— Зато внутри — страшная сумятица…
Флаффи озабоченно нахмурилась. Всю эту неделю она не без основания подозревала, что попытка изнасилования была не единственной причиной душевных мук ее молоденькой подруги.
— Не надо так делать, дорогая, — сказала она, разглаживая пальцами едва заметные морщинки на переносице Лаки. — От печальных гримас возникают морщины, разве ты этого не знаешь?
— Ах, Флаффи! — еще выразительнее скривилась Лаки. — Мне сейчас не до этого…
— Это ты сейчас так говоришь, когда у тебя нет ни единой морщинки! — недовольно фыркнула старушка. — Подожди! Доживешь до моих лет, пожалеешь о своей беспечности!
Дружески обняв Флаффи, Лаки задумчиво поглядела на выбившийся из прически старушки локон. На этой неделе цвет ее волос представлял собой нечто среднее между блондинкой и платиновой блондинкой, и назывался он «горячий мед».
— Если я доживу до твоих лет, надеюсь, я, как и ты, не потеряю интереса к жизни, — задумчиво сказала Лаки, поправляя прическу старушки.
— Ты это серьезно? — удивленно приподняла брови Флаффи.
Опустившись в кресло. Лаки уставилась в пол.
— Я сама не знаю… Иногда я чувствую себя совсем старой, а иногда — ребенком. Чуть ли не беспомощным младенцем. Я потеряла уверенность в своей правоте… Что это со мной?
Слова Флаффи оказались ледяным душем:
— Тебе нужен мужчина, детка. У тебя он был. Куда ты его дела? Ты ему далеко не безразлична, иначе он не стал бы сидеть около тебя всю ночь после того ужасного случая. Однако с тех пор он ни разу не навещал тебя. Что ты с ним сделала, черт возьми?
Лаки молча отвернулась, чтобы Флаффи не увидела всю горькую правду в ее глазах.
Старушка печально вздохнула. Такие мужчины, как Ник Шено, никогда по собственной инициативе не бросают таких женщин, как Лаки Хьюстон. В этом Флаффи была твердо убеждена.
Мягко погладив Лаки по плечу, она спросила:
— Ты прогнала его?
Та молча кивнула.
— Не хочешь сказать мне причину?
— Я не могу любить такого человека.
— Какого? Богатого? Имеющего собственное дело? Высокого, темноволосого, красивого? Да уж не спятила ли ты, детка? Он красивее самого известного киноактера послевоенных лет Тома Селека!
Руки Лаки непроизвольно сжались в кулаки. Ей было больно выслушивать доводы подруги. Она и сама прекрасно знала, насколько хорош Ник Шено. Насколько богат и сексуален. И насколько опасен для нее!
— У Тома Селека были усы, — пробормотала Лаки наконец.
Флаффи в отчаянии закатила глаза и воскликнула:
— Это все детали! Ты не видишь главного!
— Он игрок!
— Но ведь и ты работаешь в казино!
— Я боюсь любить его! — вырвалось у Лаки. — Мой отец тоже был заядлым игроком, и я любила его всем сердцем! И что? Мы чуть не погибли из-за него!
Флаффи нахмурилась и замолчала на некоторое время. Потом сурово произнесла:
— Знаешь, мне кажется, ты боишься любить не конкретно его, а вообще боишься любить кого бы то ни было. Ты опасаешься снова испытать боль разлуки или разочарования. Возможно, ты права… И все же я не могу доверять ему.
— Милая, слишком долгие размышления не приводят ни к чему хорошему. Поступай так, как тебе подсказывает сердце, а не разум!
Лаки рассмеялась сквозь слезы:
— Ах, Флаффи, что бы я без тебя делала?
Старушка прижала к себе голову Лаки и тихо произнесла:
— Нет, все наоборот. Что бы я без тебя делала, голубушка?
Благодарно улыбнувшись. Лаки поднялась с мест,
— Похоже, я и так слишком долго откладывав неизбежное. Можно мне воспользоваться твоим телфоном? Я хочу позвонить Мэнни и сказать, что завтра выйду на работу.
— Зачем ты спрашиваешь разрешения? — махнул рукой Флаффи. — Иди и звони!
Лаки пошла к телефону, а Флаффи, со вздохом посмотрев ей вслед, уселась в кресло, в котором только что сидела девушка. Внезапно она в полной мере ощутила свой немалый возраст и всю тщету человеческих усилий обрести желанное счастье.
Мэнни поставил ее в дневную смену, и Лаки была ему за это благодарна. Возвращение к обычному рабочему ритму будет для нее не таким болезненным, если ей не придется каждый день сталкиваться с невольными свидетелями ее схватки со Стивом Лукасом. Однако необходимость являться на работу к семи часам утра заставила ее перенастроить свои внутренние часы. В столь ранний час ее глаза были открыты, ноги послушно передвигались в нужном направлении, но мозг еще спал.
Кроме того, выяснилось, что люди, приходившие в казино до того, как другие завтракали, принадлежали к особой породе игроков.
