Ее одежда так и лежала аккуратно сложенная в сумке, куда Лия положила ее. Дейзи приняла душ и мыла голову, пока волосы не заскрипели, затем быстро оделась и вышла из комнаты.
Спустившись по ступеням небольшой лестницы, она оказалась в белом коридоре, строгом, как в монастыре, с каменным полом и высокими узкими окнами без штор. Дейзи догадалась, что в старом доме Делейни здесь была половина, где жили слуги.
В конце коридора располагалась большая кухня с таким же каменным полом и белыми стенами. Видимо, здесь питались служащие спа. Молодая девушка с милым свежим лицом в униформе Клауд-Хилла сидела за большим чистым столом и завтракала. Дейзи показалось, что девушка искренне обрадовалась, увидев ее.
– Доброе утро, Дейзи. Налей себе кофе. А я скажу Лии, что ты встала.
– Спасибо, – буркнула Дейзи, чувствуя некоторую неловкость от того, что эта незнакомая девушка знает, как ее зовут.
Она съела немного фруктов и тост и пила вторую чашку кофе, когда на кухню вошла Лия.
– Хорошо выспались? – спросила Лия, наливая в чашку горячую воду.
– Да, спасибо. Очень хорошо. Такая прекрасная комната.
– Китайская голубая спальня – чудо, – согласилась Лия. Она открыла буфет, достала из коробки пакетик чая и опустила его в кружку. И в кухне тут же запахло малиной.
– А я больше люблю Розовую спальню, – сказала Джейн.
– Там остановилась Клео, – сообщила Лия. – Вам понравится Клео, – добавила она, обращаясь к Дейзи. – Если вы позавтракали, пойдемте в мой офис, я хочу поговорить с вами.
Офис Лии был рядом с холлом – небольшая комната, где во всем чувствовалась рука хозяйки. Картины на стенах, фотографии и книги на полках, маленький столик между двух кресел, на нем тоже фотографии и нежная белая орхидея в стеклянной вазе. На письменном столе не было ничего, кроме старинного черного телефона.
Лия опустилась в кресло, и Дейзи уселась рядом с чашкой кофе в руках.
– Почему вы хотели убить себя? – вдруг спросила Лия. Ее тонкие пальцы держали пакетик малинового чая за ниточку.
– Что? – непонимающе переспросила Дейзи.
– Вчера. Вы пытались убить себя или это случайность?
– Случайность, – вздохнула Дейзи. – Но почему вы решили…
– Потому что вы слишком много пили.
Дейзи заволновалась, пытаясь что-то сказать в свое оправдание.
– Я выпила немного вина.
– Скорее, много вина, – мягко поправила Лия. – Я видела батарею пустых бутылок. А вы живете в этом доме всего неделю. И пока ваша мама отдыхает, вы пытаетесь заглушить боль алкоголем. Две бутылки в день?
Дейзи стало вдруг так стыдно, что она покраснела.
– У меня депрессия, и я думала, это поможет.
– Увы, вы заблуждаетесь. Алкоголь только усугубляет депрессию, а тот, кто регулярно выпивает по две бутылки в день, по-видимому, имеет проблемы с алкогольной зависимостью.
«У меня этого нет», – хотела сказать Дейзи, но промолчала, потому слова Лии звучали очень убедительно.
– Там, где я жила прежде, люди поступают иначе, – продолжала Лия. – В Лос-Анджелесе, если кто-то выпивает коктейль за ленчем, присутствующие за столом дают ему номер общества «Анонимные алкоголики». А здесь… Собственно, то же самое я наблюдала в Европе. Там тоже все пьют и курят без меры.
– Вы считаете, это также важно, как борьба с ожирением? – спросила Дейзи.
– Лишний вес – это настоящая беда для Америки, – кивнула Лия. – Люди слишком много едят, а вы слишком много пьете и подвергаете свою жизнь риску. Ничего хорошего.
– Я знаю многих женщин, которые пьют столько же, – оправдывалась Дейзи.
– И считаете, что это хорошо?
Дейзи внезапно разозлилась. Как смеет эта странная женщина обсуждать ее поведение?! Допытываться, сколько она выпила, и вообще… Дейзи переживала страшную потерю, а эта дама и понятия не имеет, что с ней творится.
– Кто-то умер, и вы не находите себе места? – спросила Лия, настаивая на откровенности.
Дейзи молчала. Красивое лицо Лии не изменилось.
– Нет, – заключила она. – Я руковожу оздоровительным центром, и было бы странно, если бы меня не интересовало, что вы творите со своим телом. Это похоже на машину: если вы заботитесь о ней, она радует вас. Если же вы наливаете некачественный бензин, то не удивляйтесь, что мотор даст сбой.
– Я не люблю свое тело! – выпалила Дейзи и замолчала.
– Я это вижу. Но даже если вы хотите предать и свое собственное тело, и свою жизнь, – Лия сделала паузу, – вы не должны доставлять неприятности другим. Я ехала очень медленно, но если бы кто-то другой спешил и сбил вас? Что было бы тогда?
Дейзи снова покраснела.
– Я понимаю, поверьте, я думала об этом.
