— Анна, — тепло произносит знакомый голос. Обернувшись, встречаюсь глазами с Чарлзом. Некоторое время он рассматривает меня, затем моргает, словно пытаясь прогнать наваждение. — Боже мой! Боже мой!
Я нерешительно улыбаюсь. Чего он так уставился? Мне очень неловко!
К счастью, Чарлз берет себя в руки и торопливо целует меня в щеку.
— Я так рад, что ты приехала! Так рад! Нет, пожалуй, он еще не совсем оправился.
— Мы не могли пропустить эту вечеринку! — влезает Лили, протягивая Чарлзу руку. — Ни за что! Меня зовут Лили Винус.
Чарлз целует кончики ее пальцев, и Лили хихикает, хлопая глазами (очень отрепетированное движение, кстати). Господи, неужели она так и будет представляться под этой фамилией? Это всего лишь творческий псевдоним, довольно пошлый, на мой взгляд. Так и приходит на ум сравнение с какой-нибудь порнозвездой.
— Очень рад, — настороженно говорит Чарлз, заметив, как призывно Лили облизывает губы. — Мне… очень приятно.
— А это моя вторая соседка, Джанет, — говорю я.
— Да, это я, — вступает Джанет. Она дружески улыбается Чарлзу. — Как делишки?
— О, отлично! — Чарлз тоже улыбается, но куда бледнее. — Позвольте проводить вас в отведенные вам покои.
Вестибюль заполнен людьми: это женщины в вечерних платьях и мужчины в смокингах, похожие на худощавых пингвинов. Все пытаются перехватить Чарлза, чтобы поцеловать или пожать ему руку. Однако он нигде не задерживается подолгу, а идет через толпу к огромной лестнице на второй этаж, плавно поворачивающей влево. В просторном холле, где мы оказываемся через пару минут, все стены украшены старинным оружием и портретами предков Чарлза.
— Мы почти на месте, — объявляет наш провожатый» когда мы минуем три коридора и два больших зала. — Это так называемая спальня Вильгельма Оранского. Надеюсь, она вам подойдет?
— А почему ее так называют? — с любопытством выспрашивает Лили, тогда как я снова думаю о плотном ужине.
— Ну… видите ли… Она очень нравилась Вильгельму Оранскому. Он был дружен с одним из моих предков, — сбивчиво объясняет Чарлз. — И всегда выбирал эти покои. Надеюсь, вы простите меня за спертый воздух в помещении. Большая часть спален давно пустует. — Он смущенно смотрит на меня. — Итак, леди, оставляю вас для смены наряда, можете устраиваться. Перед ужином будут коктейли, в главном холле. Просто идите туда, куда идут все, и не заблудитесь. — После этих слов Джанет и Лили исчезают в покоях Вильгельма Оранского. — Анна, ты выглядишь потрясающе!
— Спасибо, — отвечаю я, скромно опуская глаза и краснея от удовольствия.
Чарлз целует меня в щеку и уходит.
Я понимаю, что выгляжу не потрясающе, но комплимент Чарлза очень приятен. Столько девиц желали бы получить от него такой же, но только я удостоилась чести быть его девушкой.
— Ни черта себе! — слышу из покоев голос Лили. — Вот это роскошь! Должно быть, к хорошему быстро привыкаешь!
Я захожу в отведенную спальню. Действительно, ни черта себе! Такое ощущение, что в каком-нибудь музее меня пропустили в одно из помещений, вход в которые обычно загораживает красная бархатная веревка с золотыми кистями. Уверена, что вся мебель здесь — антикварная и бесценная. Стены драпированы дамасской парчой желтого цвета, есть гигантский камин и стол на четыре персоны. Ковры на полу, похоже, персидские, стулья времен Людовика XIV…
Джанет смотрит в большое стекло, украшенное по бокам золотистыми витражами. Прямо под окнами разбиты клумбы с орхидеями, и запах проникает внутрь. Аллеи парка залиты светом изящных фонарей.
— Анна, ты только представь, что все это может принадлежать тебе! — мечтательно тянет Джанет.
Мы переодеваемся со скоростью света: Джанет и Лили потому, что мечтают как можно скорее напасть на след какого-нибудь графа или иного именитого богатея, я же стремлюсь напасть на стол с едой — в противном случае я от голода начну грызть ногти.
Лили надевает платье из струящегося золотого шелка, которое удерживается на плечах парой тончайших лямок и сверкает при каждом движении. В ушах у нее искристые подвески — кажется, подарок последнего приятеля, на ногах — украшенные стразами босоножки, волосы забраны в элегантный французский пучок.
Джанет облачается в наряд цвета темной меди, настоящее бальное платье, с корсетом и пышной юбкой. Волосы она оставляет распущенными, и они сбегают черными струйками по плечам. Она напоминает мне Кэтрин Зета-Джонс в фильме про Зорро.
Я натягиваю синее платье, которое подобрала мне Джанет. Оно сшито из красивого переливающегося материала, с юбкой колоколом, которая отвлекает внимание от моего большого пуза. Рукавчики три четверти, нитка натурального жемчуга (Джанет всучила, не позволив надеть подделку).
