– Она не вернется.
Во рту у Янси пересохло.
– Откуда вы знаете?
– Она сообщила мне о своем отъезде сегодня утром. Сказала, что возвращается в Ричмонд.
Янси похолодел.
– Она не оставила никаких сообщений? – без всякой надежды спросил он.
– Нет, сэр.
– Благодарю вас, – машинально промолвил Янси, потрясенный внезапной болью.
Вернувшись в свой уютный дом и устроившись в любимом кресле, Дана в последний раз прочитала статью и задумалась. Она не собиралась возвращаться в Ричмонд, но, увидев Янси на похоронах Шелби, поняла, что должна уехать как можно скорее. От него.
Дана хотела закончить статью, не думая о том, что он в любую секунду может оказаться у нее под дверью. А теперь, когда статья готова, она отдаст ее Вэйду Лэнгли в «Ишьюз», но только после того, как в последний раз съездит в Шарлотсвилл.
Дане не терпелось увидеть лицо Янси, когда он прочтет то, что она написала. Благодаря Мисти Грейнджер она получила факты, которые поставят Янси на колени. Чтобы не попасть впросак, Дана позвонила Мисти, желая удостовериться, что та не возражает против использования столь великодушно предоставленной информации. И Вида Лу получит по заслугам – да, справедливость непременно восторжествует.
Внезапно Дана вздрогнула, потом потерла живот. Снова эта тошнота. А ведь язва так долго не давала о себе знать и вот несколько дней назад напомнила о себе.
Дана позвонила врачу, тот пообещал выписать таблетки, но прежде настоял на том, чтобы она сделала анализ крови. Он взял с нее обещание пройти медосмотр и сдать другие анализы – необходима полная картина состояния ее здоровья, заметил он.
Он не стал слушать никаких возражений, пообещал, что медсестра позвонит ей в определенный день и час. Дана снова потерла живот. Может быть, и в самом деле пройти медосмотр? Когда она предстанет перед Янси, она должна быть в самой лучшей форме.
Зазвонил телефон. Дана подскочила, потом посмотрела на аппарат с опаской – не Янси ли это. В глубине души она надеялась, что это он.
Рассердившись на себя, она схватила трубку.
– Алло.
– Это доктор Пиннер.
У Даны оборвалось сердце. Почему он сам звонит ей?
– У меня рак? – вырвалось у нее.
Пиннер усмехнулся.
– Да нет, не рак.
– Тогда что же?
– Ничего особенного. Просто вы беременны.
Глава 43
– Гори все синим пламенем!
– Что случилось, мой сладкий?
Ньютон Андерсон впился взглядом в голую женщину, которая лежала рядом с ним в кровати. Он думал, что она спит и ничего не слышит. Очевидно, он кричал гораздо громче, чем ему казалось.
– Ни в чем. Давай спи. А лучше подхвати-ка свою задницу и мотай отсюда.
– Котик, ты шутишь. – Она потянулась рукой к его волосатой груди, потом, проскользнув по животу, добралась до предмета его гордости. Стоило ей прикоснуться к нему, как он ожил. Ньютон отбросил ее руку. Его тело хотело ее, но сознание нет. Ему сейчас надо подумать, причем как следует.
– Уходи, – приказал он. – Сейчас же.
Что-то в его резком голосе заставило ее соскользнуть с кровати и одеться. Бросив на него взгляд, полный ненависти, она спросила:
– Почему ты так себя ведешь со мной?
Ее раздраженный тон разозлил Ньюта.
– Заткнись и отвали, пока я не дал тебе пинка под зад.
Она надменно вскинула голову и вышла из спальни. Ньют услышал стук двери и облегченно вздохнул. Таких, как она, у него пруд пруди. И если он никогда больше не увидит эту, плевать. Его это не волновало.
Волновало его совсем другое. Земля в Шарлотсвилле уплывала из рук. Негнущимися пальцами Ньют выдернул сигарету из пачки, лежавшей на тумбочке возле кровати.
