Когда дверь открылась, он почувствовал запах лимона, и прежде чем Эвелина ступила в комнату, уже знал, что она снова пришла его навестить. Каким бы безумным ни был ее маленький заговор, видимо, она искренне беспокоилась, чтобы он находился в добром здравии.— Доброе утро, — сказала Эви, поглядывая на него с опаской.Он не винил ее; вчера он был не слишком любезен, но тогда она ничего другого и не заслуживала.— Доброе утро. Надеюсь, ты принесла мне мою порцию хлеба с водой?— Я принесла сандвич с фазаном и горячий чай.У него потекли слюнки.— Правда? Что еще потребуется от меня, чтобы получить эти деликатесы?— Ничего.Мэтью — или как его там? — внес в камеру поднос и подтолкнул к маркизу палкой от метлы. Стараясь не показать, как он на самом деле голоден, Сент встал, взял свой завтрак и сел на прекрасный мягкий стул, намереваясь поесть. Двое других детей сменили сгоревшие свечи на стене на новые, и Сент, лизнув большой и указательный пальцы, загасил свою свечу для чтения. Нет смысла зря расходовать свечное сало.Эвелина кашлянула, и маркиз спохватился, что он весьма варварским образом, как волк, пожирает сандвич.— Хвала повару, — пробормотал он, отхлебнув глоток чаю. Он предпочел бы больше сахара, но не собирался жаловаться — ведь картошка, которую они швырнули ему вчера вечером, была вареная.— Спасибо, — ответила она ему улыбаясь.Сент смотрел на ее нежно изогнутые губы, пока их веселое выражение не изменилось. Он выгнул бровь, чтобы скрыть замешательство. Очевидно, одиночество свело его с ума.— Ты приготовила мне завтрак?— На самом деле это мой ленч, но я подумала, что вам он нужнее. И действительно, я сама его приготовила.— Тогда спасибо тебе, — сказал он, отважившись улыбнуться. Без сомнения, он был похож на полумертвого от голода беглеца из Бедлама, но она не бросилась прочь в ужасе. Он начинал понимать, что Эвелина гораздо отважнее и решительнее, чем казалась.— Не стоит благодарности.Она повернулась, направившись к двери, и он так резко наклонился вперед, что чуть не уронил поднос.— Ты уходишь? — выпалил он, подхватив остатки сандвича, прежде чем они упали на пол.Эвелина остановилась, глядя на него через плечо.— Нет. Я принесла вам еще один подарок. Даже два.— Ни один из них не будет ключом, полагаю? — предположил он. — Или, возможно, в подарок ты сбросишь свои одежды?Она очаровательно покраснела.— В вашем положении не стоило бы говорить такие вещи.— Я закован, но не кастрирован, если только ты имеешь в виду не этот сюрприз.Губы Эвелины дрогнули, она на момент скрылась за дверью и сразу же вернулась в сопровождении Рэндалла с маленьким нагруженным столиком. Сент внимательно посмотрел на юношу. Он не смог бы ничего доказать, но был совершенно уверен, что именно Рэндалл приложил его дубиной по голове.— Прежде всего, — сказала Эвелина, поставив столик на пол, — я должна просить вас о сотрудничестве.«Звучит не слишком многообещающе». Сент проглотил последний кусок сандвича.— Сотрудничестве в чем? — неспешно ответил он. Поднос не слишком подходящее оружие, но в случае необходимости им можно будет воспользоваться. Он ухватил непрочный предмет за край. Эви явно нервничала.— Мне нужно, чтобы вы… встали и просунули правую руку вон в тот наручник.Сент продолжал смотреть на нее.— Ну пожалуйста.Разные мысли приходили ему в голову, но Сент отверг их все как несерьезные и неподходящие.— Может, я и выгляжу слегка неопрятно, — возмутился он наконец, — но позволь тебя уверить, Эвелина, что я скорее соглашусь сжевать свою собственную подметку, чем позволю тебе приковать меня к стене.Она побледнела.— Вы не так меня поняли. Это только на несколько минут, чтобы… чтобы я могла вас побрить.Ну и ну! Вот это неожиданность. Гнев начал перетекать в нечто более теплое и менее ощутимое, хотя оскорбленная гордость все еще не давала его ярости утихнуть.— Позволь мне побриться самому.— Я не могу дать вам бритву, Сент.— Умная девочка. Все же я не так хорошо воспитан и не позволю тебе тешиться мыслью, что ты сделаешь меня более благообразным, удалив эту чертову щетину.— Дело совсем не в этом, — настаивала она. — Я пытаюсь выявить ваши лучшие качества. Я полагаю, что легче вести себя как джентльмен, когда выглядишь как джентльмен.Он сжал руки.— Но я вовсе не джентльмен.— Как бы то ни было, — ответила она, — Пожалуйста, соглашайтесь.— Ладно, — откликнулся Рэндалл, доставая из-за спины пистолет, — делай, что сказала мисс Эви, милорд.— Гм, — задумчиво пробормотал Сент, отложив в сторону поднос и медленно поднявшись. — Полагаю, что даже дьявол смог бы притвориться джентльменом, если бы на него наставили пистолет.