Тем более - в последние годы.
Будет обидно, - подумал он, - если через те самые четыре часа господин
Яснов здесь в номере вместо меня найдет просто идиота, пускающего слюни и
гадящего под себя... В конце концов, он вытащил меня из дерьма - хотя бы на
время... Просто очень большая подлость будет с моей стороны - вот так
подвести человека на первом же шагу свободной жизни... Но интересно, как он
поступил бы на моем месте?...
Ему вдруг вспомнился этот странный - невинный, в общем-то - жест: словно
невидимую паутину снял с лица господин Агент на Контракте, когда речь у них
зашла о стертой памяти Пера. И пальцы Агента задержались тогда на такой
отметинке - на шраме, что-ли? Что-то осталось в том недосказанное...
Пер подумал немного, потом набросал на бумажке те самые слова, что
обнаружил на листке, вложенном в Атлас Тридцати Четырех Миров - мало ли что
может выйти с его памятью в ближайшие сутки. Листок с абракадаброй загнал
за декоративный плинтус.
Протер сгиб руки купленным по дороге в аптечном автомате спиртом и вколол
ключ.
Лег на кровать и начал медленно погружаться в ад.

------------------------------------

ГЛАВА 6. ЗОВ ВО ТЬМЕ
Лицо, которому мы доверили переговоры об условиях предоставления свободы
известному вам Гостю Прерии, не прибыло в условленное место, в условленное
время и с условленной суммой, - вывел под диктовку Адельберто Гость на
листке почтовой бумаги. - Это вынуждает нас...
Наручник, застегнутый на левом запястье - второй браслет был накинут на
трубу заброшенной пневмокоммуникации - не то, чтобы мешал ему писать, но
отвлекал. И смущал.
Устроившийся у его ног Бинки всем своим видом выражал ему свое
сочувствие, но помочь явно не мог ничем.
Ему самому требовалось сочувствие - в целях изменения внешности
участников дела масть четвероногого сообщника была с помощью дорогого
красителя изменена. Преобретя рыже-каштановый окрас, Бинки утратил душевное
равновесие. Созерцая это дело рук своих, Мепистоппель чувствовал себя без
малого преступником.
- Это вынуждает нас... - задумчиво повторил Мепистоппель, - э-э...
удвоить сумму, взятую за основу предложенного нами соглашения... Впрочем -
стоп! Не пиши этого, Тор... Что ты там успел нацарапать?
- Это вынуждает нас удвоить... - вздохнул Тор. - Почему ты сам не
настучишь этот текст на терминале, Нос Коромыслом?...
- Или, например, - просто не позвоню в приемную господина министра и не
поговорю с ним по душам... - Адельберто косо улыбнулся. А того лучше -
вообще, лично зайти, перекинуться словечком...
- Понимаю - так не интересно... - пожал плечами Тор.
- Так что пиши дальше - твой почерк их убедит... удвоить м-м... меры
предосторожности. Предоставьте свободу лицу, которому мы доверили вести
переговоры до восьми часов утра следующих суток. Гарантируйте отсутствие
слежки. В противном случае предмет переговоров становится проблематичным.
Адельберто с минуту пожевал губами.
- Поставь дату и час, - подумав, добавил он. - И можешь приписать от себя
- что-нибудь этакое... Если есть что. В конце концов - ты самое
заинтересованное лицо в этом деле...
Гость почесал щеку. Потом - лоб.
- В этом деле нет заинтересованных лиц, - как-то отрешенно сказал он и
толкнул листок по столу к нервно барабанящим по дереву пальцам
Мепистоппеля. - Я их не ощущаю...
Тот заранее подготовленным пинцетом подхватил письмо и определил его в
конверт с отбитым на принтере адресом. Вздохнул.
- Пойми, - он постарался говорить как-то потеплее, но не скатываясь,
все-таки, в полное амикошенство, - мы вовсе не рассчитывали поймать в сети
такую серьезную птичку как ты. Самое большое, на что мы надеялись - это
отловить какого-нибудь жирного каплуна из тех, что крутятся вокруг
распределения господрядов и закупок - за пределами Прерии. Таких похищают и
выкупают - если считать на Сектор - с пол-дюжины в год... И обходится
обычно все без особых драм... А тут - сфера высших интересов Имп... тьфу -
Федерации... Как только тебя угораздило?... Так что для нас сейчас главный
расчет - интеллигентно закончить это дело, имея маленький навар, а главное
- оставшись живыми... Ты не должен нас бояться, но и на твою помощь мы
хотели бы рассчитывать, в свою очередь...
- Не знаю, чем я могу вам помочь в этом деле...
Похоже, что Гость и в самом деле не знал этого. Требовалась подсказка.
- Ну есть же у тебя какие-то неофициальные каналы, через которые мы могли
бы организовать переговоры о твоей передаче м-м... в руки властей... Ну,
какие-то друзья, которые могли бы помочь в таких м-м... деликатных
контактах. Вот, скажем, те люди, что пригласили вас... Вы должны хорошо
знать их...
Гость мягко улыбнулся.
- Мне кажется, - он кивнул на экран телевизора, - что у меня здесь не
осталось друзей. А те, кто меня пригласил никогда не встречались со мной...
Вам придется самим найти нового посредника...
Адельберто нервно дернул щекой. Щека была сизой от наметившейся щетины.
Он поднялся из-за стола. Бинки тоже вскочил на ноги и уставился на него - с
тревогой.
- Ладно - воля твоя, - вздохнул Мепистоппель. - Я иду отправить письмецо.
Не стану снимать с тебя наручники, но и давать снотворное не стану: замок
тут вполне надежный, так что не трать время на глупости... Будь умником -
не в твоих интересах чтобы сюда проникли посторонние... И постарайтесь
поесть хоть немного. Яичницу, что-ли - еще горячая... Если уж тебе пицца в
рот не лезет. А вообще - так я по дороге прикуплю что-нибудь на твой
вкус... Жаль ты мне кредитку запортил - придется платить наличными. Не
пугайся, если без меня заявится Тони...
- Тони - это Белая Голова? - осведомился Тор.
- Да - хозяин Бинки - у него есть ключ. У Тони, конечно, а не у Бинки...
- он с некоторым упреком посмотрел на пса, проявляющего лояльность к
постороннему.
Выйдя под звездное небо и убедившись, что складскую дверь не своротить и
трактором, Адельберто ощутил себя школьником, сбежавшим с урока - таким
было чувство облегчения от жуткого для него пребывания в четырех стенах с
добродушным на вид Гостем.
* * *