Несколько раз глубоко затянувшись, он почувствовал, что внутри все более или менее успокоилось. А до этого у него было такое чувство, словно в него всыпали кучу бобов и они там подпрыгивают. Покурив еще немного, он раздавил остаток сигареты в пепельнице. Да, все его грандиозные планы можно спустить в унитаз. Ему казалось, что они учли все, каждую мелочь, все схватили, чтобы добраться до заветного куска земли.
Какого черта этот старик Тримейн отправился на тот свет? Ньют все еще не мог поверить в произошедшее. Кто это сделал и почему, не важно. Важно одно – что он с этого будет иметь.
Герман Грин, чертов ублюдок, признался, когда на него надавили, в получении взятки. Он считал его сильнее. Значит, плохо знал. Но, присмотревшись к каждому члену комитета, он понял: после Виды Лу Грин самый уязвимый, а потому самый подходящий для его целей.
Он не позволит Грину так обращаться с собой. Он схватит его за руку, этого двуличного типа.
– Я хочу получить обратно каждый цент, который заплатил тебе, – заявил ему Ньют по телефону.
– Но у меня нет денег. Я оплатил долг матери, она много проиграла.
– Да хоть бы ты и съел эти деньги! Верни их мне, и точка.
– Пожалуйста, мистер Андерсон…
Ньют так и видел его: сидит за своим столом и потеет, ухватившись за телефонную трубку.
– Кончай скулить. Если не пришлешь деньги, горько пожалеешь. – И он шлепнул трубку на аппарат.
Через два дня он получил деньги.
Грин был не единственным узелком в длинной цепи, которая вела его к цели. Эта любопытная журналистка свела на нет судебный иск. Подслушав разговор его адвоката с одним из свидетелей, она тем самым нанесла всему плану Ньюта жестокий удар.
Дана Бивенс или пронюхала все раньше, или ей чертовски повезло. В любом случае она запустила первую ракету, а огневая мощь Руни Тримейна завершила обстрел.
Теперь доктор Янси Грейнджер чист в глазах комитета и общества. Они все стопроцентно за реализацию плана больницы. А по словам Руни Тримейна, этот доктор намерен предъявить иск ему, Ньюту Андерсону.
Пускай предъявляет свой иск, сказал себе Ньют. Он разобьет его в пух и прах на суде, а может, и до него. Но как бы то ни было, план, который казался таким надежным и успешным вначале, неожиданно затрещал по швам.
Ньют потянулся за другой сигаретой, но потом бросил ее на пол. Ему не нужен никотин, ему нужно чудо.
Может быть, еще не все потеряно. Может, он вывернется с помощью своего адвоката, который знает, как воспользоваться полученными сведениями. Это будет настоящий взрыв! Но он не собирается праздновать победу раньше времени.
Тримейны оказались бы безумцами, если бы не приняли его предложение, напомнил себе Ньют, отбрасывая простыню и направляясь к бару. Но Руни с матерью терпеть его не могут, а это дурной знак.
Щедро плеснув бурбона в бокал, он залпом выпил и схватился за бар, когда внутри все запылало. Но через секунду он ощутил желанный покой.
Выпивка была для него чем-то вроде секса, этого нектара молодости. И вот он снова готов вступить в борьбу, прекрасно отдавая себе отчет, что Руни Тримейн не дурак. Предостерегающий голос в мозгу Ньюта Андерсона начал свою трезвую речь, но возникший невесть откуда бесшабашный энтузиазм заглушил его. Руни Тримейн, как и его старик, голубая кровь. Тем не менее хотелось бы надеяться, что он не встанет у него на пути.
На всякий случай Ньют решил подсластить пилюлю. Он приказал своему адвокату удвоить сумму. Кто, будучи в здравом уме, откажется от двух куч денег вместо одной? Кроме того, как донесли его источники, Анна Бет Тримейн совершенно обезумела.
