Айрин побелела и чуть сознание не потеряла от ужаса. Приехавшая на второй машине женщина-полицейский дала ей понюхать нашатырь и побежала на кухню ставить чайник, чтобы приготовить ей чай. Затем она поднялась наверх, поговорила с Джун и быстро вернулась в гостиную.
— Какие у вас очаровательные близнецы, сказала она, улыбнувшись Айрин.
Заметив, что в зрачках Айрин еще таится панический ужас, она добавила успокаивающим тоном:
— Все будет хорошо. Я приготовлю вам чай, и вы согреетесь. А пока накиньте пальто.
Двое полицейских тем временем с фонариками осматривали следы в саду под окном. Им удалось найти осколок оконного стекла со следами крови.
— Один из них порезался. Думаю, это поможет нам отыскать преступников. Скорее всего, это профессионалы. Хотя обычно они влезают в дома, в которых, как им известно, хозяева отсутствуют.
— Мы несколько дней назад вернулись из гостей. На Рождество нас не было дома.
— Значит, ваше присутствие в доме явилось для них полной неожиданностью, — сказал полицейский, удовлетворенно кивнув. Тогда все сходится. Думаю, мы их найдем не сегодня завтра.
Второй полицейский разыскал в кладовке кусок фанеры и с помощью скотча закрыл им разбитое окно. Потом разжег камин, и в комнате стало немного теплее.
Женщина-полицейский принесла Айрин кружку горячего чая и присела рядом с ней.
— Вы не могли бы позвонить брату или другу до того, как мы уедем, миссис Лэнгтон?
В этот момент Джун вошла с детьми в гостиную. Близнецы бросились к матери. Слава Богу, обошлось без слез. Поцеловав детей, Айрин ласково уговорила их отправиться в детскую и лечь в постель.
— Не стану я никого беспокоить в такую рань.
Сейчас всего шесть часов утра. Нет необходимости, по-моему. Спасибо вам за помощь. Позже я обязательно позвоню брату, — заверила она симпатичную женщину в полицейской форме.
— Я звоню Рандольфу, — сообщила Джун, спустившись вниз сразу после ухода полицейских. — Он всегда встает в шесть. Полагаю, он должен быть в курсе того, что случилось.
Айрин снисходительно подумала, что матери просто не терпится поговорить с ним, но возражать не стала. Если честно, то первым ее желанием после вызова полиции было желание услышать голос Эдварда.
Джун была разочарована, услышав после гудков голос автоответчика. Наверное, Рандольф спустился к пруду кормить уток, решила она и оставила сообщение. Айрин тем временем приняла душ и оделась. Она уже почти успокоилась. Пока дети не встали, она сварила много крепкого кофе. Джун ушла наверх привести себя в порядок. Айрин, дожидаясь ее, решила прибраться в гостиной. Она собрала осколки с подоконника и с пола, задернула гардины, чтобы комната не выстуживалась еще больше, протерла следы от грязной обуви.
Закончив с уборкой, она вымыла руки и подошла к бару, чтобы налить себе джина с тоником, когда послышался шум подъехавшей машины. Окно было плотно закрыто гардинами, и Айрин пошла открыть входную дверь. Наверное, Рандольф сразу помчался к ним, как только прослушал сообщение Джун, с чувством благодарности подумала она и, гостеприимно улыбнувшись, распахнула дверь, не дожидаясь звонка. Застыв от удивления, она смотрела в тревожные голубые глаза на осунувшемся и потемневшем лице Эдварда.
— С тобой все в порядке? — охрипшим от волнения голосом спросил он и, не дожидаясь ответа, прижал ее к себе так крепко, что Айрин не смогла дышать. — Клянусь, я разорву их на куски и брошу собакам!
— Эдвард, Эдвард, — прошептала она, высвобождаясь из его объятий, и вздохнула полной грудью. — Я цела и невредима. Никто не пострадал, кроме одного из грабителей.
