Нет. Ты хочешь смотреть бейсбол, я его ненавижу. Тебе любой спорт сойдет. А мне футбол, баскетбол – и все. Мне нравятся передачи про ремонт и дизайн интерьеров, а для тебя они пытка, хуже гвоздей под ногтями. Если не хочешь, чтобы я свихнулась и прибила тебя, мне нужен собственный телевизор и комната, где его можно смотреть.Вообще-то телевизор я почти не смотрю, разве что футбольные матчи колледжей – ради них я из кожи вон вылезу. Но домой я обычно попадаю не раньше девяти, потом занимаюсь бумажной работой. Есть, правда, еще парочка шоу, которые я пристрастилась смотреть по воскресеньям, а до остальных мне нет дела. Но это не значит, что я соглашусь воевать с Уайаттом за телевизор каждый раз, когда мне приспичит что-нибудь посмотреть, и уж тем более я не собираюсь отказываться от тех немногих шоу, которые смотрю постоянно. Но Уайатту незачем знать о том, что мои посиделки у телевизора – большая редкость, главное – отстоять свои принципы.– Ну ладно, ладно, – сварливо отозвался он только потому, что этого требовала справедливость. – Но я бы предпочел, чтобы телевизор у нас был общий.– Тогда половину времени мы смотрели бы передачи по моему выбору.А это была бы уже катастрофа. Мы оба прекрасно понимали это. Пораскинув мозгами, Уайатт отмел идею как невыполнимую и сдался.– И какую же комнату ты займешь? Одну из верхних спален?– Нет, потому что не хочу снова заморачиваться ремонтом через несколько лет, когда дети подрастут и им понадобятся отдельные спальни.Его лицо ничуть не смягчилось, но на нем отразилась мысль «раздеть бы тебя сейчас!», против чего я не возражала.– В доме четыре спальни, – напомнил Уайатт, явно представляя себе процесс изготовления маленьких хозяев для каждой.– Помню. Самую большую займем мы, детей у нас будет двое – не исключено, что и трое, но я бы остановилась на двоих, – и последнюю спальню оставим для гостей. Так что я возьму себе гостиную. Кому она вообще нужна, эта отдельная гостиная? Да, кстати, все шторы тоже придется сменить. Не обижайся, но шторы ты выбрал уродские.Уайатт подбоченился.– А еще что? – безнадежным тоном спросил он.Странно. Как-то подозрительно быстро и легко он сдается. Даже неинтересно.– Еще перекрашу стены. Нет, нейтральные цвета, которые ты выбрал, тоже смотрятся симпатично, хотя интерьеры не твоя стихия, – поспешно добавила я. – Дизайн интерьеров – мое дело, так что расслабься и предоставь его мне. Вот увидишь, понадобится совсем немного ярких красок, чтобы дом преобразился. И еще цветы… – В доме Уайатта комнатные растения отсутствуют как таковые. Разве может нормальный человек жить без цветов?– Я же купил тебе цветок.– Ты купил куст, который пришлось посадить возле дома, где ему самое место. Не волнуйся, цветы не твоя забота, будешь только переставлять их с места на место, когда я скажу, вот и все.– А почему бы сразу не найти им постоянное место и больше не трогать?Вот он, чисто мужской взгляд!– С некоторыми цветами мы так и поступим. А другие я буду выносить на веранду в теплую погоду и заносить в дом на зиму. Во всем, что касается цветов, доверься мне, ладно?Уайатт так и не додумался, чем могут грозить ему домашние цветы, и нехотя кивнул:– Ладно, будет у нас пара горшков с цветами.Значит, пара горшков? Плохо же он меня знает. Но я его все равно обожаю.– И ковры.– Есть же ковровое покрытие.– А ковры расстелем сверху.Жестом острого раздражения Уайатт провел пятерней по волосам.– Какого черта стелить ковер поверх коврового покрытия?