем.
Казалось, она не заметила упрека.
— Том говорил, что вы собственноручно выстроили коттедж. Это правда?
— Я спроектировал его и построил вместе с двумя помощниками. Полагаю, на мою долю приходится не менее трети общей работы.
— Вы скромничаете, — сказала она, протягивая стакан, чтобы он снова наполнил его.
— Я не занимался электрооборудованием и сантехникой, иначе этот коттедж давно бы сгорел или его затопило бы. Перекрытия, сборка, оконные рамы и интерьеры — вот это было по моей части. Правда, плотник я не из лучших.
Она глотнула вина.
— Как же рабочие, Джорджии должны относиться к человеку, который владеет яхтой, машиной «порше» и аэропланом? — лукаво спросила она.
Уиллу удалось рассмеяться.
— Попытаюсь объяснить, — сказал он. — Смолоду я провел два года в Ирландии, где помогал другу построить лодку, а потом мой друг трагически погиб и выяснилось, что он оставил мне лодку по завещанию. Это было более пятнадцати лет назад. Я сохраняю суденышко, как память о нем и других друзьях того времени. Если бы мне предложили продать ее... я бы лучше потопил ее в море. Следующий экспонат — «порше»... Года. четыре назад я купил эту уже изрядно подержанную машину фактически за бесценок. Продал мне ее знакомый сенатор. Именно его называть не стоит. Ему нужно было избавиться от «порше», поскольку он баллотировался на новый срок, а в его штате производились машины других компаний... Самолет?.. Шесть лет назад куплен, чтобы оперативно добираться в Делано из Вашингтона. У нас с отцом общая юридическая практика, мы работаем вместе, и от меня здесь зависело многое. Кроме того, я люблю летать, и меня интересуют проблемы гражданской авиации. Если меня изберут в сенат, я намерен вникнуть в них более основательно.
— Вы богатый человек?
— Бедняк счел бы меня богачом, богач снисходительно пожал бы плечами. По сравнению с ним я неимущий.
— Вы намерены использовать свои собственные деньги для кампании по выборам в сенат?
— Если бы я рассчитывал только на собственные средства, мне бы не продержаться и месяца. Надеюсь на добровольные вклады разных людей.
Она уже менее придирчиво расспросила Уилла о его отношении к оборонной программе, нуждам сельского хозяйства и социальным проблемам. Уилл отвечал очень коротко, и это ее удовлетворяло. Собственно, за ленчем она опорожнила почти всю бутылку. Уилл пил вино символически. Вроде бы выпитое не повлияло на редакторшу — может, она привыкла ежедневно принимать во время ленча по бутылке?
— Достаточно о делах, — сказала она. — Могу я воспользоваться вашими удобствами?
Пока ее не было, Уилл собрал все со стола и даже вымыл посуду. Наконец она спросила из спальни:
— Кто написал эту картину?
— Какую именно?
— Идите, я покажу.
Она рассматривала абстрактную картину, помещенную у изголовья кровати.
— О, это художник из Атланты, Сидней Губерман. Это мой друг.
Она приблизилась к нему. От нее резко пахнуло духами.
— Водите компанию с художниками? — поинтересовалась она.
— С некоторыми знаком достаточно хорошо.
— Это нагая женщина? — спросила она, продолжая разглядывать полотно.
Он рассмеялся.
— Возможно. Трудно трактовать абстрактную вещь. — Думаю, вот это — грудь, — сказала она, указывая на деталь картины. Повернувшись к Уиллу, она оказалась в опасной близости и, чуть отклонясь, внезапно положила руку на его бедра. — Ну так скажите мне откровенно, какие груди вас привлекают больше — маленькие или большие?
Уилл поперхнулся.
— Нас здесь не записывают?
— Мы покончили с бизнесом, — сказала она. — Теперь меня интересуют ваши приватные вкусы.
— Что ж, — ответил он, — я резервирую свое мнение по данному вопросу даже в неофициальном порядке. — Он хотел, чтобы это прозвучало шутливо, а получилось настороженно.
Он уже взмок, когда услышал на крыльце шаги.
— Хэлло? — позвал Том Блэк.
Уилл не очень вежливо повернулся и вышел в гостиную. Энн Хитс последовала за ним.
— Привет, Том, мы, кажется, заканчиваем разговор. Энн заинтересовала живопись в моей спальне.
