— Это было нечто, недоступное моему воображению. Нечто такое ужасное, что я не в силах его понять. Руки Робина сжались вокруг нее.
— Может быть, ваша собственная смерть? — спросил он. — В таком случае я вас увезу в противоположном направлении. Я не пущу вас в Лондон, даже если для этого мне придется привязать вас к лошади.
Макси покачала головой.
— Я никогда не боялась смерти, и ее предчувствие меня так не напугало бы.
У нее вдруг возникло страшное опасение: а вдруг что-нибудь случится с Робином? Но как только эта мысль оформилась у нее в голове, она от нее отказалась. Этот страх не имел никакого отношения к Робину.
— И не ваша смерть. Мне… мне кажется, что это имеет отношение к смерти отца. — Макси помолчала. — Хотя я признавала возможность того, что в ней повинен мой дядя, по-настоящему я в это не верила. Но, если все это подстроил дядя, неудивительно, что мне невыносимо представить себе будущее. Судебный процесс по обвинению в убийстве заденет всех Коллинсов. Пострадают невинные люди.
— А этого вы не хотите, несмотря на то, что ваши родственники обошлись с вами не слишком любезно. — Робин взял Макси за подбородок и поднял к себе ее лицо. Глядя ей в глаза, он спросил:
— А вам не кажется, что лучше оставить все как есть?
Макси нахмурилась.
— Об этом не может быть и речи. Не знаю; удастся ли мне узнать правду, но если я не попытаюсь, я буду корить себя всю жизнь.
Робин кивнул: он ожидал такого ответа.
— Да, пожалуй, лучше довести дело до конца. Правда редко бывает хуже наших опасений. — Он погладил Макси по голове. — Пойду-ка я заварю свежего чаю. А потом расскажу вам самые смешные истории, какие смогу придумать, чтобы вы успокоились и хорошо спали ночью. — Он улыбнулся. — А уж смешных историй у меня в запасе много.
Взяв чайник, он отправился на кухню, а Макси прошептала ему вслед:
— Спасибо, Робин.
Может быть, надежда на общее будущее у них чрезвычайно мала, но, если он будет рядом, когда она займется выяснением обстоятельств смерти отца, ее не так уж страшит то, что ждет в Лондоне.
Глава 21
Маркиз Вулвертон рассчитал, что если Робин и Воплощенная Невинность захотят остановиться в Ракстоне, им понадобится три или четыре дня, чтобы туда добраться из Маркет-Харборо. А пока он ехал на юг, задавая везде одни и те же вопросы и не получая на них удовлетворяющих его ответов. Беглецы словно растаяли в воздухе.
Он собирался провести третью ночь в Ракстоне, но поднялась ужасная гроза, дороги совсем развезло, и его карета двигалась не быстрее пешехода. Маркиз клял себя за то, что зря потратил время на бесплодные расспросы. Если бы он прекратил их на несколько часов раньше, он успел бы приехать в Ракетой до грозы. Теперь же придется остановиться на ночь в ближайшей гостинице. Веселенькое дело!
Мысли его обратились к Дездемоне Росс. Последнее время она непрерывно вторгалась в его мысли во сне и наяву. Что по этому поводу предпринять, он пока не знал, но предпринять что-то было необходимо.
Эти приятные грезы наяву были прерваны громким треском, раздавшимся у него под ногами. Карета остановилась, как-то странно скособочившись. С обреченным вздохом маркиз вылез под дождь; ему только не хватало поломки кареты!
— Погляди, что там случилось, Уайкс! — крикнул он кучеру.
Тот передал вожжи Миллеру, молодому парню, который одновременно выполнял обязанности сторожа, конюха и камердинера, и слез с облучка. Прошлепав вокруг кареты по грязи, они с маркизом установили в чем дело.
— Ось сломалась. Здесь нам ее не починить, — хмуро изрек Уайкс. — Надо послать Миллера за кузнецом.
Джайлс пониже нахлобучил шляпу, чтобы дождевые струи не заливались ему за шиворот.
— До Давентрн немногим больше мили. Там наверняка есть кузнец.
Он уже собрался отдать соответствующее приказание Миллеру, как вдруг услышал звон упряжи. К ним приближалась какая-то повозка.
— Вот повезло, — сказал Уайкс и, выйдя на дорогу, принялся махать рукам.
Но это была не сельская телега, а знакомая желтая карета. По лицу Джайлса расплылась улыбка. Человек, сказавший, что нет худа без добра, был совершенно прав. Гроза принесла ему удачу.
Джайлс направился к карете. Высокая женщина вышла под ливень и пошла ему навстречу. Джайлс ускорил шаги, и, приблизившись к леди Росс, воскликнул:
— Залезайте обратно в карету, леди Росс! Вам-то зачем мокнуть?
— Ничего, не сахарная, — ответила та с озорной усмешкой. Ее длинные ресницы слиплись от дождя, и вода капала с полей шляпы. — Теперь мне выпал случай спасти вас. Разве можно упустить такую возможность? У вас ось сломалась?
