Выбор порадовал, всячески советую 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Сынишка Сильвии потребовал сок.
– Шон, попроси вежливо, – сказала его мать, не отвлекаясь от беседы. – И вы не скучаете? По работе, по ритму, по шуму в офисе?
Мел поколебалась.
– Это всего лишь мой первый день, – призналась она. – Я еще не пришла в себя. Но уж определенно я не скучаю по поездкам в утреннем поезде или по туфлям на высоком каблуке, которые приходится носить целый день.
– Но свободное время… – вздохнула одна из женщин. Это Берни, женщина в потертых джинсах, с маленьким ребенком, играющим около ее ног. – Я была аудитором. Я аудитор, – поправилась она. – У тебя никогда нет времени для себя, если ты сидишь дома.
– Абсолютная правда! – воскликнула Сильвия. – Когда ты не зарабатываешь, то чувствуешь себя виноватой, если тратишь на себя время. Уже два года я никак не могу постричься в моем любимом салоне, потому что туда слишком трудно взять Шона и коляску. Теперь я хожу в скромное местечко в торговом центре, потому что там широкие двери.
– А когда тратишь на себя деньги, то у тебя такое чувство, будто ты снимаешь их с чьего-то счета в банке, – добавила Клэр.
– Но так быть не должно, – возразила Мел. – Вы делаете очень ответственную работу, воспитывая детей. Если ваш друг или муж платил бы вам за все то, что вы делаете, вы зарабатывали бы больше, чем он. Ведь так?
Женщины обменялись понимающими улыбками.
– Посмотрим, что вы скажете через месяц, – улыбнулась Сильвия. – Все не так просто. Вам придется отказаться от многого, например от дорогой губной помады. А если и купите, то спрячете ее, – сказала Клэр.
– Или скажете, что купили на распродаже, – засмеялся кто-то еще.
– О, хватит! – Мел тоже смеялась. – Мой муж не обратил бы внимания, что за помада у меня на губах, даже если бы я подпрыгнула и укусила его.
– Как и мой, – вздохнула Сильвия. – Но я бы сама чувствовала себя виноватой. Я всегда помню, что не зарабатываю ничего, и чувствую себя ужасно, если трачу деньги на себя. Эти пятнадцать евро могли бы пойти на что-то путное, например, на новые туфельки для ребенка, и я бы переживала по этому поводу.
Кэрри подбежала к матери, чтобы убедиться, что та на месте, и Мел подняла ее и приласкала.
– Я думала, только работающие матери постоянно ощущают свою вину.
– Всем матерям присуще чувство вины, – заявила Клэр. – Это приходит вместе с послеродовыми растяжками на вашем животе, – продолжала она потише, – и отсутствием сексуальной жизни.
Все рассмеялись.
– Говори только за себя! – воскликнула Сильвия.
– Я каждый день чувствовала себя виноватой из-за политики в офисе, – добавила Берни. – Я работала в банке, – пояснила она Мел. – И хотела бы работать снова, но только не в банке.
– Пожалуй, это лучший понедельник из всех, какие у меня были за последние годы, – сказала Мел, – поэтому я не хотела бы возвращаться на работу. – И это была правда: понедельник обычно был самым тяжелым днем недели. После уик-энда, проведенного вместе с детьми, она привыкала к тому, что они рядом с ней. В понедельник приходилось возвращаться на работу, забыв о том, что ты мать.
– А я бы хотела вернуться на работу, – мечтательно сказала Лайза, женщина в лиловом. – Если бы удалось совмещать работу и воспитание детей, но иметь тот статус, который я имела прежде, то я бы с удовольствием.
– А чем вы занимались? – поинтересовалась Мел.
– Была финансовым директором в издательстве, – сказала Лайза. – Мы издавали «Совершенный дом», вы, наверное, знаете эту серию. Прекрасная работа, и я очень любила ее. Но когда у меня появился Тео, – она бросила взгляд на маленького мальчика у своих ног, который производил невероятный шум, возя машину по полу, – пришлось оставить работу. Тогда я думала, что достигла всего, теперь можно посидеть дома, посвятив себя детям. Но из этого ничего не получилось, то есть…
– Но, Лайза, тебе же нравится сидеть дома, – вмешалась Сильвия. – Не представляю, как ты управлялась раньше! А теперь у тебя есть время на своего сына.
– Да, и это замечательно, не стану спорить, но… – продолжала Лайза. – Я гордилась тем, что делала, и тем, чего достигла. Люди уважали меня. Никто не уважает тебя, если ты сидишь, дома с ребенком, – нахмурившись, сказала она. – Твой статус равен нулю. Я привыкла побеждать и болеть за корпоративные интересы, участвовать в рекламных акциях. Я всегда была среди людей… нам удавалось донести до читателя новейшие тенденции в области дизайна… – Она замолчала и погладила сына по голове. Потом заговорила снова: – Да, я понимаю, все это звучит мелко. Но это приносило мне радость, и я много работала, чтобы достигнуть такого положения. А сейчас… – Она сделала паузу. – Не знаю, может быть, это из-за моей беременности, но мне чуть-чуть грустно, что я не у дел. Новый ребенок означает, что вся моя карьера пойдет прахом. Я ужасно хочу этого ребенка, – добавила она, – поймите меня правильно, но мне очень обидно, что никто не знает, как многое я способна еще сделать.
