Алиция снова хихикнула:
– Когда-нибудь я расскажу вам все. А теперь, пожалуйста, покажите мне, как обращаться с этими коньками.
Да что с ней творится? И с Терриллом тоже? Улисс отвернулся и сосредоточил внимание на креплении коньков. К тому времени, когда он покончил с этим, Райна была уже на льду.
– Я чувствую себя свободной, как птица, – крикнула она, скользя по ледяной поверхности. Она была так же грациозна, как когда-то Илке. Плывя по льду в своих темных штанах и куртке, она и в самом деле напомнила Улиссу птицу. Ворону, решил он безжалостно.
Он покончил со своими коньками и выпрямился, чувствуя некоторую неуверенность в ногах. В отличие от Райны он никогда не был искусным конькобежцем, а с тех пор, как пруд в последний раз замерзал достаточно, чтобы можно было попрактиковаться, прошло уже много лет.
– Вам нужна помощь? – спросил он Алицию, хотя, по правде говоря, был не в состоянии ее оказать.
– Я уверена, что Террилл справится, – ответила она, отметая предложение Улисса беспечным движением руки.
– Тогда увидимся на льду, – сказал он.
Алиция подождала, пока Улисс удалится, потом подняла юбку чуть повыше, позволяя Терриллу обозреть ее ноги и в то же время давая доступ к высоким ботинкам на пуговках.
От собственной смелости у Алиции буквально кружилась голова, а румянец на щеках Террилла позволял надеяться, что он не остался равнодушным к ее чарам. Пока что все идет как по маслу, думала она, глядя в сторону пруда, где Райна и Улисс скользили взад и вперед, старательно избегая друг друга.
– Ну вот и все, – объявил Террилл, покончив с коньками и поднимаясь на ноги. – Почему бы вам не попытаться встать?
Алиция посмотрела на свои ноги. Лезвия коньков блестели, как рапиры. Они казались слишком узкими, чтобы выдержать вес ее тела.
– Я не уверена, что смогу. – Разрешите вам помочь.
Он придвинулся так близко, что Алиция ощутила его запах – опьяняющую смесь ароматов мыла, остро пахнущего лосьона для бритья и какого-то неизвестного ей запаха, который она интуитивно приняла за особый запах, присущий только мужчинам.
Он взял ее обеими руками за талию и поднял на ноги. Алиция почувствовала себя еще более неуверенно, чем предполагала. И вовсе не потому, что не могла балансировать на коньках. От того, что она оказалась так близко к Терриллу, ноги у нее сделались ватными.
Неожиданно лодыжки ее подкосились, и она упала прямо на грудь Терриллу. Когда он поймал ее на лету в свои объятия, она подумала, что сейчас лишится сознания, такой трепет вызывала в ней его близость.
– О Боже, – задыхаясь, прошептала она и прижалась лицом к его шее. – Не уверена, что я смогу кататься. Мои лодыжки оказались слишком слабыми.
– Они выглядят очень нежными, – заметил Террилл.
Хотя одежда отделяла Алицию от более тесного контакта с его телом, никогда в жизни она не испытывала ничего более волнующего, чем ласковое прикосновение его дыхания к ее щеке. Она почувствовала, как ее соски отвердели. Где-то в глубине ее чрева вспыхнуло пламя, распространившееся от головы до пальцев ног, и от этого ей стало тепло.
– Думаю, Улисс не обидится, если мы сократим программу развлечений, – сказал Террилл.
– Ему самому, кажется, не доставляет особого удовольствия катание на коньках.
Притворившись, что не может устоять на ногах, Алиция продолжала льнуть к Терриллу. Если бы он держал ее вот так, близко к себе, она могла бы слушать его часами, целый день. Она скорее согласилась бы умереть, чем упустить представившуюся ей возможность побыть с ним наедине.
– Для меня было бы ужасно испортить удовольствие Райне, – сказала она. – Если мы сейчас вернемся, я не сомневаюсь, что она проведет остаток дня в чистке конюшен. Она заслужила день отдыха.
– Так что же нам делать? Слишком холодно сидеть на этом бревне.
Холодно? Кому это холодно? Уж конечно, не Алиции. Она чувствовала, что ей даже слишком тепло: она могла бы снять одежду и танцевать обнаженной на покрытой изморозью траве.
– А что если мы прогуляемся? Мне очень хочется поговорить с вами.
– Прекрасно.
Террилл осторожно усадил ее на бревно, обращаясь с ней так нежно, будто она была не из плоти и крови, а из драгоценного фарфора. Алиция знала о его репутации свирепого человека, потому его нежность тронула ее.
– Я сниму с вас коньки, – сказал он.
Террилл стиснул зубы и постарался подавить жар, распространявшийся в нижней части его тела, когда Алиция приподняла юбку почти до колен. На ней были шелковые чулки, обтягивавшие ноги, как вторая кожа.
Терриллу приходилось встречаться один на один с самыми отчаянными бандитами в Техасе, и при этом он вел себя бесстрашно. Но теперь, когда он снимал с Алиции коньки, его руки дрожали. Боже милостивый, мисс Алиция обладала самыми прелестными ножками, какие только ему доводилось видеть в жизни.