Конечно, я выгляжу как обычная девушка с крупноватым носом. Но это уже большой шаг вперед! Даже странно, что я согласилась на такой светлый оттенок синего. Господи, платье почти голубое! Я много лет не носила цветной одежды, составив гардероб сплошь из черного, серого и маренго. Иногда мне кажется, что я могла бы целую неделю ходить на похороны, ни разу не повторив траурного одеяния.
Я стараюсь не смотреть на своих спутниц. Зачем мне лишний повод для расстройства?
Мы торопливо идем в сторону лестницы (и как Джанет ухитрилась запомнить дорогу?). Если мы задержимся в каком-нибудь темном коридоре хоть на минуту, я уже точно съем своих подружек.
К счастью, на коктейли было отведено всего полчаса, а затем нас провожают в необъятную столовую. Слава Богу! Еще один бокал на голодный желудок, и я бы могла станцевать джигу прямо в своем элегантном синем платье.
Чарлз уже в столовой, показывает гостям их места и предлагает не толпиться в проходе.
— О, леди! — говорит он нам. — Вы выглядите волшебно.
— Ни хрена себе, кто ж это такие? — удивленно спрашивает мужчина, стоящий рядом с Чарлзом. — Чтоб я сдох!
Несмотря на отлично поставленную речь, выдающую принадлежность к высшему обществу, выражается он довольно странно! Честно говоря, даже черный галстук не украшает этого здоровенного борова.
— Чарли, даты счастливчик! Надеюсь, ты не встречаешься сразу с обеими?
— Заткнись, Уильям, — довольно громко говорит Чарлз. — Прошу вас, простите моего друга. — Это уже нам.
— Ничего страшного, — щебечет Лили, улыбаясь здоровяку. Я заметила, как она ухмыльнулась, услышав «с обеими», а не «с тремя».
— Джанет, Лили, это Уильям Лайонс, — представляет Чарлз моих соседок. — А это Анна, моя подруга. — Странно, но в его голосе звучит настоящая гордость.
— А мы как раз совершенно свободны, — заявляет Лили.
Не успевает она договорить, как вокруг нас образуется целая толпа мужчин в смокингах. Некоторые из них искренне улыбаются мне и жмут руку, однако большинство глазеют только на Лили и Джанет, совершенно игнорируя меня. Нас с Чарлзом постепенно оттесняют в сторону. До меня доносится приглушенный разговор двух мужчин:
— Пара отличных кобылок, не так ли? Дуры с хорошенькими мордочками всегда нарасхват.
— Дуры или не дуры — не суть важно. Пару раз перепихнуться все равно приятно.
Раздается негромкий смех, и эти двое присоединяются к толпе страждущих. Я чувствую, как меня переполняют гнев и желание защитить подруг (даже бестолковую Лили). Как смеют эти богатеи судить о них по первому впечатлению? Конечно, они не выглядят как чопорные английские леди и не носят дурацких целомудренных имен, таких как Камилла или Пруденс, ну и что с того? Бедная Лили, она думает, что может играть здесь в кошки-мышки, не подозревая, что ее вот-вот сцапают. Она-то приволоклась к Чарлзу в поисках богатого мужа, а ее воспринимают как девушку на одну ночь. Это даже хуже проститутки, потому что той хотя бы платят!
Я протискиваюсь сквозь толпу мужчин к подругам.
— Простите… извините… дайте пройти…
Мужчины расступаются: они вынуждены это делать, потому что я женщина да еще и подруга хозяина вечеринки. Я подхватываю девиц под руки.
— Думаю, пора садиться за стол.
— Да пусти ты меня, — возмущается Джанет. — Иди общайся с Чарлзом. Мне офигенно и без тебя.
Те из мужчин, что оказываются поближе, криво ухмыляются, заслышав просторечные словечки в устах Джанет. Это выводит меня из себя. Я молча тащу подруг в сторону. В конце-то концов, я вешу вдвое больше каждой из них, а им совсем не нужны синяки на изящных ручках.
— Она права, — шепчет Лили. — Нужно уходить прежде, чем они успеют облизнуться. Это верная тактика.
Я нахожу их места.
— Ты будешь сидеть за четвертым столом, а ты — за девятым, — говорю им. — И обязательно найдите меня после ужина. Мне нужно с вами переговорить.
— Не нужно. — Джанет ободряюще смотрит на меня. — Я и без того достаточно для тебя сделала. Теперь сама разбирайся со своими отношениями.
Ужин просто сказочный. К моему огромному облегчению, на столе нет корзинки с выпечкой и хлебом, иначе я наелась бы раньше, чем дождалась первой перемены блюд. В ожидании, пока меня обслужат, я постоянно покашливаю, чтобы скрыть урчание желудка.
— Ты, случайно, не простыла, старушка? — заботливо спрашивает Чарлз. — Сделай глоток шампанского.
