Последовала долгая пауза: Кэролайн нужно было собрать всю свою смелость. Наконец желание пересилило страх:
– Я хочу, чтобы ты прикоснулся к моей… к моим грудям.
Его руки послушно скользнули к грудям, и он сомкнул пальцы на сосках. Ощущение было настолько интенсивным, что на миг у Кэролайн захватило дыхание. Ее губы раскрылись под его губами, и она вторглась своим языком в загадочную влажную пещеру его рта. Это было восхитительно.
Дэниел слегка пошевелил головой, и их поцелуй прервался.
– Можно я сниму с тебя куртку, Кэролайн? – прошептал он.
– Да-а-а, – выдохнула она.
Прохладный воздух коснулся ее кожи, и Кэролайн задрожала, но лишь отчасти от холода.
– Кэролайн, – жестко сказал Дэниел, – я хочу, чтобы ты смотрела на меня. Я хочу целовать твои груди, и чтобы ты видела это.
Кэролайн издала сдавленный звук, который должен был означать согласие. Дэниел понял это. Он резким движением уложил ее к себе на колени так, что они раздвинулись. Склонившись к ней, он начал очень медленно целовать груди. Его губы, чуть прикасаясь к ее нежной коже, описывали плавные круги. Кэролайн запустила пальцы в его жесткие густые волосы, ощутив кости черепа. Ей хотелось познать каждую частицу его тела.
Ей хотелось, чтобы и он знал каждую частицу ее тела. Закрыв глаза, она выгнула спину. Под его поцелуями ее кожа будто вспыхивала, а кровь становилась горячей и густой, как расплавленная лава. Он заставлял ее гореть.
Из ее горла вырвался низкий стон.
– Коснись их. Поцелуй их, – потребовала она.
Дэниел начал целовать ее грудь взасос – вначале легко, а затем все сильнее. Другую грудь он ласкал рукой, и наконец его пальцы вначале лишь коснулись, а затем начали нежить ставший твердым кружок соска.
Кэролайн ни о чем не думала, в ней билась радость; внутренний огонь и страсть заставили ее начать слегка раскачиваться; поджав ноги, она охватила ими бедра Дэниела. Он передвинулся и поймал губами другую грудь, захватив первую рукой и нежно щекоча ее бородой. Дыхание Кэролайн превратилось в жесткие, отрывистые всхлипывания. Она горела, плавилась, выливалась в новую форму, в женщину, которой никогда прежде не была. В женщину, жаждущую наслаждения.
Кэролайн вцепилась в волосы Дэниела. Медленно, с явной неохотой он отпустил ее грудь и взглянул ей в глаза. Его лицо светилось радостью.
– Почему… ты не… – начал он, но Кэролайн закрыла ему рот поцелуем.
Ей было нужно поцеловать его. Когда она наконец оторвалась от него, его волосы все еще были в ее руке, и она притянула его к себе.
– Тебе не понравилось? – спросил он. – Ты должна бы сказать, что…
– Я в восторге. Мне это нравится. Но я не могу целовать тебя, пока ты целуешь меня… – смелость начала покидать ее, – …туда.
– Ты хочешь сказать, что тебе понравилось, когда я целовал твою грудь, – пробормотал он. – Скажи эти слова, Кэролайн. В словах нет ничего плохого.
– Я знаю, – согласилась она, но не сказала больше ничего.
Вместо этого она прижалась к нему, прильнула к его губам и начала расстегивать его рубашку. Поношенная хлопковая ткань была теплой и мягкой на ощупь. Скользнув ладонями под рубашку, она начала исследовать его грудь. Вьющиеся темные волосы кололи кончики пальцев. Она вздрогнула от этого ощущения. Кто бы мог подумать? Покружив ладонями, она нашла жесткие бугорки его сосков и начала целовать их, обводя языком круги. Дэниел судорожно вдохнул воздух и сжал ее руки.
– Тебе не понравилось? – спросила она с дерзкой гримаской.
