Перед ней стояла Вида Лу.
– Что ты здесь делаешь?
Вида Лу прошла в комнату, захлопнув за собой дверь.
– Я не помню, чтобы приглашала тебя, – сказала Дана, пытаясь справиться с охватившим ее гневом.
– Приглашала, – заявила Вида Лу, остановившись посреди комнаты и осматриваясь. – Ах, ах, ах…
– Зачем ты пришла? – повторила Дана, стискивая челюсти до боли.
– Я подумала, что в прошлый раз мы не договорили.
– Нам не о чем говорить.
– А я думаю, что есть о чем.
– Я не желаю тебя видеть.
Вида Лу села на край кровати.
– Как ты разговариваешь со своей матерью?
– Ты мне не мать, – бросила Дана. – Ты шлюха.
Выражение лица Виды Лу не изменилось, только глаза слегка сощурились. Однако по этому едва заметному признаку Дана поняла, что задела ее больное место.
– Так-так, маленькая мышка наконец показала острые зубки.
– Уходи, Вида Лу, или, черт побери, пожалеешь!
Теперь лицо Виды Лу потемнело, вокруг глаз и рта отчетливо проступили морщинки. Пора снова делать подтяжку, подумала Дана. Скоро не останется кожи и нечего будет подтягивать. Дана не могла сдержать улыбки.
– Что тебе показалось таким забавным? – требовательно спросила Вида Лу.
– Да я вдруг подумала, когда же у тебя кончится кожа для подтяжки.
– Сучка! Как ты смеешь так говорить со мной!
– Я смею делать все, что хочу. Я больше не в твоей власти, дорогая моя мамочка.
– На твоем месте я бы не заявляла так уверенно. Я и теперь могу тобой заняться.
Дана вздернула подбородок.
– Я не нуждаюсь в опеке и не желаю тебя знать.
– Неблагодарная, сколько я возилась с тобой! Без тебя я сделала бы гораздо больше денег.
Дана размахнулась и ударила Виду Лу по щеке. Казалось, ее рука действовала сама собой. Пощечина прозвучала как выстрел.
Все произошло в одну секунду, и Вида Лу замерла, совершенно ошеломленная, она смотрела на дочь.
Потом внезапно она подняла руку, собираясь ответить, но Дана оказалась проворней. Она отскочила к двери и распахнула ее.
– Убирайся! – закричала она. – Уходи и никогда больше не возвращайся!
Вида Лу с угрожающим лицом направилась к Дане, которая казалась невозмутимой, хотя была очень испуганна и боялась, что мать набросится на нее, что случалось столько раз в детстве!
– А теперь ты меня послушай, – прошипела Вида Лу.
Она стояла очень близко к Дане, и дочь видела красное пятно от пощечины на щеке матери. Этот удар разбередил воспоминания о прошлом, о детстве, о том, что мать вытворяла с ней.
– Я хочу, чтобы ты убралась из этого города! – вопила Вида Лу. – Сегодня!
– Я не уеду, пока не закончу свою работу, – сказала Дана, сжимая кулаки. – Однажды ты меня уже выгнала, но этого больше никогда не будет.
Вида Лу глумливо улыбнулась.
– Это мы еще посмотрим.
– Да, прежде чем ты уйдешь, не скажешь ли мне, нашлись пропавшие деньги или нет?
Вида Лу задержала дыхание, ее лицо покраснело и исказилось от злости.
– Ты подслушала! Мне следовало догадаться, что ты не ушла!
– Я у тебя научилась обманывать – у мастера своего дела.
– Да проживи ты хоть сто лет, ты никогда не достигнешь моих высот. Ты знаешь, что я могу уничтожить и тебя, и твою драгоценную карьеру?
Дана отступила назад, заметив неприкрытую злобу на лице матери, – ей лучше поостеречься. В детстве она не раз мечтала набраться храбрости и схватиться с матерью, но до сих пор ей не хватало смелости.
– А ты знаешь, что я могу отплатить сторицей?
Лицо Виды Лу побагровело от гнева.
