https://wodolei.ru/catalog/rakoviny/iz-kamnya/
Не вижу, как мы можем…
— Пшшш! — перебила ее бабушка, махнув рукой. — Еды, которую я задумала, и нашего общества более чем достаточно, чтобы удовлетворить вкус самого придирчивого гостя. Однако, если тебя так волнует обстановка нашего дома, ты можешь распаковать чемоданы с вещами Колин. У тебя полно времени, чтобы повесить одну-две картинки, разложить на столе кружевную скатерть матери, положить на диванчик вышитые подушечки… и не забудь о серебре и хорошем фарфоре Колин. — Сьюзен оживленно кивнула: —Ну, ты лучше меня знаешь эти тонкости, дорогая, и вряд ли нуждаешься в моих советах. Предоставляю это тебе!
— Но мне нужно будет вымыться… и мои волосы — да и что я надену? — порывисто воскликнула Мэдди, с ужасом оглядывая свое грязное ситцевое платье.
— Не надо волноваться, дорогая. У нас в запасе не один час. — Сьюзен, само воплощение ясности, вернулась к своим бобам. — Все будет прекрасно!
Ожидание званого ужина с настоящим гостем в этом отвратительно-вульгарном городе несказанно возбудило Мэдди. Вероятно, здесь и впрямь есть общество, и ее дорогая бабушка открыла одного из его членов! Мэдди почти охватила паника, когда она мысленно прикидывала список неотложных дел, которые надо сделать буквально в считанные часы. Чемодан — это первое! Ее сердце забилось в ожидании, когда она вихрем помчалась, чтобы найти его. Ее удовольствие было так велико, что она даже забыла поинтересоваться, кто же этот таинственный гость!
— Вы!
Когда Мадлен, с темно-красными от возбуждения щеками, отворила входную дверь, она не смогла сдержать возгласа от шока при виде Лиса. Со времени их первой встречи она пыталась выбросить из головы все воспоминания о нем. И вот он вернулся именно тогда, когда должен прийти первый гость на ужин, чтобы испортить ей все удовольствие и, вероятно, все разрушить.
— Дорогая мисс Звери, — произнес Лис, быстро сняв шляпу и поклонившись ей, — могу ли я сказать, что ваша красота делает огромную честь этому жалкому городишке?
— Нет, не можете! — огрызнулась она, преградив ему проход в дверь. — Мистер Лис, или как вас там зовут, должна вам сказать, что мы ждем к ужину очень важного гостя, и…
— Лис! — появилась из кухни Сьюзен 0'Хара, сняв фартук. Она выглядела оживленной и лишенной возраста, когда протягивала гостю руки. — Как вы прекрасно выглядите! Господи, да вы просто сокрушительны!
Лис с кривой улыбочкой оглядел сюртук, как у принца Альберта, накрахмаленный белый воротничок, отутюженные серые брюки и завязанный опытной рукой черный шелковый галстук, надетый им по такому торжественному случаю. Он знал, что эта одежда подчеркивала его широкие плечи и могучее телосложение.
— Очень любезно с вашей стороны, миссис 0'Хара, что вы это заметили, но, кажется, мои усилия напрасны. Я надеялся переменить мнение вашей внучки о себе, убедить ее, что я вовсе не так неотесан, как она считает. Однако…
— Я достаточно проницательна, сэр, чтобы понять, что обилие всей этой мишуры ничего не стоит, если за этим скрывается что-то — или кто-то — низкий, грубый и…
— Мадлен! — ужаснувшись, вмешалась бабушка Сьюзен. — Никогда еще ты так не шокировала меня отсутствием хороших манер. Что бы сказала твоя матушка, если бы могла тебя слышать?
Разгневанная и смущенная, Мэдди чувствовала, что ее щеки жжет как огнем.
