Какого вы из него сделали идиота!
— Ну, идиота из него сделал не я, а Господь Бог.
Макси еще пуще расхохоталась. Робин тоже смеялся, крепко сжимая ее плечи. От сознания, что опасность позади, их охватило неудержимое веселье.
Макси подняла голову, чтобы что-то сказать, и в эту самую минуту Робин посмотрел ей в лицо. Расстегнутая на шее рубашка обнажала часть его груди, пряди потных золотистых волос прилипли ко лбу. Он был необыкновенно красив и притягателен, и Макси вдруг почувствовала, что желает его, как никогда не желала мужчины.
Стараясь подавить это чувство, она проговорила:
— Вы святотатствуете.
— Святотатствовать я большой мастер, — отозвался Робин. Подняв свободную руку, он легким прикосновением провел пальцем по ее губам. Макси высунула кончик языка и лизнула его палец. Он был соленый, и Робин вдруг перестал казаться ей загадочным, но стал живым, земным человеком.
Робин резко выдохнул, завел руку ей за голову и поднял ее лицо для поцелуя. У него были теплые мягкие губы, и он слегка поддразнил ее языком. Макси с готовностью, без тени смущения, открыла рот для поцелуя. Поцелуй становился все глубже, и внутри нее нарастало желание, от которого вдруг ослабели ноги. Макси закрыла глаза и обняла Робина руками за шею, запустив пальцы ему в волосы.
Робин тихо, одними губами, произнес ее имя. Правая рука скользнула ей на спину, и он крепче прижал ее к себе. Ее руки судорожно комкали рубашку на его спине. Раньше он казался ей холодным, но его рот совсем не был холодным. Не было холодным и его мускулистое, требующее отклика тело.
Макси стояла на цыпочках, обхватив Робина за шею. Ее голова откинулась, и шляпа свалилась на землю. Вечерний воздух холодил ее непокрытую голову и разгоревшуюся кожу, которая, казалось, едва удерживала бьющуюся в жилах кровь. Рука Робина забралась ей под куртку и стала гладить бедро.
Вдруг раздалось лошадиное ржание, и Макси пришла в себя. Господи, она только что целовала карманного вора, проходимца, который вряд ли помнит свое настоящее имя! И не просто целовала, а пожирала, как первый кусок сахара из кленового сиропа после долгой холодной зимы!
Она открыла глаза и резко отстранилась. Их взгляды встретились, и она увидела в глубине глаз Робина тот мрак, который заметила там раньше.
Чувствуя опасность, Максн отошла на несколько шагов.
— В одной рубашке вы слишком бросаетесь в глаза. Как вы думаете, мы скоро сможем купить вам какую-нибудь куртку?
Робин перевел дух, мрак в его глазах исчез.
— Кажется, эта дорога ведет в Ротерхем, — сказал он своим обычным голосом. — Там мы наверняка найдем магазин поношенной одежды. А может, и раньше.
Макси подняла шляпу и нахлобучила ее на голову.
— Из-за грабителей мы потеряли добрых полдня. Робин поднял свой мешок.
— Эта встреча могла бы обойтись нам гораздо дороже. Макси подумала про поцелуй: эта встреча и обошлась им гораздо дороже. Как бы они ни пытались притворяться, что ничего не произошло, отношения между ними изменились, и отнюдь не к лучшему.
Спускаясь с холма к дороге, Макси думала о том, что, пожалуй, ей опасно продолжать путешествие в обществе Робина.
Дездемона скучающе смотрела в окно кареты. Ей уже надоели сельские пейзажи, но она надеялась скоро догнать беглецов. В последней деревне, через которую она проезжала, ей подробно описали Максиму и ее негодяя спутника. Дездемона предполагала нагнать их часа через два, если они будут идти по той же дороге. Слава Богу, они не знают, что за ними пустились в погоню.
Дездемона надеялась, что лорд Роберт отдаст ей Макси без сопротивления. А впрочем, это неважно: ее кучер и вооруженный лакей — бывшие солдаты и уж как-нибудь справятся с богатым бездельником, который никогда в жизни не занимался никаким полезным делом.
Дездемона старалась не думать о том, что будет делать, если Максима не захочет, чтобы ее вырывали из когтей этого негодяя. Не может же она силой похитить племянницу — даже для ее же блага. Но во всяком случае, если и придется махнуть на племянницу рукой, Дездемона будет знать, что та осталась с лордом Робертом по доброй воле.
Вдруг ее размышления были прерваны стуком копыт и возгласом: «Кошелек или жизнь!"
Ее горничная Салли, которая дремала в углу, проснулась и закричала.
— Ложись на пол! — приказала Дездемона, а сама бросилась за пистолетом, который всегда брала в дорогу. Раздался выстрел, карета остановилась, лошади испуганно заржали.
Трясущимися руками Дездемона зарядила пистолет и взвела курок. Во всяком случае, она готова.
