Нет, ей плохо удавались подобные взаимоотношения.
И почему все должно быть так сложно? Почему Дэниел не может быть другом, Борден – понимающим боссом, а Тесса – любящей и преданной дочерью? На секунду Кэролайн представила себе эту картину. Комедия положений выпуска пятидесятых годов.
Потом вдруг всплыла неожиданная мысль: «Скучно. Ужасно скучно. Все очень милые и добрые». Кэролайн попыталась представить себе милого и доброго Дэниела. Это выглядело нелепо. Впервые за несколько последних дней ей захотелось рассмеяться.
«Да и ты сама, моя девочка, вовсе не добрая и не милая», – сурово сказала она себе. А потом подумала: «Дэниел не ищет в тебе совершенства. Ты не нужна ему совершенной. Ему попросту нужна Кэролайн Уильямс Фолкнер. Можно сделать ему такой подарок?
Кэролайн сгорбилась. Нет. В этом-то вся беда. Дэниел принимает ее за кого-то иного. Будет невыносимо разочаровать его. Удрученная и разбитая мыслями, крутящимися в голове, как жернова, Кэролайн прикрыла глаза. У нее не было сил встать и поесть.
Даже не было сил дойти до кровати.
Тишину прорезал телефонный звонок. Кэролайн проигнорировала его, сосредоточившись на мысли о душе и аспирине.
Через несколько секунд телефон вновь зазвонил. «Черт побери, – раздраженно подумала она. – Кому это не терпится поговорить со мной? Тесса? Этого я не вынесу. Мейда? Боже сохрани!…Дэниел. Нет. Я не могу. Если я принимаю душ, то не слышу телефона». Этого оказалось достаточно для того, чтобы придать ей энергии. Она медленно поднялась и побрела в ванную.
Двадцатью минутами позже она порадовалась тому, что сумела сделать это. Чистая, благоухающая своим любимым шампунем, Кэролайн решила, что стакан молока и хороший сон подготовят ее к перипетиям завтрашнего дня. Надев фланелевый пижамный костюм и красные теплые носки, она спустилась вниз.
Дверной звонок зазвонил долго и пронзительно. Кэролайн решила не обращать на это внимания. Он зазвонил вновь – четыре резких коротких звонка. Потом раздался стук, и послышался голос Дэниела:
– Я знаю, что ты дома, Кэролайн, и буду стоять здесь до тех пор, пока ты не откроешь или пока соседи не вызовут полицию.
– Уходи, – прошипела сквозь закрытую дверь Кэролайн. – Уходи немедленно.
– И не подумаю. Открой дверь и встреться со мной лицом к лицу. От этого не спрячешься, Кэролайн. Открой дверь, и давай разберемся.
Медленно, нерешительно Кэролайн взялась за дверную ручку и тут же отдернула руку, как будто ее ударило электрическим током. Нет, это невозможно. Она трусила, она не могла встретиться с Дэниелом.
– Кэролайн, я говорю серьезно. Я не уйду, пока мы не поговорим с тобой. Неужели ты думаешь, что можно убежать от меня и ожидать, что я спокойненько вернусь домой и обо всем забуду? Впусти меня.
Кэролайн глубоко вздохнула. Дэниел был прав. Нельзя без конца убегать. Какой бы тупой и нелогичной ни посчитал ее Дэниел, он имеет право знать, что она чувствует.
Она открыла дверь.
– Здравствуй, Дэниел. – Она отступила и сделала приглашающий жест. – Очень мило с твоей стороны забежать и поинтересоваться, как у меня дела.
– Я вижу, как у тебя дела. – Дэниел не стронулся с места. Он стоял, засунув руки в карманы пальто, и хмуро смотрел на нее. – У тебя все чудесно. Ты выглядишь лет на двенадцать и готова отправиться в постель.
– Сегодня был тяжелый день. Я подумала, что неплохо бы лечь пораньше.
– Что ж, я не собираюсь задерживать тебя надолго. Могу ли я снять пальто и присесть? – преувеличенно вежливо спросил он.
