Неожиданное чудо продолжало поражать ее. – Я счастлива.
– А не могу ли я предположить, что это состояние каким-то образом связано со мной?
Дэниел пощекотал носом ее шею, а затем сбросил с ее спины одеяло. Он улыбался, и в его темно-карих глазах сверкало озорное выражение.
– Возможно. – Кэролайн приподняла бровь, как бы усиленно размышляя. – Мне действительно кажется, что ты при этом присутствовал.
Дэниел притворно зарычал, изображая гнев, а затем обхватил ее, прижал к себе и начал целовать. Он медленно терся своим жестким, мускулистым телом о ее тело – мягкое, нежное.
– Ну, теперь ты лучше припоминаешь?
– Угу-мм… – пробормотала Кэролайн, непроизвольно повторяя его движения. – Ах да, теперь я вспомнила все. – Она зашептала ему на ухо: – Я помню тебя. Я помню все, что мы делали.
– Не уверен. – Он склонился к ее груди. – Давай на всякий случай повторим все еще раз.
Кэролайн пыталась что-то сказать, но все мысли улетучились, растворились в ощущениях, которые Дэниел пробуждал в ее теле. Когда его рука прикоснулась к ней и ее ноги раскинулись, она смогла лишь тихо застонать. Неожиданно Дэниел обхватил ее за талию и перевернул, так что она оказалась на нем, оседлав его.
– Да, Кэролайн. Теперь ты люби меня.
Кэролайн услышала свой голос:
– Хорошо. Я буду. Я уже…
Вновь она была наполнена им, но теперь он предоставил ей возможность выбирать темп и интенсивность.
Наплыв ощущений был настолько острым, что не мог длиться долго. Взрыв чувств потряс Кэролайн, изумленную тем, что такое может происходить с ней. Потом она лежала в объятиях Дэниела, молча наслаждаясь ощущением удовлетворения, которое, казалось, осязаемо пульсировало над ними.
Наконец Дэниел прервал молчание.
– Кэролайн, ты обладаешь всем, о чем я мечтал, думая о тебе. Есть только одно…
Он погладил ее волосы.
– Ммм? – промычала она.
– Завтрак. Пища. Ты умеешь готовить завтрак? Варить кашу? Готовить кофе? Если так, то на обед я обещаю приготовить что-нибудь необычное. Ну что, умеешь?
– Конечно, – махнула рукой Кэролайн. – Завтраки – это моя сильная сторона. Я делаю потрясающие вафли. Вопрос только в том, делать ли вафли для тебя.
– И каков ответ?
– Ответ положителен, поскольку это явно в моих интересах. – Кэролайн вылезла из постели. – Мне ведь нужно поддерживать твои силы. – Она потянулась к джинсам и футболке. – Пока я готовлю завтрак, ты можешь принять душ.
Едва она начала было натягивать джинсы, как Дэниел схватил ее за руку.
– Не нужно так спешить. Дай мне полюбоваться на тебя. Я хотел посмотреть на тебя обнаженную с тех самых пор, как ты впервые вошла ко мне в аудиторию.
Несмотря на только что пережитое чувство эйфории, Кэролайн почувствовала, как ее охватывает липкое ощущение неуверенности.
– Я не могу готовить раздетая, Дэниел, – ответила она с поддельной веселостью.
– Я хочу всего лишь посмотреть. Ты очень красивая и к тому же только что подарила мне прекрасную ночь. – Он улыбнулся. – Ты тоже можешь посмотреть на меня, если хочешь.
Да, она хотела. Совершенно определенно она хотела смотреть на него. Дэниел лежал, раскинувшись, среди смятого постельного белья, лишь частично прикрывавшего его ноги. Кэролайн улыбалась, рассматривая его распростертое мускулистое тело.
Наконец и он решился встать, и, будто освободившись от наваждения, Кэролайн опять потянулась за одеждой. На этот раз она вспомнила и о нижнем белье.