Мы сидим вдвоем за первым столом. Перед нами простираются вереницы столов и столиков, сдвинутых и отдельных, для пар. В глубине столовой расположен гигантских размеров камин — настолько гигантских, что каминная полка находится в трех метрах над полом. Потолок украшен лепниной, обрамляющей роспись маслом на тему охоты. Глядя наверх, так и представляешь, что столы должны быть мощными, окруженными тяжелыми скамьями, как в давние времена, но на самом деле столики очень изящные и современные, однако они не контрастируют с общим видом столовой. На стенах множество канделябров, и впечатление такое, что в них горят не электрические лампочки, а дрожат огоньки свечей. На каждом столе стоят вазы с живыми цветами и виноградными гроздьями; приготовлены бокалы для различных напитков, аккуратно разложены приборы, расставлены тарелки из тонкого фарфора.
— Я же предупреждая, что вечеринка будет небольшая, — скромно поясняет Чарлз. Я потрясение гляжу на него. — Знаешь, скоро у меня день рождения, вот тогда я бы хотел организовать шикарный прием. Ты поможешь мне все устроить? Я буду счастлив, если ты будешь участвовать в подготовке торжества вместе со мной.
— Я… может быть, — киваю я. — Вечеринка вышла на славу, Чарлз.
— Она только началась. — Он внимательно смотрит на меня. — Ты выглядишь иначе. Это платье, эти… перемены… — Чарлз делает неопределенный жест рукой, не найдя слов.
Я чувствую волну мурашек, бегущих по шее. Он так мил, так внимателен. И конечно, я ему небезразлична. Я делаю глоток шампанского.
В этот момент Чарлз кладет руку мне на бедро. Подавившись от неожиданности, начинаю судорожно кашлять. Чарлз явно смущен.
— Икры, мэм? — спрашивает подошедший официант.
— Ах, икры! Конечно! — Я вскакиваю с места, чтобы стряхнуть руку Чарлза, которая теперь покоится на моем колене.
Господи, да что со мной такое? Разве Чарлз не заслужил какого-то поощрения за все, что для меня делает? Человек с миллионами фунтов на счетах, с поместьем королевских размеров, человек, готовый носить меня на руках, — разве он не имеет права даже прикоснуться ко мне?
Но отчего же мне хочется немного отодвинуть стул? Почему у меня вдруг появляется желание немедленно сбежать домой?
Официант выкладывает мне в хрустальную вазочку горку черных блестящих икринок. Остальные гости тоже едят икру, перемешивая ее с желтком.
— А вот и севрюга, — объявляет Чарлз. — Знаешь, белуга мне не очень по вкусу, она слегка горчит…
Он явно пытается загладить неловкость светской беседой. Молодец!
Севрюга очень вкусна. До умопомрачения. Особенно с голодухи. Думаю, сейчас мне и собачьи консервы показались бы верхом кулинарного искусства. Я наслаждаюсь едой, рассеянно слушая беседу. Полная пожилая женщина, сидящая по другую сторону от Чарлза, постоянно что-то кричит бедняге в ухо, и в эти моменты я могу спокойно есть, не отвлекаясь на болтовню.
Основное блюдо выше всяких похвал. Часто ли вам удавалось попробовать жаркое из фаршированного фазана с картофелем и спаржей? Лично мне — нет, поэтому я всецело сосредоточена на содержимом тарелки. Наверное, я жру так, словно приехала из голодной страны.
— Привет, — раздается над ухом, и мне приходится оторваться от фазана. К счастью, я уже почти сыта. — Я — Эдвард Доусон.
— Анна Браун. — Пожимаю мужчине руку.
Он примерно моего возраста, может, на пару лет старше, ничем особенно не примечателен, с каштановыми волосами и темными глазами. На мой взгляд, слишком худощав, но улыбка располагающая.
— Думаю, Чарлзу очень повезло с девушкой, — говорит Эдвард.
— Мы… совсем недавно стали встречаться, — начинаю я, затем понимаю, что мои слова может услышать Чарлз. — Он прекрасный человек.
— Вот и славно, — искренне улыбается Эд. — А я, знаете ли, его кузен. Наша семья уже почти потеряла надежду, что Чарлз найдет достойную пару. Раньше он встречался только с красивыми дурочками.
— Э… я в курсе.
— Кстати, можно вопрос? — спрашивает Эд. Я киваю. — Те две девушки, что приехали с вами…
— Что? — резко спрашиваю я.
Улыбка сползает с его лица, вид становится обескураженным.
— Ничего. Я полагаю, у них есть приятели?
— Нет, но мои подруги — очень хорошие девушки, понимаете?
— Что вы, я совсем не об этом! Они такие красивые!
— Пожалуйста, не судите по внешности, — с жаром заявляю я. — То, что они красивы, не делает их дорогими игрушками.
— Боже, как вы могли подумать! Разумеется, нет.
— Мои подруги не пустышки. Они много работают, заботясь о своей карьере.
— А чем они занимаются?
— Они… в модельном бизнесе, — с запинкой отвечаю я. — Но для них это не просто способ добычи денег, это дело всей жизни. Они… копят деньги на собственное дело, — вдохновенно вру я.
— О, это так здорово! Расскажите мне о той светленькой, прошу вас.
— Ее зовут Лили. Лили Фру… Винус.
— Фрувинус? Какая странная фамилия.
— Просто Винус, — поправляюсь я. — А имя брюнетки Джанет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58