– Тогда пострадали бы не только вы.
Дейзи хотела, чтобы Лия замолчала.
– Человек, которого я люблю, оставил меня, – проговорила она, наклоняясь и пряча лицо в ладонях. – Он ушел к другой женщине, и она беременна. Теперь вы понимаете?
Она рассказала Лии все: о тех годах, когда Алекс, можно сказать, спас ее, о том, как она любила его, о страстном желании иметь ребенка, о посещении клиники и о том, как Алекс бросил ее.
Закончив, Дейзи почувствовала, что, наконец, сделала то, что хотела сделать. Рассказать все незнакомому человеку равносильно тому, как если бы она напилась до беспамятства или бросилась с моста.
– Значит, вы хотите заставить Алекса пожалеть, что он бросил вас? И поэтому кидаетесь под машину?
– Нет… – Она не настолько глупа, чтобы желать такого. – Я просто хотела избавиться от той муки, которую ощущаю каждую секунду.
– И наказать его, убив себя?
– Дайте мне делать то, что я хочу!
– Вы и так это делаете.
– Нет, – защищалась Дейзи. – Человеку необходимо дать выход своим чувствам, когда ему больно, вот и все.
– Это как раз не помогает, – сказала Лия.
Господи, откуда она все знает? Или она считает себя экспертом в области человеческих чувств? Дейзи сердилась на себя за то, что она такая неудачница, и ненавидела Лию за то, что та на все имеет ответ. Она только что заставила Дейзи раскрыть свое сердце и тут же набросилась на нее.
Лия не спешила что-то объяснять. Она сделала несколько неторопливых глотков малинового чая. Время тянулось в молчании, две минуты, три. Тишину нарушали только раздававшиеся в ресепшен звонки, и чей-то голос говорил: «Хэлло, «Клауд-Хилл-спа», чем могу помочь?»
– Если уж мы заговорили об этом, то должна вам сказать, что я эксперт по человеческой боли, – мягко произнесла Лия. – К сожалению, – добавила она. – Видите ли, у меня умер сын.
У Дейзи сжалось все внутри.
– Я не знала, что у вас был сын, – прошептала она, вспомнив, как они с Мэри обсуждали, что Лия развелась и никаких проблем в ее жизни нет. Разве что потеряла деньги.
– Его больше нет, – просто сказала Лия. – Я мать, которая лишена того, что делает ее матерью.
Впервые Дейзи устыдилась своего поведения. Ее надежды иметь дочь или сына не оправдались, но у нее не было реального ребенка, который умер. Человек, которому ты дала жизнь, умер, и это хуже, намного хуже, чем погибшая мечта.
Про нее даже нельзя сказать, что ее мечта иметь ребенка погибла. Все же надежда есть. Она может встретить Мистера Совершенство и испытать счастье и забеременеть после всех пролитых слез. Но сын Лии не оживет никогда. Никогда.
– Что с ним случилось? – осторожно спросила она.
– Я не люблю говорить об этом, – сказала Лия.
– Простите.
– Ничего. Я не люблю говорить о смерти Этана, но не о нем самом. Горе разъедает душу, а разговоры, говорят, помогают.
– Я не могу избавиться от воспоминаний…
– Воспоминания – это то, что приходит время от времени, – сказала Лия. – Я же думаю о своем сыне постоянно. Он со мной, и это не воспоминание. – Она прикоснулась к нитке аметистовых бус на шее. – Он купил это для меня, и я храню их и не снимаю с тех пор, как он умер. Они дают мне ощущение покоя.
– Разве это возможно? – удивленно воскликнула Дейзи.
– Это особый род покоя, – продолжала Лия. – Смирение, которое приходит вместе с осознанием того, что, сколько бы ты ни рыдала, просыпаясь по ночам, ты не силах изменить того, что случилось. Смирение. Вы учитесь жить с этим. – Она криво усмехнулась. – Никто не придумал ничего другого…
– Простите.
– Ему сейчас было бы тридцать три. Он понравился бы вам, Дейзи, высокий, красивый… Возможно, я пристрастна, – улыбнулась она, – но я думаю, что он был красивым. Девушки на него засматривались, поэтому, должно быть, я не ошибаюсь. Веселый, умный, добрый. А как он любил своего пса! Наверное, я говорю сейчас как безумная мать, да? Но как хотите, а для меня он был само совершенство. Он любил рисковать, это было чертой его характера. Все экстремальные виды спорта – хели-скиинг, абсейлинг, подъемы на Юту – все, что пробуждает чувство опасности и заставляет кровь бежать быстрее по жилам. И еще мотоциклы, – добавила она. – Это и убило его. Мотоцикл…
– Как вы пережили это? – Дейзи просто не могла себе представить, как человек может жить после такой потери. Она бы не выдержала, это точно.
– Мне пришлось научиться жить заново, – вздохнула Лия. – Я смотрела на себя, и мне не нравилось то, что я вижу. Единственная радость моей жизни, кроме моего мужа Сола, был
Этан, и он ушел. Я хотела свести счеты с жизнью, но так и не решилась проглотить таблетки.
Дейзи молча слушала.