Она позабыла про Бена, про офис, про все свои обязанности. Прогревая вафельницу и укладывая на сковородку бекон, она уныло покачивала головой. Пора было возвращаться на пути праведные.
Ее рука с куском бекона замерла на полпути от пакета до сковороды. Ко всему прочему она позабыла и о причине, по которой настояла накануне на встрече с Дэниелом.
«Мы не должны были делать этого. Именно этого нам как раз не следовало делать. Кэролайн, идиотка, что ты натворила?» Ответ напрашивался сам собой, ясный и отчетливый, как звон колокола.
«Господи, помоги мне! Я влюбилась!»
Растерявшись от осознания совершенной глупости, она не услышала, как в кухню вошел Дэниел.
– Кэролайн, ты что стоишь, как окаменевшая?
Повернувшись, она взглянула на него невидящими глазами.
– Из-за нас, Дэниел, я совсем позабыла про это.
Как автомат, с математической точностью она укладывала куски бекона на сковороду. Когда она включала газ, ее рука не дрожала.
– Если бы ты немножко уточнила вопрос с местоимениями, я, возможно, и понял бы, о чем идет речь. – Дэниел подошел к ней и встал рядом, не касаясь ее. Он внимательно взглянул на нее и нахмурился. – Кто такие «мы», я догадываюсь, но что такое «это»?
Кэролайн посмотрела ему в глаза и почувствовала, как в горле собирается комок.
– Это то, что сказал декан Гриерсон. Насчет того, чтобы нам поостынуть. Я решила, что мы так и сделаем… но потом… сегодня ночью… – Она беспомощно махнула рукой. – Ах, Дэниел, все это так глупо, так неправильно.
– Что «все это»? Неужели ты можешь выражаться осмысленно, только когда мы в постели? – В голосе Дэниела звучали раздраженные нотки. – Сколько раз повторять тебе, что меня не волнует мнение Майка Гриерсона по поводу того, чем мы с тобой должны, а чем не должны заниматься!
– Но тебя это должно волновать, Дэниел. И меня тоже.
– С чего бы? Я уже сказал тебе, что не хочу становиться звездой академического мира в каком-нибудь готическом дворце Лиги Плюща. Я собираюсь работать в «Урбане» и быть с тобой. – Он повернулся к плите и снял с огня сковороду. – Твой бекон чуть не сгорел.
Кэролайн смахнула волосы со лба и склонилась над плитой.
– Ты можешь передумать, но уже будет поздно.
– Это очень маловероятно, и потом, почему может быть слишком поздно? Ты не несовершеннолетняя…
– Ты это заметил?
– …я тоже совершеннолетний. Я тебе не навязывался. Строго говоря, я выставил тебе оценки за свой курс, так что связь со мной ничем не поможет твоей учебной карьере.
– Ах ты, черт побери! А я-то думала, что все рассчитала. Опять промахнулась! – Кэролайн прищелкнула пальцами. Она не могла удержаться от шутки. Ситуация была серьезной, но уж очень смехотворным казалось предположение, что она могла улечься в постель с Дэниелом по какой-то иной причине, чем безудержное влечение к нему. – Я-то была уверена в том, что соблазняю тебя в разгар сессии.
– Ты так и поступила, – смущенно признался Дэниел, – но я проэкзаменовал вашу группу первой, поскольку хотел быть уверенным в том, что экзамен пройдет до того…
– До того, как ты позволишь соблазнить себя? – Кэролайн уже не улыбалась. Неужели Дэниел мог хотя бы на миг поверить, что она пыталась окрутить его ради хорошей оценки? – Думаю, мне надо поторопиться, чтобы успеть переспать со всеми профессорами до начала занятий. Наверное, от Андреа Барбер придется отказаться – она не в моем вкусе. Так что с правом на собственность мне придется туго.