– Для красоты, глупый. Да, еще нужен ковер под стол для завтрака – в уголке кухни, где мы завтракаем, пол выложен такой же плиткой, как в кухне, а плитка холодная. Первым же делом куплю туда коврик. – Я улыбнулась Уайатту – улыбка не повредит. – Вот и все.А там поглядим.Он вдруг усмехнулся:– Я думал, будет хуже.В мое сердце закралось страшное подозрение. Неужели меня перехитрили? Может, Уайатт смеется надо мной? До сих пор я только тем и занималась, что пыталась раззадорить его и вывести из себя, иначе общаться с альфа-самцом попросту скучно. Я-то знаю. Дразнить Вуди Аллена не так увлекательно, как, скажем, Хью Джекмена. Хью Джекмен (р. 1968) – австралийский актер, исполняющий преимущественно роли сильных и уверенных в себе персонажей («Ван Хельсинг», «Люди Икс»).

Но если мне по душе эта невинная забава, это еще не значит, что я готова поменяться ролями.– Ты с папой разговаривал? – решила проверить подозрения я.– Само собой. Женитьба на тебе – испытание не из легких, вот я и решил обратиться за советом к профессионалу. А он посоветовал не ссориться по мелочам и не лезть в драку за территорию без особой необходимости. Если мое кресло и телевизор останутся на месте, я на все согласен.Ну и что прикажете делать – дуться или вздыхать с облегчением? С одной стороны, папуля плохому не научит, а мне будет легче, если не придется самостоятельно заниматься дрессировкой Уайатта. С другой стороны… люблю смотреть, как пляшут под мою дудку.– Для начала можешь выписать мне чек, – жизнерадостно отозвалась я. – Если не хватит, я тебе сразу сообщу. У меня есть знакомый мастер, только придется подождать, когда он освободится, но я уже на следующей неделе встречусь с ним и объясню, что мне нужно, – пусть пока планирует работу.Уайатт снова насторожился:– Чек? Мастер? Какую еще работу?Вот что значит одна большая, вовремя нажатая кнопка! Жизнь хороша!– Разве ты забыл, с чего мы начали?– Вы с Шоной обсуждали мой член.– Да я про другой разговор! Насчет ремонта.– А-а. Кстати, я так и не понял, какая связь между моим членом и шторами, – криво усмехнулся он. – Ну и шут с ними. Так что там насчет ремонта?– Мы начали с кладовки. У тебя ее нет. А мне она нужна.Он недоверчиво вытаращил глаза.– Ты выселяешь меня из кабинета? Да еще ждешь, что я оплачу ремонт?– От тебя я жду только львиную долю оплаты. У тебя же больше денег, чем у меня.Он фыркнул.– Я езжу на «шевроле», а ты – на «мерседесе». Что за манера заострять внимание на мелочах!– Я не выселяю тебя, а переселяю в новый кабинет. Мы отгородим часть гостиной – комната просторная, мне для домашнего офиса столько места не нужно. Да, я возьму себе большую часть, но не всю. В прежнем кабинете тебе давно уже тесно – ты втиснул в кладовку столько барахла, что там повернуться негде.Между прочим, это чистая правда. Ума не приложу, почему он не обустроил себе отдельный кабинет, когда ремонтировал дом сразу после покупки. Единственное возможное объяснение – он мужчина. Хорошо еще, ванных комнат в доме хватает, но, думаю, это заслуга строителей.Уайатту в голову не пришло бы пристраивать к кухне кладовку.Я наблюдала, как он свыкается с мыслью о кабинете попросторнее, и понимает, что я права: ему не хватает места, а мне – кладовки.– Ладно, ладно, делай как знаешь, я все оплачу. – Он ущипнул себя за нос, – Надо же, зашел поговорить о записях камер наблюдения, а в итоге потратил самое малое двадцать тысяч, – пробормотал он себе под нос.Двадцать? Размечтался! Но я промолчала: зачем опережать события? И так все скоро узнает.