– Лучше, если ты заткнешься ради собственной же пользы, или ты горько пожалеешь. – Она помолчала, словно давая дочери осознать услышанное. – Ты ведь знаешь, я способна сделать с тобой что угодно.
От этих слов у Даны пробежал мороз по коже, а длинный, покрытый лаком ноготь Виды Лу царапнул ее по щеке сверху вниз.
Дана дернула головой.
– Никогда больше не прикасайся ко мне!
– А ты не вынуждай меня.
– Уходи же, черт побери! – Дана еще шире открыла дверь.
Вида Лу вышла, потом обернулась и оглядела ее с ног до головы.
– Кстати, а что случилось с тем ублюдком, которого ты выродила?
Глава 19
– Дорогой, что-нибудь не так?
Конгрессмен Клейтон Кроуфорд вздохнул.
– Ты слишком проницательна.
Глория улыбнулась и поцеловала его в щеку.
– Я – твоя жена. Естественно, я и должна быть проницательной относительно всего, что тебя касается.
Клейтон провел тыльной стороной ладони по щеке жены, прежде чем вернуться к своему столу. Но он не сел за него, он еще раз посмотрел на жену, а потом спросил:
– А куда ты ходила сегодня днем? Ты совершенно без сил.
– Я занимаюсь домашним интерьером.
Клейтон нахмурился, и на лбу проступили морщины.
– Я знаю, как ты этим увлечена, но я не уверен, что сейчас подходящее время для этого. – Он хотел сказать это как можно мягче, но, судя по лицу жены, ему это не удалось, потому что на губах ее появилась болезненная гримаса.
– Но почему? Неужели от этого у тебя такое кислое настроение? – спросила Глория.
– Нет, конечно.
– Значит, действительно что-то случилось. Вместо того чтобы рассказать мне правду, ты осыпаешь меня комплиментами, восхищаешься моим видом, словно я домохозяйка, у которой мозги не воспринимают ничего, кроме кухни.
Клейтон поспешил успокоить жену:
– Ты прекрасно знаешь, что это не так. И скажи мне пожалуйста, когда ты в последний раз была на кухне, с тех пор как мы поженились, конечно?
– Ты прав, и я тебе совершенно откровенно скажу, что я туда вообще не собираюсь. Как жена одного из наиболее влиятельных членов палаты, я слишком занята – я помогаю мужу.
Клейтон покачал головой и произнес нараспев:
– Ну дай мне отдохнуть, дорогая.
– Дам, если скажешь, что тебя беспокоит. Ну скажи, разве мы не вместе преодолеваем все трудности?
Лицо Клейтона помрачнело. Взглянув на себя в зеркало, он скривился.
Он не был красавцем. Более того, он даже отдаленно не напоминал красивого мужчину: у него были невыразительные черты лица, он был невысокий и довольно полный. Но недостатки внешности восполнялись энергичностью и страстностью натуры.
Он любил свою страну, свою работу, и хотя время от времени впадал в уныние, не представлял, чему другому мог бы посвятить себя. Клейтон Кроуфорд собирался стать следующим президентом Соединенных Штатов. Своей мечтой он не делился даже с женой, которую любил всем сердцем.
– Клейтон.
Он повернулся к ней.
– Прости, я задумался.
– Я вижу. Ты уже два дня постоянно уходишь в себя, тебя что-то очень сильно беспокоит. – Она вздохнула. – Ты узнал о результатах анализов… не так ли?
Он услышал боль и страх в голосе жены и знал, что надо сказать. Он подошел к ней и обнял. Она тоже обвила его руками на мгновение, а потом отстранилась.
– Я угадала? Ты знаешь результаты?
Голос жены стал громче, и муж поторопился сказать:
– Нет, дорогая, я ничего не знаю.
Она облегченно вздохнула.
– Тогда в чем причина? – не отступала Глория. – Если это связано с работой и я не в силах помочь, то хотя бы поделись, расскажи. Я пойму.
– Это касается нас с тобой.
