И вчера он за мной катался, и…«Шевроле» на другой стороне улицы преспокойно тронулся с места и укатил. Водитель даже не подумал прибавить газу, будто всего лишь возвращался из поездок по магазинам и решил постоять у тротуара, переждать пробки.– Он только что уехал, – закончила я, чувствуя себя съеженной и жалкой, как мамины суфле. Мама не умеет готовить суфле, ей они не удаются. Линн подошла, выглянула в окно и озадаченно повернулась ко мне.– А номер ты запомнила? – спросил Уайатт.– Он же ехал за мной!Никогда не слышала, чтобы преследователь ехал впереди преследуемого.Уайатт пропустил мой упрек мимо ушей. И на том спасибо.– Уехал, говоришь?– Да, он стоял напротив «Фанатов тела», а потом уехал.– Он следовал за тобой до самого клуба?– Нет, по пути я неожиданно свернула и оторвалась от нее… от него… словом, не знаю, кто это был. А когда подъехала к клубу, увидела, что он уже ждет меня на противоположной стороне улицы.И я сразу поняла, что этого просто не могло быть, а молчание на другом конце линии подтвердило мою догадку. Преследователю полагается ехать за преследуемым, значит, белый «шевроле» не мог меня опередить. Если это не разные машины, возможно еще одно объяснение, но совсем невероятное.– Они знают меня, – ошеломленно выговорила я. – Знают, кто я такая и где работаю.– Кто? – спросила Линн.– Ты узнала водителя? – осведомился Уайатт.Я прикрыла глаза: от разных голосов, звенящих в обоих ушах, у меня закружилась голова. В первую очередь я решила уделить внимание Уайатту – он все-таки коп.– Нет. Он… или она – черт подери, я не поняла даже, мужчина это или женщина! Бейсболка с длинным козырьком, темные очки – что я могла увидеть? Да еще тонированное ветровое стекло!– А вчера? Ты уверена, что вчера видела того же человека?– Вчера машину вела женщина. С длинными волосами. Висела у меня на хвосте.– Ты ее узнала?– Нет, но… она проводила меня до самого клуба. – На меня вдруг накатило облегчение: нашлось логическое объяснение тому, как «шевроле» очутился возле «Фанатов тела». – Так вот откуда она знает, где я работаю!– Но ты не уверена, что это один и тот же человек?Уайатт вел расспросы дотошно и логично, как и полагается полицейскому, – я понимала это умом. Но на эмоциональном уровне хотела, чтобы он перестал задавать дурацкие вопросы, пробил данные хозяев всех белых «шевроле» в городе и превратил их в фарш. Ну, кроме стариков – я могла с уверенностью сказать, что неизвестный водитель не достиг даже среднего возраста. И малолеток бить не стоит: мой преследователь не из них. Это сразу чувствуется, понимаете? У подростков вид какой-то недоделанный, наверное, потому, что они все еще растут. Толстяков тоже следует исключить, вместе с миниатюрными людьми. В общем, пусть лупит только водителей среднего роста и размера, в возрасте от двадцати до пятидесяти лет. Что в этом трудного?Ошибочно приняв мое молчание за отрицательный ответ, Уайатт продолжал расспросы:– В той машине сидел еще кто-нибудь, кроме водителя?А-а, понятно: я говорила «они», потому он и уточнял, но у меня просто смешалось вчерашнее происшествие, когда машину вела женщина, и сегодняшнее, с неизвестным водителем. А если водителей двое и они разные, как же я должна была о них говорить?– Нет.– И ты не уверена, что водитель в обоих случаях был один и тот же?Да, не уверена. Правда, в глубине перепуганной до смерти души я была в этом убеждена, иначе пришлось бы поверить, что два дня кряду кто-то преследовал меня в белом «шевроле». В принципе такое вполне возможно. Но самый правдоподобный ответ не всегда бывает верным.Уайатт предпринял еще одну попытку:– Ты могла бы подтвердить в суде под присягой, что ты уверена – в обоих случаях водитель был один и тот же?А почему бы не вырвать у меня признание под пыткой? Тоже выход. Разозлившись, я выпалила:– Под присягой – нет, – и упрямо добавила: – И все-таки это был один и тот же водитель.Вот тебе.Уайатт вздохнул и сообщил:– Не вижу ничего предосудительного.– Да я уже поняла.Он раздраженно добавил:– В следующий раз запиши номер.– Непременно, – светски отозвалась я. – Извини, что на этот раз не сумела.Действительно, что мне стоило выйти из машины возле клуба, преспокойно обойти вокруг белого «шевроле» и записать его номер? А псих в машине сидел бы и дожидался!После долгой паузы Уайатт произнес:– Не знаю, сумею ли я сегодня встретить тебя после работы.– Ничего страшного. – Закрывала же я клуб без него, и довольно долго. Если постараюсь, то припомню, как это делается. – Береги себя, хорошо? До свидания.Уайатт яростно чертыхнулся и отключился. Стоящая рядом Линн заметила:– Ты, наверное, все-таки улыбаешься – зубы видно и так далее, но выглядит жутковато. А стрижка отпадная.