Мы купались голыми. Не могу сказать, что его мужские органы произвели на меня впечатление. Мать говорила, что с возрастом они становятся больше. Я помню, какими маленькими и сморщенными они были у Улисса, поэтому надеюсь, что она говорила правду.
Алиция хмыкнула:
– Теперь, когда я знаю, что мужчины скрывают в своих брюках, боюсь, мне трудно будет удержаться, чтобы не пялиться на них.
Райна громко расхохоталась:
– Ну и развратила же я тебя!
– Нет, вовсе нет. Ты помогла мне. Но, право же, я не собиралась расспрашивать тебя сегодня о сексе. Я хотела только поговорить о Террилле.
– Если ты действительно влюблена в него, то знай, любовь и секс идут рука об руку.
– Как давно ты его знаешь?
– Всю жизнь. Родители Террилла были не очень удачливыми фермерами. Они умерли от лихорадки, когда ему исполнилось четырнадцать. Террилл остался один на свете. Поэтому мой отец попросил мистера Прайда дать Терриллу работу. Тогда мой папа еще не был женат и взял Террилла под свое крылышко. С тех пор они очень близки. Пока я росла, Террилл обращался со мной как с сестрой.
– Когда Террилл стал рейнджером?
– Когда ему исполнилось двадцать три и его снедала жажда приключений. Он принимал участие чуть ли не во всех серьезных стычках, а случается, они попадают в переплет.
Глаза Алиции заблестели.
– Пожалуйста, расскажи мне все о нем.
– Лучше бы тебе услышать все от самого Террилла, но я постараюсь.
Пока огонь в очаге постепенно угасал, Райна рассказывала Алиции о подвигах Террилла.
– Я так и знала, что Террилл окажется героем моей первой книги! – воскликнула Алиция, когда Райна закончила рассказ.
– А что, черт возьми, ты знаешь о том, как писать книги?
– Я знаю об этом почти столько же, сколько ты о том, как вести дела на ранчо, – ответила Алиция со спокойной уверенностью. – С тех самых пор, как я помню себя, моей мечтой было стать писательницей.
Сегодня Алиция преподносила Райне сюрприз за сюрпризом.
– Разве это не мужское дело?
– Да, если не считать, например, сестер Бронте и Мэри Шелли. Я намереваюсь пополнить их ряды.
– Твоя мать знает, чем ты собираешься заниматься?
– Нет. И ты должна пообещать мне не рассказывать ей.
– А я хочу работать на ранчо, как мой отец, – выпалила Райна.
– Но разве это не мужское дело? – поддразнила Алиция.
Райна рассмеялась, а Алиция вскочила со стула и принялась ходить по хижине, подметая пыльный пол подолом амазонки.
– Не смейся над своими мечтами, Райна, никогда не делай этого.
– Я и не собираюсь. Вместо меня это будут делать другие.
Алиция остановилась:
– Я верю, что мы стоим на пороге нового века, когда женщины смогут взять реванш, когда они смогут сами распоряжаться своей судьбой. Когда я увидела тебя в первый раз, я подумала: вот как раз такая женщина. Я тобой восхищалась. Ты для меня стала источником вдохновения.
Райна выдавила из себя улыбку:
– Большинство людей не одобряет мою манеру одеваться.
– Ты говоришь об Улиссе?
– В том числе и о нем.
– Мне думается, слишком уж он громко выражает свой протест.
– Что ты хочешь этим сказать?
– То, что некоторые люди говорят и делают противоположное тому, что думают и чувствуют. Возможно, я не знаю многого из того, что известно тебе, но зато я кое-что знаю о людях. Писатель должен уметь понимать людей и скрытые мотивы их поступков. Когда вы с Улиссом оказываетесь в одной компании, он не сводит с тебя глаз.
Райна размышляла над словами Алиции, потом воля взяла верх, и она попыталась погасить искры возникшей было надежды. Ведь Алиция не знала Улисса так, как знала его она. Улисс смотрел на нее только для того, чтобы показать, как презирает.
– С твоей фантазией ты должна добиться успеха, – сказала Райна. – А какие книги ты собираешься писать?
Алиция, как показалось Райне, хотела сказать об Улиссе что-то еще, но передумала.
– Я слышала, что грошовыми вестернами можно заработать кучу денег. К сожалению, в нашей библиотеке в Гленхэйвене таких книг не держали.
– Да у меня их полно. Одна из моих самых любимых называется «Длинный Джек, или Не в бровь, а в глаз». Потом еще есть «Малеаска, индейская жена белого охотника». Но особенно я люблю книги о «несчастной Джейн». Она умела делать все, что умеют мужчины, кроме одного – не умела мочиться стоя.
Алиция хихикнула:
– Райна де Варгас, ваше поведение ужасно.
– Я дам тебе все эти книги, если ты думаешь, что они тебе помогут.
– Помогут? Да это просто дар небес! – Алиция распрямила плечи. Ее нижняя челюсть теперь была выпячена, что придавало ей выражение решительности. – Как только я смогу проанализировать их содержание и стиль, я тотчас же напишу книгу о подвигах Террилла.