Она медленно отступила в прихожую, продолжая говорить тихо и спокойно, чтобы Эдвард пришел в себя. Из-за его спины появился Рандольф.
— Черт! Нельзя было оставлять вас одних! Эдвард нервно расхаживал по гостиной и ерошил волосы дрожащей рукой. — Мне следовало быть рядом с тобой.
Айрин мгновенно все поняла. Ночное происшествие в их доме всколыхнуло давнюю трагедию в его жизни. Она знала, что Эдвард так и не простил себе гибели сестры. Подойдя к нему, она погладила его по щеке. Эдвард схватил ее ладонь и прижался к ней лбом.
— Ничего ты не должен. Нельзя быть одновременно везде, — тихо проговорила она, глядя ему в глаза с нежностью, которая накопилась в ней за время его отсутствия.
Рандольф продолжал молча стоять в дверях с мрачным видом.
Айрин улыбнулась ему.
— Джун сейчас спустится, Рандольф. На кухне стоит горячий кофейник, можете выпить кофе, если хотите. И не смотрите так! У нас действительно все в порядке.
— Айрин, милая... — шепнул Эдвард, поцеловал ее ладонь и стал целовать губы в каком-то безумном отчаянии. — Дети сильно испугались? — спросил он, отстранив ее на миг.
Даже в таком состоянии он не забыл спросить о близнецах, отметила про себя Айрин.
— Они не успели даже толком понять, что произошло, — сказала она весело, чувствуя, как горят губы после поцелуев. — Они еще спят, а это хороший признак.
— Когда я представил, что могло произойти!.. — снова лихорадочно заговорил Эдвард.
— Не надо! — тихо, но твердо сказала Айрин и приложила палец к его губам. — По мнению полиции, это были всего лишь профессиональные домушники, которые недавно появились в нашем районе. Они залезают по ночам в дома, хозяева которых отсутствуют, и берут ценные вещи, которые можно продать. Они не убийцы и не насильники. Когда я закричала, они бросились бежать со всех ног. Один из них в спешке разбил оконное стекло и порезался.
Лицо Эдварда исказилось в страдальческой гримасе.
— Ты кричала?! Черт возьми, Айрин, я жажду их крови!
— По-моему, тебе полезнее сейчас выпить горячего кофе, — ласково сказала Айрин, подводя его к дивану. — Посиди, я сейчас принесу.
— Нет, не уходи!
Он усадил ее рядом и прижал к себе.
— Как тебе удалось вернуться так рано? Ты говорил, что прилетаешь вечером.
— Вчера я и мои помощники работали до поздней ночи. Делать мне в Лондоне больше было нечего, и я обменял билет на ночной рейс.
Поспал в самолете. Рандольф привез меня из аэропорта вскоре после звонка твоей мамы, и мы сразу поехали сюда.
— У тебя измученный вид. Зачем надо было работать ночью?
— Я хотел поскорее увидеть тебя, — простодушно ответил Эдвард.
Сердце Айрин чуть не выпрыгнуло из груди.
— Мне надо с тобой поговорить, Айрин.
Дальше так продолжаться не может, — задумчиво произнес он. — Но не сейчас, позже.
Айрин смотрела на него во все глаза, не зная, чего ей ждать от будущего разговора с ним. Радоваться или огорчаться? Ясно только одно — разговор пойдет об их будущем.
— А теперь расскажи подробно, что здесь произошло, минута за минутой, ладно?
Из кухни вернулся Рандольф с подносом и стал накрывать на стол для завтрака. Сверху спустилась Джун.
Айрин видела, какими взглядами обменялась эта пара, и лишний раз убедилась в искренности чувства Рандольфа к ее матери. Вместе они принесли яйца-пашот по-креольски, тосты — все, что успел приготовить великий кулинар за короткое время, — джем и мед. Огонь в камине прогрел воздух гостиной.