– Прошу. – Кэролайн указала в направлении гостиной. – Давай пальто и проходи.
Дэниел сбросил с плеча твидовое пальто и бросил его на стойку перил.
– Не стоит вешать его. У меня такое предчувствие, что я здесь не задержусь.
Усевшись в синее кресло с подголовником, Кэролайн откинулась назад, сложила руки на коленях и с вежливым нетерпением взглянула на Дэниела.
– Вы хотели со мной подраться, профессор?
– Я хотел бы трясти вас за шкирку до тех пор, пока у вас не загремят зубы, миссис Фолкнер. Я хотел бы орать, топать ногами и выть, но пока удовлетворюсь словесным поединком.
– Не представляю, о чем бы мы могли спорить. Я всего лишь сказала, что не готова к… физическим взаимоотношениям.
Кэролайн почти поверила в то, что она не просто делает вид, но и на самом деле хладнокровна. Каким образом ей удалось извлечь из глубин своей души это ледяное спокойствие? Ей казалось, что Дэниел изгнал эту часть ее натуры навсегда.
Обеспокоенный Дэниел подошел к ней и положил руки на подлокотники кресла:
– Я не сражаюсь с помощью эпиграмм и остроумных замечаний, Кэролайн. Я склонен орать и бросаться предметами. Так что берегись. Еще немного твоих выступлений в стиле принцессы из Мейн-Лайна – и мне придется нанести некоторый ущерб вашему фамильному фарфору.
– Если ты хочешь посоревноваться со мной по части скандалов, боюсь, я разочарую тебя, – вновь откинулась в кресле Кэролайн. – И, пожалуйста, не нависай надо мной.
– С удовольствием. – Дэниел взял ее за руки и заставил встать. Теперь они стояли вплотную друг к другу. – Ну-ка, посмотри мне в глаза и скажи, что ты не хочешь… как ты это сформулировала… «физических отношений» со мной.
– Я уже сказала тебе это. – Кэролайн уставилась на верхнюю пуговицу его коричневой клетчатой рубашки. – Я попросту не готова. К этому.
– К физическим отношениям со мной, – вновь повторил эти слова Дэниел, как бы желая убедиться в точности формулировки.
– Да.
Дэниел неспешно заключил ее в объятия. Он лишь слегка придерживал ее, не прижимая к себе, но Кэролайн не отстранялась.
– Я не верю тебе, – сказал он. – Сейчас я собираюсь поцеловать тебя. Если ты сможешь поцеловать меня, а затем сказать, что не готова заниматься со мной любовью, я уйду, и на этом все будет кончено.
– Неужели это настолько важно для тебя? – спросила она. – Выяснить все наверняка и немедля?
– Да, Кэролайн, это важно. – Дэниел погладил ее по спине и слегка сжал руки на талии. – С того момента, как я впервые увидел тебя входящей в аудиторию, я практически ни о чем и ни о ком другом не мог думать. Я хотел познакомиться с тобой, а потом хотел поцеловать тебя. В обоих случаях я не был разочарован. Напротив, Кэролайн, мне захотелось большего.
– Насколько большего? – прошептала Кэролайн.
– Настолько, насколько ты способна дать мне. Физически – я не хочу отрицать этого – я желаю тебя, Кэролайн. Ты красивая, соблазнительная женщина…
Чары развеялись. Кэролайн выскользнула из его объятий.
– Нет, прошу тебя. Тебе не следует говорить мне такие вещи.
– Что имеешь в виду под «не следует»? Мне не следовало делать все, что я сделал. Мне не следовало раскрывать перед тобой душу, которую ты сейчас топчешь. Мне не следовало бегать за тобой, подобно влюбленному подростку. Мне не следовало выслушивать твои уверения в том, что ты не хочешь меня.
Голос Дэниела уже не звучал спокойно и рассудительно. Холодный, рациональный профессор права превратился в страстного влюбленного.