Глория едва не поперхнулась, ее глаза в ужасе расширились.
– Вот поэтому я тебе и не говорил: я знал, как ты отреагируешь.
– Но эта тайна сводит тебя с ума.
– Меня незачем сводить с ума, я уже безумен как черт.
– Расскажи, – снова попросила она тоскливым голосом.
– Это, конечно, еще не конец света.
– Ну конечно.
Клейтон не обратил внимания на сарказм в ее тоне.
– Позвонила журналистка и попросила дать интервью.
– И что в этом необычного? Ты бесконечно их даешь.
– Когда Бекки спросила, какова тема интервью, женщина сказала, что она хотела бы поговорить о докторе Грейнджере.
Лицо Глории стало пепельного цвета, она подняла руку ко рту, словно ее душил крик. Через секунду она оправилась и проговорила:
– Не могу поверить. Мы были так осторожны. – Она замолчала, ее подбородок дрожал.
– Я займусь этим, слышишь?
– Если газеты…
– Я не позволю, – непререкаемым тоном сказал Клейтон. – Я тебе обещаю.
Внутри у Глории все сжалось, она опустилась на кожаный диван, на свое любимое место рядом с его столом.
– Я беспокоюсь не о себе, – сказала она, глядя на мужа. – Я волнуюсь о тебе. Тебе предстоит принять так много важных законов, а если это дело выйдет наружу… – Она снова умолкла и прикусила нижнюю губу.
Клейтон сел рядом с ней и дотронулся до ее рук, холодных как лед.
– Не думай об этом, – сказал он. – Не забивай себе голову, этого не будет.
– Но это уже есть. Сбываются самые страшные опасения. Ты знаешь, как действуют эти средства массовой информации.
– Я знаю. Еще и поэтому я не говорил тебе.
– Видишь, ты не слишком-то умеешь скрывать свои чувства.
Клейтон смахнул слезу с ее щеки.
– Все будет в порядке, все будет хорошо. Поверь мне.
– Я всегда тебе верю. – На мгновение Глория замолчала. – Почему ты не хочешь, чтобы я встретилась с художником по интерьеру? Твое отношение к этому меня очень беспокоит.
Клейтон потер ее руки, пытаясь согреть их.
– Я не хочу, чтобы ты разочаровалась, вот и все.
– Другими словами, если я забеременею, то только тогда мне следует думать об убранстве детской?
– Да, я думаю, так будет лучше.
Они умолкли.
– Ты не веришь в это, да? – прошептала Глория, и ее зеленые глаза снова наполнились слезами.
– Грейнджер – самый лучший доктор. Если у нас все в порядке, то должно получиться. Если нет, значит, нет. – Он нежно поцеловал ее в губы. – Но если ты будешь лучше чувствовать себя, занимаясь детской, то встречайся с художником. Знаешь, милая, я думаю, у нас все получится. – Клейтон улыбнулся.
Она обняла его, потом встала. Клейтон проводил ее до двери.
– Постарайся не засиживаться допоздна, – попросила Глория, – не забудь, что у нас сегодня обедают Домайны.
– Я буду вовремя. – Он коснулся ее щеки кончиком носа. – Считай, что мы договорились.
Как только за Глорией закрылась дверь, выражение лица Клейтона изменилось. Оно стало, как никогда, суровым. Он прошел к своему столу и нажал кнопку.
– Скажите Эду, я хочу его видеть.
Через секунду Эд Убэнкс, его помощник, вошел в комнату.
– Садись.
Убэнкс побледнел, особенно это было заметно на фоне его красных ушей.
– Ох, ну ты в совершенно разобранном виде!
– Ты прав, я очень расстроен. Позвонила какая-то репортерша и захотела откровенно поговорить со мной.
Убэнкс пожал плечами:
– И что в этом плохого? Это скорее хорошо, чем плохо?
– Не тот случай. Она упомянула доктора Янси Грейнджера.
– Вот черт!
– Ее зовут Дана Бивенс. Выясни, кто она такая и чего, черт возьми, хочет.