— Бабушка, ты не понимаешь. Почему мы должны терпеть этого человека? Особенно сейчас, когда мы ждем твоего гостя к ужину. Как я изголодалась по нескольким часам цивилизованной беседы, по обществу человека высшего класса, а не этой… этой скотины!
Лис явно получал от всего этого огромное удовольствие. Повернувшись к пожилой хозяйке, он вскинул бровь.
— Я же предостерегал вас! Сьюзен покачала головой.
— Вообразите себе мою досаду! Кажется, я опять должна извиниться за свою внучку, которая до сих пор была пристойной юной деди! — Она повернулась к Мэдди, горя нетерпением потрясти ее: — Дорогая моя, каждое твое слово только усиливает твое заблуждение. Неужели ты не видишь: Лис и есть тот самый гость-сюрприз, кого я пригласила на ужин!
На какое-то мгновение Мэдди обуял такой ужас, что она испугалась опять потерять сознание. В этот момент открылась дверь спальни отца, и он появился с Бенджаменом. Бенджамен выглядел сердитым, но был безупречно одет в синий костюмчик и ботиночки, в которых в Филадельфии он обычно ходил в церковь. Правда, и ботиночки и штанишки ему были уже маловаты, но все искупалось аккуратно причесанными волосами и белоснежным бумажным воротничком. При виде Лиса он так побледнел, что веснушки на его лице стали вдвойне заметнее.
— Что вы здесь делаете? — воскликнул он.
— Мистер Дэниэл приглашен сегодня к нам на ужин, и я верю, что ты вспомнил, что такое хорошие манеры! — произнесла бабушка Сьюзен, коротко и угрожающе взглянув на внука. Она повернулась к зятю: — Стивен, я бы хотела, чтобы вы познакомились с Дэниэлом Лисом. Лис, это мой зять, Стивен Эвери.
Когда мужчины обменялись рукопожатиями и любезностями, Лис быстро сказал: — Пожалуйста, зовите меня просто Лисом. Я уже и забыл, что у меня есть имя. Мне нравится жить сейчас как можно проще.
Сьюзен и Мэдди превратили угол гостиной в столовую, откинув доски скрипучего стола. Покрытый кружевной скатертью Колин, стол был украшен очаровательной фарфоровой вазой, наполненной маргаритками, оранжевыми лесными лилиями и голубыми колокольчиками. Готовясь к приему, Мадлен распаковала китайский фарфор и все с любовью и заботливостью расставила по местам.
Ее мать обожала красивые вещи, а многие из сокровищ, среди которых выросла Мэдди, были приобретены еще ее прадедом Лайоном в бытность его морским капитаном, во время плаваний в Китай. Сегодня вечером стол был накрыт зелеными с белым контонскими блюдами, серебряными приборами и свежей льняной скатертью. В резных серебряных подсвечниках мерцали длинные белые свечи. Эффект был такой, что Мэдди на минутку показалось, что они вовсе не в Дидвуде, хотя бы на несколько часов, и если бы их гостем был кто-нибудь другой.
— Ax! — пробормотал ошеломленный Стивен, когда они приблизились к столу. — Вижу, моя дорогая доченька сегодня усердно поработала. А я и понятия не имел, что ты привезла так много матушкиных вещей, Мадлен. По-видимому, мои указания паковаться умеренно проигнорировали!
Мэдди покраснела. Отец не знает и половины! Она привезла еще книги, стеганые одеяла и разные безделушки, которые еще не успела распаковать. К счастью, отец в эти дни был так рассеян, что не заметил вставленных в рамки изображений растений и пейзажи, украсившие стены гостиной, вышитых подушечек и прочих новшеств в их скудной обстановке.
— Не лишайте Мэдди немногих удовольствий, оставшихся у нее, Стивен, — спокойно и твердо произнесла Сьюзен O'Xapa. — Она дочь Колин до кончиков ногтей, и вы не можете ожидать от нее, чтобы она превратилась в этакого погонщика мулов в юбке только потому, что переехала на Запад.
