Он нашел мое утерянное ожерелье в чаше для пунша на балу у Хансонов. Милорд, моя мать, миссис Раддик.— Миссис Раддик, — любезно сказал он, взяв ее руку. — Думаю, мне следовало представиться еще несколько дней назад, когда мы с вашей дочерью…О нет!— Да, — прошептала Эви.— …танцевали вальс на приеме у Хансона, — спокойно закончил он. — Она очень смелая юная леди.Выражение бледного лица матери сменилось на хмурое, что выглядело более натурально.— Скорее импульсивная.Эвелина задержала дыхание в ожидании ответа маркиза на замечание матери. Однако он только загадочно улыбнулся.— В самом деле.Ну что ж, это хорошо. Возможно, это была его первая попытка, но он ухитрился быть вежливым целых три минуты. И ей достаточно повезло для одного вечера.— О, это, кажется, кадриль? — весело спросила она. — Я обещала этот танец Франсису Хеннингу. Извини меня, мама. Вы не откажетесь проводить меня, лорд Сент-Обин?Он не сказал ничего лишнего, так что Эви сочла за благо удалиться и понадеялась, что он пойдет следом. Ей почти удалось выйти за дверь, как вдруг сильная рука сжала плечо и затолкала Эвелину в ближайший альков.— Что все это значит? — спросил Сент, мрачно глядя на нее.— Ничего. Мне только хотелось посмотреть, сможете ли вы это сделать. Теперь, если позволите, у меня…Сент преградил путь рукой, чтобы не дать ей убежать. Отлично зная, что портьера только частично заслоняет их от коридора и соседнего зала, Эвелина сглотнула вставший в горле комок. Ведь подруги предупреждали, как опасно давать уроки Сент-Обину, да и сама она это прекрасно знала. Однако, как ни странно, казалось справедливым, что, если он собирается погубить ее, она должна постараться его исправить.— Пожалуйста, пустите.— Поцелуйте меня.— Сейчас?Шагнув вперед, он вплотную подошел к ней, так что Эвелине пришлось вскинуть подбородок, чтобы взглянуть ему в глаза.— Да, сейчас.Эви вздохнула, чтобы скрыть внезапно участившееся сердцебиение.— Хорошо.Сент оставался на месте и смотрел на нее. Она задумалась, что такого он увидел в ней, что заставляет его так издеваться? Маленькую женщину с золотистыми волосами и серыми глазами, с пылающим от румянца лицом. Что еще? Считает л и он ее такой же наивной и бесполезной, как думают подруги?— Ну? — прошептала она спустя мгновение. — Покончим наконец с этим.Сент покачал головой:— Нет поцелуйте меня. — Полузакрыв глаза, он провел пальцем по коже, очертив вырез платья. — Поцелуйте меня, Эвелина, или я найду что-нибудь более интимное, чем мы сможем заняться.Ее кожа горела под его прикосновениями. Внезапно Эви осознала, в чем состоит проблема — ей хотелось поцеловать его. Хотелось вновь пережить те чувства, которые она испытала впервые, когда он поцеловал ее в приюте.Он медленно сдвинул платье с одного плеча и ласковым движением проник пальцами под ткань.— Поцелуй меня, Эвелина Мария, — повторил он еще тише.Еле дыша, она поднялась на цыпочки и коснулась губами его губ. Жар охватил Эвелину, когда его губы ответили на ее нежное прикосновение с такой страстью, что она словно поплыла в тумане. Ничьи поцелуи никогда не дарили таких ощущений, такой дрожи и томления внутри.— Как, к дьяволу, могу я уследить за ней каждую чертову минуту? — раздался гневный голос брата совсем рядом.Эвелина задохнулась, и Сент закрыв ее собой, прижал к стене. Единственной надеждой была узкая портьера, едва прикрывавшая их обоих. Если кто-нибудь увидит ее здесь, наедине с Сент-Обином, то, даже если бы их разделяло пространство, она погибла.— Я и не жду этого от тебя, — ответил так же раздраженный голос матери. — Но ведь ты сопровождал ее сюда, Виктор. Я решила, что она сошла с ума, представив меня Сент-Обину.— Я начинаю думать, что она старается разрушить мою политическую карьеру, чтобы я вернулся в Индию. Вот леди Дэр. Спроси, не видела ли она Эви. Я пойду поищу Сент-Обина.Голоса затихли, но Эви не могла расслабиться — ее прижимало к стене стройное твердое тело Сент-Обина. Она полагала, что должна быть ему благодарна хотя бы за то, что он просто не вытолкал ее из алькова на съедение волкам. Но если они еще задержатся здесь, удача может навсегда ее покинуть.— Сент…Он снова завладел ее губами, опираясь руками о стену. На этот раз Сент был суровым и безжалостным. Беспомощный стон сорвался с ее губ, прежде чем Эвелина смогла остановиться, и она подняла руки, чтобы обхватить его спину. Но прежде чем она успела действительно коснуться его, он прервал поцелуй и отступил в дальнюю часть алькова.— Какая ты сладкая, — сказал он своим низким голосом. — Знаешь ли, тебе лучше держаться подальше от меня. Доброй ночи, Эвелина Мария.Прислонившись к стене и пытаясь успокоить дыхание и чувства, Эвелина подумала, что, может быть, мать права. Должно быть, она сходит с ума. Теперь даже сам Сент-Обин попросил держаться от него подальше, а она думала только о том, что снова увидит его завтра.Последний раз глубоко вздохнув, она подтянула на место рукав, выпрямилась и вернулась в коридор. Зеркало висело как раз рядом с дверью в бальный зал. Она быстро поправила прическу и убедилась, что он не забрал опять ожерелье или какой-нибудь еще предмет туалета.Взглянув на свою шею, Эвелина буквально оцепенела. Из зеркала подмигивала подвеска в виде крупного бриллианта в центре серебряного сердечка. Медленно подняв трясущуюся руку, она ощупала его. Это не было плодом воображения. Маркиз де Сент-Обин днем забрал ее жемчужное ожерелье, а вечером заменил его на бриллиантовую подвеску. Изысканную и изящную.— О Господи, — прошептала она.Если ничего не бывает задаром, что ожидает он получить взамен? После их последнего поцелуя ей в глубине души хотелось бы это выяснить.
