– Черт возьми, Солнышко, – прошептал он. – Сегодня ты, а не я, оказалась самой настоящей воровкой. Ты похитила мой рассудок и украла сердце. – Он взял ее лицо в загрубевшие ладони и посмотрел ей прямо в глаза. Его янтарный взор так и сверкал. – Боже мой, как же ты прелестна!
С лужайки рядом с оранжереей раздался сердитый голос:
– Он там, черт бы его подрал, там! Держите пистолеты наготове!
«У него же не останется времени», – промелькнуло в голове у Силвер.
– Бегите! Бегите же!
– А как же вы?
– Что со мной случится? Вы лучше о себе позаботьтесь!
В ответ он лишь рассмеялся. Его грудной густой смех прозвучал на редкость бесшабашно. Ему всегда было свойственно бросать вызов опасности. Одним ловким движением он склонился к мерцающей лампе и задул в ней огонь. Комната погрузилась в темноту. Его пальцы снова запутались в ее шелковистых волосах. Он прижал ее к себе.
– Не хочу обидеть вас, моя прелесть, но мужчины под поцелуем обычно понимают вот это.
Он жадно прильнул к ней губами. Ей передался его страстный жар. Навалившись на нее всем телом, он прижал ее спиной к прохладному стеклу окна. Он словно бы вкушал ее, бросал ей вызов. Их языки сплелись. От каждого его прикосновения у нее в сердце звучала музыка. Силвер застонала. У нее в жилах все громче и громче стучали барабанчики. Колени вдруг стали словно ватные, и ей казалось, что она вот-вот рухнет на пол.
Прикасаться к нему было райским блаженством и адской мукой.
Когда он обнял ее рукой за бедра и прижал к себе еще крепче, она испытала и восторг, и испуг, и безумие – все чувства сразу, кроме отвращения, которое у нее вызывали объятия Миллбэнка.
Казалось, вокруг нее все исчезло – и стекло, и темнота, и пропитанный цветочными ароматами воздух. Она чувствовала только его влажный рот и его крепкое тело, прижавшееся к ней.
Ее захлестнула жаркая волна. Она вдруг осознала, что не в силах больше ему противиться, испытала непреодолимое желание уступить его страсти и слиться с ним в едином любовном порыве. На мгновение его рука дотронулась до изгиба ее груди. От этого прикосновения она тихонько застонала и изогнулась дугой.
Где-то в глубине души она чувствовала, что это – конец прежней жизни и начало новой. Ей потребуется целая вечность, чтобы осознать это. Это чувство несло и радость, и мучение.
Ей не терпелось познать неизведанное. Но у них не оставалось времени. Голоса снаружи становились все громче, все ближе.
– Попытайтесь проникнуть с заднего хода! – Это был голос лорда Карлайла.
Разбойник отстранил ее. Лицо его было сурово.
– Когда ты рядом, я полностью теряю контроль над собой, искусительница. Еще немного – и я сорвал бы с тебя одежду и получил бы все, чего хочу. Клянусь Богом, ты и тогда была бы такой же неистовой и страстной. Сколько стонов я бы сорвал с твоих губ, когда подмял бы тебя прямо здесь, на этом полу! Ты понимаешь, о чем я, Силвер? Ты хоть осознаешь всю опасность своего положения, святая невинность?
В его глазах горела страсть. Она стояла в темноте и прерывисто дышала, сердце ее было готово выскочить из груди. Теперь, когда его разгоряченное тело больше не прижималось к ней, она постепенно начала возвращаться с заоблачных высот на землю.
Она нервно сглотнула, широко распахнула глаза.
– Это плохо, что я так себя чувствую? Что я хочу, чтобы ты ко мне прикасался?
Разбойник тихо выругался.
