Не потому, что он боялся быть убитым, а потому, что смерть помешала бы ему выполнить задачу, которую он перед собой поставил, а именно: обладать Эвелиной Марией Раддик. Говоря проще, он не хотел умирать, потому что теперь ему было ради чего жить.Вытащив из кармана пистолет, он повернул его, чтобы достать из ствола пулю. Ничего не получилось.— Будь я проклят.Ствол был пуст. На его взгляд, пистолет никогда и не был заряжен. Эвелина удерживала его в плену с незаряженным пистолетом! Сент покачал головой. Она сказала, что никогда не причинила бы ему вреда. Никто и никогда прежде не смел обходиться с ним подобным образом, но и не значил для него столько. Бог свидетель, она очень отважна.А это в сочетании с кучей добрых намерений и склонностью видеть во всем и во всех только хорошее делало ее опасной. И единственный способ защититься — это увериться в том, что ей не ускользнуть из его рук.Сенту очень хотелось поговорить с кем-нибудь о своем странном открытии, но все, кого он мог считать заслуживающими доверия, были теснее связаны с Эвелиной, чем с ним. Какое-то время Сент оставался в холле, вслушиваясь в тишину дома, но внезапно его осенило, кого скорее всего мог бы он сделать своим доверенным лицом. Отделившись от двери, маркиз направился в помещение для слуг.— Джансен, — позвал он, тихонько постучав в ближайшую К центральной части дома дверь. — Поди сюда!Спустя мгновение дверь открылась. Дворецкий без сюртука, в мятой рубашке поспешно выскочил в коридор.— Милорд! Что-то случилось?— Пойдем со мной, — сказал Сент.— Сейчас, милорд?— Да, сейчас.— Я… э-э… хорошо, милорд.Приглушенные шаги одетых в чулки ног следовали за Сен-том по пути в главный коридор. Хвала Люциферу, дворецкий не успел еще снять брюки. Схватив со стола свечу, Сент направился в малую гостиную. Пока Джансен замешкался в дверях, маркиз присел перед камином и зажег свечу от углей.— Садись, — приказал он и, поднявшись, поставил свечу на каминную полку.— Вы меня увольняете, милорд? — спросил Джансен напряженным голосом. — Если так, то я бы предпочел по крайней мере обуться.Сент опустился в кресло, стоявшее напротив двери. Отлично. Выбранное им доверенное лицо думает, что его вызвали для увольнения.— Глупости, — проворчал он. — Если бы я вознамерился вручить тебе твои бумаги, я бы по крайней мере дождался для этого более подходящего часа. Садись, Джансен.Откашлявшись, дворецкий нерешительно ступил в малую гостиную в своих белых чулках и осторожно уселся на самый краешек ближайшего кресла. Поколебавшись, он сложил руки на костлявых коленях.Ну что ж, это не сработало. Джансен выглядел как приговоренный перед казнью, и Сент начал уже подумывать, не довел ли он без особого труда своего дворецкого до апоплексического удара.— Бренди? — сказал он. Джансен вскочил на ноги:— Сию минуту, милорд.— Сядь. Я сам принесу. Хочешь стаканчик?Поднявшись, Сент направился к сервировочному столику с выпивкой.— Я? Сент взглянул через плечо.— Прекрати ныть. Ты пищишь, словно мышь. Да, ты.— Я… ммм… да, милорд.Как только они уселись — и на этот раз относительно удобно, — Сент отхлебнул большой глоток бренди.— Мне захотелось узнать еще чье-нибудь мнение о проблеме, — начал он. — И я выбрал тебя.— Благодарю за честь, милорд.Стакан дворецкого почти опустел, и Сент, наклонившись, снова наполнил его.— Требуется рассудительность. И честность.— Конечно.Теперь дело дошло до самого трудного. Все было так глупо! Он не мог поверить, что способен думать о подобных вещах, не то чтобы произносить их вслух. Хотя бы и своему дворецкому.