Джасинда вздрогнула и закрыла глаза.
– Я просто хочу забыть об этом, – прошептала она, проглотив комок в горле, и опять повернулась к виконту. – А насчет свадьбы…
Он выжидательно смотрел на нее.
– Я выйду за тебя, Роджер, но есть несколько условий.
– Условий?
– Я хочу, чтобы конюшни и псарни опять были заполнены и закладные на Бонклер оплачены. Я хочу, чтобы все слуги до единого вернулись на свои места. Я хочу, чтобы все долги моего отца были оплачены сполна.
Его взгляд стал твердым.
– Послушай…
– Этой женитьбой ты покупаешь мою руку, Роджер. Эти условия – часть платы.
Блекстоук встал и подошел к ней. Он взял ее за подбородок и принудил поднять голову и посмотреть в его стальные от ярости глаза.
– Вы очень высоко цените себя, леди Джасинда!
– Да, – просто ответила она, не отводя глаз.
– Какие у тебя еще условия?
– Только одно.
– Какое?
– Ты должен помочь мне найти человека, которого называют в порту англичанином.
На лице Роджера застыло удивление.
– Англичанин!
– Человек, который стоит за моим похищением и вывозом женщин, которые были со мной на корабле. Этот человек в ответе за смерть моих друзей, а они были хорошими людьми.
– Но ведь это Пеннивайт сжег корабль.
– Пеннивайт – всего лишь соучастник этого преступления. А мне нужен тот человек, который в действительности ответственен за все. Ты поможешь мне или нет?
Губы Роджера искривились в хитрой улыбке.
– Если я дам тебе слово, что помогу, мы сможем в ближайшее время пожениться?
Когда она отвечала, ее грудь сжимала нестерпимая боль.
– Через две недели. Здесь, в Бонклер. Будут только наши семьи и несколько друзей.
Прости меня, Тристан!
– Тогда я сделаю все, что могу, чтобы помочь тебе найти этого негодяя, моя дорогая. Даю слово. – Он засмеялся, отпустил ее и вернулся к своему креслу. Усевшись, поднял чашку, словно произнося тост. – Я выполню все ваши требования, леди Джасинда. За нашу свадьбу! – Он помедлил, а потом добавил: – За нашу первую брачную ночь!
Джасинда подавила в себе внутреннюю дрожь, которая сотрясала ее от слов Блекстоука.
Когда Блекстоук покинул Бонклер, начался мелкий дождь, похожий на серую изморось. Погода соответствовала подавленному настроению Джасинды. Она стояла у окна гостиной, наблюдая, как его экипаж исчезает за поворотом.
– Как ты решилась сделать такое? – вслух спросила она себя. – Как ты можешь выйти замуж за этого человека?
Но что она еще могла сделать? Тристан был мертв. Герцог болен и, возможно, не поправится уже. Не осталось никакого другого пути, чтобы не дать Блекстоуку разорить ее родителей. Но как после желанных прикосновений Тристана она отдаст себя в руки Блекстоуку? Это злой и коварный человек. Теперь она была уверена в этом, как никогда. Ее жизнь превратится в постоянную муку. Может быть, ей именно этого и хотелось. Может быть, ей хотелось быть наказанной за то, что она жива, когда Тристан и Элла, Ида и Спар, когда все остальные мертвы.
Она услышала шорох юбок и отвернулась от окна. В гостиную вошла леди Сандерленд.
– Это отъехал экипаж Блекстоука?
– Да, мама.
– Почему ты не сказала мне, что он здесь, я спустилась бы раньше.
– Я хотела поговорить с ним наедине. Поэтому и попросила приехать так рано.
Леди Сандерленд подняла удивленно брови.
– Ты посылала сама за ним?
– Да. – Ответ Джасинды прозвучал, словно вздох. Ее силы иссякли. – Мы обсуждали свадьбу.
Мать грациозно присела в кресло, в котором совсем недавно восседал Блекстоук.