— Сент-Обин.Сент не отрывал взгляда от карточного стола. Ему удалось проскользнуть в игорную комнату Дандриджа по черной лестнице, хотя, стараясь избежать встречи с Виктором Раддиком, он спрашивал себя, о чем он, собственно, беспокоится. Уже очень давно никто не осмеливался бросать ему вызов. Те, кому удалось выжить, предостерегали остальных, насколько опасно подвергать сомнению его честь. Однако Эвелина Мария действительно попросила его не губить ее. К своему удивлению, он согласился, не без задней мысли. Ведь если он разрушит ее репутацию, она навсегда будет потеряна для него. Лишний раз Сент подумал о том, как глупо волочиться за чистыми невинными девицами, но это ни в малейшей степени не уменьшило его одержимости Эвелиной.— Сент-Обин!Со вздохом Сент взглянул через плечо.— Да?— Вы не… — Стиснув зубы, Виктор Раддик заглянул в переполненную комнату и сразу понизил голос. — Вы не видели мою сестру?— Прежде всего, — сказал Сент, жестом попросив еще одну карту, — кто, черт побери, вы такой?Брат Эвелины ухватился за спинку его стула и склонился над ним.— Вы знаете, кто я такой, черт побери, — тихо сказал он, — и вы знаете, кто моя сестра. Может, она и потрясающе глупа, но она славная девушка. Держитесь от нее подальше, Сент-Обин.Оценка мистера Раддика Сент-Обином выросла на пункт или два. Прямые угрозы требовали определенного мужества, особенно угрозы в его адрес.— Выхожу из игры, — сообщил он остальным игрокам, бросая карты в общую кучу.С другой стороны, хотя Сент относительно мало знал Эвелину, он пришел к заключению, что она отнюдь не глупа. Маркиз поднялся, отбросив свой стул назад так, что Виктор должен был или отступить в сторону, или получить удар. Все в комнате притихли, слышен был только напряженный гул приглушенных перешептываний. Всем, должно быть, было известно, что Сент на прошлой неделе танцевал вальс с Эвелиной Раддик.— Выйдем? — спросил маркиз, указывая Виктору на дверь.— Предпочитаю, чтобы меня не видели в компании с вами, — заявил тот с мрачным видом. — Ваше присутствие бросает тень на чью угодно репутацию. Просто оставьте мою семью в покое.— Тогда прекратите посылать сестру беседовать с моими личными… друзьями, — ответил Сент. — Сами делайте свою грязную работу, Раддик.С этими словами он вышел и вернулся в бальный зал. Это был совершенно великолепный вечер, пока в него не вмешался Виктор Раддик. Интересно, однако, что никто в семье Эвелины не знал, что она занимается благотворительностью в приюте «Заря надежды». Он вполне может воспользоваться этим в своих интересах.Сент мрачно улыбнулся. Кажется, в этой маленькой игре все козыри у него на руках. Что бы ни затеяла Эвелина, это связано с сиротским приютом, а следовательно, предполагает его участие. Завтра ему нужно только немного повысить ставку и посмотреть, захочет ли она продолжить игру. Глава 8 Мне нужен пир в застолье шумном, Где человек не одинок. Хочу быть легким и бездумным, Чтоб улыбаться всем я мог, Не плача ни о ком… Байрон. Еще усилье — и постылый… Пер. В. Левика.