— Ясно, — сказал Том. — Мне пора ехать в Атланту. У вас найдется место в машине, Энн?
— Конечно, — сказала она, затем повернулась к Уиллу: — Надеюсь, что мы продолжим тему как-нибудь в другой раз.
— Ну что ж, — выпалил Уилл, когда она сжала его руку. — Благодарю за визит ко мне. Было очень приятно...
Она забрала свою сумку и магнитофон.
— Сейчас буду с вами, Энн, — крикнул ей Блэк и повернулся к Уиллу: — Какого дьявола она там делала?
— Расспрашивала о картине, действительно, — сказал Уилл, удивляясь, почему это он чувствует себя виноватым. — Она много выпила. И вообще я рад, что вы появились в самое подходящее время, — признался он.
— Послушайте, — сказал Блэк, — мне не нужен Гэри Харт.
— И вы не получите Гэри Харта, — с чувством произнес Уилл.
— Хорошо. Я позвоню через пару дней из Вашингтона. Мы проделаем кое-какую работу на телевидении, может быть, подготовим несколько передач.
— Прекрасно, — сказал Уилл. — Но не очень-то размахивайтесь, пока не уточним общую идею, о'кей?
Блэк протянул руку.
— Будьте осторожны!
Уилл усмехнулся.
— Это вы осторожнее — вам придется побыть с ней в машине.
Блэк закатил глаза и направился к двери.
Глава 21
Когда в понедельник Уилл входил в тюрьму в Гринвилле, его увидел шериф.
— Знаю, чего вы хотите, — усмехнулся он, показывая какие-то бумаги. — Я только что готовился послать их вам почтой.
Уилл положил бумаги в портфель.
— Как насчет фургона, шериф? — сказал он. — Полагаю, вы его уже обследовали?
— Что ж, — ответил шериф, почесывая подбородок, — об этом мне ничего не известно.
— Я могу получить распоряжение судьи, если вам нужно именно это.
— Ну, Уилл, зачем пускаться в крайности... — заворчал шериф и вытащил из стола связку ключей с большим ярлыком. — Вот, получите. Но Лэрри некоторое время не сможет водить машину. А может быть, и никогда. — Он ухмыльнулся.
— Не будьте пессимистом, Дэн, — улыбнулся Уилл в ответ. — Я позабочусь, чтобы через месяц этот малый был свободен как птица.
Уилл вышел из тюрьмы и, обойдя ее, нашел на стоянке коричневатый фургон. Он был в пыли. Уилл отпер заднюю дверцу. Коврик отсутствовал, в кузове все было испачкано порошком, применяющимся для получения отпечатков пальцев. Подушки сняты и сложены. Уилл запер фургон, обошел его спереди и забрался в кабину. Он повернул ключ зажигания. Мотор завелся не сразу — видимо, сел аккумулятор. Он оставил его работать, а сам стал просматривать бумаги, полученные от шерифа.
К квитанции на коврик было приложено заключение лаборатории: на коврике, обнаружено кровяное пятно группы А — та же группа крови у жертвы; также найдены шерстинки — из такой же шерсти был свитер убитой, купленный в магазине в Атланте. Более того, волокна, аналогичные волокнам коврика, обнаружены на ее одежде.
Уилл записал номер, прикрепленный к ветровому стеклу, и повел фургон к Лутервиллскому шоссе. Он остановил машину у магазина «Мэджимарт». Портфель оставил в кабине.
Чарлена Джойнер обслуживала покупателя. Покончив с этим, она вышла из-за прилавка и протянула Уиллу свою прохладную мягкую руку.
— Привет, — сказал он. — Я вам доставил фургон. Если можете освободиться минут на пять, вы подвезете меня до моей машины, а дальше уже будете на колесах.
— О, замечательно, — сказала она. — Без машины дело дрянь. — Оглянувшись, она крикнула: — Мейвис, замените меня на десять минут?
— Конечно, — ответила какая-то женщина.
Уилл зашел в туалет. Когда он возвратился к машине, Чарлена уже сидела за рулем. Он сел рядом.
— Я получил отчеты лаборатории, — сказал Уилл.
— Что же из них следует?
Уилл старался не смотреть на ее грудь.
— Обнаружена кровь на коврике и волокна шерсти — такой же, из какой сделан свитер убитой. Это тяжелые улики. Кстати, какая у вас группа крови?