– Как замечательно, Джасинда! И когда это будет? Ох, предстоит столько дел! Необходимо перемерить и подогнать твое подвенечное платье – ты стала такой худой, Джасинда. Мы должны пригласить гостей и…
Джасинда заткнула уши, чтобы не слышать болтовню матери. Почему она так хочет женить Блекстоука на своей дочери? Девушка смотрела на леди Сандерленд и совершенно неожиданно увидела в своей матери себя через десять лет. Ее красота поблекнет, обожатели исчезнут. Не останется ничего, кроме нелюбимого мужа и особняка. Ничего, что смогло бы обогреть ее душу. Это была скорбная картина.
Да, решила Джасинда. Отчасти, я для нее выхожу замуж за Блекстоука. А, может быть, для того, чтобы вырваться от нее?
– Джасинда! Ты слышишь меня? Ты снова вся в своих фантазиях! В конце концов, тебе пора прекратить это!
– Нет. – Ответ дочери был настолько резким, что испугал обеих. – Нет! Я не прекращу мечтать. Это все, что у меня было, и все, что только мне остается.
– Джасинда!
– Мама, не надо приглашать никаких гостей и волноваться из-за подвенечного платья. Мы с Роджером поженимся здесь, в Бонклер, в присутствии наших семей и нескольких друзей.
– Но, Джасинда, ты ведь выходишь замуж за виконта Блекстоука! Ты не можешь…
Джасинда повернулась спиной к матери и направилась к двери.
– Я очень хорошо знаю, почему дала согласие на этот брак, мама, и свадьба будет такой, как мне этого хочется.
Тристан расхаживал по палубе. Его глаза были прикованы к морю, плещущемуся впереди них и подгоняющему их быстрее выплыть к берегам Англии. Если бы его тоска могла изменить направление ветра и наполнить паруса штормовым ветром!
Вопросы сводили его с ума. Пеннивайт – куда он ее повезет. Вернулась ли она к родителям? Что произошло с ней с тех пор, как в огне утонула «Габриэлла»? И новая мысль сжимала сердце – что предпримет Блекстоук? Тристан никогда не говорил Джасинде, что Блекстоук и есть тот самый англичанин, который похитил Эллу. И зря он не сказал ей этого. Ему казалось, что у них еще много времени впереди. Но теперь уже поздно что-либо исправить.
Что Блекстоук сделает с ней?
ГЛАВА XXIX
Несколько дней спустя после того, как Джасинда согласилась выйти замуж за Блекстоука, она взяла экипаж и в сопровождении миссис Шипвик неожиданно появилась на пороге лондонского дома своего жениха.
– Джасинда, дорогая, – сказал Блекстоук, встречая ее в прихожей. – Что привело тебя в Лондон? – Он наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку.
Джасинда заставила себя вытерпеть его прикосновение.
– Я хочу начать поиски англичанина.
– Сейчас? Но не будет ли разумнее и проще заняться этим после свадьбы, ведь мы будем жить в Лондоне вместе?
– Нет.
Блекстоук протяжно вздохнул.
– Вы стали непреклонной женщиной, леди Джасинда. Не могу сказать, что эта новая черта мне нравится. – Он взял ее за руку и повел в кабинет. Когда она села, Блекстоук подошел к столу и взял трубку. Протянув руку к кисету за табаком, он сказал: – Думаю, ты пришла ко мне с какой-то идеей? С какой?
– Большинство женщин попадает на корабль англичанина из трущоб Лондона. Это значит, что у него есть здесь помощники – убийцы, воры и прочий сброд. Он платит им за грязную работу. Или платит кто-то от его имени.
– Ну и что из того, что мы даже найдем кого-то из этих людей? Он не настолько доверчив, чтобы назвать кому-нибудь свое имя.
В глазах Джасинды была надежда.
– Возможно, мы найдем какую-либо зацепку. Ведь он мог где-то совершить оплошность, неосторожность.