Накормить ораву оказалось действительно несложно - в этом набитом
тяжелой, сытной и ужасающе вредной жратвой городе оставаться голодными
могли только такие вот как эти - отупелые и запуганные немые дикари. Замок
на загрузочном автомате кормушки для людей был примитивным и - главное -
электронным, его удалось бы вскрыть, поиграв электростатикой. Окажись замок
механическим - без помощи человека пришлось бы потратить много сил и
наделать много шума. Впрочем, так оно и вышло - и человек подсобил, и шум
получился...
Труднее оказалось вовремя увести этих олухов от разграбленных железных
коробок, от оставшегося россыпью на мостовой едива, от готовых вот-вот
очнуться и кинуться в погоню, но пока - остолбенело застывших людей вокруг.
Харр готов был уже отказаться от своей затеи и отпустить ораву на все
четыре стороны, попридержав только троих-четверых - тех что посмекалистей -
чтобы поработать с ними, но все-таки смог переломить и собственное,
накатившее на него отчаяние, и непроходимую жадную тупость оравы. Отступали
псы от кормушки нехотя, но командам Харра все-таки подчинились -
рассыпались мелкими группами и покатились к пустынному, раскинувшемуся на
круто спадающем к реке берегу, парку. Здесь - на узкой полоске берега -
между темной стеной нестриженного, буйно разросшегося кустарника и
светловатой стеной осоки, означившей кромку воды, Харр с грехом пополам
провел задуманный инструктаж. Работать приходилось почти на одних эмоциях -
настоящего языка здесь не знал решительно никто. Особо тупых и строптивых
пришлось потрепать - без этого, видно, тут было нельзя. Но все-таки - Харр
отметил это с удовлетворением - авторитет его в ораве стал почти
непререкаем. Орава разбежалась - исполнять приказ-внушение и он смог
наконец сосредоточиться.
С тревогой он заметил, что почти не ловит давешний зов тревоги. Может,
место было неподходящее - такое бывает. Но, с другой стороны, надо было
по-просту немного передохнуть и сосредоточиться. Харр замаскировался и
затих. Дрема поползла на него невидимой дымкой. На короткое время он
подчинился ей.
* * *