– Я имела в виду не это… Дело не в тебе, Дэниел. Ты и сам это знаешь. – Кэролайн вновь повернулась к нему и взяла его за руку. Он должен понять. Во всем виновата она, а не он. – Ты же знаешь, насколько ты привлекателен. Ты должен знать это. Наверняка студентки флиртуют с тобой, пытаются привлечь твое внимание.
– Да, это так. А с тобой заигрывают адвокаты, парни с бензоколонок и уличные полицейские. И что из этого? Ты все равно считаешь себя непривлекательной и скучной. Почему же у меня не может быть проблем с уровнем самооценки? Только из-за того, что я мужчина, ты считаешь меня сексуальным агрессором, готовым обрушить на первую попавшуюся девчонку все свое обаяние и нахальство. Тебе предстоит еще многое узнать о жизни, милая.
Кэролайн отстранилась от него.
– Мне это известно. Извини за… – Она умолкла. Извиняться не было сил. – Послушай, Дэниел, это как раз и доказывает мою правоту. Я просто не…
Но Дэниел вновь заключил ее в свои объятия и заглянул в ее потемневшие голубые глаза, наполненные слезами. Он ничего не сказал. Он лишь улыбнулся, погладил ее по щеке и наклонил голову для поцелуя.
Этот поцелуй был таким же, как все остальные его поцелуи: просто весь мир перестал для нее существовать. Пока их губы были соединены, Кэролайн не думала о том, почему взаимоотношения между ними невозможны. Она растворилась в волшебном ощущении соприкосновения. Она обхватила его за шею и повернула голову так, чтобы сильнее прижаться к его губам. Дэниел еще крепче поцеловал ее и теснее прижал к себе.
Кэролайн ощущала, как погружается в теплый, чувственный мир, в котором не существовало ничего, кроме прикосновения губ Дэниела, его плеч под ее ладонями, запаха свежей рубашки, мягкого щекотания его бороды. Он заставил ее раскрыть губы и прикоснулся к ее языку своим.
С удивлением Кэролайн осознала, что ощущает не страх, а головокружительную беспечность. Дэниел желал ее, а она желала его. Почему она не понимала, что все настолько просто? Она высвободилась, чтобы взглянуть на него.
– Ты куда? – пробормотал он.
– Никуда. Просто хочу посмотреть на тебя.
В ответ он улыбнулся:
– Ну и каков приговор?
Она тоже улыбнулась:
– Взъерошенный, ты очень привлекателен.
Густые волосы Дэниела были растрепаны, а его глаза потемнели от чувств. Кэролайн ощутила, как у нее болезненно сжимается сердце.
– Ты тоже. Ты выглядишь как девочка-скаут. Милая и искоса поглядывающая на здоровенного бойскаута, зарящегося на ее конфетки.
Он бросил взгляд на пижамную куртку Кэролайн, которая задралась, приоткрыв полоску живота. Поймав его взгляд, она тут же одернула куртку.
– 3aчeм ты это сделала? – спросил Дэниел, медленно поглаживая ее волосы. – Я хочу рассмотреть тебя всю сверху донизу до того, как мы приступим к делу.
– Серьезно?
Кэролайн почувствовала, как ее пульс начал отбивать острое стакатто. Быть обнаженной перед Дэниелом – это все еще пугало. Почему бы их одеждам не растаять самим собой, пока они переносятся по воздуху в кровать? Под одеяло. В темноту.
«Сверху донизу. О, Боже!»
– Серьезно. Я не хочу заниматься с тобой любовью в потемках, Кэролайн. Я хочу все время видеть тебя. Я хочу видеть то, чем я буду заниматься с тобой.
– Думаю, мне было бы гораздо удобнее в темноте.
Она отстранилась от него и села на диван. Дэниел не удерживал ее. Вместо этого он сел рядом с ней, сел слишком близко для того, чтобы она могла успокоиться. Она отвернулась от него. Дэниел ничего не сказал; он просто погладил ее по спине, приподнял полу пижамной куртки и начал нежно целовать вдоль линии позвоночника.