— Я подумываю, — начал он медленно, — произвести здесь некоторые изменения.— Понимаю.— По правде говоря, я подумываю о… — Сент остановился. Слово просто не хотело сходить с языка. Это было очень странно, слишком чуждо. Откашлявшись, он сделал новую попытку: — Я предполагаю обзавестись… приобрести…— Новые занавески, милорд? Раз вы сказали, что хотите услышать мое честное мнение, шторы на окнах, особенно в комнатах нижнего этажа, совершенно…— Не шторы.— Ах!Сент прикончил стакан бренди и налил еще.— Это гораздо значительнее занавесок, поверь мне.— Новый дом, милорд? — спросил Джансен. — Из весьма достоверных источников я слышал, что дом лорда Уэнстона на Парк-лейн скоро будет выставлен на про…— Жену, — резко оборвал его Сент. — Я подумываю о том, чтобы жениться.Какое-то время дворецкий сидел молча, с отвисшей челюстью.— Я… милорд, я просто не чувствую себя достаточно компетентным, чтобы давать вам советы по таким вопросам.— Не говори так, — возразил Сент. — Только скажи, можешь ли ты представить себе меня женатым человеком или нет.К его удивлению, дворецкий отставил в сторону стакан с бренди и наклонился вперед.— Милорд, я не хотел бы переступать границы, но я давно уже заметил… изменения в вашем поведении. Но на вопрос о том, можно ли представить вас женатым человеком или нет, по моему мнению, ответить можете только вы. И эта леди, конечно.Сент нахмурился.— Трус.— И это тоже.Часы в холле пробили один раз.— Иди спать, Джансен. Ты мне чертовски сильно помог.— Да, милорд. — Дворецкий поплелся к двери, затем остановился. — Осмелюсь предположить, вам следует задать себе вопрос, станете ли вы счастливее с женой.Джансен скрылся в темноте коридора, а Сент так и остался сидеть в кресле, прихлебывая бренди при слабом, колеблющемся свете свечи. Обсуждался вопрос не о женитьбе вообще, а о женитьбе именно на этой женщине. Станет ли он счастливее, обладая Эвелиной? Или станет наблюдать, как это делает Кларенс Алвингтон? На этот вопрос нельзя было ответить просто «да» или «нет». Потому что вопрос состоял не в том, будет ли он счастлив с ней, а в том, сможет ли он жить без нее. Глава 22 Ты из смертных, и ты не лукава, Ты из женщин, но им не чета. Байрон. Стансы к Августе Пер. Б. Пастернака.

Как только Эви увидела свежую клубнику на буфете, она сразу поняла, что задумал Виктор. Брат уже сидел за столом, завтракая, как обычно, гренками с медом и ломтиками ветчины. На коленях у него лежал непременный утренний выпуск «Лондон тайме», но на этот раз нераскрытый и непрочитанный.— Доброе утро, Эви, — произнес он.Она взяла немного клубники и кусочек свежего хлеба.— Доброе утро.— Полагаю, вечер прошел хорошо?Принимая во внимание, что обычно он отзывался о посещаемом ею литературном собрании как о «болтливых „синих чулках“», она еще больше утвердилась в своих подозрениях. Все, что она могла вспомнить о прошлом вечере, был Сент, сидевший рядом с ней, грешный и милый. Ей не на что было пожаловаться.— Эви?Она попыталась изгнать образ Сента из своих мыслей, хотя он никогда не покидал ее надолго.— Ой. Да, все прошло хорошо. Благодарю.— Что вы обсуждали? Эви поставила свою тарелку на стол и села.— Где мама?— Она сейчас спустится. Как тебе клубника?