Чувствуя, что воспрянувшая плоть уже не помещается в брюках, он возблагодарил небеса за то, что длинная куртка скрывала признаки возбуждения.
Такая леди, как мисс Алиция, пожалуй, была способна упасть в обморок, если бы поняла, что он сейчас испытывает.
Человек его положения и образа жизни не мог иметь ничего общего с такой леди, как Алиция. И тем не менее он молча благодарил всех святых, в которых верят мужчины, за предоставленный ему шанс. Он пришел на ужин с намерением поухаживать за Райной, но не мог отвести глаз от Алиции, и, если бы у него появилась такая возможность, его руки последовали бы за глазами.
Но Алиция была слишком невинной, чтобы понимать, какое действие оказывают на него все эти прикосновения и взгляды.
– Так-то лучше, – сказала Алиция, вскакивая на ноги, как только он снял с нее коньки. – Вы должны извинить меня за то, что я доставила вам столько беспокойства, мистер Микс. – Алиция посмотрела на пруд, где Райна подстрекала Улисса к веселому соревнованию на льду. – Не могу понять, как Райна все это проделывает.
– Райна бесстрашная. Но кроме того, она катается на коньках с трех или четырех лет, – ответил Террилл. – Когда ты так близко от земли, то не боишься упасть. К тому же у нее не такие нежные лодыжки, как у вас.
Алиция подняла изящную бровь:
– Откуда вам знать, как выглядят лодыжки Райны?
– А я и не знаю, – поспешно ответил Террилл. Алиция искоса посмотрела на него своими прекрасными глазами:
– Тогда бы вы не позволили себе такого сравнения.
– Я не знаю, как выглядят лодыжки Райны теперь, но когда-то знал. Раз или два я даже менял ей подгузники, – признался Террилл, пока не сообразил, что Алиция его дразнит.
Он так давно не флиртовал с женщиной, что не знал, как на это реагировать. Зато он мог предложить ей прокатиться верхом.
– Не прогуляться ли нам? – спросила Алиция, подавая ему руку.
Он принял ее руку. От этого по его руке побежали мурашки, и Террилл затрепетал. Если даже ее рука, обтянутая перчаткой, оказывала на него такое действие, то что было бы с ним, если бы он коснулся ее обнаженной кожи? Весьма вероятно, что он вспыхнул бы, как подожженное молнией дерево.
– Не сказать ли Улиссу, что мы уходим? – спросил он.
– Сомневаюсь, что он заметит наше отсутствие, – ответила Алиция. – Кроме того, мы не пойдем далеко.
У этой девушки на все были ответы! Наверное, это и к лучшему, потому что ум Террилла отказывался действовать нормально, если судить по тому, сколько крови отлило от головы в нижнюю часть тела.
– Какой прекрасный день сегодня! – сказала Алиция, когда они медленно двинулись в сторону дубовой рощи.
– Это самый прекрасный день в моей жизни, – ответил он, глядя на Алицию.
Они двигались в молчании, пока Алиция не разрушила чары, навеянные уединением.
– Райна говорила мне, что вы были связаны с делом Флореса. Она сказала, что вы один покончили с целой бандой угонщиков скота.
У Террилла возникло непреодолимое желание похвастаться, но длительные годы, приучившие его хранить скромность и молчание, обуздали это желание.
– Возможно, я и выследил банду Флореса. Но, слава Богу, мне пришли на помощь кавалерия и другие рейнджеры, и, если бы они не подоспели, на мне можно было бы поставить крест.
Алиция крепче сжала его руку:
– Вы преследовали один целую группу угонщиков? Это самый отважный поступок, о котором мне только доводилось слышать.
– В шайке Флореса было всего тридцать человек. С такой жалкой горсткой бандитов вполне мог справиться один техасский рейнджер.
Райна не почувствовала себя счастливее, когда увидела, что Террилл и Алиция удаляются рука об руку. Конечно, они были красивой парой и подходили друг другу лучше, чем Улисс и Алиция, решила она. Правда заключалась в том, что она не одобрила бы ни одной женщины в качестве пары для Улисса.
Она оглянулась.
– Не торопись, Квинни!
– В чем дело? Я двигаюсь слишком быстро? Ты не можешь за мной угнаться?
– Ты не думаешь, что следует смотреть, куда несешься? – спросил он со своей обычной осмотрительностью.
– Я знаю этот пруд не хуже, чем свою комнату. – Увеличив скорость, она полыхнула в его сторону нахальной улыбкой.
Каждый владелец ранчо выкапывает пруды-водохранилища, чтобы обеспечивать ранчо водой во время долгих жарких летних месяцев. Этот пруд был создан искусственно и укреплен земляной дамбой, препятствовавшей наводнениям в сезон дождей.