Несколько недель назад Райна была уверена, что между ней и Алицией нет ничего общего. Но после этого дня взаимных признаний она поняла, что в душе они похожи, как родные сестры.
– Если хочешь, я все прочту, чтобы убедиться, что ты правильно используешь знания географии, оружия, лошадей и тому подобное.
– Это замечательно! – воскликнула Алиция. – Теперь все, что мне требуется, это провести некоторое время наедине с Терриллом и послушать его рассказы. Райна усмехнулась:
– Подозреваю, что это не единственная причина, почему ты хочешь побыть с ним наедине. Если ты обещаешь не делать ничего из того, о чем я тебе рассказала, я попытаюсь устроить вашу встречу.
Алиция вздохнула:
– Но как? Моя мать сторожит меня, словно ястреб. Райна поднялась с места и разворошила угли, чтобы они догорели до конца.
– Когда на следующей неделе мы все будем обедать у нас, я предложу покататься на коньках. Илке научила нас этому давным-давно, много лет назад. У нас полно запасных коньков, а один из прудов сейчас как раз накрепко замерз.
– Все-таки не пойму, чем это мне поможет.
– Это даст возможность нам выбраться из дома.
– Но я не умею кататься на коньках, – возразила Алиция.
– Тем лучше. Только не говори об этом, пока мы не придем на пруд. Тогда ты сможешь попросить Террилла погулять с тобой вместо этого.
– О, Райна, ты просто гений! – пришла в восторг Алиция. – Не говоря уж о том, что ты мой лучший друг. Не знаю, как и благодарить тебя.
Лицо Райны раскраснелось от чувства вины. Мысль о катании на коньках появилась у нее не только потому, что она хотела устроить свидание Алиции и Террилла. Возможно, она хотела остаться наедине с Улиссом. Конечно, она была дурой, если считала, что несколько минут, проведенные с ним, могут что-то изменить в их отношениях.
Глава 13
Это глупо, думал Улисс. Четверо взрослых людей не могут найти другого занятия, кроме как кататься на коньках среди бела дня. Даже в воскресенье это неуместно. Конечно, можно найти кучу полезных занятий дома – например, закончить доклад, просмотреть статьи законов к сессии законодательного собрания штата в Остине.
Он никак не мог понять, как позволил уговорить себя принять участие в этой дурацкой затее; не мог понять и того, почему такой разумный человек, как Террилл Микс охотно согласился на это. Если бы не полное энтузиазма согласие Террилла, Улисс сумел бы настоять, чтобы они с Алицией вернулись домой на ранчо «Гордость Прайда» сразу после обеда у де Варгасов.
Он никак не мог понять, какой бес вселился в рейнджера. Весь этот день, как заметил Улисс, усы Террилла все время топорщились в улыбке.
Улисс всегда считал Террилла молчаливым, сдержанным и в высшей степени разумным человеком, к тому же суровым и жестким. Но Террилл, который сидел с ними за столом, сегодня казался совсем другим человеком – все его острые углы сгладились, как будто внутри у него что-то расплавилось и смягчилось, а от этого и черты его казались более мягкими.
Этот новый, неизвестный Террилл охотно и много смеялся и даже отстаивал свое мнение в разговоре. Он был больше похож на юношу, попавшего впервые в светское общество, чем на взрослого человека с репутацией непримиримого и даже смертельно опасного.
Теперь все четверо направлялись к пруду с коньками в руках, в то время как любой здравомыслящий взрослый человек должен был бы сохранить достаточно ума и хладнокровия и остаться дома.
– Помнишь, как Илке учила нас всех кататься на коньках? – спрашивал Террилл, не обращаясь ни к кому конкретно. – Я думал, что непременно сломаю ногу или получу какое-нибудь иное увечье, пока научусь держаться на льду.
Улисс не смог удержаться от улыбки, вызванной этими воспоминаниями Террилла. Илке была настолько же грациозна на льду, насколько все остальные неуклюжи. Она научилась кататься на коньках в Германии еще девочкой и настояла на том, чтобы они танцевали на льду вальс, хотя они с трудом удерживались на ногах. В его воспоминаниях звучало эхо ее голоса, отсчитывавшего ритм вальса: раз-два-три, раз-два-три… И он заторопился, будто Илке все еще дожидалась его у пруда.
– Я хотела бы быть знакомой с Илке, – задыхаясь, сказала Алиция, едва поспевавшая за ним.
– Вы бы ее полюбили, – ответил Улисс, с трудом проглотив комок в горле.
– Мы все ее любили, – сказала Райна.
Подмерзшая трава хрустела под ногами. В тихом воздухе пахло древесным дымом. Солнце блестело в ярком небе, как только что отчеканенный соверен. Пушистые облака проплывали, как шарики хлопка, не попавшие в корзины сборщиков в сезон урожая.
Высоко в небе спирально поднималось вверх несколько коршунов.