Похоже, Эвелина ничуть не удивилась. Скорее всего она и снабдила парня оружием. Сент задался вопросом, представляет ли себе Эвелина, сколько законов нарушила в процессе своего маленького эксперимента.— Это только предосторожность, Сент, — сказала она ласковым голосом. — Пожалуйста, сделайте, как я прошу.Затаив дыхание, Эви смотрела, как он медленно и осторожно направился к стене. Она заранее знала, что Сент воспротивится дальнейшему ограничению свободы, и для нее было очень важно получить его согласие без необходимости использовать пистолет. К сожалению, Рэндалл не дал ему достаточно времени для раздумий.Стиснув зубы, маркиз поднял правый наручник, цепью прикованный к стене. Глаза его смотрели холодно и мрачно. Взгляд, посланный им Эви, ясно говорил, что ей придется дорого заплатить за это. Но она и без того зашла слишком далеко, так что еще одна провинность вряд ли имела значение. С глубоким вздохом Сент продел правое запястье в наручник и левой рукой защелкнул замок.Эви посмотрела на Рэндалла, отметив, как умело и твердо он держит пистолет. Слава Богу, что тот не заряжен. Прерывисто дыша, она прошла на территорию маркиза.Кисть его правой руки была подвешена к стене на уровне плеча. Но его левая рука все еще оставалась свободной, и он был сильно разъярен, так что у Эви не было твердой уверенности, что пистолет сможет помешать ему. Она могла бы просто бросить всю эту затею — пусть отращивает бороду до колен, — но у нее были серьезные основания. Ей нужно было, чтобы он стал джентльменом, а для этого Сент должен был в своем собственном представлении выглядеть соответствующим образом. Кроме того, даже если бы она сейчас изменила свои намерения, ей все равно понадобилось бы подойти к нему, чтобы освободить правую руку.— Боишься меня, Эвелина? — прошептал он, словно читая ее мысли.— Просто остерегаюсь, — ответила она, подходя к нему ближе.Без сюртука, в рубашке с закатанными рукавами, в грязном помятом галстуке, он каким-то образом казался даже более сильным и мужественным, чем прежде. И это вдруг напомнило Эвелине, что, хотя она много времени провела в его обществе, они уже три дня не соприкасались друг с другом. А ведь последнее время они очень даже соприкасались, он снимал с нее платье и засовывал язык ей в рот.— У тебя дрожат пальцы, — заметил Сент, опуская левую руку.— Ну-ка поберегись, маркиз, — предостерег Рэндалл.— Вы не должны все так усложнять, — сказала Эви, остановившись перед пленником. Задержав дыхание, она протянула руку и сжала пальцами его запястье.— Нет, должен. — Сент понизил голос, и его шепот был едва слышен. — Я знаю, чего ты хочешь.Он не сопротивлялся, когда она подняла его руку и защелкнула наручник на левом запястье.— И чего же я хочу? — спросила она, чувствуя себя увереннее теперь, когда он не был опасен.Сент криво и мрачно усмехнулся под трехдневной щетиной. . — Быть джентльменом — это не для меня, Эвелина Мария. — Он взглянул на Рэндалла поверх ее плеча. — Скажи ему, чтобы ушел. Теперь он тебе больше не нужен.Будь у нее хоть крупица здравого смысла, она бы этого не сделала. Но в присутствии Рэндалла Сент-Обин ни за что не стал бы говорить с ней о чем-то серьезном или важном. И кроме того, где-то в темной глубине своей души она сознавала, что все это было лишь предлогом, чтобы снова прикоснуться к Сент-Обину. И ей тоже не хотелось, чтобы при этом присутствовал Рэндалл.Она обернулась.— Рэндалл, спрячь пистолет в подвале, чтобы никто из детей не смог его найти. Сейчас у тебя по расписанию урок чтения с миссис Обри, верно?Мальчик встряхнул своими прямыми светлыми волосами.— Ага. Только не отпускайте его, пока меня не будет.— Конечно. Сможешь вернуться через полчаса?— Вы уверены, что хотите этого?— Да. Это необходимо.— Как скажете, капитан. Но лучше бы ему поскорее согласиться.— Так и будет.Паренек вышел, закрыв за собой дверь.— Будь с ним осторожней, — сказал Сент, понизив голос и продолжая смотреть на дверь, словно прислушиваясь к чему-то.— С Рэндаллом?Он перевел взгляд на нее.— Если ты откажешься поступать, как ему нравится, ничто не помешает ему запереть и тебя здесь, вместе со мной.Она взглянула на него снизу вверх, и легкая тревожная дрожь пронзила ее.— Вы беспокоитесь обо мне?— Я думаю, что ты вляпалась в гораздо большие неприятности, чем себе представляешь. И еще думаю, что любой промах с твоей стороны может стоить мне жизни.«Значит, он все еще думает только о себе».— Вы угрожали отобрать у него дом. Как, по-вашему, он должен был реагировать? Как должен был реагировать любой из них?Он нахмурился:— Ты меня не убедила. И сейчас ты очень мне дорога, Эвелина. — Сент побренчал цепями, державшими его руки. — Так что береги себя. Я не собираюсь окончить свои дни, превращаясь в скелет в подвале сиротского приюта.