Дэвид еще не видел Викторию в этом платье. Она выглядела потрясающе.
– Ты своими приказаниями превратил меня в узницу. – Она посмотрела ему в глаза. – Но ты не запрещал мне говорить с людьми или принимать решения, связанные с благополучием тех, за кого я несу ответственность. Если ты еще не заметил, то должна сказать, что я не сидела сложа руки.
Словно впервые Дэвид увидел конюха, выходившего из конюшни, чтобы помочь мистеру Гибсону. Бросив взгляд на дом, обратил внимание на чистые двустворчатые окна и ухоженные сады. Две горничные, которых он не узнал, вышли из дома и принялись выбивать ковер.
Он снова перевел взгляд на Викторию. В ответ она подняла брови; его охватило чувство, близкое к тому, которое он испытывал в гостиной, когда, прижав ее к занавесям, он овладел ею.
– Ты в мое отсутствие была занята делом. Ты собираешься пробыть здесь некоторое время?
Мэг подняла капюшон, пряча под него волосы.
– Натаниел и Робби завтракают. Я отправила мистера Рокуэлла в коттедж сообщить сэру Генри, что скоро привезу Натаниела. Я должна это сделать одна. А сейчас приглашаю тебя позавтракать с нами. Миссис Гибсон – отличный повар.
– Что ты сделала с моим поваром? – поинтересовался Дэвид.
– Эсма уволила его. Он лучше разбирается в лошадях. Не сомневаюсь, большинство нанятых тобой – шпионы, но я добавила несколько своих. Тех, кто действительно знает, как готовить пищу и делать уборку.
У него мелькнула чуть заметная улыбка.
– Буду иметь это в виду.
– Послушай, Дэвид, не наводи меня на дурные мысли. Она решительно прошла мимо него, отпустив его, как слугу, которому только что дали поручение, и он смотрел ей в спину. Они вышли из тупика. Он все еще смотрел на нее, когда она обернулась и поймала его взгляд, его поведение все сильнее приводило ее в замешательство. И его самого тоже.
В ее глазах вспыхнули янтарные искорки.
– Не возражаешь, если я отвезу Натаниела в коттедж? – спросила она. – У меня нет желания отделаться от тебя.
– Возьми карету с четверкой лошадей. Позднее я присоединюсь к вам.
– Дэвид. – Они посмотрели друг другу в глаза, и он в эту минуту понял, какую совершает глупость, исполняя даже одно ее желание, но почему-то ему было все равно. – Обещаю, что не велю миссис Гибсон отравить тебя. Нет у меня также желания убить или искалечить тебя.
Дэвид мрачно усмехнулся. Он видел по ее глазам, что она хочет сказать что-то еще. Но одно дело не отбирать у нее сына, и совсем другое – окончательно простить ее. Или забыть, как они поступали друг с другом.
Одно время он был священником и проповедовал всеобщее прощение, но теперь это касалось его самого.
Но именно поэтому он вернулся.
– Ты действительно когда-нибудь хотела моей смерти, Мэг?
– Нет. – Она выдержала его взгляд. – Я хотела тебя. И все.
Дэвид не пытался подавить чувство, вызванное ее ответом. Глядя на закрывшуюся за ней дверь, он изумленно поднял бровь. Оказывается, одно оброненное слово или фраза способны изменить самую суть их отношений.
Глава 15
Проезжая мимо кладбища, Дэвид придержал Люцифера и, въехав в огороженный двор у домика Дойла, посмотрел на церковь. Он привязывал поводья к столбу, когда раздалось знакомое ирландское приветствие: «Уж не сам ли хозяин спускается с холма?» Посреди заросшего сорняками двора стоял Ральф Блейкли в теплой шерстяной рубашке и тяжелых кожаных сапогах. Блеснув золотым зубом, он улыбнулся Дэвиду:
– Вы долго здесь пробудете, мистер Донелли? Дэвид вошел вслед за ним в дом священника.
