https://wodolei.ru/catalog/dushevie_kabini/Timo/
– Это один из наших сотрудников по имени Джек Ньютон, бывший наркоман. Поверите вы мне или нет, но он во всем сознался. Я уже не раз предупреждал Хэнкса, что большая ошибка с его стороны нанимать на службу тех, кто когда-то злоупотреблял наркотиками, не убедившись предварительно, что эти люди не прикасались к зелью в течение достаточно долгого времени… – Ноа с отвращением покачал головой. – Во всяком случае, нам удалось выяснить, что Ньютон с некоторых пор был осведомителем у Ходжез, предоставляя ей за плату информацию о внутренней жизни Клиники. Более того, именно он снабжал Билли Рипера наркотиками.
– И что вы предприняли? – спросил Дарнелл.
– Стерлинг Хэнкс, само собой разумеется, приказал ему немедленно убираться вон.
– Вам бы следовало позвонить мне. Если Ньютон занимался перепродажей наркотиков, мы могли бы засадить его за решетку.
Ноа снова покачал головой:
– Хэнкс не хотел разглашать тот факт, что один из наших сотрудников снабжал пациента Клиники наркотиками. В сущности, мне бы не следовало говорить об этом никому, даже вам, но я уже сыт всей этой историей по горло.
Дарнелл кивнул:
– Что ж, раз он убрался из города, то находится вне моей юрисдикции. А как насчет того певца, Рипера? Неужели его могла довести до безумия доза кокаина? Мне это кажется немного странным.
– Тут нет ничего странного. С ним уже случалось подобное. Но на сей раз это был не кокаин, а «ангельская пыль». Фенциклидин – очень опасный наркотик. Билли и так уже был не в себе, и одного приема фенциклидина оказалось достаточно, чтобы он сорвался.
– И что с ним теперь будет? – спросила Сьюзен, которая до сих пор только прислушивалась к разговору.
– В данную минуту он заперт в отделении детоксикации и покинет Клинику при первой же возможности, – ответил Ноа угрюмо. – Его менеджер обещал прислать завтра кого-нибудь, чтобы забрать этого паршивца.
– И в этом случае надо было вызвать меня, – заявил Дарнелл. – Он ведь украл револьвер у вашего охранника. Мы могли бы предъявить ему обвинение в вооруженном нападении, возможно, даже с намерением совершить убийство.
– Я бы с радостью сдал его вам, если бы это зависело от меня, однако Стерлинг Хэнкс никогда этого не допустит. Арест Билли станет лишним темным пятном на репутации Клиники. Разумеется, я цитирую слова Хэнкса. Меня самого это не особенно заботит.
– В обоих случаях имело место уголовное преступление, – заметил Дарнелл, бросив на него суровый взгляд. – Если строго следовать букве закона, вы и ваши люди обязаны были вызвать полицию, чтобы мы могли задержать вашего сотрудника и этого рок-певца. Вы не вправе подменять собой закон.
– Тут я не стану с вами спорить, начальник. Рипер все еще здесь, если вы хотите его арестовать. Только имейте в виду, что Лейси Хьюстон не собирается предъявлять ему никаких обвинений.
– Черт с ним! – Дарнелл расслабился. – Пока дело ограничивается стенами Клиники, зачем брать на себя лишние хлопоты?
Начальник полиции не счел необходимым добавить, что Отто Ченнинг и мэр Уошберн уже предупредили его, чтобы он в данном случае ни во что не вмешивался.
Зоя подошла к ним, дымя маленькой сигарой. Она уселась в кресло, с улыбкой взглянув на Ноа.
– Быть может, вам любопытно будет узнать, молодой человек, что Рем сделал остановку у стойки бара в гостиной.
Ноа насторожился:
– Проклятие! Наверное, мне лучше…
Он собирался подняться, но Зоя остановила его:
– Нет, доктор, все в порядке. Прошу прощения за то, что не удержалась от искушения поддразнить вас, однако вам не о чем беспокоиться. Он просто заказал себе кока-колу.
– Слава Богу! – воскликнул Ноа. – Должен признать, что я немного нервничаю из-за того, что согласился привести его сюда. У меня и так на совести достаточно много грехов, чтобы брать на себя еще и ответственность за то, что так скоро подпустил Рема к алкоголю и стал причиной его срыва.