— Бог этого не допустит, — ответил, засмеявшись, Стивен. — Нет, мы, разумеется, этого не вынесли бы!
Все расселись на свои места: Лис — между Стивеном и Сьюзен, напротив двух отпрысков семьи Эвери. Появился Вонг Чи, разлил по бокалам вино и подал холодный суп-жюльен. Лис украдкой, лениво и искоса, поглядывал на Мадлен Эвери. Она, несомненно, была возбуждена, хотя и разочарована его присутствием.
Взволнованная самим фактом званого ужина, она смотрела на стол, накрытый ею с безошибочным вкусом, и ее изумрудные глаза сияли гордостью и удовольствием.
Лис пригубил вина и решил, что стол и привлекательная еда не идут ни в какое сравнение с сияющим великолепием самой Мадлен. Такая женщина дисгармонирует с городом, подобным Дидвуду, наводненным худшим типом распутных мужчин, лишенных смягчающего влияния женщин. Лис понимал, почему Стивену Эвери пришла мысль привезти сюда своих детей, и все же это казалось ему безумием. Мадлен — женщина, и с кем же она может подружиться в этом диком месте? Неужели ей суждено оставаться затворницей в этом доме, перебирать фарфор, полировать серебро и читать книги о лучшей жизни, для которой она была предназначена?
— Почему вы так на меня смотрите? — внезапно осведомилась Мэдди. Уловила ли она искорку жалости в его лазурных глазах? — Лис обезоруживающе улыбнулся ей.
— Не могу претендовать на то, что разбираюсь в настоящих леди, мисс Эвери, но я подумал, что для такого человека, как я, редкое удовольствие ужинать в обществе такой истинной леди, как вы! — Он замолчал, но потом осмелился продолжить: — И хотя вы, может быть, не верите в мою искренность, я скажу все же, что вы — самая прекрасная истинная леди, которую я когда-либо видел в своей жизни.
В ответ Мэдди подозрительно рассматривала его, хотя в глубине души наслаждалась лестью. Какие надежды она связывала с этим вечером! Как могла, довела до совершенства гостиную и обеденный стол, прежде чем принять ванну и одеться. За считанные секунды до того, как Лис постучал в дверь, она стояла перед треснувшим зеркалом в полный рост и видела, что почти так же прекрасна, как и раньше. Ее платье было куплено год назад на свадьбу подруги и очень ей шло. Нижнюю юбку из тафты в зеленую и белую полоски окаймляли два ряда зеленых оборок, а отделанная оборками верхняя юбка и пояс были также цвета свежего зеленого листа. Покрой платья подчеркивал ее тонкую талию и высокую грудь, шею закрывал тутой оборчатый воротничок, окаймленный узкой зеленой полоской, подчеркивающей живой оттенок ее глаз с густыми ресницами и распущенные абрикосовые локоны. Весь день Мэдди мечтала произвести хорошее впечатление. Она молилась о слове или даже о взгляде, который бы отметил ее внешность, и поэтому ей было трудно не поддаться комплиментам Лиса.
Но она не хотела его комплиментов.
Бенджамен сначала сидел, надув губы, но к тому времени, как они приступили к диким курочкам в вишневом соусе, Мэдди почувствовала, что ее младший брат слегка оттаял. В конце концов, бабушка Сьюзен покорена этим властным незнакомцем, и даже их отец болтал с Лисом так, будто они были старыми друзьями.
После того как мужчины обменялись фактами, имеющими отношение к продолжительности их пребывания на Холмах, и причинами, почему они здесь находятся (Лис назвал золото и приключения — ответ, удобный для всех случаев жизни), Стивен вдруг произнес:
— Молодой человек, я не знаю, сколько вы прожили на Западе, но вы должны помнить, что эти Холмы все еще, строго говоря, принадлежат индейцам. Вы одобряете Ларамийский договор 1868 года или же считаете, что сиуксы должны страдать, удовлетворяя нашу жажду золота и лишних земель?