Когда она входила в казино, ее колени дрожали. Ей не давала покоя мысль о том, что Стив Лукас может прятаться где-то поблизости, хотя она прекрасно осознавала нелепость такого предположения. Мэнни, который очень редко приходил к началу дневной смены, ожидал ее у дверей с радостной улыбкой на лице. Лаки знала, что он явился так рано специально для того, чтобы встретить ее в первый день возвращения на работу, и была ему за это чрезвычайно благодарна.
— Дорогая, ты уверена, что уже можешь приступить к своим обязанностям? — спросил он, продолжая улыбаться.
— Абсолютно! — отозвалась Лаки, стараясь говорить как можно бодрее. — Спасибо за то, что поставили меня в другую смену. Так мне будет проще войти в рабочий ритм.
— Ты должна знать, — посерьезнел Мэнни, — что Стив Лукас освобожден из-под следствия под залог. — Заметив, что девушка мгновенно побледнела, он поспешил добавить: — Не волнуйся! Здесь ты в полной безопасности. Охранники Ника ни за что не пропустят его в казино.
Лаки пожала плечами.
— Я вовсе не боюсь его. И теперь уже не испугаюсь, если кто-нибудь еще попытается…
Мэнни был несказанно удивлен силой духа этой девушки. Он был уверен, что любая женщина, вынужденная вернуться туда, где подверглась насилию, будет заливаться слезами и постоянно испытывать безотчетный ужас. Если бы он знал, что приходилось выдерживать дочери Джонни Хьюстона, то не был бы так удивлен, самообладанием Лаки.
— И все же спасибо за предупреждение, — спокойно добавила Лаки.
— Не за что. Ступай переодеваться. Желаю тебе удачного дня! — подмигнул ей Мэнни и долго смотрел вслед, пока она шла к служебной раздевалке мимо игровых автоматов.
— Лаки! С возвращением!
Лаки обернулась на голос. Это была Мейзи при полном параде. На ней была униформа официанток — короткая черная бархатная юбочка, из-под которой выглядывал кружевной край белоснежной нижней юбочки, узкий черный бархатный лиф с глубоким декольте, приоткрывавший полоску кожи на животе.
— Спасибо, — улыбнулась ей Лаки. — Я рада снова вернуться к работе.
Взяв поднос в другую руку, Мейзи оценивающим взглядом окинула Лаки:
— Ты ведь не из слабонервных, да?
— Честно говоря, я считала себя гораздо сильнее, чем оказалась на самом деле, — улыбнулась Лаки. — Но теперь все в полном порядке.
— Вот и слава Богу! Когда мне рассказали, что с тобой случилось, мне стало плохо! Знаешь, этот болван мне никогда не нравился. Говорят, хозяин одним ударом сломал Стиву челюсть. Похоже, он воспринял нападение на тебя как личное оскорбление, разве нет?
Заливший щеки Лаки румянец подсказал Мейзи, что она была права, подозревая о существовании между Лаки и Ником Шено далеко не служебных отношений.
— Вперед, детка! — улыбнулась Мейзи. — Он слишком долго бегал на свободе!
— Послушай… между нами нет ничего такого, — неуверенно пробормотала смущенная Лаки.
— Ну конечно, так я и поверила! — озорно подмигнула Мейзи и, взяв в руку полный поднос, двинулась по узкому проходу между игровыми автоматами.
— Кому коктейль? Кому кофе?
Смущенно улыбаясь. Лаки поспешила в раздевалку. У Мейзи были свои обязанности, а у нее свои.
Ник чувствовал себя совершенно опустошенным. Все, что он считал давно знакомым и почти родным, казалось ему теперь насквозь фальшивым. Каждый день он усилием воли заставлял себя являться в казино, заранее зная, что отсутствие темноволосой девушки-дилера сделает день невыносимо длинным и бессмысленным.
От гордости, которую он всегда испытывал за свой «Клуб-52», теперь не осталось и следа. Одного взгляда на хрусталь и бархат было довольно, чтобы вспомнить, на какие деньги отец построил это заведение. То, что мафии об этом не было известно и что Пол Шено анонимно вернул всю сумму с процентами, не имело для Ника значения. Привычный мир дал серьезную трещину, и он не знал, как ее устранить.
Возможно, Лаки Хьюстон права. Возможно, мир азартной игры действительно был слишком грязным и греховным. Однако иной образ жизни практически недоступен его пониманию. Это его бизнес, и другого он не знал.
В то утро завтрак с отцом прошел в натянутой атмосфере. Вынужденные день за днем жить под постоянной угрозой смерти, они оба не были расположены к беспечной болтовне о пустяках. Не успела служанка убрать со стола, как Ник заявил о своем намерении уехать на работу на целых два часа раньше обычного.
В «Клуб-52» он вошел медленно, с тяжелым сердцем. Проходя мимо игровых автоматов, он приветливо кивал и улыбался постоянным клиентам, мысленно отмечая тех, кто, судя по изможденному виду, провел у автоматов всю ночь. Завсегдатаев было легко отличить от новичков по наличию у них специальных перчаток. Опытные игроки знали, насколько грязными были монеты, и надевали на правую руку белую обтягивающую перчатку, чтобы защититься от инфекции, опуская одну за другой монеты в бездонную щель автомата.