– Прошу тебя, дорогой, перестань обвинять себя во всем, что произошло. – Сьюзен погладила его по щеке. – Как можно осуждать себя за то, что такой неуравновешенный человек, как Билли Рипер, сошел с рельсов?
– Я – врач, и мне каждый день приходится иметь дело с наркоманами. Я обязан был понять, что с Билли что-то не так. Это мой прямой долг…
– О проклятие! – воскликнула Сьюзен, глядя мимо него. – Зоя, посмотри, кто к нам пришел!
С противоположной стороны атриума к ним приближалась явно взволнованная Хуанита, за которой следовали Отто Ченнинг и мэр Уошберн.
– Прошу прощения, сеньора Тремэйн. Я объяснила этим людям, что у нас здесь прием для узкого круга, однако они все равно вошли.
– Все в порядке, Хуанита, ступай, – сказала Зоя. – Что я вижу, господа? Вы приходите незваными гостями в чужой дом? Или вы оскорблены тем, что не получили приглашения? Уверяю вас, это не было простым недосмотром с моей стороны.
– Мы здесь по делу, – заявил Ченнинг нарочито официальным тоном.
– По делу? – Глаза Зои блеснули. – Я не желаю иметь с вами ничего общего.
– У меня с собой есть кое-что, что вам следовало бы послушать. И моей дочери тоже. В особенности моей дочери.
Зоя приподняла брови:
– Сьюзен?
Дочь и отец обменялись ненавидящими взглядами.
– Не знаю, к чему нам лишние хлопоты, но если это поможет нам отделаться от незваных гостей, давайте выслушаем их. Зоя, спроси, пожалуйста, мистера Ченнинга, что именно он хочет нам сказать.
– Говорить буду не столько я, сколько вот это. – Ченнинг вынул из кармана кассету. – И, учитывая содержание записи на этой пленке, нам лучше прослушать ее без свидетелей.
– Мы можем воспользоваться моим кабинетом, – предложила Зоя, поднявшись с места. – У меня там есть магнитофон.
– Я пойду с вами, Зоя, – сказал Дарнелл, вставая.
– Это тебя нисколько не касается, Тед, – грубовато заметил Ченнинг. – И что ты вообще тут делаешь?
– Начальник полиции – мой гость, – ответила Зоя, взяв под руку Дарнелла. – И что бы там ни было на пленке, интуиция подсказывает мне, что его присутствие нам не помешает.
Ченнинг пожал плечами:
– Как вам будет угодно.
Проводив всех в свой кабинет, Зоя закрыла дверь и протянула руку:
– Дайте мне пленку, Отто.
– Нет! Просто покажите мне, где у вас тут магнитофон.
Зоя исполнила его просьбу. Ченнинг вставил кассету и обернулся к аудитории с ухмылкой на лице:
– Комментарии тут излишни. Вы все убедитесь в том, что запись говорит сама за себя.
Он нажал на кнопку воспроизведения.
Сначала тишину нарушал только слабый фоновый шум. Затем хлопнула дверь, и мужской голос произнес:
«– Включить музыку? Может, ты хочешь аперитив?
– Нет, милый. Ты – вот все, чего я хочу. Я соскучилась по твоим объятиям. Видишь, из-за тебя я совершенно потеряла стыд!
– Вряд ли что-нибудь польстило бы мне больше…»
Сьюзен закричала:
– Это же мы с тобой, Ноа!
– Ты, сукин сын, вломился в мою квартиру! – Ноа бросился к Ченнингу с кулаками.
Тед Дарнелл встал между ними.
– Полегче, доктор, полегче. Я сам с этим разберусь.
Он подошел к магнитофону, выключил его и вынул кассету.
– Это только копия, Тед. У меня есть и другие. Стоит прослушать пленку до конца. – Ченнинг хрипло рассмеялся. – Дальше будет еще интереснее, намного интереснее.
– И какую пользу вы надеетесь извлечь из этой записи, Отто? – спросила Зоя.
– Это же очевидно. Как, вы считаете, воспримут ваши сторонники известие о том, что ваша главная помощница спит с ведущим врачом Клиники, между тем как вы сами с таким ханжеским упорством противились появлению подобного заведения в Оазисе?
– Мы надеемся, что отныне вы будете держать язык за зубами, иначе копии этой записи разлетятся по всему городу, – заявил мэр Уошберн.
– И еще это означает, что вы прекратите всякую поддержку инициативы по ограничению роста города, – добавил Ченнинг.