Лис почти уронил свою вилку с бобами. Выпрямившись на стуле, он отпил немного вина и осторожно ответил:
— Вы меня простите, сэр, но я поражен. Большинство мужчин в Дидвуде не обсуждают эту тему.
— Но вы же не большинство мужчин, правда, Лис? — спокойно настаивал Стивен.
— Ну, Стивен, вы меня удивляете! — воскликнула бабушка Сьюзен. — Вы еще проницательнее, чем я думала!
Лис продолжал изучать глаза хозяина.
— У меня есть твердое мнение о Ларамийском договоре, мистер Эвери, и тысяча мнений о том, как люди нашей расы обращаются с индейцами. Достаточно сказать, что я считаю наши действия почти преступными. Всего восемь лет назад мы дали словно сиуксам, что Черные Холмы будут принадлежать им вечно, и уже берем наши обещания назад. Мои чувства по отношению к Ларамийскому договору отражают, как эхо, мои взгляды на всю ситуацию с индейцами.
Почувствовав одобрение Стивена, Лис немного расслабился и откинулся на спинку стула, в то время как Вонг Чи освобождал стол.
— Хотя вам, мистер Эвери, должно быть известно, что подобное мнение не слишком популярно в Дидвуде, и я не рискну произносить свои речи на Главной улице рядом с проповедником Смитом!
— Вы сочувствуете сиуксам и, тем не менее, также вмешиваетесь в чужие дела, как и все мы? — удивился Стивен.
— Вероятно, жадность взяла верх над более возвышенными принципами твоего нового друга, — намекнула Мэдди, сама удивившись остроте своего язычка.
— Мадлен, это грубо, — заметил отец. — Я уверен, ты не имела в виду ничего подобного.
— Вероятно. — Она уставилась в свою тарелку, ощущая на себе пронзительный взгляд Лиса. Стивен повернулся к гостю.
— Как вы смотрите на то, чтобы немного прогуляться перед десертом, Лис? Мы могли бы продолжить спор с глазу на глаз… и, может быть, у меня к вам будет деловое предложение.
Когда мужчины удалились, Мэдди разочарованно прикусила губу.
— Ужасный, ужасный человек! Бабушка, почему он так тебе понравился и почему отец тоже принял его как заблудшего сына? — Она стащила салфетку и скорчила гримасу.
— Мне он тоже начинает нравиться, — вдруг сообщил Бенджамен, ухмыльнувшись сестре. — Лис называет меня Беном!
— Предатели, — пробормотала Мэдди, — все вы предатели!
— Ради Бога, дорогая, не сердись! — Сьюзен встала из-за стола, чтобы помочь Вонг Чи. — Пойди и принеси торт с клубникой. Знаешь, по-моему, ты дуешься потому, что Лис не обращал на тебя внимания в течение ужина. Можешь твердить, что презираешь его, но, когда он сделал тебе экстравагантный комплимент, твое лицо тебя выдало. Ни одна невинная школьница еще не краснела так мило, как ты…
— Замолчи! — закричала Мэдди, следуя за бабушкой с грудой тарелок. — Что за жестокие слова ты говоришь! Вот если бы ты не была так стара, а твои косточки не так хрупки, я бы трясла тебя до тех пор, пока ты не попросила бы у меня прощения и не пообещала впредь не дразнить меня!
Сьюзен хитро улыбнулась, повернув голову через плечи.
— Сначала тебе пришлось бы поймать меня, дорогая!
Глава 5
12 июля 1876 года
С каждым мгновением становилось все жарче, и, тем не менее, к часу дня прозрачный воздух на увенчанных скалами склонах холмов Дидвуда и ярко-голубое небо над ними делали температуру более переносимой. Горный пейзаж навевал прохладу.