Эви хотелось швырнуть в него тарелку. Он так явно притворялся любезным и заинтересованным, чтобы она не стала спорить, когда он потребует, чтобы она вышла замуж за тупого Кларенса Алвингтона. И конечно же, она все равно станет с ним спорить, стремительно выбежит из комнаты. А кончит тем, что сделает, как он хочет. Потому что она всегда поступала именно так. Ну что ж, недавно она освоила несколько новых игр, и научилась им у очень опытного игрока. И теперь у нее гораздо больше причин заняться осуществлением своих собственных планов, чем воплощением замыслов брата. Пятьдесят три причины, если быть точной, различающиеся по возрасту от семи до семнадцати.— Клубника просто восхитительна. Спасибо, что заказал.Некоторое время он смотрел на нее с подозрением, затем снова принялся за еду.— Рад, что угодил.Появилась мать — величественно вплыла в комнату, изящно приложившись сначала к щеке Виктора, а затем и Эви.— Доброе утро, дорогие. Это так мило, когда мы завтракаем все вместе. Нам следует делать это чаще.«Спокойно, — заклинала себя Эви. — Что бы они ни говорили, не теряй самообладания».— Конечно. Что ты хотел сказать мне, Виктор?Брат промокнул салфеткой уголок рта.— Прежде всего я хотел поблагодарить тебя за помощь в этом сезоне. Ты помогла мне приобрести очень выгодные связи.— Да, я знаю. Рада была помочь. Леди Женевьева вздохнула.— Эви, не будь такой гордячкой.— Я не гордячка. Я действительно помогла. Виктор нахмурился:— Может быть, позволишь мне закончить? Спасибо. Но ты также допустила некоторую долю промахов.Она кивнула, точно зная, что он имеет в виду.— Да, и Сент-Обин представил тебя Веллингтону.Лангли шевельнулся в углу, и на краткий миг Эвелине показалось, что на его лице мелькнула улыбка, пробившись сквозь его стойкое профессиональное самообладание. По крайней мере хоть кто-то был на ее стороне.— Дело не в этом.— Могу я тогда спросить, в чем? Вчера мы только обсуждали варианты, ты ведь так сказал.Он рассматривал ее поверх ободка своей кофейной чашки.— Дело в том, что союз с лордом Алвингтоном обеспечит мне достаточное количество голосов, чтобы перехватить место Плимптона в палате общин. И, как ты знаешь, я уже некоторое время подыскивал тебе подходящую партию. Кого-нибудь, кто смог бы развить твои лучшие стороны и в то же время не стал бы подавлять твой… беззаботный нрав. Я люблю тебя, Эви, и мне нелегко было прийти к такому решению. Если бы Кларенс Алвингтон не соответствовал моим требованиям, я бы не выбрал его для тебя. И заметь, я не пытаюсь скрыть, что такое решение имеет свои преимущества также и для меня. — Он наклонился вперед. — Прежде чем начнешь скандалить, выслушай меня до конца.Эви под столом изо всех сил стиснула кулаки.— Слушаю.— Ты… Ну хорошо.Он был слишком искусным политиком, чтобы более явно выказать свое удивление, но и Эви знала его гораздо лучше, чем любой из его политических союзников и знакомых. Она определенно вывела его из состояния равновесия.Виктор откашлялся.— Мистер Алвингтон не раз признавался мне, как сильно он влюблен в тебя и какие преимущества ты получишь, когда он займет место своего отца, как виконт.— А что он думает о моей дружбе с лордом Сент-Обином?Это был самый вызывающий вопрос, который она смогла придумать. Может, она и заимствовала у Сента его откровенную манеру выражать свое мнение, но ей до него было далеко.— Я не задумывался об этом, — сказал Виктор более жестким голосом. — Но вряд ли это будет иметь значение. Тебе следовало бы больше заботиться о своей репутации и соблюдении приличий. Не только я должен одобрить ваш брак. Алвингтоны теряют чувство юмора, когда речь заходит об их репутации и добром имени.«О, неужели?» Она так и думала, но слова Виктора натолкнули ее на мысль.