Блекстоук покачал головой.
– Итак, ты намерена бродить по улицам Лондона и спрашивать всех встречных о нем? – Он снисходительно улыбнулся. – Моя дорогая, твоя идея просто никуда не годится!
– Может быть, и нет, – ответила она непреклонно, – но с чего-то надо начинать. С твоей помощью или нет, но я займусь этим. – Она направилась к двери.
Блекстоук схватил ее за руку, удерживая. Он сердито и неодобрительно посмотрел на нее, но Джасинда не съежилась перед ним от страха. Она выдержала его свирепый взгляд. Ее золотистые глаза смотрели так твердо, что он не посмел продолжать с ней спор. Его так и подмывало ударить ее, принудить к покорности и повиновению, но что-то появилось в ней такое, что удерживало Блекстоука от этого. Он отпустил ее, но сам себе сказал, что у него будет еще достаточно времени, чтобы укротить ее строптивость.
– Моя дорогая Джасинда, я же не говорю, что не буду помогать тебе. Прошу тебя, сядь! Давай сначала выпьем чаю, а потом все обсудим.
Она еще какое-то время пристально смотрела на него, потом кивнула головой и вернулась в кресло. В душе кипя от злости, Блекстоук вышел из кабинета, чтобы позаботиться о чае. Джасинде не верилось, что она смела прекословить ему, идти наперекор. Это так не похоже на нее. Нет, это не похоже на ту Джасинду, которой она была раньше. Она подавила свою нервозность и выпрямилась в кресле. Теперь ее не запугать. Ничем и никем. И не важно, что произошло с ней. В ее жизни осталась только одна цель – найти и покарать англичанина. И если даже ей придется выйти замуж за Блекстоука, чтобы добиться этого, значит, так тому и быть.
Шесть дней они рыскали по мрачным, грязным улицам лондонских трущоб. Без страха Джасинда подходила к попрошайкам, проституткам, людям, похожим на воришек, расспрашивала их о кораблях, которые увозят из Лондона привлекательных женщин, о мужчине по прозвищу англичанин. Но в ответ эти люди только пожимали плечами и хитро улыбались. Пару раз у нее появилось предчувствие, что на нее нападут или ограбят. Но Джасинда знала, что за спиной у нее Блекстоук, у него пистолет. Но это не всегда придавало ей смелости. Джасинда была уверена, что Тристан на ее месте делал бы то же самое.
Наконец, она устала от бесполезных поисков. Они ничего не узнали. Казалось, никто не знает этой тайны. Она терпела неудачу.
Как-то вместе с Блекстоуком она направлялась к экипажу. Шла, опустив голову, позволила ему помочь ей сесть в карету. Джасинда дожидалась, пока он сядет рядом.
– Это бесполезно, моя дорогая, – говорил ей Блекстоук. – Разве ты не поняла еще этого?
Она отвернулась от него и уставилась в окно, разглядывая жалкие домишки, окружавшие их на улице. Она прислушалась к звукам квартала, населенного людьми, жалко и бесполезно влачившими существование. И от этого ей становилось еще грустнее.
– Может быть, я не сумела найти верный путь, Роджер. Но я не оставлю свою идею!
– Конечно, нет! Я и не жду от тебя этого. Но давай не будем больше появляться на этих улицах. Ведь это не безопасно.
Джасинда взглянула на него с вызовом.
– Ты боишься?
Он резко рассмеялся.
– Нет. В моей жизни были случаи и похуже, дорогая девочка. – Нет, я не боюсь.
Всю обратную дорогу в Лонглей Хауз они ехали молча, обдумывая каждый свои тайные мысли. Приехав, Блекстоук помог Джасинде выйти из кареты, но она не пошла к его дому.
– Роджер, распорядись, чтобы прислали мой экипаж. Я возвращаюсь в Бонклер.
– Сейчас? Но ведь уже поздно!