– Может быть, если бы ты была другой. Или если бы я был другим. Но ты хороша такая, какая есть. Божественно прекрасна. Слишком хороша для такого отъявленного преступника, как я. Я бы только разбил твое сердце, Солнышко. Я бы лишь отнял у тебя невинность и веру в людей, разрушил бы всю твою жизнь. Это бы непременно случилось, независимо оттого, хочу я этого или нет.
Она видела, что он говорит серьезно. Он взвешивал каждое слово. Силвер недоумевала: откуда вдруг такая безнадежность?
– Я не боюсь. Я не могу тебя бояться.
– А меня надо бояться, черт возьми! – Он нахмурился, поглаживая пальцами в перчатках ее рыжевато-русые волосы, и отстранился от нее. – Я больше не вернусь. Я не раз говорил себе это, но на этот раз сдержу слово. У нас нет будущего. Эта любовь ничего не принесет, кроме страдания.
Она слушала его, и до нее не доходил смысл сказанного. Голос его звучал словно бы издалека. Она хотела было возразить, но прикусила язык. Сейчас не время. Скоро сюда заявятся господин судья и его помощники.
К тому же где-то в глубине души она чувствовала, что он прав.
– Но если когда-нибудь ты попадешь в большую беду, Солнышко, просто оставь мне записку в дупле большого вяза у перекрестка. Со мной можно и по-другому связаться, но этот способ – самый безопасный. Вложи туда веточку лаванды, и я о тебе сразу вспомню. Или... – Он запнулся.
Силвер уверяла себя, что так даже лучше. Они слишком разные люди. Они не могут быть счастливы вместе. Но это был лишь самообман.
– Ни пуха ни пера, разбойник, – прошептала она, погладив рукой его по подбородку – это была единственная часть его лица, не прикрытая маской. Она почувствовала, как от ее прикосновения напряглись его мышцы.
Кто-то сердито колотил в дверь оранжереи кулаками. На лужайке послышались тяжелые шаги. Силвер с болью подумала, что все ее цветы затопчут.
– Прощай, Солнышко. – В его голосе прозвучали боль и сожаление.
Она смотрела ему вслед. Она злилась на него, но в то же время ей было грустно. В глазах у нее защипало. Его черный плащ растворился во мраке ночи.
Глава 11
– Обыщите здание! Разбейтесь и прочешите поля! Дверь оранжереи распахнулась. Силвер так и обмерла. На пороге, уперев руки в бока, стоял лорд Тибериус Карлайл, судья Кингсдон-Кросса и северных провинций Норфолка. За спиной у него маячили пятеро приспешников. В руках каждый из них держал фонарик.
В Силвер проснулся гордый дух Сен-Клеров.
– По какому праву вы таким образом вторгаетесь в мой дом, лорд Карлайл?
– Не шутите со мной, юная леди. Я разыскиваю одного разбойника, будь он проклят! Поймав этого злодея, я вздерну его на виселице. Я за ним уже давно гоняюсь! Если вы не хотите болтаться на веревке рядом с ним, советую вам отвечать на мои вопросы.
Тут откуда-то появился сэр Чарлз Миллбэнк. Он раскраснелся и запыхался от быстрого бега.
– Не слушайте ее, Карлайл. Ей прекрасно известно, где он. Клянусь, он был здесь. С ней вместе!
Судья нахмурился:
– Так куда же делся этот преступник, мисс Сен-Клер?
– Вы имеете в виду Блэквуда?
– Ну а кого же еще!
У нее не было времени на страдания. И на сожаления, что все так вышло. Нужно было постараться как можно дольше водить их за нос, чтобы разбойник успел уйти от погони.
Силвер прижала руку к шее и притворно задрожала.
– Я даже думать об этом не хочу. Это... это было ужасно. Это не человек, а просто зверь какой-то. Нет, даже не зверь, а дьявол! Его глаза горели как угли, и мне показалось, что он не ходит, а парит над землей. Бойтесь, лорд Карлайл. Ради всего святого, страшитесь его, ибо на нем печать ада!
