Дейзи хотела бы посмотреть на Алекса, если бы она бросила трубку, когда он хотел ей что-то сказать.
Дейзи с грустью посмотрела на ворох одежды, лежащей на бежевом ковре. Все в их квартире было бежевым и нежно-прозрачным, как карамель, с темно-коричневыми вкраплениями. Алексу нравился современный минимализм.
Дейзи иногда задумывалась над тем, как впишется в эту квартиру ребенок. Она с удовольствием размышляла о новом покрытии для пола, о моющихся обоях, мечтала, как лучше обставить детскую.
Неприятный осадок от разговора не проходил… Ее энтузиазм угас. Дейзи отодвинула в сторону кучу вещей, которые еще предстояло разобрать, решив, что сделает это в течение недели. У нее есть пицца и чипсы в морозилке, бутылка вина в холодильнике, а на киноканале наверняка можно найти какой-нибудь романтический фильм. Пожалуй, она даже сделает себе маникюр и побалует волосы укрепляющим бальзамом, чтобы вернуть им былой блеск. А щипцы приведут в порядок секущиеся кончики, подкрутив их вверх.
Когда Алекс вернется, ее вид поразит его, и он будет разрываться между чувством вины и желанием, и тогда она расскажет ему то, что не смогла сказать по телефону.
* * *
Два окна «Тиары Джорджии» выходили на Делейни-роу, улицу в северной части Каррикуэлла, застроенную красивыми трехэтажными домами. И на обеих витринах огромными буквами красовалась надпись «Продается». Сияющий лимонно-желтым цветом (это был любимый оттенок Мэри Диллон) бутик являл собой настоящий рай для модниц. Кроме отдела эксклюзивной одежды здесь был еще и небольшой отдел аксессуаров, где продавались туфли, сумки, бижутерия и прочие вещи, необходимые в гардеробе каждой женщины, следящей за модой. В трех просторных примерочных вас встречали большие зеркала, что так важно в подобном магазине.
Припудрив нос и пройдясь блеском по губам, Мэри закончила заниматься своим лицом и взялась за вторую чашку горячей воды с лимоном – «ужас, но очень полезно для внутренних органов», как она вычитала в каком-то журнале. Именно в этот момент Дейзи переступила порог магазина. Было утро понедельника.
– Прости, попала в пробку! – сказала Дейзи, что, собственно, говорила каждое утро. Боже, до чего же соблазнительно нажать на кнопку будильника и еще немножко понежиться в постели! Она всегда сравнивала себя с китайским мандарином, который утверждал, что просыпается каждое утро в четыре часа и наслаждается сознанием того, что вставать ему нет необходимости. – Дорожные работы на мосту… просто жуть какая-то.
– Пауле необходимо дышать свежим воздухом, поэтому она заглянула к Мо, чтобы купить латте, – сказала Мэри, не утруждая себя обсуждением дорожных пробок. Если Дейзи не приходила вовремя, Мэри знала, что на то есть серьезная причина. Значит, что-то не так. – Присядь и отдышись, – продолжала Мэри, протягивая ей часть газеты.
Паула, которая была на шестом месяце беременности первым ребенком, появилась, держа в руках высокие стаканы с кофе. В течение нескольких минут подруги обсуждали минувший уик-энд, и Дейзи расспрашивала Паулу, как та себя чувствует, сильно ли толкается ребенок и сколько бутылок минеральной воды она выпивает за день.
– Две, – робко призналась Паула. Ее переполняли противоречивые чувства – радость по поводу беременности омрачалась мучительной изжогой, сильной, как извержение Кракатау.
– Всего две? – переспросила Дейзи улыбаясь. – Ты должна стать акционером компании, и тебе сделают скидку, – пошутила она. Прежде Дейзи с трудом удавалось подтрунивать над Паулой, хотя она не показывала этого, потому что любила Паулу и ни за что на свете не хотела обидеть ее. Но сегодня Дейзи была настроена по-другому. Теперь, когда она решила начать действовать, ее боль отступила.
Каждая со своим стаканом кофе – два латте и один дикаф для будущей мамы, – женщины листали страницы таблоидов, рассматривая, кто, во что был одет в минувший уик-энд.
Одна постоянная клиентка магазина (из тех леди, что обожают многолюдные ленчи), у которой было не только много денег, но и чутье добермана на моду, появилась на премьере нового фильма в узком вышитом платье с темно-синей кашемировой накидкой на плечах и ниткой турмалинов на шее. Этот вечерний туалет Дейзи подобрала специально для нее. Единственный дефект – полоска светлых колготок между краем платья и синими сапогами из тончайшей замши.
– Почему ты не посоветовала ей надеть темные колготки? – простонала Паула.
– Небольшая погрешность допустима, – возразила Дейзи. – Если бы все было безупречно, это выглядело бы слишком нарочитым.
– Пожалуй, – согласилась Мэри. Здесь была весьма хрупкая грань между слепой приверженностью веяниям моды и возможностью позволить себе надеть не те колготки. Синие тени для век могут выглядеть потрясающе на одном человеке и ужасно на другом.
