— Сейчас мы устроим проводы солнца, — объявил Марш.
— Я никогда не бывала на пикниках, — сокрушенно заметила Каталина.
— Если захочешь, сможешь устраивать себе пикник хоть каждую неделю. Чтобы восполнить упущения прошлого.
— Думаю, — медленно проговорила Каталина, — праздники надо устраивать только по особым случаям, чтобы они оставались праздниками.
Марш осторожно открыл шампанское. Ему хотелось каждый день превратить в праздник для возлюбленной. В ее жизни их было немного. И сейчас, поймав ее восторженный, детский, радостный взгляд, он почувствовал такой сильный прилив нежности, какой мог родиться только у человека с доброй душой. Маршу хотелось сделать для Каталины все то, что делали для него в детстве, создать мир, спокойный и радостный, где бы она могла любить и чувствовать себя в безопасности. И где бы нашлось место ему. Еще не поздно.
Они отщипнули по кусочку цыпленка. Ухаживая за возлюбленной, Марш угощал ее хлебом и сыром, но оба в значительно большей степени были поглощены друг другом, чем едой.
Солнце, превратившееся в огнедышащий шар, медленно тонуло в океане. Темно-синее небо уже кое-где было тронуто мягкими пастельными красками, сиреневыми и фиолетовыми, которые скоро превратятся в зловещие багряно-пурпурные тона.
Марш протянул Каталине бокал шампанского, и, приняв его левой рукой, женщина сделала первый глоток. Рука ее задрожала, неожиданно задрожала и суровая длань Марша. Каталина провела языком по губам, собирая капельки шипучей влаги. Маршу хотелось поцеловать ее прямо в губы, но он чувствовал, что не сможет ограничиться одними поцелуями. Кроме того, он боялся причинить ей боль. Он прекрасно знал, как болезненны такие раны, и сожалел, что удар ножа пришелся не по нему. Он был бы рад страдать вместо любимой.
Марш пригубил шампанское. Великолепно! Никогда напиток не казался ему таким превосходным.
Марш взглянул на Каталину, она на него… Когда стало невыносимо трудно сдерживать безмолвную страсть, Кантон пододвинулся ближе к женщине и обнял ее за талию.
— Вы прекрасны, мисс Кэт.
Бокал задрожал в ее руке. Близость Марша всегда рождала дрожь в Каталине. Как ей вынести это волнение, если он так близко, а она так хочет его?! Каталина сделала еще глоток, всем телом чувствуя его тепло и уют, который он дарил ей.
Лучи солнца расписали небесный свод красками, названий которых нет в человеческом языке. Люди плохо понимают язык неба. Искрящийся золотой пучок света прорезал небосвод, оставляя за собой ярко-красный хвост, и вдруг, как бы специально для них, уходящее солнце вспыхнуло в последний раз и скрылось в океане, и только светящаяся водная гладь осталась на память о солнце как напоминание о его грядущем возрождении.
— Сестра научила меня любоваться рассветами, — зачарованно прошептал на ухо Каталине Марш, — и очень расстраивалась, если я оставался равнодушным. И теперь, после ее смерти, когда солнце встает, я всегда вспоминаю Мелиссу.
— До сих пор?
— Да, я до сих пор думаю о ней, — печально ответил Кантон, — но мысли мои о сестре светлы. У нее был чудесный, сладостный голос, чистый, как колокольчик. Я часто аккомпанировал ей на пианино.
— Как ты научился так виртуозно играть?
— Ну хоть что-то я должен уметь делать, — улыбнулся Марш. — Моя мама была превосходной пианисткой и научила меня играть классику еще в детстве. Кроме того, я умел подбирать мелодии по слуху. До «Славной дыры» я вообще не играл, а здесь музыка вернулась ко мне. Похоже, она жила во мне, затаившись, дожидаясь своего часа.
Марш нагнулся и поцеловал Каталину в ушко.
— Я люблю тебя, Кэт.
Он и сам не думал, что может когда-нибудь выговорить эти слова, и вот они излились из него совершенно свободно. Каталина изменилась в лице. Даже в сумерках это было хорошо видно. И бриллиантовые искры потухли в глазах.
— Ты должен знать…
— Все, что я хочу знать, я знаю.
— Нет, — сказала Каталина и зажала Маршу рот ладошкой. — Сперва выслушай меня. Я не успокоюсь, пока ты не узнаешь все.
Он понимал, чего она хочет. Каталина не осознавала, что он уже ей все простил. Он и сам долго был в подобном положении, когда десятилетиями носил в себе свою черную тайну, которая разъедала его изнутри.
— Я была рождена в борделе, — монотонно начала она. И Каталина рассказала ему свою историю своими словами. И добралась уже до Бэна Эбботта.