– Черт возьми, Кэролайн, ты самая невозможная из всех известных мне женщин! – Дэниел схватил ее за плечи и развернул лицом к себе. – Причина была иной, и она тебе прекрасно известна. Я ни секунды не думал, что ты охмуряешь меня ради оценки. Это просто смешно. Я был восхищен, соблазнен, очарован – называй это, как хочешь, – тобой с первой встречи. Мне наплевать, провалишь ли ты все предметы или получишь сплошь отличные оценки. Это не имеет ничего общего с нашими отношениями, и ты прекрасно знаешь об этом! – Он еще сильнее сжал ее плечи и слегка встряхнул ее.
– Я знаю, знаю, но не хочу, чтобы о нас с тобой распускали слухи. Ты не понимаешь. Обо мне уже сплетничали, и я не вынесу, если это коснется и тебя.
– Я видывал кое-что похуже, чем распускаемые обо мне в академической среде слухи, Кэролайн. И пережил это. Мне хочется прямо сейчас объяснить тебе некоторые вещи. Я не ухожу. Я буду оставаться здесь до тех пор, пока ты будешь позволять мне это. – Дэниел взял ее за подбородок и заставил взглянуть ему в глаза. – Забудь о прошлом, Кэролайн. Мы живем здесь и сейчас. Поверь в это.
– Я стараюсь, Дэниел. Я пытаюсь не забивать себе этим голову, но что-то подсказывает мне, что счастье не длится подолгу, и я предпочитаю быть готовой к худшему.
– Вот это здорово! Мы провели с тобой одну ночь – да, конечно, невероятную ночь, но все-таки одну – и ты уже ожидаешь, что все полетит к черту. Куда ты спешишь? Неужели ты сразу заглядываешь в конец детектива, Кэролайн?
– Да, иногда, когда ожидание развязки слишком затягивается. – Смущенная Кэролайн начала осторожно выкладывать куски бекона на бумажную салфетку. – Слушай, если ты немножко отойдешь, я смогу замешать тесто для вафель.
– Если я немножко отойду и дам тебе пространство для маневра, ты выдумаешь еще какую-нибудь причину, по которой мы не сможем встречаться.
– Все причины нам уже известны. Мы просто игнорируем их.
Кэролайн достала муку и порошок для выпечки и, тщательно отмерив нужное количество, высыпала их в кастрюльку.
Дэниел молча уселся за кухонный стол. Кэролайн постоянно ощущала на себе его взгляд. Поставив готовиться вафли, она разлила по стаканам апельсиновый сок, налила кофе и села за стол напротив Дэниела. Утренний свет солнца подчеркивал резкие черты его лица, но оставлял в тени глаза, и она не могла прочесть их выражение.
– Для тебя вафли будут готовы уже через минуту, – сказала она. – Ты предпочитаешь с джемом или с сиропом?
– Идеальная хозяйка, – улыбнулся Дэниел, и Кэролайн не поняла, говорит ли он всерьез или с насмешкой. Он потянулся через стол и взял ее за руку. – Ты не обязана развлекать меня, любимая. Просто успокойся и наслаждайся. До сих пор у нас не было ни единой спокойной минутки. Смакуй их.
– Я смакую, – сказала Кэролайн, но это было правдой лишь наполовину. Она действительно наслаждалась происходящим, однако у этих счастливых минуток был горький привкус. – Просто все выглядит таким… хрупким. Как будто мы находимся в каком-то прекрасном радужном пузыре, а вскоре что-то должно случиться и…
– Думаю, это уже случилось: у тебя горят вафли.
– Ну вот! Я точно знала, что что-то произойдет. – Она бросилась к вафельнице, открыла ее и уставилась на горелую массу. Для того чтобы отскрести ее, понадобится несколько часов. – Какая жалость! Прости, Дэниел, думаю, что мне…
Он подошел к ней сзади, обхватил ее за талию и начал ласкать губами шею.
– Знаешь, Кэролайн, для того, чтобы лопнул наш пузырь, нужно нечто гораздо более серьезное, чем сгоревшие вафли. Выключай, мы обойдемся бутербродами.
Оставаясь в его объятиях, она повернулась и поцеловала его.
– Ты прав. Я просто добавлю немного масла, и вместо великолепных вафель у нас будут блины на скорую руку.