Утро прошло в телефонных переговорах по поводу местонахождения партии шелковых итальянских шалей. Между звонками Дейзи помогала трем покупательницам подобрать выходной туалет для матери невесты, который бы сочетался со свадебным платьем дочери и нарядом сестры невесты.
– Нам бы хотелось, чтобы платье было таким, которое она смогла бы носить и после, но, ради Бога, ничего кричащего и цветастого, – настаивала невеста, а ее сестра выразительно кивала, стоя сзади. – И никаких оборок…
Дейзи любила одевать участников свадебных вечеринок. Мэри, напротив, терпеть это не могла, потому что пребывала в разводе и была не в состоянии посоветовать, что лучше надеть по такому случаю.
– Мне кажется, что-то особенное есть в этой церемонии, какое-то предупреждение. Всего лишь один день – и ты замужем, а потом пять тысяч дней, когда ты медленно, но верно двигаешься к разводу, – мрачно говорила она, не подключаясь к счастливому трио. – И печаль… Они никогда не упоминают о печали на свадьбах? Это мелочь на первый взгляд, но, увы, постепенно она прочно входит в семейную жизнь. Ты уже забыла, куда положила свадебный альбом, и давно подмела осколки разбитых бокалов, но, Господи, ты каждую минуту чувствуешь эту печаль – и днем, и ночью.
Дейзи не знала, что ей ответить. Она проводила клиенток в другой конец кладовки – ей хотелось найти что-нибудь бледно-розовое простого покроя, но украшенное бисером, как у сестры невесты… И еще платье из смесовой ткани с подходящим к нему пальто, которое могло бы хорошо смотреться на женщине шестнадцатого размера и было бы достаточно теплым, если учесть, что свадьба приходилась на зиму. Странно, что Мэри, которая яро выступала против свадеб, уже в следующую минуту приставала к Дейзи с вопросом: «Почему Алекс не хочет жениться?» Мэри до сих пор переживала крах своего брака. Дейзи вспомнила, что недавно она рассказывала Мэри, как они с Алексом провели уик-энд, не подумав о том, что это может быть болезненным для Мэри. Ведь Дейзи знала: Мэри провела тот уик-энд дома с грустными мыслями, что наличные тают и что, возможно, в ее жизни больше не будет секса.
– Я виню во всем Ричарда Гира, – фыркнула Мэри. – Я думала, жизнь будет такой, как в «Офицере и джентльмене», – и что я получила? Да ничего! Во всем виновата эта форма.
Так как Барт, с которым Мэри недавно развелась, никогда не носил форму, Дейзи не могла толком понять, о чем говорит Мэри, но позволила ей выговориться.
– К сожалению, наши надежды оказываются еще сильнее нашей глупости, – заключила Мэри. – Почему мы все думаем, что обязательно должны выйти замуж? Почему нам кажется, что мы не можем быть на равных с другими, пока у нас нет мужчины? Мужчины! Да кому они нужны?
Читала Мэри исключительно женские любовные романы, посвященные вечной теме любви женщины к мужчине, недостойному этой любви. Она часто давала Дейзи что-нибудь из этих книг, та брала их, не желая обидеть Мэри, но они так и лежали в багажнике ее автомобиля, рождая в ней еще большее чувство вины. Что, если Мэри увидит их и поймет, что, пока она несчастлива, другие как раз, наоборот, пребывают в полном упоении?
– Послушай, Мэри, – сказала Дейзи, желая подбодрить подругу. – С Бартом у тебя все кончено, ты сама знаешь.
– Да? – переспросила Мэри. – Нет, я не уверена. Просто я сейчас в депрессии и не знаю, смогу ли избавиться от нее. Вот куда приводит замужество. Помни об этом, Дейзи.
Блеск свадебного торжества тут же померк для Дейзи. У нее немного болела голова, поэтому, как только клиенты ушли, она проглотила таблетку и под влиянием минуты решила, что бутылка вина может привести Мэри в чувство.
Они закрылись в шесть, и Дейзи откупорила бутылку.
– Мне совсем немножко, – предупредила Мэри. – Дети пригласили приятелей на обед. И я не хочу, чтобы они решили, будто я разведенная пьяница. Такая репутация мне совсем ни к чему. Они потом будут обсуждать это в школе. «Одинокая алкоголичка», о нет, мне это совсем не нужно. Это ничуть не лучше, чем «помешанная на сексе».
– Мне не наливай, – предупредила Паула, подтверждая отказ жестом. – Стоит мне посмотреть на вино, и беби начинает скандалить, и еще, чего доброго, позвонит в ассоциацию защиты детей, а моя мать устроит скандал. Она никак не может пережить, что ее невестка, будучи в положении, выпила шампанское на нашей свадьбе. Она до сих пор говорит «о недопустимости подобного поступка».
Дейзи быстро разлила вино. Она никогда не пила больше одного бокала, когда была за рулем.
Мэри сбросила туфли, положила ноги на плетеный ларь за прилавком и глубоко вздохнула.