Все уселись за стол, и Айрин рассказала о событии прошедшей ночи со всеми подробностями, избегая слишком мрачных красок, даже с небольшой долей юмора. Ее рассказ мгновенно успокоил Эдварда, теперь он говорил нормально, был внимателен, собран. По его лицу нельзя было догадаться, о чем он думает.
Но ведь он примчался первым делом сюда, полагая, что ей нужна его помощь! — твердила себе Айрин. Это дорогого стоит! Во время ее рассказа он не спускал с нее глаз.
Они еще сидели за столом, когда прибежали близнецы. При виде Эдварда они издали радостный вопль и залезли к нему на колени. Они обожают его, думала Айрин, и с этим нельзя ничего поделать.
Когда дети были умыты, одеты и накормлены, все снова собрались в гостиной. Эдвард названивал по телефону. Положив наконец трубку, он подошел к Айрин и взял ее за руку.
— Мы уходим, надень пальто, — тихо сказал он ей. — Мы прокатимся немного и где-нибудь поедим. К ланчу нас не ждите. Я договорился с одним парнем, он придет вставить новое оконное стекло, — сообщил он всем в гостиной.
— Сегодня воскресенье, никто не работает, — напомнила ему Айрин.
— По моей просьбе он придет. Вдвоем сможете тут без нас продержаться? — спросил он у Рандольфа и Джун.
— Разумеется, — живо отозвалась Джун, даже слишком живо, по мнению Айрин.
— А нам можно с вами покататься на машине? — спросил Ники, подбежав к ним.
— В следующий раз, мой мальчик, хорошо?
Мы обязательно скоро поедем кататься все вместе, обещаю, — ласково сказал Эдвард.
— А мы сможем еще раз увидеть уток? — спросил Мики с необычной для него серьезностью, не вставая с ковра, где они играли с братом.
— С этим, полагаю, у нас тоже проблем не будет, — ответил с улыбкой Эдвард и наклонился, чтобы потрепать светлые кудряшки на голове Мики.
Айрин наблюдала эту сцену, стоя у двери в пальто. Она не стала подниматься к себе, чтобы причесаться и накраситься. Господи, сделай так, чтобы у нас все получилось! — горячо молилась она про себя. Если я не нужна ему, не допусти, чтобы страдали дети!
К машине Эдвард вел Айрин за руку. Волнение настолько переполняло ее, что не было сил разговаривать. Куда заведет их предстоящий разговор?
— Знаешь, я продал свою гоночную машину, — нарочито небрежным тоном сообщил Эдвард. — И отказался участвовать в предстоящих гонках.
Меньше всего Айрин ожидала услышать это от него. Он открыл для нее дверцу машины, и она скользнула внутрь уже знакомого ей «ягуара».
— Навсегда? — спросила она, помолчав.
— Да, Айрин, навсегда.
Она медленно наклонила голову, чтобы скрыть охватившую ее радость.
— Я рада за тебя, — решилась она сказать.
— Я знал, что мое решение обрадует тебя.
— Эдвард! — Айрин подняла голову и посмотрела на него, когда он сел за руль.
— Не сейчас, Айрин. Подожди немного, я хочу поговорить с тобой не на ходу, а в тихом месте, где мы будем только вдвоем. — Он включил двигатель. — Я знаю одно кафе неподалеку, где подают горячий ланч по воскресеньям и всегда есть свободные столики. — Он посмотрел на нее сияющими глазами. — Мы приедем туда как раз к двенадцати часам. Но главное, мне кажется, я тебе уже сказал.
Айрин кивнула, хотя смысл последней фразы Эдварда был ей не совсем ясен.
— Хорошо, — сказала она и подумала, что от волнения ей вряд ли удастся проглотить что-нибудь за ланчем.
В молчании они выехали из города на загородное шоссе и проехали по нему минут двадцать, после чего Эдвард свернул на проселочную дорогу, по обеим сторонам которой расстилалось девственно чистое снежное покрывало.