— У Бэна был туберкулез. Здоровье его ухудшалось день ото дня, — голос ее дрогнул. — Он сказал, что хочет завещать мне все имущество, но для этого надо было пожениться, так как у него были братья и сестры, которые могли оспорить завещание. Сначала я не соглашалась, это походило бы на то, что я смирилась с его скорой смертью, но он настаивал. Через семь месяцев после бракосочетания он умер, — женщина прикусила губу и взглянула на Марша. — Годы с Бэном были наградой за все предшествующие, лучшим, что я изведала в жизни, но Джеймс испортил и это. Получается… у меня было два мужа.
Марш погладил ее руку.
— Но ведь ты не знала…
— Что я не была убийцей, хотя бросила человека подыхать, — мрачно закончила Каталина. Марш сменил тему.
— Как ты попала во Фриско?
— Я знала, что серебряные рудники скоро закроются, и мне хотелось попасть туда, где меня никто не знал, и начать все сначала. Во-первых, я хотела управлять салуном, во-вторых, я всегда стремилась жить возле океана. И все вокруг говорили, что Сан-Франциско — молодой, разрастающийся город, в котором деньги имеют большую силу, чем прошлое.
— Вот, значит, как появилась Ледяная Королева… — задумчиво произнес Марш.
— Потом… я выдумала себе… погибшую любовь. Это мне очень помогло, — продолжала Кэт. — Я отменная лгунья.
— Ты сделала то, что должна была сделать, — мягко прервал ее Марш. — Я даже не могу представить себе, сколько силы понадобилось тебе, чтобы выжить и более того — добиться успеха.
— Марш, а ты уверен… уверен ли ты, что, взглянув на меня однажды, не увидишь во мне Лиззи Джонс?
— Лиззи Джонс я вижу перед собой сейчас и восхищаюсь ею больше, чем кем бы то ни было в жизни.
Маршу очень хотелось, чтобы Каталина ему поверила.
Кэт замолчала. Она обдумывала и взвешивала его слова, как привыкла обдумывать и взвешивать все на свете.
Марш надеялся, что когда-нибудь она перестанет это делать.
— Но… есть… еще кое-что, — печально сказала женщина. Он ждал.
— Однажды у меня должен был родиться ребенок. По указанию матери меня усыпили, а когда я очнулась, его уже во мне не было. Долгое время я хворала и больше уже не могла забеременеть. Я думаю, что у меня никогда не будет детей.
По тому, как горько она это произнесла, Марш понял, что она очень хотела оставить ребенка. И он возненавидел то безликое и бездушное существо, которое называлось ее матерью.
Марш сжал руку Каталины. Сколько силы в этой женщине! Вся она переполнена любовью. Теперь он понимал, почему Каталина с таким сочувствием отнеслась к Молли. Как только женщина позволила своей любви выплеснуться наружу, та хлынула потоком, и сейчас ее любовь походила на критическую массу воды, перекрытой плотиной. Марш почувствовал прилив нежности к Кэт и подумал, не подойдет ли сравнение с водой и к его состоянию?
— Дорогая, — тихо сказал он, — я думаю, ты могла бы заботиться об очень многих людях. Вспомни, о чем тебе рассказывали Девро, — он помедлил и добавил:
— И обо мне тоже вспомни.
Прижавшись к Кантону, Кэт сжала в руках его руки. Он знал, что сказал все правильно. Он баюкал ее в своих объятиях, голова возлюбленной легла ему на грудь. Сердце его билось любовью к Каталине. Нежностью и глубокой, искренней гордостью за женщину, которая никогда не сдается, которая противостоит житейским неурядицам, способным сломить любого силача.
Марш поднял глаза к небу. На темный небосвод вкатывался бледный лик луны. Вокруг нее образовалось дрожащее сияние, и ночное светило казалось не плотным, а трепещуще-многослойным, живым, вздыхающим. Всего несколько звезд блестели в вышине, и Маршу захотелось собрать и подарить возлюбленной пригоршню звезд.
Кантон разлил по бокалам остатки шампанского. Каталина отпила немного из его бокала, и он слизнул шипучие капельки прямо с ее губ. Они соединились в глубоком поцелуе родных, любящих людей и долго сидели, тесно прижавшись друг к другу.
Пока не услышали шорох рессор подъезжающего экипажа.
* * *
Т. Дж. Симмонс просматривал на почте газеты. Он проторчал здесь все утро и собирался уходить. Уже третью неделю он читает эти паршивые газетенки. Он выбирает те, которые печатаются в других городах, стараясь хоть что-нибудь узнать о Марше Кантоне. Но, похоже, наемник затерялся как иголка в стоге сена.
Счастье слегка улыбнулось Т. Дж. Симмонсу в Военном департаменте, где ему удалось разыскать послужной список полковника Марша Т.Кантона, который сражался под началом генерала Мосби на стороне Конфедерации. У офицера, к которому поступил запрос Симмонса, был личный интерес к генералу Мосби и его подчиненным. Он с удовольствием пересказал и прокомментировал все подвиги Кантона. Симмонс не знал, достоверны ли сведения, полученные от офицера, но то, что они будут любопытны читателям, это уж точно.
Еще пара газет, и он отправится обедать. Обед предстоит легкий — за последнее время Симмонс сильно поиздержался. Услуги почты были дороги, как и услуги почтового чиновника, который за взятку позволял ему прочитывать все газеты.