– Займусь прямо сейчас. – Убэнкс вскочил.
– Выясни попутно, в каком состоянии находится вопрос о гранте в моем подкомитете.
– Для предполагаемой больницы Грейнджера?
– Да.
– Хорошо.
– Но первым делом займись репортером. Слишком велика угроза неверно истолковать ситуацию с грантом. А это может сильно подпортить мне карьеру.
– Ох, парень!
– Не волнуйся. Но тщеславная репортерша собирается нас с Глорией сделать героями бульварных газет, как Чанга и Пович, когда они хотели заиметь ребенка.
– Так вот почему ты хочешь, чтобы я остановил репортершу, я правильно понял?
– Не совсем. Сначала выясни, кто эта чертова Дана Бивенс, всю ее подноготную. Тогда я решу, как следует действовать.
Доктор Мисти Грейнджер свирепо смотрела на мужчину, сидевшего перед ней.
– Я тебе не враг, Мисти.
– Ты не в состоянии доказать мне это, – язвительным тоном ответила она.
Рейфорд Джайлс покраснел и опустил глаза, как будто был не в силах вынести ее взгляд. Мисти это не волновало. Он ее адвокат, и, как предполагается, он должен быть на ее стороне.
Словно прочитав ее мысли, Рейфорд снова посмотрел на нее.
– Пока я на твоей стороне.
– Вот поэтому и займись моим вкладом в работу Янси.
– И что потом?
– Скажешь, есть ли у меня основание для предъявления ему иска.
– Предъявления иска ему ? – В голосе Рейфорда послышалось недоверие. – Ты шутишь?
– Я не шучу. – Голос Мисти был жестким и непреклонным. – С самого начала нашего брака я помогала ему проводить некоторые исследования, а он хочет все получить один.
– И весь твой праведный гнев сводится к деньгам?
– Отчасти.
– Если мы выдвинем это безумное обвинение ему, то нам нужно иметь нечто большее, чем просто твои слова.
Мисти сложила руки на своей плоской груди и посмотрела в окно, за которым лежал шумный центр Ричмонда.
– Мисти?
Она сощурилась.
– Что?
– Долгое время я был твоим другом. Поэтому…
– Избавь меня, пожалуйста, от банальностей, Рейфорд. Мне нужна только твоя поддержка.
Он напрягся.
– Ты уверена, что у тебя больше нет никакой иной цели, кроме той, о которой ты сказала?
– Я не знаю, что ты имеешь в виду.
– Да знаешь, знаешь. Может, ты хочешь вернуть Грейнджера и таким способом пытаешься привлечь его внимание?
Мисти покачала головой, ее каштановые волосы упали на лицо, но они не скрыли гнев, загоревшийся в ее глазах от его замечания.
– Неправда! Я не приняла бы обратно этого ублюдка, даже если бы он приполз ко мне на коленях и умолял!
– Такой ужасный, да?
– Хуже не бывает. – Ее тон был жестким и злым. – Он эгоист, каких поискать. Но…
– И что дальше?
– Ладно, не бери в голову. Это не важно.
– Слушай, почему бы не посмотреть чуть дальше. Есть вероятность, что он не получит Нобелевскую премию. Слишком велика конкуренция. Но вот если получит, тогда мы можем начать действовать.
– Вижу, что я впустую потратила время.
– Черт возьми, Мисти, ты…
– Считай себя уволенным. – И прежде чем он смог что-нибудь сказать, добавила: – Ты сам знаешь, что есть много способов спустить шкуру.
Силы, казалось, оставили Дану, губы побелели. В тот момент, когда официант наливал кофе после ленча, Янси хотелось получить удовольствие – слизать ее помаду, особенно с пухлой нижней губы. Проклятие! Подобные мысли болью отзывались в паху. Что делает с ним эта женщина? Они встретились за ленчем, как и договорились. Как только она вошла и села за столик, он сразу преобразился. Он почувствовал, что у нее что-то случилось. Ее выдавали глаза, в них было что-то дикое, сочетание вызова и страха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38