– Первые два года я просто выживала, – продолжала Лия. – Мой брак распался. Это часто случается, когда родители теряют своего ребенка. Потом я стала работать в группе, помогавшей людям осознать всю важность одной деликатной темы – я имею в виду донорские органы, необходимые для спасения других людей. Это серьезная проблема. Ведь люди не думают о том, что происходит с их органами, когда они умирают. Это не тема для разговоров за домашним столом.
Участие в этой благотворительной организации помогло мне, я почувствовала, что и сама вношу посильную лепту, но этого было недостаточно. Я была похожа… – она замолчала, пытаясь найти подходящее слово, – на наркомана, который завязал, но от этого не перестал быть наркоманом. Вы понимаете, я говорю о той пустоте, которая образовалась после потери…
Дейзи кивнула.
– Я вроде бы и вернулась к жизни, но на самом деле внутри все было мертво… Так несправедливо, – вздохнула она, – когда мать хоронит свое дитя.
– Простите, – прошептала Дейзи. – Мне так стыдно, я думала, что со мной произошло самое худшее, а оказывается, это не так. По сравнению с тем, что случилось с вами…
– Бесплодие тоже большое горе, – вздохнула Лия. – Как бы вы ни старались, быстро этого не поправить. Когда у женщины случается выкидыш, ее успокаивают, говоря, что она сможет родить другого. Как будто бы новый ребенок может заставить забыть того, которого вы потеряли. А вы, Дейзи, страдаете по тому ребенку, которого не можете зачать. Мне это понятно. Но вы не должны настраивать себя так, будто для вас все кончено. Если даже вы навсегда расстались с Алексом, то кто вам сказал, что у вас никогда не может быть детей? А если даже вы не сможете зачать, то, что вам помешает усыновить ребенка? Разве вы будете любить его меньше, чем своего собственного?
– Нет, – покачала головой Дейзи, – но я не думала об этом, я была настроена пройти курс лечения. Это был для меня первый шаг, потом все остальное. Но все это время человек, которого я любила больше жизни, обманывал меня, у него уже давно была другая женщина. Боже, какая же я дура!
– Не говорите так, – одернула ее Лия. – Когда вас обидели, вы почувствовали себя одураченной, так как считали, что должны были заметить, когда это началось. Но если бы мы знали все, что случится с нами завтра, мы бы не выходили из дома. Я говорю все это для того, чтобы вы открыли свое сердце и душу для новых возможностей. – Лия взглянула на часы. – У меня есть дела, Дейзи. Между прочим, у нас сегодня очень милые гости. Днем вы познакомитесь с ними, пройдете пару процедур, и обязательно – горячую купель.
– Да, я помню, но тогда мне это не помогло, – сказала Дейзи, вспоминая прошлое посещение, после которого они пошли с Алексом в клинику, и с этого дня все началось. Вернее, кончилось.
– Просто тогда вы не были к этому готовы.
Какая-то мысль промелькнула в голове Дейзи, но она не могла ее четко сформулировать.
– Но сейчас я ничего не заказывала.
Лия улыбнулась:
– У нас всегда найдется место для того, кто в этом нуждается.
Глава 17
В восемь утра того же дня Мел встречала Кэролайн на станции в Каррикуэлле, чтобы провести день в «Клауд-Хилл-спа».
Линда, мать Эйдриана, вызвалась посидеть с девочками. После обеда ее должна была сменить Карен, мать Мелани. А сестра Грэма заберет мальчиков Кэролайн из школы.
– Ты, оказывается, дипломат, – заявил Эйдриан, когда Мел рассказывала ему о договоренности с Сарой и Кэрри.
– Если бы ты видел, что здесь творилось вчера! – воскликнула Мел. – Поневоле станешь дипломатом. Девочкам понадобилась одна и та же игрушка. Дело чуть не дошло до драки, но я все уладила.
– Как?
– Забрала у них эту игрушку, переключила телевизор на сериал «Дора-путешественница» и предложила молоко и бисквиты.
– На твоем месте я бы баллотировался в президенты, – похвалил Эйдриан. – Мой голос ты бы получила.
Мел улыбнулась, вспоминая этот разговор, но тут на платформе появилась Кэролайн с маленьким чемоданчиком в руке.
– Привет! – радостно крикнула Мел и тут же сникла.
Вместе того чтобы сиять в предвкушении дивного дня, Кэрол устало плелась навстречу подруге. Глаза ее покраснели, словно она проплакала всю дорогу от Дублина.
– Что случилось?
– Все хорошо. Нет, правда, все прекрасно, – подозрительно бодро проговорила Кэролайн. Нос у нее распух от слез. – Грэм просто счастлив, что я уехала. Он сказал, что его сестра посидит с детьми, а он задержится на работе допоздна… – Кэролайн натянуто улыбнулась, и ее глаза снова наполнились слезами. – Интересно, в какой ресторан он отправится вечером? В какой-нибудь маленький ресторанчик, куда обычно приглашал меня, или в роскошный отель… с ней? Его сестра не в курсе, ей он сказал, что должен встретиться с друзьями в неформальной обстановке.
– Но ты ведь не можешь быть уверена, что у него роман, – сказала Мел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58