Рудокопы продолжали работать, хотя могли бы прерваться, чтобы выпить виски и вздремнуть, когда позднее, во второй половине дня жара станет невыносимой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
— Пшшш! — перебила ее бабушка, махнув рукой. — Еды, которую я задумала, и нашего общества более чем достаточно, чтобы удовлетворить вкус самого придирчивого гостя. Однако, если тебя так волнует обстановка нашего дома, ты можешь распаковать чемоданы с вещами Колин. У тебя полно времени, чтобы повесить одну-две картинки, разложить на столе кружевную скатерть матери, положить на диванчик вышитые подушечки… и не забудь о серебре и хорошем фарфоре Колин. — Сьюзен оживленно кивнула: —Ну, ты лучше меня знаешь эти тонкости, дорогая, и вряд ли нуждаешься в моих советах. Предоставляю это тебе!
— Но мне нужно будет вымыться… и мои волосы — да и что я надену? — порывисто воскликнула Мэдди, с ужасом оглядывая свое грязное ситцевое платье.
— Не надо волноваться, дорогая. У нас в запасе не один час. — Сьюзен, само воплощение ясности, вернулась к своим бобам. — Все будет прекрасно!
Ожидание званого ужина с настоящим гостем в этом отвратительно-вульгарном городе несказанно возбудило Мэдди. Вероятно, здесь и впрямь есть общество, и ее дорогая бабушка открыла одного из его членов! Мэдди почти охватила паника, когда она мысленно прикидывала список неотложных дел, которые надо сделать буквально в считанные часы. Чемодан — это первое! Ее сердце забилось в ожидании, когда она вихрем помчалась, чтобы найти его. Ее удовольствие было так велико, что она даже забыла поинтересоваться, кто же этот таинственный гость!
— Вы!
Когда Мадлен, с темно-красными от возбуждения щеками, отворила входную дверь, она не смогла сдержать возгласа от шока при виде Лиса. Со времени их первой встречи она пыталась выбросить из головы все воспоминания о нем. И вот он вернулся именно тогда, когда должен прийти первый гость на ужин, чтобы испортить ей все удовольствие и, вероятно, все разрушить.
— Дорогая мисс Звери, — произнес Лис, быстро сняв шляпу и поклонившись ей, — могу ли я сказать, что ваша красота делает огромную честь этому жалкому городишке?
— Нет, не можете! — огрызнулась она, преградив ему проход в дверь. — Мистер Лис, или как вас там зовут, должна вам сказать, что мы ждем к ужину очень важного гостя, и…
— Лис! — появилась из кухни Сьюзен 0'Хара, сняв фартук. Она выглядела оживленной и лишенной возраста, когда протягивала гостю руки. — Как вы прекрасно выглядите! Господи, да вы просто сокрушительны!
Лис с кривой улыбочкой оглядел сюртук, как у принца Альберта, накрахмаленный белый воротничок, отутюженные серые брюки и завязанный опытной рукой черный шелковый галстук, надетый им по такому торжественному случаю. Он знал, что эта одежда подчеркивала его широкие плечи и могучее телосложение.
— Очень любезно с вашей стороны, миссис 0'Хара, что вы это заметили, но, кажется, мои усилия напрасны. Я надеялся переменить мнение вашей внучки о себе, убедить ее, что я вовсе не так неотесан, как она считает. Однако…
— Я достаточно проницательна, сэр, чтобы понять, что обилие всей этой мишуры ничего не стоит, если за этим скрывается что-то — или кто-то — низкий, грубый и…
— Мадлен! — ужаснувшись, вмешалась бабушка Сьюзен. — Никогда еще ты так не шокировала меня отсутствием хороших манер. Что бы сказала твоя матушка, если бы могла тебя слышать?
Разгневанная и смущенная, Мэдди чувствовала, что ее щеки жжет как огнем.
— Бабушка, ты не понимаешь. Почему мы должны терпеть этого человека? Особенно сейчас, когда мы ждем твоего гостя к ужину. Как я изголодалась по нескольким часам цивилизованной беседы, по обществу человека высшего класса, а не этой… этой скотины!