Маркиз Вулвертон ехал в своей удобной карете, лениво развалясь. Хорошо хоть, что стоит хорошая погода и дороги в приличном состоянии. Это немного Примиряло его с идиотской погоней, в которую обстоятельства вынудили его пуститься. Он зевнул, машинально прикрыв рот рукой, хотя в карете никого кроме него не было. Чарльза он оставил в Вулверхемптоне заниматься текущими делами. Джайлс не был уверен, что едет правильно, но следовал по пятам за леди Росс. Ему было гораздо легче ориентироваться на ее желтую карету, чем искать следы двух пыльных пешеходов. Интересно, что она скажет, обнаружив, что он тоже разыскивает своего брата и ее племянницу? Оставалось только надеяться, что у нее под рукой не окажется тяжелых предметов. Джайлс совсем было задремал, когда тишину вдруг нарушили выстрелы. Мгновенно проснувшись, он открыл окошко и спросил кучера:
— Что там происходит? Тебе видно?
— Пo-моему, на карету, что едет впереди нас, напали грабители. Что прикажете — повернуть назад и не ввязываться в перестрелку?
— Ни в коем случае. Приготовься к бою.
Джайлс достал пистолет из кобуры, висевшей на стене кареты. Заряжая его, он вдруг подумал, не стала ли жертвой грабителей леди Росс. Нет, вряд ли. В то же время она ехала недалеко впереди, и такая карета, естественно, должна была привлечь внимание разбойников. Господи, вдруг она примется их отчитывать! Они ее застрелят за здорово живешь!
Карета Джайлса на полном скаку свернула за поворот и резко остановилась, чуть не врезавшись в карету, стоявшую поперек дороги. Джайлс открыл дверь и выскочил. Вслед за ним соскочил вниз кучер с карабином в руке. Они увидели скачущую к лесу лошадь без всадника.
Это действительно была карета леди Росс, но в их помощи она не нуждались. Леди Росс стояла над распростертым на земле телом, а ее кучер осматривал лежавшее в отдалении тело другого грабителя. В воздухе стоял запах крови, и обоим кучерам с большим трудом удавалось сдерживать напуганных лошадей.
Увидев, что леди Росс жива и невредима, Джайлс почувствовал огромное облегчение. Было бы очень прискорбно, если бы такая великолепная воительница погибла ни за что ни про что.
Дездемона узнала его. Хотя их предыдущая встреча закончилась довольно враждебно, она, казалось, была рада увидеть знакомое лицо.
Джайлс опустил пистолет и подошел к ней.
— С вами все в порядке?
Она кивнула и попыталась ответить, но слова, казалось, застряли в ее горле. С трудом сглотнув, она сказала:
— Грабители, по-видимому, не ожидали сопротивления. Вот дураки.
Она хотела поправить шляпку и с изумлением уставилась на пистолет, который держала в руке.
— Боже правый! — воскликнул Джайлс. — Неужели вы застрелили их собственными руками?
— К счастью, до этого дело не дошло. Мои слуги — ветераны войны. После того, как их уволили из армии по инвалидности, они никак не могли найти работу, и я взяла их к себе, считая, что просто делаю доброе дело. Вот уж не ожидала, что возблагодарю за это судьбу.
— Из чего следует, что добрые дела окупаются сторицей. — Джайлс посмотрел на грабителя, лежавшего возле кареты. — Они оба мертвы?
— По-моему, да.
Джайлс всмотрелся в мертвеца, лежавшего вниз лицом, и вздрогнул. У того были длинные светлые волосы. Нет, не может быть… Джайлс не отрываясь смотрел на труп. Его сердце бешено колотилось.
— Этот сюртук, — с трудом проговорил он, — похож на тот, что был на Робине, когда он исчез. И волосы похожи…
Он направился к трупу. Дездемона ахнула. Неужели убитый — лорд Роберт? Молодые аристократы иногда резвятся, притворяясь разбойниками, а эти грабители, казалось, неважно знали свое дело. Она с ужасом посмотрела на другой труп: нет, это никак не Максима.
Однако блондин все равно мог быть лордом Робертом. Дездемона ужаснулась при мысли, что этот бездельник был способен развлекаться разбоем на большой дороге. Одно ясно: на своего брата он не похож.
Маркиз опустился рядом с телом и перевернул его лицом вверх, потом опустил голову, закрыв лицо рукой.
Гнев Дездемоны улетучился. Она бросила лишь один взгляд на окровавленное лицо, но знала, что оно будет являться ей в кошмарных снах.
— Мне очень жаль, Вулвертон. Это ваш брат?
— Нет. — Джайлс с трудом приходил в себя. — Но на минуту мне показалось, что это он. Я очень рад, что ошибся.
"Выходит, маркиз защищал своего брата не только из чувства семейной солидарности: он к нему действительно привязан. Чем же своевольный лорд Роберт заслужил такую любовь?» — подумала Дездемона.
— Вы считаете, что ваш брат способен грабить на большой дороге?
Вулвертон отмахнулся.
— Разумеется, нет. Это вздор. — Он дотронулся до рукава сюртука. — Но я готов держать пари, что это — сюртук Робина. Видите, покрой не английский, а французский. Каким образом он оказался на грабителе?
— Может быть, ваш брат продал сюртук, а этот негодяй его купил?