— Этого не случится.Просто смехотворно! Даже в потоке корыстных рассуждений, стоило ему сказать, что она дорога ему, как сердце ее учащенно забилось. Это все потому, что ему больше ни до кого нет дела и когда он проявляет участие, даже мимоходом, это действует как удар молнии.— Эвелина?Она вздрогнула, ее взгляд вновь метнулся к загадочным зеленым глазам. Если он и знал, о чем она думает, то не подавал вида. Как бы то ни было, Эви покраснела. Никто не умел так вгонять ее в краску, как он. Возможно потому, что ни от кого больше ей не приходилось слышать таких непристойных, шокирующих вещей, пробуждающих мысли, которым не было места в ее правильной благополучной жизни.— Прошу прощения. Я думала над вашим предупреждением. Приму его к сведению.— Прекрасно.— А теперь, полагаю, вам нужно побриться.— По правде говоря, — ответил он, и выражение его глаз немного смягчилось, — лицо у меня чертовски чешется.Эви предпочла бы, чтобы он продолжал гневаться. Порочный и обаятельный маркиз де Сент-Обин вносил в жизнь слишком много непривычных ощущений.Еще раз вздохнув, она отошла, чтобы принести маленький столик. К счастью, ей удалось уйти из дома до того, как Виктор поднялся и обнаружил пропажу своих вещей. Без сомнения, ей придется долго слушать про эту кражу, когда она вернется домой. И затем весь вечер у лорда и леди Гладстон.— О, черт, — пробормотала она, взбивая мыльную пену.— Я предлагал сделать это сам.С легкой гримасой Эви окунула помазок в мыло.— Это я не вам. Я по поводу званого обеда.— Расскажи мне, в чем дело.Она остановилась, не донеся помазок до его подбородка.— Зачем вам это знать?— А почему бы нет? Разве у меня есть чем заняться, кроме как слушать твои искрометные истории?— Так, пустое. Мы с братом приглашены на обед к лорду и леди Гладстон.Выражение его лица не изменилось, хотя всем было известно, что он и графиня — любовники.— Мне не стоит рассчитывать, что ты передашь от меня привет Фатиме?— Нет, конечно. — Эви принялась намыливать подбородок Сента, но, неосторожно махнув кисточкой, забрызгала пеной его лицо, шею и измятый галстук. — Извините.— Не извиняйся. Скажи лучше, почему тебе не нравится милая Фатима.— Гм. Лучше вы скажите, почему она вам нравится.— Восхитительные мягкие груди, длинные стройные ноги и постоянная готовность к…— Замолчите! — потребовала она. — Она все-таки чужая жена!Он пожал плечами. Цепи звякнули, ударившись о грубую каменную стену.— Я отношусь к ее брачным обетам столь же серьезно, как и она сама. Как и все остальные. Ты не можешь быть так наивна.— Я не считаю мое мнение наивным. Я предпочитаю думать, что это благородно.Сент коротко и сухо рассмеялся:— Ты необыкновенная, Эвелина. Вынужден отдать тебе должное. Нуты собираешься меня брить или так и будешь пачкать пеной?— Вы ужасный человек.Эви опустила руку и просто смотрела на него. Как она может испытывать такое… влечение к этому мужчине?— Я никогда не отрицал, что я ужасный. Не моя вина, что ты видишь меня не таким, какой я есть, дорогая.Некоторое время она молча размышляла.— Я предпочитаю думать, что под вашим цинизмом и щетиной я вижу вас таким, каким вы можете стать. — Она медленно подняла помазок и провела им по его щеке. — И я намерена обнаружить этого человека.— Боюсь, он умер много лет назад. И никто, включая меня, не оплакивал его кончину.— Помолчите. Я стараюсь сделать все правильно.Снова обмакнув помазок в мыльную пену, она намылила другую щеку. Ей нравилось прикасаться к нему, когда он не мог помешать этому, когда их соприкосновение полностью зависело от нее.— Ты уже решила, как долго будет продолжаться мое наказание? — спросил он, когда она отставила в сторону тазик и взяла бритву.— Я предпочитаю рассматривать это как ваше принудительное обучение.— Если бы мы поменялись местами, я бы придумал различные способы обучения, — сказал он с легкой улыбкой. — Я в твоей власти, Эвелина. Неужели ты не смогла придумать ничего более дикого и порочного, чем бритье?Его низкий чувственный протяжный говор привел ее в трепет. С дрожащими руками она отступила на мгновение, чтобы овладеть собой.— Ведите себя прилично, — строго сказала она.Сент перевел взгляд с ее лица на бритву.— По крайней мере поцелуй меня на прощание, прежде чем перережешь мне глотку.— Ш-ш-ш.Прижав пальцы свободной руки к его подбородку, чтобы удержать его на месте, она медленно и осторожно провела острым лезвием бритвы вдоль щеки.— Было бы легче, если бы вы не были таким высоким, — пожаловалась она со вздохом.— Воспользуйся скамеечкой, — предложил он, указав на сиденье в дальнем углу камеры, снова загремев при этом цепями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41