— Значит, все уже решено, — холодно сказала она, — между тобой и Алвингтонами?— Тебе в любом случае нужно выйти замуж, — сказала мать. — За какого-нибудь подходящего человека с добрым нравом.Эви вряд ли могла согласиться с такой оценкой характера Кларенса Алвингтона, но спорить, судя по всему, было совершенно бесполезно. Они уже решили ее судьбу. Она с трудом проглотила ледяной ком, камнем стоявший в горле. Она еще не замужем, но стоит ей произнести хоть одно слово, и она вынуждена будет либо согласиться с их планами по поводу ее жизни, либо начать сознательно бороться против них, чтобы осуществить свои собственные.— Хорошо. Виктор заморгал.— Что ты сказала? «Вдохни».— Кто я такая, чтобы спорить с братом и собственной матерью? Если уж вы не будете действовать в моих интересах, то кто же?Виктор прищурил глаза.— Будь серьезнее.— Я совершенно серьезна.— Ты выйдешь за Кларенса Алвингтона. Без скандалов и истерик.— Если он захочет жениться на мне.Но пока до этого дойдет, ей нужно время, чтобы привести свой план в действие.— Хотелось, чтобы меня спросили. И если бы он посватался ко мне, вместо того чтобы просто подписать клочок бумаги, это было бы прекрасно.— Я подумаю об этом. — Виктор поднялся на ноги. — У меня встреча. Ловлю тебя на слове, Эви, — ты не станешь отвергать этот брак.Любой ответ мог бы вызвать его подозрения, так что она ограничилась кивком, а он, прихватив газету, вышел из комнаты. Ха! Если уж Алвингтоны так озабочены безупречностью своей репутации, она точно знает, что нужно делать. Кларенс Алвингтон никогда не попросит ее руки, если она не будет соответствовать высоким стандартам его семьи. Таким образом, ей просто нужно применить на практике несколько уроков, которые преподал ей Сент. Чуть-чуть дурного поведения, и Кларенс Алвингтон и близко к ней не подойдет.— Я так горжусь тобой, — сказала миссис Раддик, сжимая руку Эви. — Я уверена, что Виктор нашел для тебя отличную пару.— Да, я буду просто счастлива, выйдя замуж по столь великой любви. — Эви доела последнюю клубничнику и встала. — Если не возражаешь, я пойду погулять с Люсиндой и Джорджи.— Я понимаю твой сарказм, дорогая, — произнесла Женевьева, понизив голос. — Я убеждала тебя найти кого-нибудь до того, как твой брат вернется из Индии, ноты предпочитала резвиться со своими подругами. Теперь у тебя нет выбора.— Может, у меня и был бы выбор, если бы ты, для разнообразия, была на моей стороне, вместо того чтобы поддерживать Виктора. Ты никогда не интересовалась, есть ли у меня свои мечты, желания, стремления. Ты просто решила, что нет. Я не возражаю против того, чтобы помочь Виктору, но мне непонятно, почему именно я вынуждена идти на жертвы.— Эви…— Увидимся на чаепитии у леди Хамфриз, мама.Схватив шляпу и шаль, она выбежала через парадную дверь.Салли — следом за ней. Когда они свернули на улицу, Эви хмуро посмотрела на служанку.— Я только собираюсь повидать Люсинду. Тебе незачем идти со мной.— Мистер Раддик приказал мне сопровождать вас повсюду, — ответила Салли с виноватой улыбкой.— Он сказал почему?— Он только велел мне убедиться, что вы ведете себя достойно, и доложить ему, если будете нарушать правила. — Девушка присела в легком реверансе. — Я никогда бы не стала этого делать, мисс Раддик, но мистер Раддик уволит меня, если узнает.— Тогда он ничего не узнает. Мы придумаем, что говорить ему, чтобы у тебя не было неприятностей, а у него не возникло подозрений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41