Лис явно получал от всего этого огромное удовольствие. Повернувшись к пожилой хозяйке, он вскинул бровь.
— Я же предостерегал вас! Сьюзен покачала головой.
— Вообразите себе мою досаду! Кажется, я опять должна извиниться за свою внучку, которая до сих пор была пристойной юной деди! — Она повернулась к Мэдди, горя нетерпением потрясти ее: — Дорогая моя, каждое твое слово только усиливает твое заблуждение. Неужели ты не видишь: Лис и есть тот самый гость-сюрприз, кого я пригласила на ужин!
На какое-то мгновение Мэдди обуял такой ужас, что она испугалась опять потерять сознание. В этот момент открылась дверь спальни отца, и он появился с Бенджаменом. Бенджамен выглядел сердитым, но был безупречно одет в синий костюмчик и ботиночки, в которых в Филадельфии он обычно ходил в церковь. Правда, и ботиночки и штанишки ему были уже маловаты, но все искупалось аккуратно причесанными волосами и белоснежным бумажным воротничком. При виде Лиса он так побледнел, что веснушки на его лице стали вдвойне заметнее.
— Что вы здесь делаете? — воскликнул он.
— Мистер Дэниэл приглашен сегодня к нам на ужин, и я верю, что ты вспомнил, что такое хорошие манеры! — произнесла бабушка Сьюзен, коротко и угрожающе взглянув на внука. Она повернулась к зятю: — Стивен, я бы хотела, чтобы вы познакомились с Дэниэлом Лисом. Лис, это мой зять, Стивен Эвери.
Когда мужчины обменялись рукопожатиями и любезностями, Лис быстро сказал: — Пожалуйста, зовите меня просто Лисом. Я уже и забыл, что у меня есть имя. Мне нравится жить сейчас как можно проще.
Сьюзен и Мэдди превратили угол гостиной в столовую, откинув доски скрипучего стола. Покрытый кружевной скатертью Колин, стол был украшен очаровательной фарфоровой вазой, наполненной маргаритками, оранжевыми лесными лилиями и голубыми колокольчиками. Готовясь к приему, Мадлен распаковала китайский фарфор и все с любовью и заботливостью расставила по местам.
Ее мать обожала красивые вещи, а многие из сокровищ, среди которых выросла Мэдди, были приобретены еще ее прадедом Лайоном в бытность его морским капитаном, во время плаваний в Китай. Сегодня вечером стол был накрыт зелеными с белым контонскими блюдами, серебряными приборами и свежей льняной скатертью. В резных серебряных подсвечниках мерцали длинные белые свечи. Эффект был такой, что Мэдди на минутку показалось, что они вовсе не в Дидвуде, хотя бы на несколько часов, и если бы их гостем был кто-нибудь другой.
— Ax! — пробормотал ошеломленный Стивен, когда они приблизились к столу. — Вижу, моя дорогая доченька сегодня усердно поработала. А я и понятия не имел, что ты привезла так много матушкиных вещей, Мадлен. По-видимому, мои указания паковаться умеренно проигнорировали!
Мэдди покраснела. Отец не знает и половины! Она привезла еще книги, стеганые одеяла и разные безделушки, которые еще не успела распаковать. К счастью, отец в эти дни был так рассеян, что не заметил вставленных в рамки изображений растений и пейзажи, украсившие стены гостиной, вышитых подушечек и прочих новшеств в их скудной обстановке.
— Не лишайте Мэдди немногих удовольствий, оставшихся у нее, Стивен, — спокойно и твердо произнесла Сьюзен O'Xapa. — Она дочь Колин до кончиков ногтей, и вы не можете ожидать от нее, чтобы она превратилась в этакого погонщика мулов в юбке только потому, что переехала на Запад.