– Спасибо. – Я слегка взбила волосы и взмахнула ими. Продолжая скалить зубы в натянутой улыбке. Глава 13 Уайатт не заехал за мной в клуб и не ждал меня дома. Мне было неловко вспоминать, как я обидела его, – ведь он не может бросать работу когда вздумается, и если задержался, значит, произошло убийство или еще что-нибудь. Сам Уайатт расследованиями больше не занимается, но все равно выезжает на места преступления и так далее.С другой стороны, хорошо, что он задержался на работе, иначе пришлось бы сорвать на нем накопившуюся за день досаду. По единственной причине – я понимала, что он прав. Он обязан действовать в рамках закона, и, если я не могу предоставить ему конкретную информацию, он бессилен.Но одно дело – мнение профессионала, и совсем другое – мнение заинтересованного лица: это все равно, что разница между тем, как мне полагалось чувствовать себя и как я чувствовала себя на самом деле. Мог бы, в самом деле, плюнуть на правила и сказать что-нибудь вроде: «Слушай, я тебе верю. Ничего не могу поделать, но доверяю твоей интуиции».А Уайатт ничего подобного не сказал и даже как будто не поверил, что мне звонил непонятно кто. Может, насчет звонков он действительно прав, ведь они прекратились, но все равно неприятно. Тем более сейчас, когда мне так нужна поддержка.Да, иногда я могу такое нафантазировать, что самой смешно. Да, у меня большие запросы – хочу луну с неба, солнце и звезды в придачу, но разве нельзя немного помечтать? Я не из тех, кто довольствуется малым. Мне подавай все сразу и немедленно, а еще лучше – вчера. Ну и что в этом плохого?Я вошла в дом, заперлась и включила сигнализацию. Несмотря на то, что я твердо помнила, что машину заперла, я подошла к окну, направила пульт на заднюю дверцу и еще раз нажала кнопку – так, на всякий случай. Почему-то в собственном доме мне было не по себе, и это действовало на нервы. Дом должен быть крепостью, святилищем, местом, где можно наконец-то расслабиться и спокойно уснуть.Но я перестала верить в неприступность дома, когда жена Джейсона пыталась убить меня, и с тех пор моя вера так и не восстановилась. Приятно будет перебраться к Уайатту, когда мы, наконец, поженимся. Почему я до сих пор не переселилась к нему? Ну… по разным причинам. Во-первых, не хочу, чтобы он принимал меня как должное. Пусть сначала заслужит мое доверие. Во-вторых – то же самое, что во-первых. И в-третьих. Когда мы поженимся и будем жить вместе, Уайатт должен считать, что выиграл великую битву и добыл ценный трофей, а именно – завоевал меня. Больше ценить будет. Люблю, когда меня ценят.Всем известно, что малолетки бережнее относятся к машинам, которые купили сами, на свои заработанные, чем к машинам, которые им подарили. Такова человеческая натура. Вот и я хочу быть для Уайатта автомобилем, за который он дорого заплатил.С другой стороны, так не хочется расставаться со своей квартирой! Это же мой дом – по крайней мере, раньше был домом. Я сама обставила его и скажу без ложной скромности, выглядит он на все сто. Найти на него покупателей – раз плюнуть. Пожалуй, стоит выставить его на продажу, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки.Часть мебели можно перевезти к Уайатту – то есть в наш общий дом. Мне придется привыкнуть считать его нашим, а Уайатту – вписать мое имя в документы. Но «нашим» дом станет только после того, как я оставлю на нем свой отпечаток – перекрашу, переделаю, заново обставлю. К счастью, этот дом Уайатт приобрел после развода, а то я не смогла бы жить там, где жила его бывшая. Черта с два. Это была самая серьезная из всех ошибок Джейсона: после нашего развода он просто привел новую жену в дом, где жил со мной. И она в буквальном смысле слова спятила, хотя, наверное, еще до свадьбы была с приветом.Уайатт приехал, когда я после душа обходила квартиру, мысленно примеряя свою мебель к его комнатам. Я была наверху, радовалась, что сохранить можно всю мебель из спальни, ведь у Уайатта две совершенно пустые спальни. Внезапно послышался скрип двери и длинный гудок сигнализации, а затем несколько коротких: Уайатт закрыл дверь и снова включил систему.У меня забилось сердце. Уайатт здесь! Несмотря на все обиды, его присутствие бодрит меня, как хорошая разминка. Да, мы ссоримся, потому что часто раздражаем друг друга, но потом скрепляем примирение головокружительным сексом. Кстати, секса у нас не было почти целую неделю, и я готова содрать с него штаны зубами.Я спустилась вниз, но не голышом – в таком виде я только ложусь спать и купаюсь. Уайатт, наверное, хотел бы дома постоянно видеть меня обнаженной, но, на мой взгляд, это непрактично. К его приходу я нарядилась в вишневый топик – естественно, без лифчика – и симпатичные брюки от пижамы, белые, в мелких вишенках. В бою тоже надо хорошо выглядеть – на случай если я так разозлюсь, что секса не будет. Пусть Уайатт облизывается и жалеет, что рассердил меня.