– У тебя очень изящная спина, Кэролайн. Это я заметил сразу. Ты знала об этом?
– Н-нет. Никто до сих пор не выражал восхищения моим позвоночником.
– Ненаблюдательные олухи.
Его губы добрались до задранного края пижамы, он слегка оттянул ткань и дал ей опасть на место, потом начал нежно дышать ей в шею.
Кэролайн вздрогнула. Его легчайшее прикосновение – и она уже пылает.
– Хочешь, чтобы я ушел? – спросил Дэниел, дыша ей в ухо. – Потому что, если ты хочешь, я уйду, но я хочу узнать, почему. И, как мне кажется, лучше, если ты мне скажешь об этом сейчас.
Его голос был нежен, ладони легко скользили по ее щекам, как бы желая сохранить воспоминание о ней.
Кэролайн не могла сказать ни слова. Она лишь смотрела на Дэниела, ослепленная своими ощущениями.
– И, пожалуйста, не пытайся просто избавиться от меня, объясни поподробнее относительно этой твоей неготовности ко мне.
Кэролайн не знала, что ответить. Она не хотела, чтобы он уходил, но боялась и того, что он останется. Дэниел ждал. Он обнял ее и усадил к себе на колени.
– Что касается того, что ты некрасива и непривлекательна, – прошептал он, – всякая женщина, которая предстает передо мной с чистеньким лицом и во фланелевой пижаме, дает сто очков вперед Клеопатре.
Кэролайн вздохнула. Она была не в состоянии сопротивляться. Возможно, она и не разочарует его. Возможно, с Дэниелом, с этим единственным желанным для нее мужчиной, она и не будет такой стеснительной и неловкой? Возможно, настало время сделать попытку.
– Я не хочу, чтобы ты уходил, – прошептала Кэролайн. – Это не значит, что я… что я хочу заниматься с тобой любовью… я просто не хочу…
– Умолкни, Кэролайн.
Губы Дэниела закрыли ее рот, и она потеряла и желание, и возможность что-либо говорить. Когда наконец он, тяжело дыша, оторвался от ее губ, в его глазах было выражение, значения которого она не могла прочитать. В то, что это любовь, ей трудно было поверить.
Руки Дэниела сомкнулись вокруг нее. Кэролайн затаила дыхание. Ощущения, пронизывающие ее, были столь интенсивными, столь сладостными, что это пугало ее. Думать она не могла – лишь ощущать. Она выгнула спину, пытаясь высвободиться, но от нежных прикосновений Дэниела тело стало непослушным, в горле образовался комок, который она сглотнула. Услышав этот звук, он улыбнулся, и его рука скользнула ниже. Его движения были, как всегда, нежны, он слегка поглаживал ее длинные бедра, и то, что она ощущала эти прикосновения сквозь мягкую фланель пижамы, как ни странно, делало их еще более волнующими.
Этого было недостаточно. Почему он не прикасается так, как этого хочет она? Если она так пылает от прикосновений сквозь одежду, что же произойдет, когда она будет раздета? Испуганная, но заинтригованная, Кэролайн желала ощутить это.
– Дэниел!
Это был скорее вздох, чем звук.
– Угу? Тебе нравится?
– Да.
– Это хорошо.
Он поцеловал ее мягкими, ничего не требующими губами.
И вновь начались те же тихие, гипнотизирующие, не приносящие удовлетворения ласки. Кэролайн беспокойно пошевелилась под его ладонями. Ей было нужно больше, сильнее, глубже, жестче. Дэниел медленно расстегнул нижнюю пуговицу пижамной куртки, и его рука скользнула по ее коже. Кэролайн вздохнула и теснее прижалась к нему.
И вновь он остановился.
– Скажи мне, чего ты хочешь, Кэролайн. – Дэниел склонился к ней и начал целовать ее глаза и щеки. – Я хочу, чтобы тебе было хорошо. Скажи, чего ты хочешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47