— Бог этого не допустит, — ответил, засмеявшись, Стивен. — Нет, мы, разумеется, этого не вынесли бы!
Все расселись на свои места: Лис — между Стивеном и Сьюзен, напротив двух отпрысков семьи Эвери. Появился Вонг Чи, разлил по бокалам вино и подал холодный суп-жюльен. Лис украдкой, лениво и искоса, поглядывал на Мадлен Эвери. Она, несомненно, была возбуждена, хотя и разочарована его присутствием.
Взволнованная самим фактом званого ужина, она смотрела на стол, накрытый ею с безошибочным вкусом, и ее изумрудные глаза сияли гордостью и удовольствием.
Лис пригубил вина и решил, что стол и привлекательная еда не идут ни в какое сравнение с сияющим великолепием самой Мадлен. Такая женщина дисгармонирует с городом, подобным Дидвуду, наводненным худшим типом распутных мужчин, лишенных смягчающего влияния женщин. Лис понимал, почему Стивену Эвери пришла мысль привезти сюда своих детей, и все же это казалось ему безумием. Мадлен — женщина, и с кем же она может подружиться в этом диком месте? Неужели ей суждено оставаться затворницей в этом доме, перебирать фарфор, полировать серебро и читать книги о лучшей жизни, для которой она была предназначена?
— Почему вы так на меня смотрите? — внезапно осведомилась Мэдди. Уловила ли она искорку жалости в его лазурных глазах? — Лис обезоруживающе улыбнулся ей.
— Не могу претендовать на то, что разбираюсь в настоящих леди, мисс Эвери, но я подумал, что для такого человека, как я, редкое удовольствие ужинать в обществе такой истинной леди, как вы! — Он замолчал, но потом осмелился продолжить: — И хотя вы, может быть, не верите в мою искренность, я скажу все же, что вы — самая прекрасная истинная леди, которую я когда-либо видел в своей жизни.
В ответ Мэдди подозрительно рассматривала его, хотя в глубине души наслаждалась лестью. Какие надежды она связывала с этим вечером! Как могла, довела до совершенства гостиную и обеденный стол, прежде чем принять ванну и одеться. За считанные секунды до того, как Лис постучал в дверь, она стояла перед треснувшим зеркалом в полный рост и видела, что почти так же прекрасна, как и раньше. Ее платье было куплено год назад на свадьбу подруги и очень ей шло. Нижнюю юбку из тафты в зеленую и белую полоски окаймляли два ряда зеленых оборок, а отделанная оборками верхняя юбка и пояс были также цвета свежего зеленого листа. Покрой платья подчеркивал ее тонкую талию и высокую грудь, шею закрывал тутой оборчатый воротничок, окаймленный узкой зеленой полоской, подчеркивающей живой оттенок ее глаз с густыми ресницами и распущенные абрикосовые локоны. Весь день Мэдди мечтала произвести хорошее впечатление. Она молилась о слове или даже о взгляде, который бы отметил ее внешность, и поэтому ей было трудно не поддаться комплиментам Лиса.
Но она не хотела его комплиментов.
Бенджамен сначала сидел, надув губы, но к тому времени, как они приступили к диким курочкам в вишневом соусе, Мэдди почувствовала, что ее младший брат слегка оттаял. В конце концов, бабушка Сьюзен покорена этим властным незнакомцем, и даже их отец болтал с Лисом так, будто они были старыми друзьями.
После того как мужчины обменялись фактами, имеющими отношение к продолжительности их пребывания на Холмах, и причинами, почему они здесь находятся (Лис назвал золото и приключения — ответ, удобный для всех случаев жизни), Стивен вдруг произнес:
— Молодой человек, я не знаю, сколько вы прожили на Западе, но вы должны помнить, что эти Холмы все еще, строго говоря, принадлежат индейцам. Вы одобряете Ларамийский договор 1868 года или же считаете, что сиуксы должны страдать, удовлетворяя нашу жажду золота и лишних земель?