– Знаешь, я предпочел бы съесть тебя, – и он протянул руки к ее груди.
Резко прозвучал дверной звонок. Кэролайн высвободилась из объятий Дэниела с такой скоростью, будто теперь горели уже не вафли, а она сама.
– Боже милосердный, кто бы это мог быть? – Она пригладила рукой волосы. – Бен? А который сейчас час?
– Ты хочешь, чтобы я улизнул через заднюю дверь? – Дэниел уже не улыбался. – Мне не хотелось бы расстраивать твоего сына.
– Конечно, нет, – удивленно взглянула на него Кэролайн. – Я ничуть не стыжусь тебя, Дэниел. Я горжусь тем, что ты со мной. Ты самый…
Она решила остановиться, чтобы не сказать больше, чем хочет слышать Дэниел. «Ты самый чудесный из всех мужчин, которых я знала. А эта ночь была самой чудесной из всех ночей в моей жизни».
– Так почему ты выпрыгнула из моих объятий?
– Наверное, нервы.
Звонок зазвенел опять.
– Кто бы там ни был, я избавлюсь от него. То есть, конечно, если это не Бен. Но Она бросила на него взгляд. – Мы не обязаны говорить ему о том, что ты провел здесь ночь.
– Я и не собираюсь предавать это широкой огласке, Кэролайн. – Дэниел сложил руки на груди – Но я рад тому, что ты не хочешь прятать меня.
– Разумеется, нет. Я беспокоюсь только по поводу слухов в «Урбане», Бринвуд нам ничего не сделает.
– Надеюсь, ты права, – сказал вполголоса Дэниел.
Когда она подошла к двери, он был в двух шагах позади нее.
Кэролайн глубоко вздохнула, натянула на лицо любезную улыбку и открыла дверь.
– Кэролайн, я просто заскочила, чтобы сообщить тебе, когда возвращается Тесса. – Мейда Фолкнер не ожидала приглашения. Она считала само собой разумеющимся то, что ее с радостью примут везде, куда ей заблагорассудится явиться. – Кто-то припарковал у твоего дома ужасный, разваленный автомобиль. Тебе лучше позвонить в полицию. – Мейда сняла наконец свои черные лайковые перчатки и подняла глаза. Заметив высокого темноволосого незнакомца, стоящего позади Кэролайн и обнимающего ее за плечи, она прищурилась: – А это кто?
Кэролайн подыскивала вежливую формулировку, подходящую в данных обстоятельствах, но Дэниел избавил ее от этих трудностей:
– Я Дэниел Фрателли. Я ее любовник, и на улице припаркован мой автомобиль. А вы кто?
Глава 18
Господи Боже, что за утро!
Кэролайн стояла посреди своей гостиной, немного удивленная, почему этот дом до сих пор не рухнул.
Она набрала в грудь побольше воздуха и повернулась к Дэниелу.
– Это действительно так необходимо? Неужели надо было посвящать во все мою бывшую свекровь? Может быть, сейчас ты захочешь позвонить в газеты?
– Я думал, ты не будешь стыдиться меня. Я думал, что я у тебя самый замечательный… из всех, кого ты когда-либо знала. – Дэниел, нахмурившись, смотрел на нее. – Это ведь правда, не так ли?
– Да, конечно. Ты заставил меня почувствовать… – Кэролайн махнула рукой, и этим было все сказано. – Но у меня и в мыслях не было кричать об этом со страниц, допустим, «Мейн-Лайн таймс». А что же случилось с этим твоим «Я не собираюсь предавать это широкой огласке, Кэролайн»?
Возможно, она и в самом деле считала его замечательным, но сейчас голос ее дрожал от негодования.
– Кажется, я совсем потерял голову. – Он застенчиво пожал плечами. – Вот что делают со мной твердокаменные матроны Мейн-Лайн. Некоторые теряют голову от кошек или амброзии, а я – от женщин, надевающих жемчужные серьги и лайковые перчатки для того, чтобы выпить кофе с соседями в одиннадцать утра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47