– Понравилось, но ведь мне тоже нужно целовать тебя.
Когда их губы встретились, руки Дэниела обвили тело Кэролайн, и он изо всех сил прижал ее к себе так, что у нее сдавило грудь. Ощущение удовольствия было столь ярким, что воспринималось, почти как боль. Кэролайн начала тереться об него, чуть покусывать его губы, проводить языком по его зубам.
– Кэролайн, Кэро, прошу тебя. Пожалуйста, сбавь обороты. – Дэниел слегка отстранился от нее, тяжело дыша, как после бега. – Еще минута в таком темпе, и все закончится. – Он улыбнулся ей и пробежал пальцами по ее волосам. – Я так долго дожидался тебя.
Кэролайн вся горела от возбуждения и не хотела останавливаться. Все казалось таким простым, естественным, приятным. Но теперь, когда они вновь отпрянули друг от друга, у нее появились сомнения. А что произойдет, когда они поднимутся наверх? Не остынет ли она опять, начав думать о несовершенстве своего тела? Возможно, если Дэниел не обратит на это внимания, в течение нескольких минут она сумеет притворяться, будто этого несовершенства не существует. Возможно.
Ее тело напряглось, она захотела отодвинуться, но Дэниел не позволил ей сделать этого. Продолжая прижимать ее к себе, он встал, и теперь они ощущали друг друга всем телом:
– Я хочу тебя, Кэролайн. Я так давно хочу тебя. А ты…
Его голос был едва слышен, но Кэролайн без труда понимала его:
– Да, да, но…
Просунув большие пальцы рук под резинку ее пижамных брюк, Дэниел потянул их вниз – и брюки упали на пол. Обнаженная, если не считать носков, Кэролайн ощущала прикосновение кожи Дэниела. Дрожащими пальцами она попыталась расстегнуть брючный ремень. Дэниел не стал дожидаться ее. Он сбросил с плеч расстегнутую рубашку, стряхнул с ног башмаки, коротким движением стянул брюки и трусы:
– Иди ко мне.
Он крепко сжал ее в объятиях, а она обвила свои руки вокруг его шеи. Они прижимались друг к другу, упиваясь контрастом мягкого и жесткого, грубого и нежного.
– Ох, Кэролайн, – пробормотал он. – Это гораздо лучше, чем я себе представлял. В тебе даже больше, чем я думал. На вкус ты, как дикий мед. Дай мне отведать твоего меда.
Дэниел встал перед ней на колени. Скользнув ладонями по изгибу ее ягодиц, он начал ласкать внутреннюю поверхность ее бедер. Когда он начал целовать ее ноги, подбираясь одновременно пальцами к потайной кнопке наслаждений, у нее ослабели колени. Пальцы сменил язык, и Кэролайн ощутила уже иной вид наслаждения. Судорожно вздохнув, она запустила пальцы в его волосы. Она не знала, что делать с охватившими ее безумными чувствами. Она не могла думать, она не хотела думать. Только ощущать:
– Да, да… О, прошу тебя, Дэниел…
Кэролайн сама не знала, умоляет ли она продолжать или прекратить. Она была во власти ощущений настолько новых и ошеломляющих, что они пугали ее:
– Дэниел!
Пульсирующие ощущения достигли пика и теперь распадались, оставляя Кэролайн ослабевшей, дрожащей.
– Дэниел! – вновь прошептала она.
– Да. – Он встал и заключил теплое, податливое тело Кэролайн в объятия. – Да, да, дa! Моя чудесная, прекрасная, отзывчивая Кэролайн! Да, да!
Его руки охватили ее ягодицы, и он крепко прижал ее к себе. У Кэролайн подогнулись ноги:
– Ты расплавил мои кости. Ты сделал меня… заставил… я никогда…
У нее не нашлось слов. Раньше ей не нужны были такие слова. Оставив эти попытки, она притянула его голову, чтобы поцеловать.
– Ну и как я целуюсь? – прошептал он.
– Превосходно… Никогда ничего подобного…
Она растерянно умолкла.