– Всего одну ночь. У меня дела в Лондоне. Вернусь через несколько дней.
– Вы велели мне оставаться в церкви, пока не обнаружу подземный ход.
– Обнаружили? – Дэвид с опаской взглянул на толстую деревянную балку над головой, пригнулся, стараясь не задеть щербатую поверхность, и остановился под отверстием в почерневшем потолке. В отличие от некоторых членов его семьи Дэвид не был специалистом по строительству, но здравый смысл подсказывал ему, что это строение, как и любое разваливающееся жилье, каких он немало повидал на своем веку, вот-вот рухнет.
Блейкли заложил большие пальцы за пояс.
– Подземного хода я не обнаружил, но мы с ребятами сделали все остальное, о чем вы просили. Несколько дней назад обнаружили тех собак. Это часть стаи, кто-то их выпустил, и они бродят по холмам и загрызают домашних животных. Сделано это для того, чтобы согнать с земли всех арендаторов. Мы также нашли викария, когда-то служившего в этой церкви.
– Ты поговорил с ним? – спросил Дэвид.
– Увы! Он умер несколько месяцев назад и похоронен в Хейлишеме. Его жена сказала, что я не первый к ней прихожу и расспрашиваю о старых подземных ходах. Не очень давно у нее были черноволосая женщина и высокий седой мужчина. Задавали те же вопросы.
– Седой мужчина. Кинли.
Судя по описанию, это был он. Но Кинли ростом шесть футов, его следы могли совпадать с идущими от церкви следами, которые Дэвид обнаружил в то памятное утро.
Ветер пошевелил сухие листья у ног Дэвида. Его взгляд упал на почерневшие камни и задержался на том, что осталось от алтаря и кафедры. Он ощущал странную связь с этим местом. Под этой крышей Мэг и его сын слушали проповеди. Здесь крестили Натаниела.
Дэвид отошел от каменной стены и огляделся. Церкви всегда надежно хранили тайны своих подвалов и склепов. Мэг подтвердила, что под этими холмами есть пещеры. Но шансы найти их невелики, ибо подземными ходами не пользовались уже сотни лет и в них было опасно, это и объясняло, почему местные жители мало что о них знали.
Цокот копыт заставил Дэвида оглянуться. За кладбищем он увидел направлявшегося к нему Рокуэлла.
– У тебя кто-нибудь еще наблюдает за домом Неллиса? – спросил Дэвид у Блейкли.
– Да, он еще не вернулся из Лондона.
– Мне бы не хотелось еще кому-либо рассказывать о том, что мы здесь обнаружили или обнаружим, – сказал Дэвид. Он доверял только людям, которых привез из Ирландии. Ни один из них не работал на Кинли. – Я найду каменщика. Эту комнату необходимо полностью укрепить, прежде чем мы начнем сносить стены.
Дэвид внимательно посмотрел на колокольню. Если там есть вход или выход, он его найдет и замурует.
Спустя несколько минут Дэвид сел на Люцифера и встретился с Рокуэллом на узкой тропе, ведущей на церковный двор. Дэвида беспокоило, что Рокуэлл теперь тоже подозревал Кинли, поскольку тот связан с Памелой. Ибо Дэвид в тот день обнаружил еще и женские следы. Памела блондинка, но могла надеть черный парик, когда отправилась вместе с Кинли к вдове викария. Кому-то явно хотелось, чтобы он поверил, будто этой женщиной была Мэг.
Рокуэлл придержал лошадь, поджидая Дэвида.
– У вас встревоженный вид.
– О чем ты, черт возьми, думал, когда возил Мэг к Стиллингзу?
Рокуэлла обидели и одновременно рассмешили его слова.
– Попробуйте ее остановить, когда она что-то задумала.
Дэвид ничего не ответил и тронул каблуками коня, когда Рокуэлл крикнул ему вслед:
– Я бы сейчас не поехал в коттедж, сэр! Он остановил Люцифера.
– Почему?
