Три женщины вышли на берег, чтобы набрать полевых цветов к обеденному столу, прежде чем они опять пустятся в плавание. Но как только они подошли к уединенному озеру, Джасинду внезапно охватило чувство необъяснимого страха.
– Давайте вернемся на корабль, – сказала она, поворачивая назад. – Здесь что-то не так.
Рука Иды остановила ее.
– Джейкобса и ему подобных здесь нет, – осторожно успокоила она, понимая встревоженность Джасинды. – Капитан высадил его с корабля в Константинополе.
– Знаю. Но у меня просто ужасное предчувствие. – Джасинда повернулась снова к своим попутчицам и вздернула подбородок гордо вверх. – Ты права. Мне нечего бояться. Пойдемте за цветами.
Придерживая подолы платьев, девушки наполнили их доверху цветами. Цветы зимой! Это казалось невозможным. Их настроение поднималось по мере того, как утро светлело. Они развернулись и направились в сторону берега, их веселый смех звучал далеко впереди.
Неожиданно до их слуха донеслись звуки оружейных залпов, чья-то рука схватила Джасинду за волосы и потащила назад, к деревьям. Она пронзительно закричала, пытаясь выверяться из цепких рук.
– Стой спокойно, и ничего с тобой не случится! – прорычал чей-то густой голос.
Она повернулась и с размаху сильно ударила своего захватчика. Джасинда попала ему прямо под глаз, и он, больше от неожиданности, чем от боли, отпустил ее. Не дожидаясь его дальнейших действий, Джасинда подхватила подол юбки и бросилась прочь. Ноги погружались в белый песок и замедляли бег. Она не видела ни Иду, ни Эллу. И вдруг осознала, что на берегу нет ялика, который подвез их к суше. Замерев на мгновение, она развернулась и побежала назад к зарослям, пытаясь найти убежище среди деревьев и растительности. Сердце так громко колотилось в ушах, что она даже не могла понять, где находится тот страшный человек – сзади или впереди. Она знала только, что должна спрятаться.
Джасинда пробралась к зарослям, ветки деревьев царапали лицо, кусты цеплялись за ноги. Он был где-то сзади. Теперь она слышала его. Даже сквозь грохочущие звуки пушек.
Пушки! Тристан!
Джасинда повернулась резко и побежала в другую сторону. Она должна вернуться на берег, надо узнать, что там происходит. Тристан на борту «Габриэллы». Она должна добраться до корабля, к Тристану.
Внезапно перед ней появился другой мужчина. Серое лицо сверкнуло свирепым взглядом, а руки, обхватив Джасинду, с легкостью подняли ее с земли. Сопротивляться было бесполезно.
– Отпустите меня, – закричала она, – откидывая назад голову и энергично размахивая руками и ногами.
Он рассмеялся ей в лицо и бросил в грязь у своих ног.
– Смотри, на этот раз крепче держи ее, – сказал он первому мужчине, когда тот догнал их. – Я пойду за остальными.
Джасинда развернулась в надежде, что у нее появится возможность убежать. Но преследователь быстро схватил ее за запястье, затягивая вокруг хрупкой руки ремень. Затем рывком загнул за спину свободную руку и туго затянул ремень на двух руках.
– Кто вы? Что вам надо? – требовательно спросила Джасинда, скрывая свой страх.
– Заткнись, – прорычал он, отвернувшись от нее и пристально вглядываясь сквозь буйно растущую растительность в сторону берега.
Там продолжалась яростная схватка. Джасинда упала на колени и немного проползла вперед, пока ее взгляду не открылся некогда спокойный берег океана.
«Габриэлла» была в ловушке. Матросы отвечали на неумолкающие залпы фрегата, но сила этого корабля была не в ее пушках, а в скорости. Прямо на глазах Джасинды грот-мачта разлетелась на две части. Верхушка задрожала и начала медленно падать на палубу. Правый борт занялся огнем.
Тристан!
На борту «Танцующей Габриэллы» царил настоящий ад. Тела убитых были разбросаны на палубе когда-то гордого корабля. Воздух был наполнен стонами и проклятьями, сливающимися с треском огня и взрывами пушек.
Тристан продолжал отдавать команды своим матросам, чтобы как-то противостоять мощному оружию противника. Он бросил быстрый взгляд на палубу и увидел Спара, склоненного над раненым. Випа Тристан отослал вниз, чтобы он попытался, где возможно, затушить огонь. Как только он первым увидел приближение фрегата, тут же послал Денни на берег за женщинами. Но они не вернулись.
– Милостивый боже, сохрани ее! – Над головой скрипела и трещала мачта. – Берегись! – закричал Тристан хриплым, но достаточно громким голосом, чтобы его услышали другие матросы.
Люди, которые хоть как-то могли двигаться, отползли в сторону, а те, кто не мог, молили о скорейшем конце. Неожиданно рядом появился Спар.
– Нам придется сдаться, Трис.
– Нет. Если мы должны умереть, то умрем в борьбе, – сквозь зубы произнес он. – Мы умрем в любом случае.
Спар схватил его за плечи.