– Не знаю, зачем я ношу эти ужасные туфли, – сказала она, двигая аккуратными пальчиками. – Мои бедные ноги! Не хватает только, чтобы у меня появились мозоли…
– Современная женщина, которая стремится выйти замуж, должна регулярно посещать косметический салон, – заявила Паула. – Маникюр, педикюр, массаж, ну, да ты сама знаешь.
Они дружно вздохнули, представив себе это роскошное времяпрепровождение.
– Я никогда не делала профессиональный педикюр, – призналась Дейзи. – Мне ужасно неловко, даже когда я делаю маникюр, мои ногти всегда такие запущенные, а мои ноги… они еще хуже. Мне нужна пескоструйная машина, чтобы привести в порядок пятки. И педикюрша будет смотреть на меня и думать, что я старая калоша или еще что-нибудь похуже. Нет. Я не решусь, лучше уж делать это самой.
– Не говори глупости, им нет дела до твоих ног! – воскликнула Мэри. – Они насмотрелись на всякие ноги и могут справиться с любыми. Я раньше постоянно ходила в косметический салон. – Она пожала плечами. – Ноги, руки, всякие грязевые обертывания, которые позволяют тебе сбросить вес. Правда, запах – брр! – и преследует тебя почти целый день. Теперь не могу позволить себе ничего такого, спасибо Барту. И к тому же у меня нет времени.
– Это именно то, что нам нужно, – проговорила Дейзи, мечтательно закатив глаза. – Свободный день в каком-нибудь потрясающем салоне красоты, где мы могли бы расслабиться и почистить перышки и где я решилась бы сделать педикюр. А ты была бы рядом, и я не чувствовала бы себя неловко из-за моих отвратительных ногтей и жестких пяток.
– Рядом со старым поместьем Делейни строят спа, они откроются на следующей неделе, – сообщила Паула. – Не знаю, кто купил это место, но, по словам моей матушки, строители из кожи вон лезут. Она и ее приятельницы по клубу проходят мимо каждую неделю, когда идут на прогулку в горы. Мама говорит, что они почти закончили. Там будут группы йоги, массаж горячими камнями и ароматерапия.
– Ради Бога, закажите мне эти горячие камни, – простонала Мэри. – Я бы хотела найти время, чтобы…
– А почему бы и нет? – удивилась Паула. – Мы вполне можем сделать это. Так как они только-только открываются, у них будут специальные предложения, они наверняка придумают что-то и для беременных женщин. Специальный массаж и все такое…
– Правильно. Я узнаю, – пообещала Дейзи, загоревшись новой идеей. Сегодня был поистине день планов. Именно сегодня она обзвонила несколько клиник и узнала кое-что новое, о чем ей предстояло сообщить Алексу.
Волнующая новость – в одной из клиник она записалась на прием. Они должны прийти туда вдвоем.
Жаль только, что это будет еще через несколько недель. Она умрет от ожидания. Так что провести день в спа, да еще в окружении подруг, – именно то, что ей нужно.
Дейзи вернулась домой в семь, размахивая пакетом с книгами Мэри, которые поклялась хотя бы просмотреть. Первым, что бросилось ей в глаза, был портфель Алекса, стоящий на полу в холле. Ее внимание привлекла сверкающая гладкая коробочка цвета бирюзы, выглядывающая из черного портфеля. Подарочная коробка от Тиффани. Дейзи не терпелось посмотреть, что Алекс купил ей, но она не стала спешить.
А вдруг это кольцо с бриллиантом, которое принято дарить на помолвку? Тогда ей придется провести остаток жизни, сожалея о том, что она не выдержала и заглянула прежде, чем Алекс сделал ей предложение.
«А как вы с папой решили пожениться?» – спрашивали бы дети, и ей пришлось бы солгать или сказать: «Я сунула нос в портфель и обнаружила кольцо. И тогда я поняла, что…» Нет, не такую историю она хотела бы рассказывать. Впрочем, возможно, это вовсе и не кольцо. Они ведь обсуждали этот вопрос и решили, что им совсем не нужно жениться, чтобы укрепить и без того достаточно прочные отношения.
Дейзи приготовила радостное «хэлло». Алекс вышел из ванной. Лицо его осунулось, он был очень бледен.
– Проклятый желудок, – поморщился он вместо приветствия и мимоходом чмокнул ее в щеку.
– И это все, что я заслужила? – пошутила Дейзи, проследовав за Алексом в спальню, где он, начав раздеваться, бросил пиджак и галстук на постель королевских размеров, покрытую шелковым покрывалом цвета карамели. – Хорошенькое приветствие…
Наполовину стянув рубашку, Алекс снова поморщился:
– Детка, если бы ты знала, что это был за уик-энд! Эти люди даже на Рождество не отдыхают. Я совершенно разбит. И отель был куда хуже, чем в прошлый раз.
– Бедняжка. – Дейзи протянула к нему руки, и на мгновение Алекс расслабился в ее объятиях, положив голову ей на плечо.
Затем отодвинулся и продолжил раздеваться, прежде чем натянуть джинсы и свитер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58