– Этот мальчик – ваш сын? – спросил Рокуэлл. – Вы за ним ездили в Сейлхерст? В городе пошли сплетни, Донелли.
Дэвид подавил проклятие. О цели своего отъезда он сказал только одному человеку.
– Этого мальчика зовут Натаниел, – ответил Дэвид. – Завтра вечером я отвезу его в Лондон, и он пробудет там у моей сестры до тех пор, пока... – Покачав головой, он сжал руки и посмотрел на кладбище. – Пока не закрою это дело.
– Пока не передадите его мать в руки Кинли?
Лицо Дэвида окаменело, истина этого заявления лишь сильнее разозлила его.
– И поскольку вы так же не способны уклониться от ответственности, как и она не может переложить ее на других, – Рокуэлл сунул руку в карман и бросил Дэвиду золотой медальон, – я приехал сюда, чтобы отдать вам это.
Дэвид поймал медальон и повертел в руках.
– Я забрал его после того, как ваша жена обменяла его на рулон материи. – Лошадь Рокуэлла шагнула в сторону, и ему пришлось натянуть поводья. – Она хотела сшить мисс Манро платье. Или просто избавиться от медальона. Скорее всего и то и другое.
С замиранием сердца Дэвид открыл медальон. Кто-то уже пытался вынуть из него портрет женщины. Этот миниатюрный дагерротип был единственной вещью, оставшейся у Мэг в память о женщине, которую ее отец так жестоко изгнал из ее жизни. Но Рокуэлл отдал его Дэвиду отнюдь не из сентиментальных побуждений.
– Позволь мне разгадать эту загадку. – Он опустил крышку, – Его не было среди вещей, которые она привезла из коттеджа в Роуз-Брайер, а это значит, что она взяла его в доме после своего приезда в имение. Может быть, ты ошибаешься?
– Я знаю точно, что она взяла, потому что помогал ей с переездом.
– Почему бы не передать его Кинли?
– Кинли не терпится, – сказал наконец Рокуэлл. – Подозреваю, в этом деле для него главное – не поимка полковника Фаради, а корысть, получение доли от найденных сокровищ. Этот медальон может ничего не значить или значить очень многое. И я решил отдать его вам, а не Кинли. Вы в этом лучше разберетесь.
Дэвид продолжал смотреть на кладбище, но его мысли были заняты тайной, окружавшей последние недели пребывания Мэг в Индии. Он допускал, что медальон имеет особое значение. Знал, что дал его Мэг отец. Дэвиду также было известно, как обошелся с матерью Мэг Фаради, и он понимал, что медальон имеет особое значение только для Фаради.
Дэвид уважал Мэг за символический знак неповиновения отцу, когда она вскоре после свадьбы перестала носить медальон.
Даже когда полковник Фаради позволил Дэвиду вступить в закрытый «Союз девяти», Дэвид знал, что Мэг решила сбежать.
Опустив медальон в карман, он посмотрел на Рокуэлла:
– Как случилось, что вы с женой были привлечены к этому делу?
– Кинли связался со мной незадолго до того, как обратился к вам. Мой отец был адъютантом Кинли, когда они работали над этим делом в Индии.
– Твой отец занимался этим делом?
Тень пробежала по лицу Рокуэлла. Он проговорился, сказал то, чего не следовало говорить. Дэвид между тем думал о проклятой серьге, таинственным образом попавшей в руки Кинли. Кому она принадлежала все эти годы? В тюрьме Фаради не мог держать ее при себе.
– Мой отец умер. У меня такой же интерес в этом деле, как и у вас.
– А точнее?
– Мы зависим друг от друга, – уклонился от прямого ответа Рокуэлл. – Верьте мне, я выполню свою работу, как верю я, что вы выполните свою.
– Для меня главное – быть уверенным, что никто не собирается меня предать. Что это санкционированная операция. – Он уже не пытался избежать темы, больше всего занимавшей его. Как и не собирался полагаться на верность Памелы. – Тот, кто работает на мое правительство, не станет убивать Мэг или меня.