– Записи камер со стоянки у тебя? – Я не поверила своим ушам. – Но ведь меня же не сбили. С какой стати торговый центр отдал записи?– А что им оставалось? Я так или иначе получил бы их.– Без санкции? Ведь преступление не было совершено.– Угроза жизни – тоже преступление, дорогая.– Вчера вечером про угрозу ты не заикался.Уайатт пожал плечами. Расследования – его дело, точно так же как правильное хлорирование бассейна в «Фанатах тела» – мое: я ведь не обсуждаю с Уайаттом все подробности этого занятия, и он почти не делится со мной полицейскими проблемами. Меня такое положение не устраивает, так как расследования гораздо интереснее хлорирования бассейнов, потому я иногда сую нос в бумаги Уайатта. Точнее, всякий раз, когда они мне попадаются.На скрытность Уайатта я давно махнула рукой: пока он служит в полиции, его ни за что не перевоспитать.– И что там, в записях?– Почти ничего, – признался он с досадой, промелькнувшей в глазах. – Во-первых, у торгового центра устаревшие системы наблюдения, камеры не цифровые, а кассетные. Пленка вся истертая, номер машины различить не удалось, но это был определенно «бьюик». Ребята из лаборатории говорят, что пленку надо было заменить еще месяц назад, она протерлась чуть ли не до дыр. Ничего полезного с нее не выудишь.– Ты хочешь сказать, торговый центр забывает вовремя менять пленки? – возмутилась я.Такой небрежности со стороны этого торгового центра я не ожидала. Предатели.– Повсюду так делают, по крайней мере, пока гром не грянет. А потом начальник службы безопасности получает втык по полной программе, и какое-то время пленки начинают менять как полагается. Ты себе не представляешь, с каким паршивым материалом нам приходится работать. – Его голос стал резким, Уайатт не выносит людей, пренебрегающих своими обязанностями.Он сунул руку под простыню и пожал мне ногу выше колена. Рука была твердая, грубоватая и горячая.– Она пронеслась впритирку к тебе, – хрипло произнес Уайатт. – Меня чуть инфаркт не хватил, когда я увидел, что ты спаслась чудом. Она не просто пугала тебя, а пыталась убить. Глава 7 Вскоре примчалась мама с моей одеждой, повесила ее в тесный шкафчик и сунула ключи обратно в мою сумочку.– Уже убегаю, – с досадой прощебетала она. Мама выглядела безупречно – по-другому она не умеет. – Как ты, дорогая?– Лучше, – честно ответила я. Ведь я же справилась с тошнотворной ледяной яичницей! К слову «лучше» напрашивалось дополнение «чуть-чуть», но об этом я решила промолчать. – Спасибо за вещи. Ты беги по делам и за меня не волнуйся.Мама ответила мне взглядом «легко сказать – не волнуйся!».– Врач заходил?– Пока нет.Мамино раздражение нарастало.– А Шона где?– Когда я пришел, она решила сходить в кафетерий. – Уайатт взглянул на часы. – Это было минут двадцать назад.– Не буду ее ждать, и так опаздываю на пять минут. – Мама порывисто нагнулась, чмокнула меня в лоб, мимоходом потрепала Уайатта по щеке, жестом показала «позвони мне на мобильник, если что и улетучилась.– Ты забыла рассказать ей про пленки, – заметил Уайатт.Он по-прежнему бьется над расшифровкой нашего семейного кодекса. Уайатт убежден, что самый надежный фундамент для любых решений – суровая действительность, а нам с мамой свойственно делать вид, будто никаких проблем не существует, пока мы не обдумаем их со всех сторон и не придем к выводам. Я изучала проблему всю ночь, да еще в больнице, вдобавок знала, какая опасность мне грозит, потому примирилась с суровой действительностью.– Мама знает, что какая-то дрянь пыталась меня сбить. Незачем объяснять, что я спаслась чудом. У мамы и без того стресс, не хочу лишний раз волновать ее.