Уайатта я нашла в кухне, он пил воду. Пиджак висел на спинке стула, белая рубашка выглядела несвежей, помятой и пропитанной потом, большой черный пистолет по-прежнему висел у него на правом бедре. При виде Уайатта у меня сжалось сердце: высокий, мускулистый, опасный – и мой!Пожалуй, со скандалом можно подождать – перейдем сразу к сексу.– Тяжелый случай? – спросила я.Он поднял голову и недовольно прищурился.– Не особенно. Просто не один.Уайатт явно злился. Он не просто хмурится, при своей агрессивности в злобе он великолепен. И всегда готов ринуться в бой. Это мне даже нравится. Отчасти. По крайней мере, он не дуется. У нас в доме уже есть кому дуться – это я возьму на себя.Он со стуком отставил стакан и шагнул ближе, грозно возвышаясь надо мной.– В следующий раз, когда тебе в голову залетит бредовая мысль, что тебя преследуют, не требуй, чтобы я сразу бросился искать твоих выдуманных преследователей, и не злись. Если я свободен, а тебе что-то втемяшилось – ладно, так и быть, звони мне, но на работе я занят настоящими, серьезными преступлениями и не намерен тратить средства городского бюджета на бессмысленные затеи. – И он скрипнул зубами, а это очень тревожный признак.Я отступила на шаг, внутренне содрогнувшись. Так-так! Он первый начал и развязал мне руки. Чего-то подобного я ждала, признавала, что в чем-то он прав, но этот открытый залп в мою сторону застал меня врасплох. Минуту я только моргала глазами, решая, на что оскорбиться в первую очередь.На «бессмысленные затеи»? «Бредовую мысль»? «Втемяшилось»?– Ничего я не выдумывала! Меня два дня подряд преследует неизвестный на белом «шевроле»!Я возмущенно повысила голос, потому что, несмотря на недавние события и вызванное ими обострение паранойи, одно я знала точно: сегодня за мной действительно следовал белый «шевроле» – или пара одинаковых белых машин.– Да в этом городе за каждым время от времени следует белый «шевроле»! – рявкнул Уайатт. – Сегодня один такой ехал за мной по пути на службу, но я же не спешу заявить, что это тот же самый, которого вчера видела ты. Ты хоть можешь себе представить, сколько здесь белых «шевроле» – не только в городе, но и во всем округе, не говоря уже о соседних округах?– Штуки три-четыре на квадратный акр. – Я вскипела мгновенно.Уайатт прав, и если бы он немедленно заткнулся, я признала бы его правоту. А для меня это настоящий подвиг, черт возьми.– Вот именно! И если ты вчера увидела за собой белую машину, а сегодня – еще одну и вели их разные люди, какого же дьявола ты решила, что это одна и та же машина?– Поняла! Просто поняла, понимаешь? – Я с трудом удерживалась от крика: у моих соседей есть дети школьного возраста, которые наверняка спят. Отступив от Уайатта на два шага, я прислонилась к кухонным шкафам и скрестила руки на груди. Потом сделала пару глубоких вдохов. – В чем-то ты прав, я понимаю, к чему ты ведешь. – Признаться было нелегко, но этого требовала честность. – Без номера машины и конкретной информации ты ничего не можешь предпринять, даже расследовать…– Блэр! – взревел он, совершенно не заботясь о детях моих соседей. – Да заруби ты себе на носу, если уж не можешь запомнить: Никто! Тебя! Не! Преследовал! Нечего тут расследовать, понимаешь? Я не собираюсь плясать под твою дудку и тратить деньги города только потому, что у тебя развинтились нервы. Да, я понимаю, что общение с тобой требует жертв, только не посягай на мою работу, договорились? Я – городской коп. Я не твой частный детектив, который по звонку бросится расследовать любую чушь, едва она тебе померещилась. Со мной этот идиотский номер не пройдет, ясно?Ладно. Ладно. Я открыла рот, чтобы ответить, но в голове было пусто, губы словно онемели, и я захлопнула его. Ясно. Мне все ясно.В сущности, тут и говорить не о чем.Я обвела взглядом кухню и задний дворик за окном, где подсвеченные белыми фонарями деревья выглядели как лес в волшебной стране. В двух фонарях перегорели лампочки, надо бы заменить их. Цветы на обеденном столе увяли, завтра заменю их свежими. Я была готова смотреть на что угодно, только не на Уайатта – не хотела видеть в его глазах то, что боялась увидеть. Я не смотрела на него, потому что… просто не могла.В кухне повисло напряженное молчание, которое нарушало только наше хриплое дыхание. Надо что-то делать, думала я. Например, уйти наверх, аккуратно сложить полотенца в бельевом шкафу. Что угодно, лишь бы не стоять здесь столбом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32