Распахнув ее, она сделала шаг вперед — и разинула рот.— О Господи!Перед ней, там, где должен стоять дом Джонсонов, простиралось огромное поле. Она насчитала по меньшей мере дюжину чернокожих в рабочей одежде и соломенных шляпах — они обрабатывали землю. К северу, за регулярным парком, виднелись какие-то странные сооружения и многочисленные бревенчатые домики, возле которых играли черные ребятишки. Поодаль, где должна проходить улица Поплар, по узкой дороге-лежневке ехала двуколка.— Священная корова! — воскликнула Мисси. — Я умерла и попала в Тару.Мелисса очнулась ото сна — голова у нее раскалывалась. Она смутно припомнила, что с ней случилась истерика и санитарам пришлось держать ее, пока врач уколол ее огромной иголкой. Потом она словно провалилась в небытие и даже теперь чувствовала легкое головокружение.Мелисса с трудом встала на ноги. Снова с недоумением оглядела незнакомую обстановку, фантастическую мебель странных очертаний, какую-то черную коробку в глубине комнаты.Где же она все-таки находится? И что это за люди, которые настойчиво называют себя ее родителями и женихом? Нет, против Джеффа она, в общем, не возражает, но нужно же понять, наконец, куда она попала! * * * Мелисса добралась до французского окна, выходящего на балкон, и открыла его.— О Господи! — воскликнула она.Хлопковая плантация семейства Монтгомери исчезла. На ее месте возвышалось несколько огромных немыслимых зданий. На гладкой дороге серого цвета стояли металлические чудовища вроде страшной «скорой». По зеленым дворикам бегали дети, смеясь и бросая друг другу мячики. Вверху, под небесами от столба к столбу протянулись какие-то веревкиМелисса тяжело вздохнула и стала вышагивать взад-вперед по комнате. Очевидно, она умерла при падении. И проснулась в совершенно другом мире Но ведь она по-прежнему находится все в том же доме!Наконец девушка застыла у ночного столика. Взяла в руки непонятный предмет — узкий, черный и гладкий, на передней стенке которого было несколько разноцветных кнопок и пугающие надписи.— Вкл, выкл, стоп, ТВ, видео, запись, извлечение, — прочитала она и положила черную штуковину на место.Потом взяла другую вещицу — деревянный брусок, к которому на серебряном кольце были прикреплены несколько белых листков бумаги.На первом листке значилось: 29 февраля 1992 года.— Тысяча девятьсот девяносто второй! — воскликнула МелиссаОна оторвала эту бумажку и, оцепенев, уставилась на нее, спустя какое-то время в глаза ей бросилось следующее число — 1 марта 1992 годаМелисса лишилась чувствМисси чувствовала, что ей вот-вот станет дурно Как безумная ходила она взад-вперед по комнате. Где же она находится? В каком времени, черт побери? Здесь все не так, как должно быть! И все люди тоже не такие какими должны быть Все, включая и ее самое! Мисси никогда ничего не боялась, но теперь буквально вздрогнула от ужаса при мысли о том, чтобы выйти из дома.Она теряет рассудок!«О Боже, — подумала она, застыв на месте, — что, если я и вправду умерла при падении?» * * * И тут Мисси заметила на ночном столике газету. Она тотчас схватила ее и в отчаянии пробежала строчки глазами.— «Мемфис дейли Аппил», — прочла Мисси вслух. — 29 февраля 1852 года. Тысяча восемьсот пятьдесят второй! — в ужасе закричала она и почувствовала, что сейчас ее стошнит.Не найдя бумажных пакетов, она бросилась к кровати, сняла наволочку с подушки, наклонила голову, и ее вырвало. * * * Ворвавшись в гостиную, Мелисса потрясла пультом дистанционного управления.— Там, наверху, в черном ящике, — истерично сообщила она Шарлотте и Ховарду, — сидит мужчина и смотрит, как я одеваюсь! Ты должен подняться наверх и пристрелить негодяя, отец — Она сунула пульт ему в руку. — Вот эта штука вызвала его появление. Думаю, его можно остановить — стереть или прогнать, — только я понятия не имею, на какую кнопку следует нажать!С этими словами Мелисса рухнула на кушетку, бросилась в объятия Шарлотты Монро и безутешно зарыдала.— Ах, милочка, — проговорила Шарлотта, погладив девушку по спине и взглянув на Ховарда, — наверное, опять придется вызвать врача