Редкие деревья с их темными голыми ветвями создавали графически четкий рисунок на этом белоснежном фоне. Тишину и неподвижность окружавшего их зимнего ландшафта нарушали лишь редкие птицы.
Айрин смотрела прямо перед собой, когда машина замедлила ход и остановилась. Эдвард заглушил двигатель. Она заставила себя повернуться и взглянуть на него. Губы его были плотно сжаты, глаза прищурены.
— Ты помнишь, сколько мы всего наговорили друг другу во время нашей первой встречи?
Еще бы ей не помнить! То, что сказал тогда ей Эдвард, с тех пор преследует ее.
— Что именно? — уклончиво спросила Айрин, еще не понимая, к чему он ведет.
Эдвард негромко засмеялся.
— Ну, разные глупости. — Он нервно провел пятерней по волосам. — Хотя тогда они не казались мне глупостями, ведь я действительно так думал. Я был уверен, что никогда... — Он замолчал внезапно. — Что я хочу сказать, так это... Понимаешь, с тех пор я изменился. — Он снова замолчал.
Айрин удивленно смотрела на него. Всегда такой уверенный в себе и точный в выражении своих мыслей, Эдвард не мог сейчас найти нужные слова.
— Что ты пытаешься мне сказать? — шепотом спросила Айрин, боясь поверить в то, что ее мечта сбывается.
— Я люблю тебя, Айрин, — мрачно сказал Эдвард.
Даже в этом он не похож на других мужчин в подобной ситуации. Признание в любви, которое она мечтала услышать от него, он произнес так, словно выносил ей смертный приговор.
— Я понимаю, что ты ко мне — во всяком случае пока — такого чувства не испытываешь.
Тебя можно понять, — добавил он, поймав ее взгляд. — Когда-то мы договорились, что если одна из сторон захочет изменить ситуацию в ту или другую сторону, то скажет об этом другой стороне. Вот я и сказал, Айрин. У меня было благое намерение не торопить тебя с решением, но этот последний эпизод... — Эдвард запнулся и сделал глубокий вдох. — Ночной визит двух мужчин в дом, где живет любимая женщина, стал последней каплей. Ты должна узнать о моих чувствах к тебе, потому что больше я не могу рисковать. Я не хочу потерять тебя, Айрин! — сердито закончил он.
Она смотрела на его мрачное лицо и думала, что еще никогда не любила его так сильно, как сейчас.
— Я хочу, чтобы у нас было общее будущее, — снова заговорил он. — Я много чего хочу. Но я не собираюсь тебя торопить... — Он снова замолчал, словно ему не хватало воздуха. — Ну скажи хоть что-нибудь, черт возьми!
Айрин сдержала подступившие слезы.
— Ты.., уверен? Я хочу сказать, ты уверен, что я нужна тебе такая, как есть? Мать двоих детей...
— В этом я уверен больше, чем в том, что земля круглая. — Он пристально разглядывал ее, потом выражение его лица изменилось. Он склонился и поцеловал ее в дрожащие губы. — Я хочу тебя навсегда. Хочу окольцевать тебя, чтобы к тебе ни один двуногий волк не приблизился на пушечный выстрел. Полагаешь, я собственник по характеру?
— Наверное, — еле слышно прошептала Айрин.
Слезы текли по ее щекам, но губы и глаза улыбались. Он вытер ладонью ее мокрые щеки и спросил:
— Значит, ты все-таки меня немного любишь?
Айрин смотрела на его удивительное лицо и думала: чем она заслужила любовь такого человека, как Эдвард Фрост? Его голубые глаза, раньше казавшиеся ей такими холодными, теперь лучились любовью к ней. Радость наполнила ее сердце, и стало трудно дышать.
— Мне кажется, что я всю жизнь любила только тебя, задолго до того, как мы встретились, — робко заговорила Айрин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18