Маркиз кивнул.
— Я был бы вам очень признателен, если бы вы послали из Давентри кого-нибудь к нам на помощь.
— Почему бы вам не поехать со мной? Ваши слуги присмотрят за каретой и без вас. Я собиралась остановиться в гостинице «Сноп пшеницы» — очень приличное заведение. Наверняка там и для вас найдется комната. — Дездемона запахнулась в мокрую накидку. — В такую погоду хочется скорей под крышу.
Возможность провести вечер в обществе великолепной амазонки была слишком соблазнительной, чтобы от нее отказываться. Джайлс велел слугам залезть в карету и ждать, когда прибудет помощь, взял саквояж, в котором держал смену белья и другие предметы, необходимые в дороге, и последовал за леди Росс в ее карету.
Оказавшись внутри, он спросил:
— А где же ваша горничная?
— Эта дуреха сильно простудилась, и я отправила ее домой. Как видите, я не послушалась вашего совета ехать в Лондон и там ждать Максиму, — вызывающе заявила Дездемона. — В двух-трех трактирах видели пару, похожую на наших беглецов, но ничего определенного я не узнала. А как ваши дела?
— Да примерно так же. — И тут Джайлс решил, что не стоит больше скрывать от леди Росс его догадку насчет Ракстона. — Недалеко от Давентри расположено поместье Робина Ракстон. Я ехал посмотреть, не решили ли они передохнуть там день-другой. Хотите поехать туда со мной завтра?
— Конечно! — Дездемона хмуро улыбнулась. — Пожалуй, нам лучше нагрянуть туда вместе.
Вместе! Против этого у Джайлса не было возражений.
В Давентри они нашли кузнеца, который согласился отправиться к карсте и заняться ее починкой, потребовав за это вознаграждение всего лишь в полтора раза больше обычного. Покончив с этим делом, Дездемона и Джайлс отправились в гостиницу.
Там Джайлс первым делом попросил горячего чаю. Хозяин дал соответствующие распоряжения, а сам с поклоном проводил их в отдельный кабинет.
Джайлс снял с себя мокрый плащ, а его спутница подошла к камину и стала греть у огня руки.
— Почему-то у нас вошло в привычку встречаться в гостиницах, — заметила она, снимая мокрую шляпу и встряхивая головой. Рыжие волосы, завившиеся от влаги, рассыпались по ее плечам.
Джайлс с удовольствием смотрел, как она пытается пригладить свои огненные кудри. Нет, рыжие волосы — это прекрасно.
Маркиз собрался было пошутить, что встречи в гостиницах могут повредить репутации обоих, но тут Дездемона сняла мокрую накидку, и у него язык присох к гортани.
Не так давно он пытался себе представить, как она выглядит без скрывающей ее фигуру бесформенной одежды. И вот наконец увидел. Открывшееся ему зрелище заставило его кровь вспыхнуть жарким пламенем.
Он предполагал, что Дездемона — полная женщина, но что ее полнота не лишена привлекательности. Однако слово «полный» предполагает общую полноту — как в бедрах, так и в талии.
Дездемона же обладала пышными формами, но при этом тонкой талией и длинными стройными ногами. Насквозь промокшее муслиновое платье облегало ее эффектную фигуру, как перчатка, ничего не оставляя воображению. У Джайлса потемнело в глазах при виде ее великолепных бедер, не говоря уж о роскошной…..
Он с трудом отвел глаза. Джентльмен сказал бы, что у нее красивая шея, поскольку в приличном обществе не принято упоминать грудь. Да, у леди Росс очень красивая шея — да и все остальное не хуже.
Дездемона посмотрела на него и нахмурилась.
— Что вы на меня уставились?
Действительно уставился, признался себе Джайлс. Он поднял глаза и сказал с прямотой, о которой тут же пожалел:
— Леди Коллингвуд была права. Дездемона вспыхнула до корней волос.
— Я не хочу вас оскорбить, — поспешно добавил Джайлс. — Но вы поразительно эффектная женщина. Только слепой может этого не заметить.
— То есть вы согласны с моей золовкой, что у меня вид куртизанки, — раздраженно сказала она. — Вы оба правы. Именно так меня и воспринимало большинство мужчин.
Она потянулась за мокрой накидкой.
В ее словах звучала горечь, и маркиз вдруг понял, почему она остерегается мужчин. Он снял с себя сюртук, который под плащом остался сухим.
— Накиньте на плечи сюртук — в отличие от вашей накидки он совершенно сухой.
Дездемона помедлила, и он мягко сказал:
— Извините меня за опрометчивые слова. Я не хотел вас обидеть. Просто я был поражен. Вы так основательно маскировались.
Дездемона взяла сюртук, так настороженно глядя на него, словно опасаясь, что он тут же на нее бросится. Запахнувшись в сюртук, она, к глубокому сожалению Джайлса, вернула себе неприступный вид.
Вскоре принесли поднос с чаем. Джайлс налил чашку чая и подал ее Дездемоне вместе с вазочкой с печеньем. Она присела на самый край стула, но постепенно, согревшись и убедившись, что Джайлс держится на расстоянии, успокоилась.