В тот день новичков в казино было много, они сновали повсюду с сияющими глазами, раскрасневшиеся от возбуждения и ожидания выигрыша. Они бегали от автомата к автомату, от одного стола к другому, судорожно сжимая в руках пригоршни фишек или пластиковые футлярчики с монетами, в поисках того магического места, где их ждал сказочный выигрыш.
Ник сделал глубокий медленный вдох, впитывая такую знакомую атмосферу казино, и направился к лестнице, которая вела на второй этаж, в его офис. Плохо или хорошо, но «Клуб-52» был его родным домом, его жизнью.
Глубоко погруженный в мрачные размышления, он не сразу заметил в зале работавшую за одним из карточных столов Лаки. Собственно говоря, его внимание было поначалу привлечено не ее лицом, а голосом.
— Прошу делать ставки, господа!
Удивленно вскинув голову, он увидел за одним из двадцати карточных столов Лаки. Напротив нее сидели двое игроков, которые, судя по всему, не покидали этот стол всю ночь. Один из них, проиграв, устало поднялся с места и побрел прочь. Другой продолжал улыбаться, глядя на дилера остекленевшими глазами.
Появление Лаки на работе было для Ника столь неожиданным, что он на мгновение замер на месте, всего в нескольких шагах от ее стола. Потом, не думая о возможных последствиях своего поступка, он вынул из кармана двадцатидолларовую банкноту и решительным Шагом направился к свободному стулу за столом Лаки.
— Фишки на все! — сухо произнес он, протягивая дилеру двадцать долларов.
Автоматически протянутая за деньгами рука Лаки замерла в воздухе. Не смея поднять глаза, она видела перед собой длинные тонкие пальцы только что подошедшего игрока, которые выбивали замысловатую дробь по зеленому сукну в ожидании фишек.
Лаки показалось, что минуло не меньше часа, прежде чем ей удалось собраться с духом и взглянуть нового игрока, хотя прошло не более нескольких секунд. На нее с любовью смотрели его бархатные карие глаза и она мгновенно вспомнила такой же взгляд, но не карточным столом, а в ее постели всего неделю назад.
— Я хочу купить фишки, — повторил Ник. — Все красные, пожалуйста…
Лаки проворно отсчитала ему четыре пятидолларовые фишки слегка дрожащими пальцами.
Ник сразу поставил на кон все фишки. Этот символический жест не остался незамеченным Лаки. Он означало, что Ник принадлежал к тем мужчинам, которые занимали максималистскую позицию — или все, или ничего.
Ее глаза расширились от волнения, однако она продолжала хранить молчание, пока сдавала карты. Она надеялась, что другой игрок, сидевший за ее столом, не знал, что рядом с ним играл сам владелец казино.
С легким шелестом карты вылетали из колоды и со, щелканьем ложились на зеленое сукно перед игроками.
Ник не мог оторвать глаз от ее лица. Последний раз он видел ее с синяком, с неизбывной печалью и болью в глазах. Теперь, спустя неделю, на лице не осталось и следа от повреждений. Она как ни в чем не бывало вернулась к своей работе.
Когда Лаки неожиданно подняла на него взор, он на какое-то мгновение утонул в ее глубоких зеленых глазах.
Она быстро отвернулась, разрушив очарование этого мгновения, и Ник сразу пришел в себя. Царапины и синяки исчезли с ее лица, но внутреннее напряжение и крайняя осторожность остались. Для Ника это было совершенно очевидно.
— Я пас, — пробормотал сидевший рядом с ним игрок.
Только теперь Ник вспомнил, что сидит за карточным столом, и рассеянно взглянул на карты. Одна из них оказалась королевой червей. Интуицией человека, хорошо знакомого с игрой, он почувствовал, что вторая карта тоже будет хорошей.
Лаки смотрела на Ника, терпеливо ожидая его хода. Бросив мимолетный взгляд на вторую карту, он тут же перевернул обе лицом вверх и негромко произнес:
— Очко!
Огорченно вздохнув, второй игрок выложил на сукно свои карты и сказал:
— Все! Больше не играю.
Он встал с места, глядя, как дилер отсчитывает выигрыш более удачливому игроку.
— Э-хе-хе!.. Кто-то проигрывает, кто-то выигрывает… — подмигнул он Лаки. — Желаю вам хорошего дня, мисс! В этот раз Госпожа Удача улыбнулась не мне…
Уже уходя, он сунул Лаки в качестве чаевых несколько фишек. Помня о системе скрытых видеокамер наблюдения, она тут же опустила их в специально предназначенную для этого щель в столе.
— Спасибо, сэр! — тихо сказала она, но невезучий игрок уже ушел.
— Прошу делать ставки, сэр, — почти прошептала она, не глядя на Ника.
— На сегодня все, — спокойно сказал он, собирая со стола свои фишки и поднимаясь с места. — Сегодня мне повезло, и я не хочу больше испытывать Госпожу Удачу.
Лаки не могла поверить своим ушам. Он только что выиграл и больше не хочет играть?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39