Ньют полагал, что Руни – истинный сын своего отца, когда дело касается всемогущего доллара. Он посмотрел на часы. Его адвокат уже должен был связаться с Руни и может позвонить в любую минуту.
Словно в ответ на его мысли, зазвонил телефон. Андерсон схватил трубку. Только бы новости оказались хорошими!
Ребенок!
У нее будет ребенок. Ребенок Янси.
Два дня назад Дана говорила с доктором. Итак, ее жизнь снова полетела вверх тормашками. Сначала она была слишком потрясена известием, чтобы толком осознать его. А потом до нее стало медленно доходить.
Единственный способ узнать, сможете ли вы снова забеременеть, – это попробовать. Она вспомнила эти слова Янси, как будто он только что прошептал их ей на ухо. Она смеялась над ним, уверяла, что этого не случится.
Несмотря на потрясение, она не жалела. Она хотела этого ребенка, даже если его отец – Янси. «Боже, какой странный поворот событий!» – подумала Дана, закончив собирать вещи.
Она присела на краешек кровати. Какой невероятно причудливый сценарий! Человек, которого она считала виновным в смерти ее первого ребенка, дал ей второго.
Дана потерла живот, а глаза наполнились слезами. Янси никогда не узнает о ребенке. Он не заслуживает того, чтобы знать. Единственное, чего он заслуживает, – это наказание. Она уже говорила с Вэйдом Лэнгли, сказала, что статья почти готова, и обещала настоящую сенсацию.
– Внутренний голос мне подсказывает, что ты нас не подведешь.
Похоже, он намекает на то, что она получит работу. Если бы она думала, что ей не дадут этого нового места, она бы запаниковала. У нее нет никого, кто помог бы ей, кроме Руни, но она ни за что не примет от него помощь, особенно сейчас, когда носит под сердцем ребенка от другого мужчины.
После смерти старшего Тримейна Дана часто видела Руни. Хотя они с Шелби не были особенно близки, его смерть ошеломила его.
Очнувшись от дум, Дана торопливо оделась. Если она хочет попасть в Шарлотсвилл засветло, ей лучше отправляться.
Она не успела застегнуться, как в дверь позвонили. Дана замерла: это может быть Янси. Но он не пытался связаться с ней, вероятно, получил ее послание, в котором говорилось, что она не хочет его видеть.
Она с опаской подошла к двери.
– Кто там?
– Руни.
Дана облегченно вздохнула.
– Надеюсь, ты не против моего вторжения, – сказал он, переступая порог.
– Конечно, нет. Правда, я собираюсь уезжать, но могу уделить тебе несколько минут. – Она улыбнулась, надеясь разрядить обстановку.
Но это не сработало. Руни стоял с несчастным видом. Он сильно похудел, и это ему не шло: лицо заострилось, проявились морщины.
– Ты хочешь мне что-то сказать? – спросила Дана, пока он усаживался на диван.
– Ты угадала, но я не хочу нарушать твои планы. Куда ты едешь, если не секрет?
– В Шарлотсвилл. – Дана села рядом.
– Ты не поверишь, но за этим-то я и пришел. Я собирался уговорить тебя поехать со мной.
– Почему? Я думаю…
Руни встал и прошелся по комнате.
– Вида Лу устраивает сегодня прием.
Дана задохнулась.
– И ты пойдешь?
– Пока еще не доказано, что она убила моего отца. У нее надежное алиби, опровергнуть которое не по зубам Фэрчайлду.
– И ты ей веришь?
– А ты нет?
Дана отвела взгляд.
– Это не имеет значения.
– Ну, полиция все еще следит за ней, как сказал мне детектив Фэрчайлд.
– Они когда-нибудь выяснят точно, чем убили Шелби? – спросила она как можно мягче.
Руни снова сел.
– Его ударили по голове. Они думают, что это было пресс-папье, которое он держал на письменном столе.