– Мы знаем, – заверила ее Элайн. – Мы все понимаем, Господи, конечно же, понимаем. Можно любить своих детей, но в то же время понимать, что с ними закончилась определенная часть твоей жизни. Теперь ты мать, а не та женщина, которой была прежде.
Лайза кивала, но, казалось, жалела, что подняла эту тему.
– Ужасно так говорить… ведь я люблю своих детей. – Она положила руку на живот. – Обоих…
– Когда они пойдут в школу, ты сможешь вернуться на работу, – вступила в разговор Рей.
– Это будет еще так не скоро, – вздохнула Сильвия. – И я нервничаю, когда думаю об этом. Все будут считать, что я безнадежно отстала. И потом, эта проблема – как выглядеть? Что надеть? Как уйти из дома рано утром и выглядеть так, как положено на работе? Мне нужно пару часов, чтобы привести себя в порядок, если я собираюсь на какую-то официальную встречу, потому что я никогда не знаю, что надеть.
– Да, все очень непросто, – согласилась Мел. – Я вышла на работу, когда Саре исполнилось три месяца. И мне постоянно казалось, что я, как белка в колесе, бегу куда-то и не могу добежать.
– Готова поспорить, даже когда вы отправляетесь куда-то на вечеринку, то со страхом ждете вопроса: «Чем вы занимаетесь?» – сказала Берни.
Мел понимала, что она говорит серьезно.
– О, именно так, вот увидите, – подхватила Лайза, обращаясь к Мел. – Интерес людей моментально гаснет. Мужчины еще, куда ни шло, но эти деловые женщины…
– Нет, – неуверенно проговорила Мел, поймав себя на том, что могла и сама подобным образом смотреть на неработающих женщин. – Им просто неловко, ведь они не сидят со своими детьми, как вы с вашими. И они испытывают чувство вины.
– Вы думаете? – с сомнением переспросила Лайза.
Незаметно пролетел час, потом второй… А дети все играли, иногда порознь, иногда друг с другом, давая возможность своим матерям продолжать беседу. Тема разговора быстро менялась, когда кто-то вставал, чтобы успокоить ревущего ребенка или сменить памперс. Мел поражалась, насколько открытыми были эти женщины. У нее никогда не случалось таких разговоров ни с кем из коллег по работе, кроме Ванессы. А эти женщины были просто счастливы, что могут беседовать о чем угодно.
Никто не притворялся, будто в их жизни все прекрасно, как часто – Мел ли было это не знать – делают работающие женщины. Она-то понимала, что в их жизни была та же немыслимая суета, что и у нее, но они отрицали это, пытаясь создать иное мнение о себе.
А женщины в Сент-Симеон-Скул посмеивались над собой и относились к своей жизни с изрядной долей иронии.
В двенадцать женщины начали расходиться, и Мел ушла с двумя счастливыми детьми и целым списком новых номеров на мобильнике. Как приятно, что она смогла поговорить о своих проблемах, не скрывая ничего!
Оказывается, существуют и другие, вполне достойные женщины, которые сидят дома со своими детьми, и это не мешает им обладать глубоким внутренним миром. Значит, зря они с Ванессой боялись, что, уйдя с работы, превратятся в этаких ограниченных мамаш, которых не интересует ничего, кроме семьи и детей. А такие мысли посещают всех женщин, просто некоторые пытаются скрыть свои опасения. Это было приятным открытием.
* * *
После ленча, когда Кэрри легла спать, а Сара уселась смотреть мультфильмы по видео, Мел решила взяться за домашнюю работу, которую все время откладывала. Первым делом она дочиста отмыла пол на кухне и в кладовке. Там были такие запущенные уголки, что Мел достала бутылку «Доместоса» и скребла до тех пор, пока могла выносить запах аммиака.
И получила от этой работы огромное удовлетворение.
– Как дела? – спросил Эйдриан по телефону.
– Чудесно, – отвечала Мел. – Хотя я потратила так много времени, оттирая пол в кладовке, что сама превратилась в принцессу Доместос, – пошутила она.
– Дома лучше, чем в «Лоример»? – спросил Эйдриан с ноткой опасения в голосе.
– В тысячу раз лучше, – отвечала Мел, с гордостью оглядывая свои владения.
В пятницу приехала мать Мел, чтобы полдня посидеть с девочками и дать Мел передохнуть. Решив резко не рвать со своей прежней жизнью, Мел пригласила Ванессу на ленч.
– Я соскучилась по девочкам, – заметила Карен, едва переступив порог дома.
– Я знаю, мама, – ответила Мел, на этот раз, ощущая перед ней вину другого рода. Долгое время Кэрри и Сара наполняли жизнь ее матери, и теперь, когда Мел оставила работу, Карен, наверное, трудно отойти на второй план. – Прости… – начала она, но мать остановила ее.