Райна помогала отцу выбирать место для этого пруда пять лет назад. Она смотрела, как пруд наполняли водой, и каждое лето удила в нем рыбу. Но еще никогда не было настолько холодно, чтобы пруд замерзал. Ей хотелось оглянуться и проверить, не слишком ли тонок лед, но она не желала доставлять Улиссу такого удовольствия.
Хотя он прилагал все усилия, чтобы догнать Райну, и бросал на нее хмурые взгляды, видя, что ему это не удается, их по-прежнему разделяло расстояние футов в тридцать и он не мог догнать ее. И тут-то Райна услышала громкий треск, какой бывает слышен из камина, где от жара трещат поленья.
Улисс закричал, пытаясь ее предостеречь. Райна посмотрела под ноги. Внизу, словно паутина, разбегались по льду тонкие трещинки. Замерзшая поверхность пруда вздыбилась, потом начала оседать под ней. Последнее, что Райна увидела перед тем как погрузиться в воду, было искаженное ужасом лицо Улисса.
Сердце Улисса сжалось, и на минуту ему показалось, что он больше не сможет дышать. Видя, как Райна исчезает в воде, он испытал чувство нереальности происходящего, будто ему снится кошмар. Ее шляпу выбросило на поверхность, и она весело подпрыгнула, как детская игрушка в ванночке.
Прошло несколько минут, показавшихся Улиссу вечностью. Райны не было видно. Он осторожно заскользил к тому месту, где она исчезла.
– Райна! – крикнул он срывающимся голосом. – Райна, ради Бога, где ты?
Вдруг из полыньи на расстоянии двадцати футов, как Венера из волн, появилась она, только эта богиня была полностью одета, а ее тубы посинели от холода.
– Слава Богу! – выдохнул Улисс. Райна всегда была занозой в его боку, но он не мог себе представить жизни без нее.
– Со мной все будет в порядке, как только ты вытащишь меня, – сказала девушка, сохраняя при этом немыслимую твердость духа.
Райна всегда проявляла завидное мужество. Она попыталась подняться из воды на лед, но не смогла. Она сделала еще одну попытку. Эти усилия ее заметно ослабили.
– Улисс! – крикнула она, и голос ее звучал уже слабее, потому что холодная вода отнимала у нее силы. – Какого черта ты медлишь? Иди сюда и помоги мне.
Инстинкт подсказывал ему, что надо броситься ей на помощь. Логика требовала, чтобы он выбрал верный способ действия.
– Держись, Райна. – Это было единственное, что он мог придумать, в то время как в обезумевшем мозгу мысли метались в поисках наилучшего решения.
Он был не настолько искусным конькобежцем, чтобы оказать Райне серьезную помощь, пока на ногах у него были коньки. Кроме того, тонкий лед не выдержал бы двоих. Он прыжками одолел несколько футов, отделявших его от берега, и сорвал коньки, не заметив, что одновременно содрал и кожу с ладоней.
Если бы только они подъехали к пруду верхом, как он и предлагал, у него была бы веревка, чтобы подтянуть Райну к берегу. Как же он справится? Как он ее спасет?
– Не бросай меня! – умоляла Райна, видя, что он метнулся к ближайшим деревьям. – Если ты меня бросишь, я умру.
– Сейчас вернусь! Держись, Квинни, – выкрикнул он, нарочно называя ее ненавистным прозвищем, чтобы поднять ее павший дух.
Он заставил себя не обращать внимания на страх в ее голосе и подавить собственный, поднимавшийся где-то внутри при мысли о том, что она сейчас ощущает. Он заставил себя не обращать внимания на свое бешено бьющееся сердце и двигался настолько быстро, насколько позволяла тяжелая одежда.
Его взгляд метался в поисках молодого деревца. Наконец он заметил одно на краю леса и набросился на него с яростью дикаря, стараясь перепилить ствол своим карманным ножом.
Лезвие не было предназначено для такой работы. Оно сломалось у самой рукоятки. Подгоняемый необходимостью, придававшей ему силы безумца, он схватился за деревце обеими руками, пригнул его к колену у самого корня и сломал, потом помчался к пруду.
Облегчение почти лишило его сил, когда он увидел, что Райна все еще цепляется за край полыньи. Если ему удастся вытянуть ее, он никогда больше не будет с ней грубым и жестоким, никогда больше не скажет ей худого слова, как бы она ни провоцировала его, думал Улисс, заключая с Богом безмолвную сделку.
Когда он добрался до кромки льда, то пополз на животе – желудок его сводило от страха. Он всегда был кабинетным человеком. Такие люди, как его отец и Террилл, гораздо лучше подходили для того, чтобы совершать героические поступки.
– Я не могу до тебя добраться, – крикнул он. – Лед меня не выдержит. Ты должна ухватиться за дерево.
Он направил деревце в сторону Райны. Оно не доставало до цели, и ему пришлось еще проползти по льду. Обед де Варгасов теперь стоял у него в горле.
Улисс пополз, преодолевая дюйм за дюймом и не осмеливаясь ускорить продвижение вперед.
Боже, пожалуйста, дай мне добраться до Райны вовремя, и пусть у нее хватит сил держаться за дерево!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45