Люди, стоявшие за спиной у судьи, начали нервно переминаться с ноги на ногу. Послышался смутный ропот. Они пребывали в растерянности: то ли посмеяться над досужим вымыслом, то ли осенить себя крестным знамением.
– Вздор! Пока она несет здесь эту чушь, он уходит. – Миллбэнк выглянул из открытого окна. – Должно быть, он вылез через окно. А эта чертовка его просто покрывает!
– Я беру под защиту разбойника?! – Силвер бросила изумленный взгляд на раскрасневшегося баронета. – Вы что, опять напились, сэр Чарлз?
– Я трезв как стеклышко, – огрызнулся Миллбэнк. – И вам это известно!
Глаза Силвер радостно заблестели. Попался!
– Откуда же мне это знать? Разве мы с вами виделись сегодня вечером?
Миллбэнк чертыхнулся и сделал какой-то неопределенный жест рукой:
– Нет, не виделись. Просто я вообще не пью и уж точно никогда не напиваюсь. Когда до меня дошли слухи, что в этих краях заметили разбойника, я сделал то, что велел мне мой гражданский долг: позвал судью.
Судье надоели их препирательства. Все равно до него не доходил смысл их спора.
– Довольно выяснять отношения! Скажите мне, черт бы вас обоих побрал, куда девался Блэквуд?
Силвер снова неестественно задрожала.
– Я встретилась с ним у склада, и от его злобного взгляда у меня мурашки по коже пробежали. Будто я заглянула в глаза демону или даже самому дьяволу. Я тут же упала в обморок и успела только заметить, что он поскакал на север.
На самом-то деле он направился в сторону юга. Судья прищурил глаза:
– Как же вы могли заметить, куда он поехал, если вы упали в обморок?
– О, я очень быстро пришла в себя. Когда я очнулась, я увидела, что он во весь опор скачет по направлению к Кингсдон-Кроссу.
– Да она бредит, – огрызнулся судья. – Чего еще ожидать от женщины! А ну-ка, ребята, прочешите поля!
– Только меня от этого избавьте, – отозвался Миллбэнк, уже перекинувший ногу через подоконник. Он грузно спрыгнул на землю и разразился градом проклятий. – Вы можете идти, куда она указала, Карлайл, и таращить глаза в пустоту, а я пойду своим путем. По-моему, негодяй поскакал в противоположном направлении. Я его непременно поймаю!
– Блэквуд мой, Миллбэнк! Не забывай об этом! – грозно сказал судья. Лорд Карлайл знал, что за поимку знаменитого норфолкского разбойника назначено крупное вознаграждение, и он вовсе не желал, чтобы оно досталось кому-то еще.
Сэр Чарлз лишь пожал плечами и исчез в темноте, что-то сердито бормоча себе под нос. Остальные тоже последовали его примеру. Люди и собаки растворились в ночи, преследуя свою добычу.
Они уже давно ушли, а Силвер не отходила от окна, любуясь черным бархатом ночи. Вдали замер последний отголосок погони, растаяли в темноте огоньки фонарей, а она все стояла, прямая и недвижимая.
Луна скрылась за рваными тучами. Наконец Силвер вздохнула и утерла с лица жаркий соленый пот. Только теперь она сообразила, что перед уходом разбойник вложил ей в руку какой-то предмет. Это оказался маленький мешочек из муслина. В похожем мешочке она когда-то хранила бесценные семена лаванды. Те самые, которые две ночи назад рассыпала на пустоши. Их уже не вернуть. Так, во всяком случае, ей казалось прежде.
У нее остановилось дыхание, словно горло чем-то обожгло.
– Осторожнее, дурачок, – прошептала она, глядя в ночь, словно он мог ее услышать.
Сердце ее сжалось. Она знала, что Блэквуд презирает опасность.
«Только теперь, по прошествии стольких лет, я понимаю, что они обманывали меня с самого первого дня. Поначалу все выглядело вполне невинно; они показались нам такими честными, дружелюбными. Они понравились даже твоей дорогой матушке, а уж кто-кто, а она прекрасно разбиралась в людях.