Дана хорошо помнила эту вещь, поскольку под ней она прочла имя Ньютона Андерсона и телефон в тот день, когда нырнула, никем не замеченная, в кабинет Шелби.
– Только оно и пропало из кабинета. – Он покачал головой. – Пожар такое натворил…
Дана схватила Руни за руку.
– Все, что с вами произошло, ужасно. Как жаль, что я ничем не могу помочь!
– Можешь. Поедем со мной к Виде Лу.
Что она отмечает? Обручение с Янси? Эта мысль потрясла Дану.
– Дана…
Она обернулась.
– Мне жаль, Руни, но я не могу.
– Я продал землю комитету.
– Ах, так вот по какому поводу праздник? – Дана подумала, что Янси и Вида Лу просто в экстазе от своей удачи – они получили то, что хотели.
– Да, Вида Лу все преодолела. Все препятствия.
– Я думаю, твой отец в конце концов отдал бы землю больнице.
– А я не думаю. – Руни помолчал. – Папа был почти разорен.
Дана открыла рот, но ни слова не сорвалось с ее губ.
– Когда я об этом узнал, то сперва не поверил. Начал выяснять. Он сделал несколько неудачных инвестиций, но обставил все так, что об этом никто не догадывался.
– Боже мой, я потрясена!
– Так что сама видишь, все разговоры насчет моей политической карьеры были дымовой завесой. – Руни горько усмехнулся. – Он хотел получить деньги от «Андерсон груп», чтобы выбраться из неприятностей.
– Поэтому тебе и надо взять деньги.
– Но не от этого бандита Андерсона, который хотел навредить Янси и больнице. У меня еще сохранилась гордость.
– Так Андерсон знает, что остался ни с чем?
Руни улыбнулся.
– Конечно, знает. Я сказал вчера его адвокату, потом позвонил в комитет и расторг сделку.
– А как твоя мать?
– Она не будет против, я уверен.
– Я рада, что ты так поступил, Руни. И все же я не могу пойти с тобой.
– Пожалуйста, Дана! Мне тоже не хочется идти, но я должен. Броди Калхаун сказал, что они приготовили мне какой-то подарок.
– Руни…
– Пожалуйста!
– Ты не понимаешь. – Дана вздохнула. – Я беременна.
В комнате повисла тишина. Потом он спросил:
– Это ребенок Янси?
– Да.
Руни едва не задохнулся.
– Он знает?
– Нет.
– Ты собираешься ему сказать?
– Нет.
– Тогда ты выйдешь за меня замуж?
Дана стиснула его руку.
– О, Руни, ничего более прекрасного ты не мог сказать, ты настоящий друг, но я не могу так поступить. Ты заслуживаешь большего.
Он вздрогнул.
– Хорошо, Дана. Я уважаю твое решение. И понимаю, почему ты отказываешься идти.
«А вообще-то почему бы не пойти?» – спросила себя Дана. Она едет в Шарлотсвилл с единственной целью – поставить Янси на место. Так не лучше ли это сделать на приеме?
– Я передумала. Я пойду. Налей себе выпить, а я пока переоденусь.
Через полчаса она посмотрела на себя в зеркало и осталась довольна. Подойдя к двери, Дана остановилась. Стоит ли? Да, несомненно.
Она поспешила назад, к письменному столу.
Глава 44
Особняк Динвидди сиял огнями изнутри и снаружи. Элита Шарлотсвилла, нарядная, благоухающая, веселилась. Гремела музыка, столы ломились от еды и напитков.
Янси стоял один в углу гостиной, подальше от толпы. Никто не стал бы скучать без него, сказал он себе, оглядев собравшихся. Черт, он ненавидел приемы, ненавидел толпу, и сейчас ему лучше быть не здесь, а в операционной.
Но Броди Калхаун притащил его сюда.
– Этот вечер больше твой, чем Руни Тримейна, – заявил Броди, – так что натягивай смокинг и поехали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38