– И тебе понравилось?
В голосе Дэниела звучала нотка озабоченности.
Неужели этот великолепный мужчина действительно сомневается в себе, как он сам и утверждал прежде? Ничего. Она сумеет его разубедить.
– Я была, как в раю. Я разлеталась на миллион кусочков, как елочная игрушка.
Дэниел рассмеялся и еще крепче прижал ее к себе. Отступив на шаг, он вместе с ней опустился на диван.
– И что мы будем делать теперь, Кэролайн?
Он улыбался ей, не в силах скрыть свой триумф и восторг.
Кэролайн молча улыбнулась и охватила руками его плечи. Потом, молчаливо приглашая, приподняла бедра.
– Да, – сказал Дэниел прерывающимся голосом. – Теперь впусти меня, любимая. Дай мне войти в тебя.
Он скользнул в нее, наполняя ее, дополняя ее.
Кэролайн вздохнула и сняла последний рубеж своей обороны. Дэниел входил в нее все глубже, и Кэролайн почувствовала, что движется в одном ритме с ним. Страстное желание идти ему навстречу продолжалось и становилось с каждым движением все сильнее. Кэролайн закрыла глаза и запрокинула голову.
– Открой глаза, любимая. Смотри на меня. Я хочу, чтобы ты знала, кто заставляет тебя чувствовать то, что ты чувствуешь.
Его лицо стало совсем смуглым, а взглянув в его глаза, Кэролайн утонула в их черной глубине.
– Дэниел, Дэниел, – повторяла она, – я знаю, знаю, что это ты. Ты…
В следующий момент все ее желание, вся страсть и любовь вылились во взрыв, на несколько секунд парализовавший способность мыслить. Она могла лишь чувствовать; она хотела лишь чувствовать, продолжать ощущать эту чудесную, не вероятную смесь физического высвобождения и духовного парения. Лишь прекратив дрожать после пережитого потрясения, она ощутила содрогания Дэниела внутри себя.
Они молча держали друг друга в объятиях, ожидая, пока их сердца придут в нормальный ритм. Кэролайн нежно поглаживала его спину, дожидаясь, пока сияние станет менее ярким. Дэниел поднял голову и взглянул на нее.
– Я не знаю, любимая, что сказать, чтобы это не звучало как подведение результатов конкурса. Ты самая лучшая, самая чудесная, самая восхитительная. – Он ласково провел по ее щеке пальцем. – Но так уж и есть.
– А я вообще не могу придумать ничего лучше, чем сказать тебе спасибо.
– Не смей, а то я почувствую себя так, будто делал это по найму.
Кэролайн рассмеялась; она просто не могла удержаться. Любимый Дэниел пробудил в ней и страсть, и желание смеяться.
– Это звучит очень по-фрейдовски, – сказала она.
Еще несколько минут они лежали, наслаждаясь друг другом и послевкусием любовной страсти. Потом Дэниел соскользнул с нее и встал.
– Если мы будем так лежать, я раздавлю тебя.
– Но мне очень удобно. Да и вообще, куда ты собрался? Здесь не так уж много мест, куда можно пойти в одних носках.
Кэролайн задрала ногу, продемонстрировав продолжающий красоваться на ней красный носок.
– Я имел в виду твою комнату. Пойдем, дорогая, я хочу посмотреть, где ты спишь. Где ты находишься, когда мы ведем эти наши полуночные телефонные разговоры, наполненные воспоминаниями о детстве. – Он помог Кэролайн подняться. – Покажи мне ее, Кэролайн. Я хочу провести эту ночь с тобой. Я хочу, чтобы ты раскрыла мне свои тайны.
Глава 17
Кэролайн лежала совершенно неподвижно, наблюдая за тем, как бледный свет зимнего утра постепенно заливает потолок ее комнаты. Она не знала, может ли пошевелиться, и не хотела пробовать сделать это. Ее тело было таким разнеженным и удовлетворенным, что она могла бы лежать здесь вечно. Рука Дэниела была закинута на нее, а ладонь сжимала грудь. Его пальцы сжались во сне, и в ощущение довольства проник крошечный лучик желания, подвижный и яркий, как ртуть.