Рокуэлл рассмеялся:
– Женщина, которую вы приехали арестовать, привязала вас к себе за ваши чертовы штаны. Или вы считаете своим долгом увеличивать население той страны, где работаете?
Дэвид размахнулся и ударил Рокуэлла кулаком в челюсть. Обе лошади встали на дыбы. Рокуэлл свалился с седла. Дэвид схватил поводья, сдерживая своего коня, чтобы он не растоптал Йена, и спрыгнул на землю.
– Ты никогда не казался мне тупоголовым, Рокуэлл.
– Я высказал свою точку зрения, хотя и в грубой форме. – Йен приподнялся на локте. – Вы поймете, если не слишком далеко зашли в своих заблуждениях. Посмотрите правде в глаза, вы питаете нежные чувства к вашей жене, Донелли.
Черт побери, он прав.
– Десять лет назад Мэг выступила против Фаради. Даже когда ей не к кому было обратиться и все эти подлецы предали ее, она совершила смелый поступок без чьей-либо помощи. Лишь благодаря Мэг нам удалось тогда поймать Фаради.
– И теперь вы хотите нарушить клятву, чтобы спасти ее, подвергая опасности всех нас, участвующих в этом деле?
Глядя на Йена, Дэвид понял, что его гнев противоречит здравому смыслу. Черт побери! Знал бы Рокуэлл или кто-либо, что происходит в его душе.
– Хватит вымещать на мне свое настроение, лучше помогите мне встать, Донелли. Хорошо, если я не останусь калекой.
Не склонный к милосердию, Дэвид присел на корточки перед Рокуэллом.
– Как давно продолжается эта операция?
– Фаради исчез вскоре после того, как его перевели в тюрьму Маршалси, это случилось полгода назад. Вот все, что я знаю. – Йен вытер тыльной стороной руки рот и посмотрел, нет ли на перчатке крови. – Кинли отвечал за его содержание в тюрьме. И он же санкционировал эту операцию. Мой отец входил в группу Кинли в Калькутте. Кинли передо мной в долгу.
– А что он должен Памеле?
– Да бросьте, Донелли. Ваша единственная задача – спасти Мэг Фаради.
Жизнь и карьера Рокуэлла зависели от его службы. Дэвид читал его безупречное досье. Он был агентом, которому министр иностранных дел поручил следить за другим агентом.
– Это была твоя идея оставить Мэг здесь как приманку для ее отца. Кинли этого не ожидал. Идея привела его в восторг. Кто же настоящая цель? Кинли или Фаради? Или кто-то еще?
– Вы только что доказали мне, что чертовски скомпрометированы. Не надейтесь получить другие ответы. И все документы, касающиеся этого дела, находятся в кабинете министра иностранных дел. И если вы не знаете лорда Уэра, то больше ничего не узнаете.
– Какой же ты негодяй, Рокуэлл. – Дэвид посмотрел на распростертое тело, сбившуюся бобровую шляпу, и гнев его угас.
– Заберите своего сына, Донелли. Я честно предлагаю вам это сделать, но Мэг Фаради останется здесь. Если вы поставите под угрозу это дело, Кинли арестует вас за измену. Он все еще ваш начальник.
– Кто стрелял в Мэг?
Рокуэлл не стал отвечать. Дэвид поставил ногу ему на грудь.
– Клянусь, не знаю.
– Кинли когда-нибудь был на этом холме?
– Я знаю, у вас двоих длинная история...
– Кинли не смог бы выбраться из стеклянной бутылки, если бы кто-то не перевернул ее вверх дном. Этот ублюдок преследует нас, как привидение, значит, кто-то дергает его за веревочки. – А министерство иностранных дел охотится за тем, на кого работает Кинли. – Скажи мне, Фаради жив или мертв?
Рокуэлл стиснул зубы и, взглянув на Дэвида, увидел на его лице угрозу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35