Инцидент уже позади, осталось только поправиться. Виновную не найти, значит, самое правильное – забыть о ней и жить дальше. В первую очередь мне: у меня же запланирован шопинг! И так целый день потеряда, и наверняка потеряю еще пару, а времени у меня и так в обрез.Уайатт снова взглянул на часы. Он целыми днями занят, наверное, с трудом выкроил время, чтобы съездить в больницу. Я потянулась к его руке.– Тебе тоже пора.Главное – вовремя проявить чуткость.– Пора. Ключи от моего дома у тебя с собой?– В сумочке. А что такое?– Неизвестно, смогу ли я вырваться за тобой, когда тебя выпишут. Шона отвезет тебя домой?– Легко, но я к тебе не собиралась, я поеду к себе. – Я заметила, как брови Уайатта грозно поползли навстречу друг другу, и пожала ему руку. – Я знаю, что ты заботишься обо мне, и не хочу доставлять тебе лишних хлопот, – (Верится с трудом!) – но у меня дома накопилось столько бумажной работы и других дел, что представить страшно. К шопингу я пока не готова, но кое-что можно уладить по телефону или через компьютер. Я не инвалид, за мной незачем постоянно присматривать. Обещаю, одна я никуда не поеду!Вот. Звучит логично и убедительно, правда?А Уайатту не понравилось: он рассчитывал затащить меня к себе сразу же – точнее, еще два месяца назад. Когда планы Уайатта срываются, он свирепеет. Умницам на заметку: хочешь жить с покладистым и добродушным человеком – не ищи его среди копов. А если твой коп еще и бывший футболист, имей в виду: ты связалась с типом, излюбленные методы общения которого – пинки и ругань.Правда, иногда я нарочно дразню Уайатта, потому что он так забавно злится, но сейчас мы на равных. Сообразив это, он подавил свои командирские замашки.– Ладно, после работы заеду к себе за вещами. Не знаю, сколько мне у тебя придется пробыть, так что запаси побольше еды, пока Шона с тобой.– Тебе вовсе незачем оставаться у меня, я и сама справлюсь, – из вежливости сказала я.– Ну-ну, – отозвался он и, кажется, фыркнул.Уайатту хватило ума понять, что меня сейчас лучше даже не слушать. Если бы он бросил меня в трудную минуту, да еще с сотрясением, я разозлилась бы как черт. Конечно, Шона могла бы побыть со мной, но ведь это обязанность Уайатта, одно из условий сделки, которую мы заключили, когда объявили о помолвке. Я забочусь о нем, он – обо мне. Вот и все. До сих пор мне приходилось заботиться об Уайатте только во время приступов острой эрекции – страшно представить, чтобы при таких приступах ему помогал кто-нибудь другой. Не представляю, что было бы, заболей вдруг Уайатт. Пациент из него получился бы хуже некуда.Саркастическое фырканье Уайатта я пропустила мимо ушей, он поцеловал меня и ушел. Через несколько минут явилась Шона – как всегда, очень вовремя.– Ну как он? – спросила Шона.– Кажется, решил, что мы и вправду обсуждали его член – он сам так выразился. – Я поморщилась. – А подслушивать под дверью он ничуть не стесняется. Зато я попутно уговорила его на ремонт и смену обстановки!На лице Шоны отразилось восхищение.– Не знаю, как ты перешла от подслушивания к ремонту, но результаты впечатляют.Не желая вдаваться в объяснения про кладовку и оргазмы про запас, я только улыбнулась. Порой младшие сестры бывают умнее старших.Весь день мы смотрели «мыльные оперы» – оказалось, они затягивают. Шона где-то слышала, что все самое главное в «мыльных операх» происходит по пятницам, и ей, похоже, не соврали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32