— Не знаю, — ответила она.
— Возможно скорее, лучше сегодня, сделайте анализ крови и получите справку. Официальную.
— Хорошо, — сказала она. Затем искоса посмотрела на него: — А вы действительно собираетесь баллотироваться в сенат?
— Да, но пока не распространяйтесь об этом. Обнародую недели через две.
— Значит, придется выступить против старины Мака Дина?
— Верно.
— Думаете его одолеть?
— Попробую.
Она остановила фургон у тюрьмы. Уилл взял портфель.
— Я буду голосовать за вас, — сказала она, улыбнувшись.
— Спасибо за доверие.
— Не стоит.
— Значит, скоро увидимся, — сказал Уилл и вышел из фургона.
Он выехал за город по скоростной дороге Ла-Грейнджа и доехал до указателя поворота к свалке. Через полмили езды по грязной дороге он увидел впереди дым. У свалки дымили костры. В стороне работал бульдозер. Уилл извлек из портфеля нарисованную от руки карту и, выйдя из машины, сверил рисунок с местностью. Через несколько минут ходьбы он увидел на земле клочок желтой ленты. На ней была надпись: «МЕСТО ПРЕСТУПЛЕНИЯ. НЕ ПЕРЕСЕКАТЬ» . Он пошел дальше, туда, где обнаружили труп Сары Коул.
Пластиковые мешки, мусор, снова мусор. Ярдах в тридцати какая-то лачуга. Уилл пошел к ней, меряя шагами расстояние. Лачуга была слеплена из фанеры, обрезков досок и бревен. Ее фасад украшали старые диски от автомобильных колес. Из крыши торчала дымящая труба.
— Доброе утро, — произнес кто-то за его спиной. Из-за деревьев показался чернокожий неопределенного возраста в поношенной спецовке.
— Доброе утро, — ответил Уилл. — Вы здесь живете?
— Да, — сказал человек. — Зарабатываю здесь на жизнь.
— Меня зовут Уилл Ли, — сказал Уилл, — а вас как?
— Рузвельт Уоткинс, — ответил человек. — Рад вас видеть.
Уилл пожал его руку.
— Мистер Уоткинс, — сказал Уилл, — я хотел бы...
— Можете звать меня просто Рузвельт. Все зовут меня Рузвельт. Однажды я встретился с Франклином Рузвельтом, еще во время войны, и он тоже звал меня Рузвельт.
— Что ж, Рузвельт, — сказал Уилл, — можно у вас кое-что спросить?
— Ну, — произнес Рузвельт, — давайте. Отвечу, если смогу.
— Говорили вы недавно с шерифом?
— Ну да, — сказал Рузвельт, ухмыляясь. — В последнее время он ко мне очень внимателен.
— Ага, — усмехнулся Уилл. — Думаю, вы тот самый парень, который мне позарез нужен.
Они разговаривали едва ли не полчаса, стоя перед лачугой, — он и Рузвельт Уоткинс. Полезный был разговор.
Глава 22
Чак Питмэн ехал на работу. Диспетчер сказал ему по телефону:
— Ваш партнер сообщает, что прибыл пакет из Пентагона.
— Роджер, — ответил Питмэн, — скажите ему, чтобы встретил меня у Пидмонтского госпиталя.
Когда он добрался до госпиталя, Кин уже ждал его в проходной.
— Пирл выписался, — сказал он, вручая Питмэну объемистый конверт. — Вот пакет. Сейчас сообщат его домашний адрес.
Они уселись на скамью, вскрыли паркет, поделили фотографии и стали рассматривать их. Кин отложил в сторону одну из фотографий, Питмэн — пару. А всего было около семидесяти. Отобранные фотографии они положили в ряд на скамейку.
— Боже, — сказал Кин, — эти могли бы быть братьями.
— Дело дрянь.
Служащая передала Кину адрес Мэнни Пирла.
— Это в Брукхавене, — сказал Питмэн. — Следуйте за мной, я хорошо знаю эту улицу.
Питмэн вел машину быстрее, чем следовало бы. Через милю после Ленокс-сквер он сделал левый поворот. Дом Пирла был выстроен из красного кирпича в стиле королевы Анны. Из-за двери, на звонок ответила Леа Пирл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42