Ей не хотелось думать, но мысли сами собой пробуждались вместе с рассветом. Эта ночь. Эта ночь была столь восхитительна, что сейчас, утром, ей с трудом верилось в реальность случившегося. Никогда раньше Кэролайн не ощущала такой свободы, такой уверенности в том, что все происходящее доставит ей удовольствие. Никогда раньше у нее не появлялось столь настойчивого стремления доставить удовольствие мужчине. Дэниелу.
Дэниел. Кэролайн почувствовала, как при мысли о нем ее губы складываются в улыбку. Она знала, что чудеса этой ночи с приходом дня потускнеют. Она начнет сомневаться, бояться, беспокоиться… Да, она знала, что позже это произойдет. Позже. Но сейчас… Дэниел начал ласкать ее грудь.
– М-м-м. С тобой все в порядке, – хрипловато прошептал он, пробегая ладонью вниз, к плавному изгибу ее бедра.
– Доброе утро, – сказала Кэролайн преувеличенно бодрым голосом. Не жалеет ли он о том, что находится здесь? Не старается ли лишь продемонстрировать вежливость этими утренними ласками? – Я как раз собиралась встать и приготовить завтрак. Чего бы ты…
Дэниел склонился над ней и закрыл ей рот долгим, мягким утренним поцелуем:
– Не разговаривай, Кэролайн. Слишком рано.
– Но раз уж мы оба не спим, неплохо было бы подумать про…
Дэниел вновь поцеловал ее:
– Успокойся, любимая. Просто полежи с закрытыми глазами. Я хочу ощущать тебя.
Эти простые слова пробежали волной по ее нервным окончаниям. Все места ее тела, которых он касался этой ночью, помнили его прикосновения.
Дэниел зарылся лицом в ее волосы.
– Ты такая чудесная. – Она сжалась, готовая оспорить его слова, но он лишь теснее прижал ее к себе. – Думаю, сегодня ночью мне удалось, убедить тебя в этом. Ты помнишь?
«Помнишь»…
Кэролайн вздохнула. Они опять занимались любовью в этой огромной кровати, которую она купила после ухода Гарри. Дэниел нежил и целовал каждую частицу ее тела, сообщая, какова она на вкус, на ощупь, на вид. Он убедил ее в том, что считает ее прекрасной. Он даже почти сумел убедить ее в том, что это так и есть.
Да, такой ночи у нее не было за все сорок четыре года жизни. Она и не подозревала, что такое бывает. За все эти годы пресных физических отношений с Гарри она не могла даже предположить, что это возможно.
Вина, конечно, лежала на ней. Иначе почему бы Гарри влюбился в Роксану? Все говорят, что в таких случаях всегда виновата жена. Кэролайн чувствовала это за всеми сочувственными словами, за всеми снисходительными улыбками, которые были обращены к ней после ухода Гарри. Она безоговорочно соглашалась с тем, что ей не хватает чувственности. Во время поступления на учебу, в процессе подготовки к своей будущей карьере ее самоощущение взрослого и компетентного человека крепло. Но уверенность в том, что ей недостает какой-то чисто женской привлекательности, оставалась непоколебимой.
Пока не появился Дэниел. До этой ночи. И этого утра.
Дэниел улыбнулся и вновь поцеловал ее.
– Вижу, что помнишь.
При воспоминании об этой ночи, о том, что он говорил ей, о том, как он целовал ее запретные места, о том, как она ощущала на себе вес Дэниела, она радостно улыбнулась.
Объятия Дэниела стали крепче.
– А сегодня утром ты счастлива?
– Да. – Она приподняла голову и поцеловала его. – Я счастлива. – В ее голосе звучало благоговейное удивление. Она чувствовала себя шестилетним ребенком, которому за день до Рождества подарили велосипед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47