- Хотите - не хотите, а нам придется проверить все обстоятельства,
связанные с вашей м-м... активностью, профессор. Знакомьтесь, - обратился
Роше к дежурному, - это господин э-э... Анатолий Покровский - экс-советник
Президента по Чуру. Сейчас пробует себя в роли Шерлока Холмса... Вы-таки
задали нам работы, док... - он указал Покровскому на диван в углу кабинета.
- Так что устраивайтесь поудобнее. Это займет некоторое время. Позвоните
домой, успокойте своих. Можете, конечно, звонить и адвокату, но как только
ваши показания подтвердятся, я не буду вас задерживать дальше ни на минуту.
Джон, подумайте о бутербродах. А вы, док, за это уж просветите старую
ищейку в, так сказать, историю вопроса... Я-то как-то мало интересовался на
своем веку Цивилизацией Чур...
- Очень хорошо, что пытки голодом у вас не приняты, - ответствовал
профессор истории, принимая из рук Роше трубку блока связи. - Это очень
приятное обстоятельство...
Он набрал номер, коротко буркнул в трубку нечто не слишком
членораздельное, но, очевидно, принятое слушателями, как достаточное
объяснение его - профессора Покровского - пребывания в узилище и, возвращая
аппарат комиссару, откашлялся и уже с интонацией профессионального лектора
заметил, что рад видеть в лице господ полицейских лиц, интересующихся
предметом его академических штудий.
Джон появился на пороге с пакетом, посетовал, что гамбургеры успели
вконец скукожиться и убыл выполнять многочисленные поручения. Дежурный
выставил на стол объемистый термос с кофе и сообщил, что господин Яснов
просил, не стесняясь, угощаться оставленным напитком. И принялся сражаться
с терминалом системы. После чего принял позу прилежного слушателя.
- Поселение землян на Чуре имеет долгую предысторию, - заметил профессор,
отхлебнув глоток кофе и оценив его. - Собственно, Чур - это самая первая
землеподобная планета, открытая людьми. Причем, заметьте, открытая задолго,
очень задолго до начала подлинной космической экспансии Человечества. По
злой иронии Судьбы, Чур оказался и наиболее отдаленным - и поныне самым
далеким из Обитаемых Миров - и, в то же время, наиболее приспособленным к
заселению людьми миром. В ставших известными относительно недавно
фрагментах Запретного Эпоса мы находим невероятные по своей силе и
красочности описания Девственного Мира - описания природы дикой, так
никогда и не покоренной природы Чура - его невероятно разнообразных лесов,
степей, гор... Его озер, рек, океанов... Поверьте - читать апокрифические
описания Странствий Первопроходцев - занятие не менее захватывающее, чем
первое знакомство с книгами Толкиена или... - тут Покровский пошевелил в
воздухе пальцами в том смысле, что слушатели должны понять о чем идет речь.
Роше понимающе отхлебнул кофе.
* * *

Действительно, Прерия ночью была другой планетой, чем днем, столица -
другим городом, а люди их населяющие - другим народом. Большая Ночь странно
изменяла все тут. И Киму стоило немалых усилий вновь узнавать ставшие уже
было привычными улицы городского центра. Никак не кончающий моросить мелкий
дождик делал странствие по ним особо путанным и неуютным. На кар Энни он
чуть было не налетел в тот момент, когда уже решил, что вконец потерял его
позорнейшим образом.
Полуспортивный Тендресс был припаркован у нелепой громады древнего
Почтамта наредкость неожиданным образом. Ким только крякнул, счастливо
избежав необходимости вписаться бампером в имущество корпункта Гэлэкси
ньюс. Выйдя из кара, поежился под сеющимся дождиком, окинул взглядом
многоэтажную, похожую на док для дирижаблей, громаду здания. Задача
нахождения иголки в стоге сена стояла перед ним в совершенно правильном
масштабе - если принять во внимание размеры Почтамта и комплекцию Энни.
Войдя в широченные двери архитектурной громады, он понял, однако, что
Черт все-таки не так страшен, как его малюют. Что до Энни, то она знала это
всегда.
Когда-то - в худые времена Изоляции, когда дороги Республик Прерии
всерьез переходили с электротяги на гужевую, для спасения энергетики начали
строить электростанции на угле и нефти, а высокие технологии шли на убыль,
бумажная документация расцвела на планете пышным цветом. Люди узнавали
новости из газет, учились читать по отпечатанным на бумаге книжкам в
картонных переплетах и писали друг другу обширные, на многих страницах
письма - личные и деловые. И все эти горы бумаги армии служащих прокачивали
через конвейеры, сортировочные столы и конторки огромного каменного улья,
воздвигнутого на перекрестке проспектов Фрейда и Павлова.
Возрождение информационных сетей, компьютерных, волоконных, лазерных
технологий опустошило этот муравейник. Часть залов арендовали теперь музеи
и оффисы, часть их пустовала, и лишь небольшая - в подземных этажах здания
сосредоточенная - часть помещений использовалась по назначению. Среди них -
лабиринт абонентских ящиков и знаменитый Почтовый буфет, известный всей
пишущей братии Прерии, и ставший со временем претендовать аж на некую
богемную исключительность. Основана такая претензия была, в основном, на
низких ценах на снедь и спиртное - секрете, тщательно охраняемом
многочисленной и, вообще-то, болтливым крапивным племенем людей пера.
Всякий раз проверяя конфиденциальную почту своего коррпункта, Энни
заворачивала сюда. Сегодня - в последний раз. Билет в иные Миры уже ждал ее
на Космотерминале, и чемоданы были уже давно уложены. По этому случаю можно
было позволить себе погрустить в одиночку над чашкой здешнего мерзкого
кофе, сдобренного рюмочкой кюрасао.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58