Лис почти уронил свою вилку с бобами. Выпрямившись на стуле, он отпил немного вина и осторожно ответил:
— Вы меня простите, сэр, но я поражен. Большинство мужчин в Дидвуде не обсуждают эту тему.
— Но вы же не большинство мужчин, правда, Лис? — спокойно настаивал Стивен.
— Ну, Стивен, вы меня удивляете! — воскликнула бабушка Сьюзен. — Вы еще проницательнее, чем я думала!
Лис продолжал изучать глаза хозяина.
— У меня есть твердое мнение о Ларамийском договоре, мистер Эвери, и тысяча мнений о том, как люди нашей расы обращаются с индейцами. Достаточно сказать, что я считаю наши действия почти преступными. Всего восемь лет назад мы дали словно сиуксам, что Черные Холмы будут принадлежать им вечно, и уже берем наши обещания назад. Мои чувства по отношению к Ларамийскому договору отражают, как эхо, мои взгляды на всю ситуацию с индейцами.
Почувствовав одобрение Стивена, Лис немного расслабился и откинулся на спинку стула, в то время как Вонг Чи освобождал стол.
— Хотя вам, мистер Эвери, должно быть известно, что подобное мнение не слишком популярно в Дидвуде, и я не рискну произносить свои речи на Главной улице рядом с проповедником Смитом!
— Вы сочувствуете сиуксам и, тем не менее, также вмешиваетесь в чужие дела, как и все мы? — удивился Стивен.
— Вероятно, жадность взяла верх над более возвышенными принципами твоего нового друга, — намекнула Мэдди, сама удивившись остроте своего язычка.
— Мадлен, это грубо, — заметил отец. — Я уверен, ты не имела в виду ничего подобного.
— Вероятно. — Она уставилась в свою тарелку, ощущая на себе пронзительный взгляд Лиса. Стивен повернулся к гостю.
— Как вы смотрите на то, чтобы немного прогуляться перед десертом, Лис? Мы могли бы продолжить спор с глазу на глаз… и, может быть, у меня к вам будет деловое предложение.
Когда мужчины удалились, Мэдди разочарованно прикусила губу.
— Ужасный, ужасный человек! Бабушка, почему он так тебе понравился и почему отец тоже принял его как заблудшего сына? — Она стащила салфетку и скорчила гримасу.
— Мне он тоже начинает нравиться, — вдруг сообщил Бенджамен, ухмыльнувшись сестре. — Лис называет меня Беном!
— Предатели, — пробормотала Мэдди, — все вы предатели!
— Ради Бога, дорогая, не сердись! — Сьюзен встала из-за стола, чтобы помочь Вонг Чи. — Пойди и принеси торт с клубникой. Знаешь, по-моему, ты дуешься потому, что Лис не обращал на тебя внимания в течение ужина. Можешь твердить, что презираешь его, но, когда он сделал тебе экстравагантный комплимент, твое лицо тебя выдало. Ни одна невинная школьница еще не краснела так мило, как ты…
— Замолчи! — закричала Мэдди, следуя за бабушкой с грудой тарелок. — Что за жестокие слова ты говоришь! Вот если бы ты не была так стара, а твои косточки не так хрупки, я бы трясла тебя до тех пор, пока ты не попросила бы у меня прощения и не пообещала впредь не дразнить меня!
Сьюзен хитро улыбнулась, повернув голову через плечи.
— Сначала тебе пришлось бы поймать меня, дорогая!
Глава 5
12 июля 1876 года
С каждым мгновением становилось все жарче, и, тем не менее, к часу дня прозрачный воздух на увенчанных скалами склонах холмов Дидвуда и ярко-голубое небо над ними делали температуру более переносимой. Горный пейзаж навевал прохладу.
Рудокопы продолжали работать, хотя могли бы прерваться, чтобы выпить виски и вздремнуть, когда позднее, во второй половине дня жара станет невыносимой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48