— Что-то мне не верится в такое совпадение. С суровым лицом маркиз начал обыскивать карманы сюртука. Он нашел несколько мелких монет, складной нож и золотые часы, но по этим предметам он не мог опознать грабителя.
Тут нахмурилась Дездемона.
— Покажите-ка мне эти часы.
Маркиз протянул ей часы, и она, нажав на пружину, открыла крышку. Изнутри на ней было выгравировано:
"Максимус Бенедикт Коллинс». Дездемона молча показала Надпись маркизу.
— Это часы вашего брата? Она кивнула.
— Ему подарили их на восемнадцатилетие. Когда он умер, они, должно быть, достались Максиме. — Дездемона встревоженно посмотрела на Джайлса. — По-видимому, грабители повстречали вашего брата и мою племянницу. А вдруг они… ограбили и убили их?
Серо-голубые глаза маркиза потемнели почти до черноты. Он поднялся на ноги.
— Сомневаюсь. Зачем им убивать двух безоружных людей? Кроме того, в последней деревне, которую мы проезжали, Робина и вашу племянницу видели живыми и здоровыми. Значит, убить их могли только где-то неподалеку. А никаких следов подобного я не видел. Думаю, что их просто ограбили, а сюртук и часы — часть добычи.
Дездемона сжала в ладони часы брата.
— Злодеи иногда убивают без всякого повода, а трупы они могли надежно спрятать.
Маркиз нахмурился. Она была права, он это отлично знал, но лучше бы ей этого не говорить.
— Это возможно, но маловероятно. Робин — мастер выбираться из разных переплетов. Не могу себе представить, чтобы он так просто дал себя убить или не смог защитить молодую женщину, которую взял под свое покровительство — Ага, значит, лорд Роберт — мастер выбираться из переплетов! У честных людей такого опыта не бывает, — ядовито сказала Дездемона. — Деньги и влияние спасали многих негодяев от последствий их проступков, но, вашему братцу они не помогут.
Тут у маркиза сдали нервы, и он не сдержался:
— Если ваша непутевая племянница и сумеет добраться до Лондона, то только благодаря покровительству моего брата, поскольку мозгов у нее, видно, не больше, чем добродетели. Какая воспитанная девица пустится пешком через всю Англию? Но, по крайней мере, у нее хватило ума найти себе надежного попутчика.
— Она его не находила — он ей навязался силой! — огрызнулась Дездемона. — А вы тоже, видно, обеспокоены поведением брата, раз пустились вслед за мной на его розыски.
— Я беспокоюсь не из-за брата, а из-за вас, — повысил голос маркиз. — После того как вы учинили скандал в Вулверхемптоне, я решил, что его надо от вас защитить. Такой меднолобой и мстительной особы мне еще никогда не приходилось встречать. Вы уже вынесли ему приговор, хотя у вас нет ни малейших доказательств его вины.
— Это меня вы называете меднолобой и мстительной особой?
Рука Дездемоны дернулась, словно она хотела наградить маркиза оплеухой. Она совсем забыла, что у нее в руке пистолет. Ее пальцы сжались. Раздался оглушительный выстрел. Один из кучеров громко вскрикнул, и оба слуги бросили свои дела и поспешили к Дездемоне.
— Господи! — побледнев, маркиз шарахнулся от пролетевшей в дюйме от его головы пули. — Вы что, совсем с ума сошли?
Дездемона бросила пистолет на землю и прижала руки к вискам. Она вся дрожала.
— Я вовсе не хотела в вас выстрелить, — с трудом проговорила она, чувствуя, что вот-вот упадет в обморок. — Я забыла, что у меня в руке п-пистолет. — Она посмотрела на лежавший у ее ног пистолет, из дула которого вился ядовитый дымок. — Клянусь Богом, это п-произошло случайно.
Маркиз махнул рукой лакеям, чтобы они занимались своим делом, взял Дездемону за руку и повел к карете. Она бы не удивилась, если бы он как следует стукнул ее, но он только посадил ее на верхнюю ступеньку кареты и спросил горничную:
— У вас есть коньяк?
Горничная ответила утвердительно. Через минуту маркиз сунул Дездемоне в руку фляжку.
— Выпейте-ка!
Она подняла голову, сделала глоток и закашлялась, но в голове у нее прояснилось. Глядя маркизу прямо в лицо, она сокрушенно сказала:
— У меня ужасный характер, и я часто говорю такое, о чем после сожалею. Но я никогда в жизни не стала бы сознательно стрелять в человека.
— Я вам верю, — примирительно сказал маркиз. — Если бы вы действительно хотели меня застрелить, я бы сейчас истекал кровью.
Представив себе эту картину, Дездемона вздрогнула.
— Пожалуйста, не говорите таких слов.
— Извините. — Он взял из ее рук фляжку и сам тоже сделал большой глоток. — Мы оба не в себе, и не без оснований. Но я в самом деле убежден, что с нашими беглецами ничего страшного не приключилось.
Дездемона слабо улыбнулась.
— Надеюсь, вы правы. Надо, наверное, отвезти тела грабителей в ближайший город и сообщить о случившемся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47