Но на этот раз чутье ее подвело.
Конечно же, все это время они выжидали подходящий момент. Потом они попросили о небольшом одолжении. Просто помочь им всего лишь разочек. В виде исключения. Помощь заключалась в том, чтобы спрятать среди моих ящиков с семенами несколько вещичек. Я не мог отказать им.
Я вел себя как дурак. Даже не посмотрел, что это за товар. Моя врожденная английская гордость восставала против того, чтобы рыться в чужих вещах. Джентльменам нужно верить на слово.
Каким же я был глупцом!
А когда я понял, что они прячут среди этих ящиков, было уже поздно...»
Когда луна стояла уже высоко, какой-то человек осторожно спустился с холма и устремился к густому лесу, лежащему на севере. Миллбэнк, судья и его прихвостни давно уже рассеялись как дым.
Все это время Люк Деламер прятался в зарослях розовых кустов. Он даже не предпринял попытки остановить столь бесцеремонное вторжение в оранжерею, успокаивая себя тем, что слуга Силвер где-то неподалеку и он, как она утверждает, вооружен. К тому же Люк заметил поблизости большую желтую овчарку. Да, пока Силвер ничто не угрожает. По крайней мере сегодня. Может, ее враги выберут себе добычу полегче.
Впрочем, он совсем скоро об этом узнает. У него, как и у судьи, повсюду были свои информаторы, хотя они и находились по разные стороны закона.
Потом он увидел, как какая-то одинокая фигура спустилась с холма и скрылась в лесной гуще. Люк бесшумно последовал за человеком. Скорее всего это наемный шпион. Что ж, стоит понаблюдать за ним. Но вообще-то Люка интересовали не марионетки, а тот, кто дергал за веревочки.
* * *
Постоялый двор «Привал странника» был переполнен. Пустовал лишь один частный номер. Именно туда ворвался сэр Чарлз Миллбэнк, стягивая по пути перчатки и расстегивая пальто. Кивком он подозвал к себе обычно неуловимого хозяина придорожной гостиницы. – Все готово?
– Как изволили приказать, ваша милость.
– Ну и отлично. Остальные прибудут с минуты на минуту. Пошли кого-нибудь побеседовать с женщиной. Она может оказаться... трудной.
На лице хозяина появилось подобие улыбки.
– Не беспокойтесь, милорд. Я к ней сам заглядывал.
Сэр Чарлз ухмыльнулся:
– Надеюсь, ты себе ничего лишнего не позволил. Я не хочу, чтобы остались следы, понимаешь, о чем я?
– Да нет. Никаких следов не осталось. Во всяком случае, таких, которые были бы заметны при свечах. – Он рассмеялся.
Миллбэнк улыбнулся:
– Ты молодец, Тиммонс. Впрочем, ты всегда был умницей. Очень хорошо, пригласи сюда остальных, когда они появятся. Скажи им: торги начнутся, как только все будут в сборе.
Через два часа сэр Чарлз в раздумье сидел над полу-допитой кружкой. В карманах у него позвякивало золото. Торги этой ночью прошли даже лучше, чем он ожидал. Конечно, девка испугалась, но Тиммонс хорошо знал свое дело. Завтра она отправится к его знакомому в Лондон. Там она продолжит то ремесло, заниматься которым начала сегодня.
«Жаль, что эту сучку нельзя опять сделать девственницей», – подумал Миллбэнк, облизываясь при одной мысли, какую бы огромную прибыль это ему могло принести.
Он все еще улыбался своим приятным мыслям, когда из тени у него за спиной раздался голос:
– Полагаю, вы и есть Чарлз Миллбэнк? – Это произнес человек крупного сложения, со смуглым лицом цвета сандала. В левом ухе у него висела серьга. Тело его скрывал плащ из черного шелка, отороченный малиновой каймой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49