— *** — Ночной горшок?! — заорала Мисси на вбежавшую в комнату и застывшую от страха черную служанку — Ты что, спятила? Или в этом дурдоме и впрямь нет уборной? Просто кошмар какой-то! Глава 7 — Полагаю, свадьбу теперь придется отложить, — сказал Ховард.— Конечно, разве можно заставлять девочку выходить замуж за человека, которого она даже не узнает? — согласилась Шарлотта.— Но меня это вовсе не смущает, — заметил Джефф.— По-моему, тоже ничего страшного, — проговорила тетя Агнесс.Вечером того же дня Ховард, Шарлотта, доктор Карнес, тетя Агнесс и Джефф собрались в гостиной Они пили кофе и пытались разобраться в том, что же случилось с их Мисси. Девушку только что снова осмотрел врач.— Впрочем, она никого из нас не узнает, — продолжила Шарлотта. — Она даже попросила меня — крайне вежливо — называть ее Мелиссой.— Странно, Мисси никогда вежливостью не отличалась, — сказала Агнесс.— Это верно — Шарлотта несколько растерялась — Я… э-э… я хочу сказать, что у нее появились хорошие манеры.— И просьба эта странная, — задумчиво протянула Агнесс. — Мисси терпеть не могла свое имя.— А мне нравится, — заговорил Джефф. — В имени Мелисса есть некое приятное, старомодное звучание, вам не кажется?Присутствующие кивнули.— Всякий раз, как только речь заходит о том, чтобы выйти из дому, она испуганно кричит, — вступил в разговор Ховард. — Так нам никогда не удастся отвезти ее в больницу.— Да уж, — согласился доктор Карнес. — Меня очень тревожит ее амнезия. Так удариться головой! Вполне возможен целый ряд серьезных осложнений — сильное сотрясение мозга, гематома мозга Разумеется, вашу дочь надо срочно обследовать.— Вы говорите о психических осложнениях? — спросила Шарлотта.Врач только плечами пожал.— Мне нужны результаты рентгена, и чем скорее, тем лучше.— Нет, я не согласен! — нахмурившись, вскочил жених.— Джефф! — изумилась Шарлотта.Тот решительно оглядел присутствующих.— Я не позволю, чтобы Мисси… Мелиссу терроризировали подобным образом.— Терроризировали? — удивилась Агнесс.— Она сейчас очень уязвима, сбита с толку, это очевидно, — объяснил молодой человек — Нельзя заставлять ее выходить из дому, пока она не готова к этому.— Мы сильно рискуем, молодой человек, — укоризненно сказал врач.— Вы видите хоть какие-то симптомы сотрясения мозга или гематомы? — не отступал Джефф.— В общем-то нет, — согласился врач. — Без сознания она находилась очень короткое время, расширения зрачков не наблюдается, равно как и нарушений слуха.— Но тем не менее я настаиваю на медицинском обследовании. К тому же, учитывая ее психическое состояние…— Да, конечно, — прервал его жених, — но если мы силой заставим ее выйти из дому, не ухудшится ли ее состояние еще сильнее? Ведь бедную девочку пугает абсолютно все: она не знает, что такое машина, что такое радио и телевизор, не узнает никого из нас. Горничная говорит, что она закричала от страха, когда включили пылесос. Такое впечатление, будто она родилась не в двадцатом веке.— Именно, — пискнула Шарлотта — Я тут пыталась проводить ее к машине «скорой помощи», так она понесла какой-то бред о том, чтобы лошадям дали овса.— А в телевизоре у нее сидит мужчина, которого она потребовала застрелить или стереть — точно не помню, — заметил Ховард, растерянно нахмурившись— Она действительно не в своей тарелке, — согласилась Агнесс. — Я, например, обнаружила, что она стучит в стену там, где стоит внутренний телефон, утверждая, что где-то за стеной сидит бедняга музыкант.— Ах ты, Господи! — ахнула Шарлотта.Доктор заметно помрачнел.— И тем не менее надо уговорить эту молодую женщину лечь в больницу…— Вы только напугаете ее до смерти, — заметил Джефф.— Мальчик, по-видимому, прав, Эдмунд, — вмешался Ховард. — Если мы заставим Мелиссу сделать обследование, неизвестно, чем это кончится.— Хорошо, — устало согласился врач. — И помните: ваше решение никак не согласуется с моим мнением. Но за последствия я не отвечаю.Врач ушел, и собравшиеся в замешательстве переглянулись.— Что же нам теперь делать? — спросила Шарлотта.— Давайте оставим девочку в покое, — предложила Агнесс. — Ну и что, что она немного не в себе, главное, в результате удара она перестала быть несносным ребенком.— Пусть Мелисса поправляется самостоятельно, в своем темпе. Я так считаю, — сказал Джефф.— Значит, теперь она для нас Мелисса, — проницательно заметила Агнесс. — Девочку и впрямь словно подменили.Никто из присутствующих даже не осмелился заикнуться, какое это благо.Джефф покинул особняк Монро в полном смятении. Казалось, ему неожиданно, словно по волшебству, подарили новую невесту. Сегодня утром на лестнице споткнулась Мисси, а очнулась совершенно другая — Мелисса. Добрая, мягкая, ласковая.Может быть, раньше он неверно судил о Мисси? Может быть, ей надо было только упасть, чтобы обнаружить все свои достоинства? Как бы то ни было, теперь Джефф изумлен и очарован своей невестой.Прежняя Мелисса никогда не нуждалась в нем, но этой, новой, он был нужен. Сегодня днем он провел с ней всего лишь несколько минут, но ему хватило времени, чтобы осознать всю глубину происшедшей с ней перемены. Как же она теперь беспомощна, смущена и напугана! Этих качеств он никогда прежде не замечал в своей независимой Мисси и всем сердцем полюбил новую Мелиссу.