– Не говори этого слова, Мел, – твердо сказала она. – Я скучаю по девочкам, но я никогда не была так счастлива, как сейчас, когда ты ушла из «Лоример». Так разрываться, как ты… Это бы добром не кончилось. Мы с папой беспокоились о тебе. Но я не хотела говорить, чтобы ты не подумала, будто я давлю на тебя.
– Именно так я бы и подумала, – заметила Мел. Насколько же она была нетерпима прежде! Пребывание дома действительно хорошо сказывается на ней, она стала спокойнее, общительнее.
– Работа в офисах не для матерей, – продолжала Карен. – До тех пор пока кто-то не придумает, как облегчить жизнь работающим женщинам, бедняжки будут делать то, что делала ты: спешить, бежать, разрываться на части и проклинать каждый час своей жизни.
– Я смогу вернуться на работу, когда Кэрри пойдет в школу, – задумчиво проговорила Мел.
– Конечно, – кивнула Карен. – Я уверена, тебя с радостью снова возьмут в «Лоример». Не исключено, что эта старая ведьма Хилари проклинает себя за то, что позволила тебе уйти!
Ванесса опоздала на пять минут.
– Прости, прости, – извинялась она, ворвавшись в «Ори-ент-Палас» и обдавая Мел ароматом духов. – У нас такая запарка с организацией патронажного обслуживания, которое действительно необходимо многим людям, и программа должна стартовать сегодня. Извини. – Она остановила себя. – Ты, наверное, больше не хочешь слушать о наших проблемах?
– Нет, почему же, – возразила Мел. – Я пока еще не отрезала от себя «Лоример» напрочь. Господи, да я все еще чувствую себя членом команды!
– Ну и прекрасно. А то я боялась, что ты окончательно превратилась в мамашу, которую не интересует ничего, кроме ее детей. Ты не представляешь, что у нас происходит! – Ванесса быстро пробежала глазами меню и, приподняв бровь, взглянула на официанта, который тут же подошел и раскрыл свой блокнот, готовый принять заказ. «Интересно, – подумала Мелани, – пока я сидела здесь одна, он почему-то не сделал этого». Ей пришлось самой брать меню с другого стола, отчаявшись привлечь внимание официанта.
– Лангет с грибами под соевым соусом, – сказала Ванесса, – и бокал вина номер 12. Ты выбрала, Мел?
– Да, минутку… цыпленок под соусом кешью. И вода, пожалуйста, без газа.
– Так вот, у нас такие дела в отделе подписки, просто жуть какая-то! Представляешь, клиентов обсчитали на двенадцать процентов! Но это не наша вина. Все дело в компьютерном сбое. Хилари рвет и мечет, хотя старается, чтобы внешне все было тихо. О, ты не поверишь, эту Шацни из отдела подписки видели с…
«Как странно слушать все это сейчас, когда ты уже не имеешь к этому непосредственного отношения», – думала Мел. Ей хотелось знать новости, но она поражалась, что могла когда-то волноваться из-за романа Шацни из отдела подписки с Питером из отдела рекламаций… Сплетни – обычная составляющая жизни компании, однако со стороны все это выглядело банально и скучно.
Мел поймала себя на том, что хотела бы услышать, будто без нее дела в «Лоример» идут из рук вон плохо и Хилари кусает локти, говоря: «Мы не ценили Мел, а теперь я готова все отдать, лишь бы вернуть ее». Признаться, она бы очень этого хотела.
Но оказывается, никто не переживал из-за ее отсутствия. Ее место мгновенно заняла молоденькая девица из Гонконга, по имени Ками, которая сразу всех очаровала, и теперь Ванесса ходит на ленч с ней.
– Представляешь, она знает, как вести себя с Хилари! – говорила Ванесса, с аппетитом приступая к еде. – Когда Хилари вот-вот готова выйти из себя, лицо Ками принимает бесстрастное выражение, хладнокровное и непроницаемое, и это тут же ставит Хилари на место. Ты же не станешь кричать на кого-то, кто попросту не слышит твоих криков?
– Пожалуй, нет, – согласилась Мел. Она обнаружила, что ужасно проголодалась, хотя, позавтракав, еще доела кашу за Кэрри. Трудно ограничить себя в еде, когда ты все время дома и дети то и дело просят чего-нибудь перекусить. Каждый раз, открывая холодильник, чтобы достать сок или йогурт, ты обязательно не удержишься и отломишь кусочек сыра или бросишь в рот оливку.
– А как у тебя дела, Мел? Уже выходила куда-нибудь?
– Хм-м-м… возможно, завтра, – сказала Мел, неожиданно ощутив себя домохозяйкой, хотя в реальности все было не так. – Но, знаешь, я нашла место, где собираются матери с детьми.
– И ты познакомилась с кем-то?
С аппетитом, уплетая цыпленка с удивительно вкусным соусом, Мел рассказывала:
– Нас пригласили на обед в следующую субботу. К Астрид. Они живут недалеко от нас, но это такой богатый район.
– Правда? Значит, ты стала членом каррикуэллской материнской мафии? – пошутила Ванесса. – А как с твоими ваучерами в спа?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58


А-П

П-Я