Джайлс решил, что пора узнать, почему эта дама так странно себя ведет.
— У вас, наверное, был неудачный первый выход в свет. Обычно невинность сама по себе является девушке защитой, но ваша красота до такой степени кружит мужчинам головы, что они способны забыться — особенно, если молоды и еще не научились сдерживать свой темперамент.
Дездемона смотрела в чашку и крошила печенье.
— Когда я впервые оказалась один на один с молодым человеком и он буквально набросился на меня, я винила в его несдержанности себя, хотя и не понимала, чем ее вызвала. Впоследствии я поняла, что мое поведение тут ни при чем. — Она горько усмехнулась. — Чтобы мне было в случае нужды чем защищаться, я стала вкалывать в волосы длинную острую булавку.
— Теперь понятно, почему вы такого низкого мнения о сильном поле, — задумчиво сказал Джайлс. — Но дело ведь не ограничилось одним балом, правда?
— Почему вы задаете мне такие вопросы, Вулвертон? — спросила Дездемона, с вызовом вскинув голову. — Если вы просто скрываете под маской учтивости те же низкие намерения, как и прение, то какое вам дело до моего прошлого?
Джайлс набрался решимости:
— У меня нет низких намерений, а раз так, значит… — он с трудом произнес последние слова, — значит, мои намерения благородны, Дездемона со стуком поставила чашку на блюдце. Они встретились глазами. Наступил тот оглушающий момент, когда отношения между людьми меняются навсегда. К лучшему или к худшему — неизвестно, но назад дороги уже нет. Когда Дездемона наконец заговорила, казалось, что ее слова не имеют никакого отношения к происходящему, но Джайлс понял, что это совсем не так.
— Я встречала вашу жену в свете. Она была очаровательна, как фарфоровая статуэтка.
Маркиз поставил на стол свою чашку, стараясь проделать это беззвучно. Что ж, это справедливо: если он допытывается о прошлом Дездемоны, она имеет право делать то же самое.
— Да, Дианта была очень хороша собой.
— Мы совершенно непохожи.
— Надеюсь, что это так, — сказал Джайлс, и в его голосе прозвучала горечь. — Иначе мне грозит совершить вторую, роковую ошибку в своей жизни.
Весь этот разговор явно выбил Дездемону из колеи, но последние слова маркиза как будто прибавили ей уверенности. Она была рада узнать, что не у нее одной был несчастливый брак.
— Почему вы не поладили?
Джайлс встал и принялся вышагивать по комнате.
— История довольно банальная. Когда я сделал ей предложение и она его приняла, я был на седьмом небе, не мог поверить, что из всех она выбрала меня. — Он пожал плечами. — Только такой идиот, как я, не мог догадаться, почему это произошло: в тот год я был самым титулованным и богатым женихом на брачном рынке. Но она умела ловко притворяться. Так что поверить в ее любовь было не так уж трудно.
— Неужели она вас совсем не любила? Какая нормальная женщина выйдет за человека, который ей не нравится, когда у нее есть богатый выбор?
Маркиз усмехнулся.
— Нельзя сказать, что я ей был противен, но позднее она призналась мне в одной из наших милых бесед, что я ей наскучил еще до конца медового месяца. Она предполагала, что я ей надоем, но не думала, что так сильно и так быстро.
Дездемона внутренне сжалась. Эти жестокие слова напомнили ее собственный брак.
— Дианта, однако, относилась к делу философски, — продолжал маркиз. — Она согласна была терпеть зануду мужа в обмен на богатство и положение в обществе. Деньги у нее буквально текли сквозь пальцы, и ей импонировал титул маркизы.
— Кажется, она умерла при родах? — спросила Дездемона. — И ребенок тоже?
Она вспомнила, что читала сообщение об этих двух смертях и еще пожалела, что такая красивая женщина так мало прожила.
— Да. — Маркиз оперся о каминную полку и долго смотрел на огонь. — На смертном одре, когда мы еще надеялись, что ребенок выживет, она призналась мне, что он скорее всего не мой сын. Она даже как будто сожалела об этом. Женщины, оказавшиеся в ее положении, сначала стараются подарить мужу законного наследника, или даже двоих, и только потом пускаются во все тяжкие. Она тоже считала, что обязана выполнить свой долг… но произошла ошибка — кто же не ошибается?
Дездемоне было нестерпимо жаль его, и впервые в жизни она сама прикоснулась к мужчине, чтобы утешить, не задумываясь о том, как он истолкует ее жест. Она тронула Джайлса за руку:
— Я вам очень сочувствую. Эта женщина вас не стоила. Джайлс ответил спокойно, но Дездемона почувствовала, как напряглась его рука:
— Не знаю, так это или нет, но у нас были совершенно разные взгляды на брак. Я совершил дикую глупость, женившись на ней. — И еле слышно добавил:
— Самое ужасное, что я не мог заставить себя их оплакивать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47