Улисс вспомнил, что учился кататься на коньках точно в такой же день. При этом воспоминании он подумал, что провести часок на катке вовсе не такая уж глупая затея. Кроме того, с Рождества Улисс мало времени уделял Алиции, и она, вероятно, была этим обижена.
Хотя сейчас Алиция и цеплялась за его руку, во время обеда она ловила каждое слово Террилла. Улисс улыбнулся про себя. Если Алиция хотела, чтобы он ее приревновал, то успеха она не добилась.
Алиции никогда не удастся вызвать к жизни его чувства, всколыхнуть самые глубины его существа, и за это следует благодарить Господа. Он видел многих мужчин, искалечивших свои жизни в угоду страсти, он был свидетелем гибели многих блестящих карьер, сгоревших в этом пламени.
У него не было ни времени, ни желания вести себя по-мальчишески, если, конечно, он не хотел губить свое будущее. Ему был нужен спокойный брак, благополучный дом, любезная жена и хорошо воспитанные дети. А кто лучше Алиции мог справиться со всем этим?
Она поскользнулась на покрытой льдом тропинке, и Улисс крепче сжал ее руку.
Он украдкой взглянул на нее, отметив, что сегодня она была особенно сияющей и ослепительной. Как приятно было наслаждаться ее красотой, не испытывая при этом ноющей боли в душе!
– Я рада, что вы не стали настаивать на возвращении домой сразу после обеда, – сказала она с чувством. – Сегодня очень подходящий день для прогулки на свежем воздухе.
Конечно, подумал он, если хочешь напрочь отморозить свои причиндалы. Его собственные уже превратились в сосульки.
Почему Райна так настаивала на этой дурацкой прогулке, когда дома так уютно пылал камин, и почему Террилл и Алиция так охотно ее поддержали?
– Вам тепло? – спросил он.
– Мне прекрасно, – весело прощебетала Алиция, хотя ее рука дрожала на сгибе его локтя.
Райна указала на дубовую рощицу:
– Вон там и есть этот пруд. Не собрать ли нам дров, чтобы разжечь костер?
Улисс подумал, что это была первая разумная вещь, сказанная Райной за весь сегодняшний день. Он выпустил руку Алиции и начал собирать ветки. К тому времени, когда они добрались до пруда, Улисс и Террилл уже несли по вязанке хвороста, которого хватило бы, чтобы разжечь настоящий праздничный костер.
Они сложили ветки, потом подтащили к краю пруда большое полено, чтобы было где сидеть, пока они будут прилаживать коньки.
– Ты уверена, что лед на пруду прочный? – спросил Улисс у Райны.
Райна взглянула на него, и Улиссу стало ясно, что она считает его сверхосторожным занудой.
– Я была здесь пару дней назад – лед крепкий.
– Но ты каталась на коньках?
– Чтобы проверить лед? Так ведь для этого у меня есть глаза! – как всегда язвительно заявила она.
Она убрала свои пышные волосы под шляпу и теперь, когда нагнулась, чтобы прицепить коньки, предоставила ему любоваться своей шеей, длинной и стройной, как у лебедя.
Хотя с Рождества Улисс имел на нее зуб, лелея злобу, словно скряга, дрожащий над сокровищами, он испытал почти непреодолимое желание прикоснуться губами к этой нежной шее. Вместо этого он переключил внимание на Алицию. Она смотрела на коньки, поворачивала их так и эдак, будто видела их впервые в жизни.
– Где вы учились кататься на коньках? – спросил он.
– Я не училась, – ответила она, небрежно пожимая плечами.
– А почему же вы упирались, когда я предложил вернуться домой?
– Было бы неприлично уехать сразу после обеда. Кроме того, мне надоело сидеть дома. Неужели у вас никогда не бывает желания развлечься, Улисс? – Она смотрела на него так, будто именно он мог испортить хорошую игру, в то время как ее собственное поведение было не вполне логичным.
– Я ценю развлечения, как и все нормальные люди, – возразил он. – Просто так случилось, что я люблю свою работу и получаю от нее удовольствие.
– Знаете, что говорят о людях, которые видят весь смысл жизни в работе и никогда не развлекаются? Что они скучны, – заметила Алиция.
Улисс уже готов был спросить Алицию, не считает ли она и его скучным, по не успел этого сделать, потому что Алиция повернулась к Терриллу и, вытянув ножку, сказала:
– Не будете ли вы так любезны прикрепить мне коньки?
– Буду счастлив, мисс Алиция, – ответил Террилл, и снова его рыжеватые усы дернулись в улыбке, как показалось Улиссу, совершенно бессмысленной. Он встал на колени, держа в одной руке ее нежную ножку, а в другой конек. – Это совсем нетрудно, – заявил он.
По неизвестной причине замечание Террилла вызвало взрыв совершенно неуместного хохота у Райны и Алиции. Улисс не ожидал ничего другого от Райны, но что случилось с Алицией? Какой бес в нее вселился?
– Прошу прощения, – сказала она, обращаясь не к нему, а к Терриллу.
– Я люблю шутки, – ответил Террилл, – но мне хотелось бы понять, в чем тут соль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45