Последняя из пачки, отобранной на сегодня, пришла из Сан-Франциско. Он отложил ее, даже не раскрывая. Невидящим взглядом Т. Д. Симмонс скользнул по первой странице — он чуть было не упустил золотую рыбку.
Владелец салуна в Сан-Франциско застрелил взломщика.
Симмонс не бросил статью только потому, что его интересовало все, имеющее отношение к криминалу и насилию. Но по мере чтения он все больше и больше воспламенялся.
* * *
Тэйлор Кантон, владелец салуна «Славная дыра», выстрелом из винтовки убил человека, угрожавшего владелице соседнего салуна «Серебряная леди». Это его второе убийство за месяц. Происшествие случилось прошлой ночью в комнате, занимаемой хозяйкой салуна Каталиной Хилльярд. Как и месяц назад, смерть наступила в результате прямого попадания в сердце.
Четыре недели назад мистер Кантон предотвратил похищение девушки, работавшей в салуне, и убил человека, замешанного в преступлении.
На этот раз преступник проник в спальню мисс Хилльярд, очевидно с целью кражи выручки. Мистер Кантон сообщил полиции, что он закрывал на ночь свое заведение, когда увидел, что некто прокрался по наружной лестнице на второй этаж и взломал замок. Решив проверить свои подозрения, мистер Кантон обнаружил, что взломщик, Джеймс Кэхун, угрожает мисс Хилльярд ножом. Во время схватки взломщик был убит, а мисс Хилльярд получила многочисленные ножевые ранения.
Мистер Кантон прибыл в наш город шесть месяцев назад с целью открыть салун. Долгое время город был наводнен слухами о вражде между владельцами двух соседних заведений, но теперь мы можем с уверенностью утверждать, что это домыслы, не имеющие под собой твердой почвы.
Полиция была удовлетворена объяснениями мистера Кантона и не предприняла никаких мер против него.
* * *
Кантон. Тэйлор Кантон. А имя офицера, воевавшего под началом Мосби, — Марш Тэйлор Кантон. Совпадение?
Пуля в сердце. Для этого надо быть снайпером.
Симмонс все больше и больше утверждался в подозрении, что владелец салуна и его герой одно и то же лицо.
История становится захватывающей. «Жизнеописание наемника» может сделать его знаменитым. И богатым.
Тем не менее деньги ему понадобятся значительно раньше. Забыв о еде, Т. Дж. Симмонс ринулся телеграфировать послание Тому Бэйли. Том уже заждался. Т. Д. Симмонс подарит ему шанс застрелить самого знаменитого снайпера на Западе, а сам будет поблизости, чтобы поведать публике, как разворачивались события.
* * *
Молли вышла на крыльцо и огляделась. Она должна нарушить запрет и отправиться по делам в одиночестве. От этого зависит жизнь Элизабет.
У Элизабет начались схватки. Это произошло сразу после того, как Хью ушел на работу, а сейчас схватки участились, и надо было спешить. Молли уложила Элизабет, сделала все, чтобы той было удобно. Теперь женщине требовалась иная помощь. Старшие дети были в школе, а младшие слишком малы, чтобы их посылать за доктором.
Молли знала, что последние роды были у Элизабет тяжелыми, и Хью настаивал, чтобы в этот раз пригласили врача, а не акушерку. Теперь, благодаря работе в салуне, Хью мог оплатить услуги доктора.
Молли огляделась еще раз. Ничего подозрительного. Привычно слонялись без дела безработные бродяжки.
Девушка почти дошла до клиники, когда услышала за собой шаги. Молли с тревогой осмотрелась. По проезжей части тянулись экипажи, вдоль витрин сновали люди. Она, разумеется, в безопасности. Но все равно боязно. Оглянувшись и увидев за спиной мужчину, Молли заторопилась. Она узнала одного из бездельников, которые слонялись около дома, и не на шутку испугалась. Ничего. Еще несколько шагов — и она у врача. Девушка побежала и, взлетев на крыльцо, бросилась в дверной проем. Приемная была пуста. Молли в отчаянии повернула обратно. На улице она могла бы во весь голос кричать о помощи, а здесь преследователь он схватил ее, зажал одной рукой рот, второй вывернул ей руку. Молли сопротивлялась, но мужчина все туже зажимал ей рот и нос, не давая дышать. Девушка отбивалась от него, пытаясь вздохнуть, но вдруг в глазах у нее потемнело, и она начала проваливаться в бездну.
* * *
«Славная дыра» процветала. Последние события подогрели интерес публики к обоим салунам. Известность, как философски заметил Марш, имеет и свои преимущества, и свои недостатки. Так же философски он отнесся и к убийству Кэхуна. После этого неприятного происшествия Каталина стала относиться к Кантону с несомненным доверием.
Если бы женщине не пришлось пройти через тяжкие испытания, он бы этого доверия не удостоился. Маршу до сих пор мерещился нож, приставленный к горлу Каталины, и страх в ее глазах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45