Полюбил? Он неожиданно понял, что ему не терпится снова увидеть ее и помочь ей пройти через тяжкие испытания.Впервые за шесть долгих, одиноких лет Джефф почувствовал, как сердце его слегка оттаяло.— Полагаю, свадьбу теперь придется отложить, — заключила Лавиния.— Конечно, — согласился Джон, — разве можно заставлять девочку выходить замуж за человека, которого она даже не узнает?— Но меня это вовсе не смущает, — заметил Фабиан.— По-моему, тоже ничего страшного — проговорила бабка.Фабиан, Джон и Лавиния, врач и бабушка Монтгомери собрались в гостиной обсудить теперешнее диковинное состояние Мелиссы.— Она говорит то, что ей в голову взбредет, — продолжил Джон, — и кажется, никого из нас не узнает, даже не понимает, где она и кто.— А этот ее лексикон? — вмешался в разговор врач. — Какие-то «дурдома» и «поехавшие крыши»…— Такое впечатление, что это совсем другой человек, — заметила бабушка Монтгомери. — Кажется, я говорила тебе, Лавиния, что она даже выглядит иначе.— Да, мама, говорила.Наклонившись к Лавинии, бабушка продолжила, понизив голос:— А это непристойное исподнее, которое было на ней, когда мы ее раздели… Знаешь ли, я никогда не видела ничего подобного! Какое-то все прозрачное до неприличия! Я немедленно все выбросила в мешок с тряпками!Лавиния нахмурилась и погладила бабушку по руке, а Джон сказал:— Несколько минут назад я поднялся наверх проведать ее. Так вот, она потребовала, чтобы я называл ее— Мисси. Какое странное имя! А потом еще просила принести какой-то непонятный предмет — кажется, она назвала его телефон.— Может быть, телеграф? — растерянно спросил врач.— Телеграф — в спальню? — Джон поднял брови. — Вы шутите, Флетчер.— Говорят, она швырнула в горничную ночным горшком, — добавила бабушка Монтгомери. — В общем, дитя безумно.— Ах, подите вы! — засмеялась Лавиния. — Ничего страшного! Конечно, эта девочка — наша Мелисса. Просто в результате падения у нее появился характер. И слава Богу! — Она обратилась к Фабиану: — Вы не находите, дорогой?Он усмехнулся.— Не скажу, что мне нравится, когда меня называют пентюхом или придурком. Однако, должен признаться, что падение, похоже, пробудило в Мелиссе лучшие качества. Нет, сотрясение мозга и потеря памяти меня, естественно, смущают. Что вы думаете об этом, доктор Флетчер? — обратился он к врачу.Тот напряженно подался вперед.— Я по-прежнему считаю, что ее состояние вызвано лихорадкой, обусловленной разливом желчи. Лихорадка привела к головокружению, которое, в свою очередь, привело к падению. Должен предупредить, что в то время как мы здесь мирно беседуем, яды разъедают ее мозг. Если бы вы позволили мне устроить ей кровопускание…— Ах, чепуха на постном масле! — махнула рукой Лавиния. — Я никогда не одобряла этих пыточных инструментов, которые вы называете пиявками…— В таком случае, Лавиния, если девочка умрет, это будет на вашей совести, — тотчас предупредил врач и глубокомысленно заключил: — Чем бы ни была Мелисса больна, со временем она либо поправится, либо умрет, либо сможет жить только в сумасшедшем доме. — Он встал, взял свой черный саквояж и цилиндр. — Я должен принять роды, а потому позвольте откланяться.После ухода врача в комнате воцарилось тягостное молчание. Наклонившись к Джону, Лавиния прошептала:— Надеюсь, доктор Флетчер не станет мучить этими ужасными пиявками бедного младенца или его мать Похоже, он во что бы то ни стало решил сегодня пустить кому-нибудь кровь.— А что нам делать с Мелиссой? — спросила бабушка.— Теперь ее зовут Мисси, — напомнил Джон.— Зачем нам вообще что-то делать? — проговорил Фабиан. Он почесал подбородок и лениво усмехнулся. — По правде, говоря, такой она мне нравится больше.— Да, она изменилась, — кивнула Лавиния.Никто из присутствующих не осмелился произнести вслух, какое это благо.Направляясь на свою хлопковую плантацию, расположенную по соседству, Фабиан все время размышлял о женщине, которая два часа тому назад назвала его пентюхом. Он был удивлен и обрадован, а также заинтригован и очарован.Трудно поверить, но благодаря падению в характере его невесты произошли решительные перемены. Кроткая, маленькая мямля Мелисса исчезла; вместо нее появилась вспыльчивая, темпераментная Мисси…Женщина, которую ему смертельно хотелось узнать получше.Может быть, он составил о ней неверное мнение? Ведь та, которую он раньше считал бесцветной, как пресная вода, и холодной, как лед, оказывается, обладает и страстной натурой, и внутренним огнем, что способен поглотить их обоих.Фабиан усмехнулся. Завтра он заново начнет свои ухаживания, очарует ее и завоюет, уповая на то, чтобы это внезапное, удивительное преображение, случившееся с ней, осталось навсегда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38