– Оглянись вокруг. Что может быть хуже того, что уже есть?
Тристан убрал руку Спара и вернулся к пушке.
– Пока Джасинда в безопасности…
– Почему ты думаешь, что она в безопасности? – перекрикивая грохот пушек заорал Спар. – Посмотри на берег!
Тристан повернулся и побежал по палубе, перепрыгивая через груды деревянных обломков и кусков парусины. Она стояла на берегу, огненно-рыжие волосы покрывали ее лицо и плечи, в руку вцепился высокий человек в матросской форме. Тристан видел, как он тряс ее, принуждая поднять голову и посмотреть на уничтоженный корабль. Он дал ей пощечину.
Раздался неистовый крик Тристана, руки крепко сжали бортик. Если бы его не остановил Спар, он бы бросился в воду и поплыл на берег.
– Так ты не поможешь ей! Они убьют тебя, прежде чем ты доберешься до берега. И ее могут убить. – Спар ослабил руки. – Трис, подумай! – Затем Спар развернулся и пошел к раненым и умирающим.
Беспомощность злила Тристана, жгла его вены, как парализующий яд. Он был в ловушке, пойман и обезоружен. Кораблю не было спасения. Не было спасения и людям. Но страшнее всего, что он не мог спасти Джасинду. Он проклинал себя за то, что был таким дураком. Они не должны были ни в коем случае останавливаться. Надо было гнать «Габриэллу» на всех парусах подальше от этих вод, ближе к безопасным берегам Англии.
Но сдаваться?
С криком Тристан опять вернулся к пушкам. Он не сдастся. Он никогда не увидит своих матросов, своих друзей, разорванных в клочья или попавших в рабство. Единственной надеждой на спасение Джасинды было спасение корабля.
Воздух пропитался дымом и огнем. Удушливый, горячий дым обжигал волосы в носу, жалил глаза, когда Тристан готовился к очередной огневой атаке. Внезапно палуба под ногами, казалось, разорвалась на миллион кусков. Он отлетел и со страшной силой ударился о помпу. В глазах потемнело, и Тристан перестал осознавать происходящее вокруг него.
В ушах звенело, когда он пытался встать на колени. Кровь прилила к глазам, ужасная боль ослепила его. Тошнота притупила его ощущения. Наконец, он стал понимать, что происходит. С трудом поднявшись, Тристан неуверенно держался на трясущихся ногах. Он попытался опереться о помпу, но рука безвольно повисла, отказываясь подчиняться. Другой рукой он дотронулся до правого плеча, на рубашке проступили красные пятна.
И тут раздались крики. Стирая кровь, струящуюся со лба, Тристан увидел пиратов, бегущих по палубе, и фрегат, к которому цепляли «Габриэллу», Тристан потянулся к пистолету, засунутому за пояс, и ринулся в бой. Он прицелился, затем выстрелил и с удовлетворением наблюдал, как, вздрогнув, пират рухнул на палубу рядом со своим врагом.
Пеннивайт взошел на палубу «Танцующей Габриэллы», морща нос от едкого дыма, повисшего в воздухе. На лбу блестела испарина, и он, промакивая ее платком, одновременно зажимал нос, чтобы заглушить зловонный запах битвы.
Все оставшиеся в живых были собраны на верхней палубе. Тяжелой, утомленной опасными волнениями дня, походкой Пеннивайт приблизился к ним. Он забрался на узкую ступеньку и, остановившись, оглядел жалкую толпу. Среди уцелевших был капитан «Габриэллы».
– Тебе лучше было бы следовать своему плану поставлять американок в Константинополь, а не увозить их оттуда, капитан. – Пеннивайт покачал головой. – Очень глупо, приятель. Очень глупо!
Тристан застонал, но не произнес ни слова.
Пеннивайт рассмеялся и перевел взгляд дальше. Вот этот крупный мужчина, ухаживающий за ранеными, принесет ему большие деньги на рынке рабов, но большинство мужчин после всего случившегося не имели никакой ценности. Наконец, его взгляд перенесся на женщин. Их было две – миссис Дансинг и девушка с оранжевыми волосами, веснушчатым носом и дерзкими зелеными глазами.
– Где молодая американка? – требовательно спросил Пеннивайт.
Пират, стоявший между женщинами, пожал плечами.
– Мы не смогли найти ее. Последний раз мы видели ее, когда она плыла к кораблю. Скорее всего, она утонула.
– Утонула! – Пеннивайт снова потер лоб. Паша требовал, чтобы он вернул обеих женщин. Что же теперь ему делать? Он указал на Джасинду.
– Отвести ее в мою каюту!
Тристан подал голос и пытался подняться, но тут же тяжелый удар в грудь повалил его обратно. Пират поднял руку, чтобы снова ударить его.
– Тристан! – закричала Джасинда, стараясь освободиться от своего захватчика.
Пеннивайт остановил своего матроса от дальнейших ударов, потом посмотрел на Тристана.
– Советую тебе не нарываться на неприятности, капитан Дансинг. Это не принесет тебе ничего хорошего. – Пеннивайт оскалил зубы. – У тебя был отличный корабль. Стыдно!