Сент проснулся и сразу запустил в смутную фигуру, маячившую возле постели, тем, что попалось под руку: своим сапогом.— Ой! Это я, милорд! Пемберли!— Я знаю. — Сент снова лег и укрылся с головой. — Убирайся.— Вы приказали разбудить вас в половине восьмого, милорд. Сейчас точно половина…— Пемберли! — рявкнул Сент, начиная просыпаться. В голове словно стучал молот. — Принеси мне выпить. Сейчас же.Бормоча под нос ругательства, камердинер выбежал из комнаты, едва ускользнув от второго сапога, нацеленного ему в спину. Под звук захлопнувшейся двери Сент сам громко выругался и схватился за виски.Просто возмутительно. Если все благонравные, добропорядочные люди всегда встают в половине восьмого, он рад, что не принадлежит к их числу. Сент снова сел, на этот раз осторожно, и зажег лампу, которую Пемберли оставил возле кровати.Учитывая, что он вернулся домой всего тремя часами раньше и спал в одиночестве — опять, и уже тринадцатый день кряду, — Сент решил, что у него имеются все основания пребывать в препаршивейшем настроении. В свои тридцать три года он вел установившуюся в соответствии с определенным порядком жизнь, которую большинство людей считали нездоровой и греховной, хотя, может быть, тайно завидовали. Случалось, он и сам получал от нее удовольствие. По большей части, во всяком случае.Он нахмурился, отбросил в сторону простыни и одеяла и подвинулся на край кровати. Управляющая приютом — как ее там по имени? — показала ему расписание Эвелины на неделю. Сегодняшний день был обозначен как «день покраски», или что-то в этом роде, и должен был начаться в девять часов утра.Ясное дело, ему незачем тащиться туда и наблюдать, как рабочие размалевывают стены, но там будет Эвелина.Пригладив рукой взъерошенные волосы, Сент зевнул и потянулся. Из длинной вереницы любовниц и случайных женщин, с которыми он делил постель, а то и кладовку, он не мог бы назвать ни одной, которая заставила бы его с таким трудом добиваться расположения.Как бы то ни было, но о том, чтобы оставить в покое невинную мисс, не могло быть и речи. Ведь если ему не удастся в ближайшее время уложить ее на спину, он просто взорвется. Во всяком случае, определенная его часть. Сент взглянул вниз.— Бедный дружок, — пробормотал он. — Потерпи.Маркиз натягивал брюки, когда Пемберли распахнул дверь и заглянул внутрь.— Милорд? Я принес виски и кофе.— Тогда давай сюда. И принеси мне сегодняшнюю «Лондон тайме». Мне нужно знать, какая светская белиберда происходит на этой неделе в обществе.За две последние недели он посетил больше общественных мероприятий, чем за весь прошедший год. И Эвелине придется заплатить сполна за то, что по ее вине ему приходится терпеть общение с лицемерами.Сент полуприкрыл глаза, вызывая в памяти лимонный аромат ее волос и ощущение мягкой гладкой кожи под пальцами. И это при том, что он имел так много любовниц, что не смог бы даже назвать их всех по именам. Желать Эвелину Раддик так сильно было полным безумием. Сент практически доходил до точки каждый раз, когда смотрел на нее. И понимал, что полный дурак, раз с ним происходит такое. Она, очевидно, и понятия не имела, как играют в такие игры, а ее обучение требовало времени. Его больше уже не устраивала просто возможность задрать ей юбку и прижать где-нибудь к стене; нет, мисс Раддик требовалось более основательное образование.Усевшись за туалетный столик, чтобы побриться, он понял также, что если собирается соблазнить ее, то должен позаботиться о полноценном ночном сне. Совращение вряд ли увенчается успехом, если до полусмерти напугать предполагаемого партнера видом красных глаз и всклокоченных волос.— Господи, — пробормотал он своему отражению в зеркале. Виски и крепчайший кофе, сваренный Пемберли, должны сделать свое дело.Вернулся Пемберли, принес газету и пришедшую накануне почту. Сент пролистал ее, отложив несколько приглашений в сторону, вместо того чтобы бросить все в мусорную корзину, как обычно делал.Что это?Официальный пакет, запечатанный казенной печатью принца Уэльского, удивил его. Обычно проходили недели, прежде чем Принни мог что-либо решить. Три дня — это было странно и необычно.Сент открыл письмо и пробежал глазами убористый текст: Принни снова приглашал его в Брайтон. Очевидно потому, что ничто не возбуждало так королеву Шарлотту, как сборище дружков принца Георга, подобных Сенту.Следующий абзац, однако, заставил его нахмуриться. Проклятие! Принц Георг распорядился изучить вопрос о предложенном расширении парка. Это было первым шагом к открытому обсуждению в парламенте. Черт, черт, черт!Несомненно, принц-регент вынужден был добиваться одобрения парламента из-за своих финансовых затруднений. Но сам же Принни высказывал опасения, что огласка сведений о ликвидации приюта может иметь для него нежелательные последствия. Очевидно, он всерьез был озабочен падением своей популярности, будь оно все проклято.Сент быстро поднялся и направился в кабинет, чтобы набросать ответ. На тонкости не оставалось времени. Необходимо было все приостановить, прежде чем слухи дойдут до открытого обсуждения или до ушей его соратников-попечителей. Мысль о том, что Эвелина может узнать о его планах до того, как он завершит свои дела с ней, еще больше испортила ему настроение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41