– Это неважно, – ответила Джасинда. – Мы с миссис Шипвик едем домой. – И с горечью добавила: – Мне необходимо готовиться к свадьбе.
Блекстоук улыбнулся на это и направился выполнять приказание.
Джасинда ожидала его на улице, обхватив себя руками, защищаясь от прохладного весеннего ветра. Она оглядывала спокойную улочку, так отличающуюся от тех, с которых они только что вернулись. Здесь располагались дома респектабельных, привилегированных семей. Как по-разному проживают люди свои жизни!
Вдалеке, на углу улицы стояла женщина. Казалось, она наблюдает за Джасиндой.
«Глупости», – сказала Джасинда сама себе.
Но в том, как стояла женщина, как развевал ветер ее каштановые волосы, было что-то знакомое…
Джасинда двинулась в ее сторону, поначалу медленно, потом быстрее. Внезапно, женщина повернулась и исчезла за углом. Джасинда приподняла юбку и побежала. Она не ошиблась. Женщина пришла посмотреть на нее, но что-то испугало ее. Джасинда не могла позволить ей уйти. Она что-то знает. Должна что-то знать, иначе для чего ей было приходить сюда?
– Подождите! – крикнула Джасинда, но вокруг уже никого не было.
Она завернула за угол, все еще надеясь на встречу, но улица была пуста. Женщина пропала. Огорчение и разочарование охватили ее. Возможно, она была так близка к разгадке тайны. Джасинда была теперь уверена в этом.
Свадьба была не за горами. Несмотря на то, что торжество ожидалось скромное и тихое, леди Сандерленд без устали украшала Бонклер, словно к прибытию королевы. Она совершенно не обращала внимания на печальное и несчастное лицо своей дочери. А вот отец Джасинды заметил это.
Однажды утром он застал дочь в конюшне. Она чистила Пегаса, шепча ему в ухо какие-то ласковые слова. Лорд Сандерленд остановился в проходе, ощущая тепло, вдыхая в себя смешанный запах конюшни, щекочущий его ноздри, – резкий запах конского навоза и сладкий аромат сена. В стойлах снова стояли лошади. Лучшие лошади, когда-либо украшавшие конюшни Бонклер. И все это для него сделала эта девочка.
– Доброе утро, Джасинда, – сказал лорд Сандерленд.
– Доброе утро, папа. Я не знала, что ты стоишь здесь.
– Радуюсь, глядя на тебя и на Пегаса. Ты по-особенному обращаешься с этим конем. – Он подошел ближе и посмотрел на Джасинду. – Мы с матерью не заслужили такой хорошей дочери. Не думай, что я этого не понимаю, дорогая.
Эти слова, которые Джасинда так редко слышала от отца, были словно его объяснением в любви к ней. Неожиданные чувства согрели ей душу. Она продолжала чистить блестящую шерсть Пегаса, но на глаза навернулись непрошенные слезы.
Лорд Сандерленд обошел вокруг лошади и положил руку на плечо Джасинды, приостанавливая ее занятие.
– Не выходи за него, моя малышка, если не хочешь. Мы отдадим лошадей обратно. Настало время мне самому обо всем позаботиться. Продадим дом. Мы с матерью как-нибудь справимся с трудностями. Тебе не придется вынуждать себя на этот брак.
– Нет, папа, я выйду за Роджера. Я дала слово. – Она прятала глаза, скрывая слезы. – Но все равно, спасибо тебе за эти слова, – закончила она почти шепотом.
Напряженное лицо лорда Сандерленда еще больше покраснело, в глазах появился подозрительный блеск, и он сильно сжал в руке ее пальцы. Потом отвернулся. При выходе из конюшни он остановился и оглянулся, словно хотел что-то добавить, но только в отчаянии покачал головой и вышел.
Джасинда долго смотрела на пустой дверной проем, не переставая удивляться. После стольких лет… Она не сдерживала больше слезы, и они вольно потекли по щекам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45