Прежде чем Джасинда успела пройти мимо, Пеннивайт протянул руку и, все еще улыбаясь, коснулся ее волос. В его голове созревал план. Как спасительную меру, он оставит ее в живых. И когда он достигнет Англии, отошлет ее, как подарок, Паше. Без сомнения, эта красавица ничуть не хуже той американки, к которой так привязался Халидах.
– Пошел! Отведи ее в мою каюту и запри! – он повернулся к остальным. – Связать их! Проследите, чтобы не развязались. Потом соберите на корабле все, что есть ценного. Когда закончите, подожгите его. – Он направился прочь с палубы, но остановился на верхней ступеньке и обернулся. – Уверен, что англичанин пожалеет о том, что потерял возможность пользоваться твоими услугами, Дансинг! Я расскажу ему о твоей трагической гибели.
– Я разыщу тебя, Пеннивайт. Если хоть один волос упадет с головы Джасинды, я разорву тебя на части, даже если мне придется вернуться с того света, чтобы это сделать!
Угроза Тристана рассмешила Пеннивайта. Он вразвалку спустился вниз по трапу и вернулся на свой победный фрегат.
На западе над горизонтом парило солнце. Джасинду вывели из каюты и потащили на палубу, чтобы она могла увидеть, как горит «Габриэлла». В горле стоял крик, но она подавила его.
Как только Пеннивайт с удовлетворением убедился, что пламя на судне продолжает пылать, он тут же приказал поднять паруса своего фрегата.
Нос «Габриэллы» был обращен к западу. И когда солнце погрузилось в Средиземное море, горящий корабль был единственным ярким пятном на фоне черной поверхности воды.
Почему она не падает в обморок? Почему не плачет? Не кричит? Но Джасинда была не способна ни на какие чувства, ни на какие действия. Она была окутана оцепенением, надежным коконом, защищающим ее от способности чувствовать. Когда ее опять отвели в каюту, она покорно села на стул, не осознавая происходящего, не боясь своего будущего. Даже когда в каюту вошел Пеннивайт и взглянул на нее с той самой похотливой усмешкой на губах, она оставалась неподвижной.
– Каким бы редким лакомством ты была. Не удивительно, что Паша так сильно хотел вернуть тебя. Извини, но я не могу оставить тебя себе в Англии. – Он пожал плечами.
– Ты повезешь меня с собой в Англию? – изумленно спросила она.
– Только на короткое время, моя дорогая миссис Дансинг, а потом я пошлю тебя Халиде Паша, как подарок.
– Паше? – ей казалось, будто она просыпается после дурного сна. Оцепенение начало отступать. Теперь она остро и болезненно осознавала все, что видела и чувствовала сегодня. Не смотря на душевные страдания, мозг начинал понимать, что Пеннивайт говорит ей. – Зачем отсылать меня к Паше, когда ты можешь получить за меня выкуп. – Англия! Она должна остаться в Англии!
– Выкуп? За тебя? От кого?
– От моих родителей, лорда и леди Сандерленд. Мой отец – граф Бонклер. – Она не сказала, что этот граф сидит без гроша. – Или от моего друга, герцога Локсвоза. Уверена, ты знаешь его! – Джасинда замялась, а потом в отчаянии добавила: – Или даже от виконта Блекстоука из Хайпорт Хола. Мы помолвлены, и должны были пожениться. Но как раз перед свадьбой меня похитили в порту. – На глаза накатились слезы, но она сдержала их. – Любой из них заплатит тебе за меня хороший выкуп.
– Англичанин знает, что ты была с Дансингом? – недоверчиво спросил толстяк.
– Откуда? Он не знает меня. А кто такой, этот англичанин!
– Ты не знаешь? – Пеннивайт поднял брови дугой и начал смеяться, его жирный живот безудержно подпрыгивал. – Ах… что за удивительный сюрприз, моя дорогая леди! – Он повернулся к двери. – Я стану очень богатым человеком, – бубнил он себе под нос, выходя из каюты и закрывая за собой дверь.
Джасинда осталась одна. Ей хотелось, чтобы снова на нее навалилось оцепенение. Ей не хотелось думать. Не хотелось чувствовать. Не хотелось вспоминать. Но она вспоминала и вспоминала. Вид горящего корабля врезался ей в память. Она никогда не освободится от этого. Как и не забудет последний взгляд на Тристана со связанными руками, истекающего кровью. Кровь запеклась у него на лбу, а лицо потемнело от копоти.
– Тристан, – прошептала она, – Тристан…
Боль вырвалась из сердца… Умрет ли она от такой боли? Она хотела этого. В огне сгорели все ее надежды на счастье в этом мире.
ГЛАВА XXV
Джасинда лежала на кровати в забытьи, не чувствуя качки корабля, который бороздил неспокойные воды Атлантики. Она не знала, день сейчас или ночь. Не имела никакого представления о времени. С той минуты, когда в огне исчезла «Габриэлла» такие вещи перестали ее интересовать. Она без аппетита ела. Просыпалась только для того, чтобы лежать на кровати и пустым взглядом смотреть в потолок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45