– Ну и парочка, – произнесла Сьюзен с отвращением. – Кажется, нет такой низости, на которую вы не были бы готовы пойти.
Отец бросил на нее гневный взгляд.
– Не тебе меня укорять после того, чем ты мне недавно пригрозила.
– Как я уже говорила тебе, отец, у меня был хороший наставник.
– Дискуссия зашла в тупик. Вам не придется этим воспользоваться. – Дарнелл протянул Ченнингу кассету.
– Объясни почему, – недоверчиво посмотрел на него Ченнинг.
Тут заговорила Зоя:
– По очень простой причине. Мы уже обсуждали это с начальником полиции. Он составил письменное признание, где изложены все подробности некоторых грязных сделок, в которых он был замешан вместе с вами и мэром. Так что если вы оба не отступитесь, это признание попадет к газетчикам.
Злобный взгляд Ченнинга устремился на начальника полиции:
– Ты не посмеешь! Ведь это будет стоить головы не только нам, но и тебе тоже.
Дарнелл с серьезным видом кивнул:
– Это правда. Но я готов пойти на такой шаг, если понадобится. С волками жить – по-волчьи выть.
– Так что я бы назвала положение тупиковым. Вы со мной не согласны? – не без издевки спросила Зоя.
Уошберн побледнел:
– Я не верю тебе, Тед. Ты просто блефуешь!
Дарнелл натянуто улыбнулся:
– А ты хочешь попробовать?
По лицам Ченнинга и Уошберна Зоя поняла, что они отнюдь не намерены рисковать.
– А теперь, – заговорила она не терпящим возражений тоном, – я бы попросила вас немедленно покинуть мой дом. И еще я советую вам, Отто, подыскать себе другое место жительства, а что до вас, мэр, у меня есть серьезные сомнения, сохраните ли вы свои полномочия после осенних выборов. Ваша политическая карьера подходит к концу. Уж я об этом позабочусь!
Не сказав больше ни слова, Ченнинг и Уошберн удалились. Когда звуки их шагов замерли в вестибюле, Зоя повернулась к начальнику полиции:
– Я очень благодарна вам за поддержку, Тед.
Он едва заметно усмехнулся:
– Не думаю, что в ней была необходимость. Вы по-настоящему стойкая леди, Зоя. – Тут он погрустнел. – Я уже некоторое время подумывал об этом, однако сейчас, здесь пришел к твердому решению. Я подаю в отставку.
– Вам незачем это делать, – возразила Зоя. – Те двое досаждали нам в последний раз. У них не хватит смелости снова встать у меня на пути.
– О, я уверен, что тут вы правы. Но я не гожусь для службы в полиции. Я уже давно это знал, но почему-то упорно гнал от себя подобные мысли.
– Что ж, решение за вами, однако я хочу сказать, что вы завоевали мое безоговорочное уважение.
– Благодарю вас. Для меня это большая честь.
Зоя тяжело вздохнула. Но ее лицо тут же прояснилось.
– Думаю, нам стоит за это выпить.
Когда они вместе шли через атриум, из гостиной до них донесся чей-то пьяный голос. Зоя нахмурилась:
– Что там еще такое?
Она ускорила шаг. В гостиной ее глазам предстало невероятное зрелище – растрепанный, небритый Дик Стэнтон, чудом державшийся на ногах.
– О нет! – вскричала Зоя с болью в голосе. – Мне бы следовало понять, в чем дело, когда я разговаривала с тобой по телефону.
Дик резко обернулся, при этом едва не рухнув, и уставился на нее мутными глазами.
– Зоя! Моя дорогая Зоя! – прохрипел он невнятно. – Я знал, что ты обидишься, если я не… не приду на твою вечеринку.
– О, Дикки! Как ты мог? Ведь ты уже многие годы не брал в рот ни капли. Что на тебя нашло?
Он взял со столика рюмку водки.
– За тебя, Зоя. – Залпом осушил рюмку, хотя большая часть ее содержимого потекла ему на подбородок и за воротник рубашки. – Я должен был… прислушаться к тебе. Ты была права насчет той сучки. Не сердце, а лед. – По его щекам струились слезы. – Мало того, она к тому же не… не…
Его глаза закатились, он начал медленно сползать на пол. Выскочив из-за спины Зои, Ноа подхватил Дика.
– Он потерял сознание. Как вы считаете, Зоя, не отвезти ли мне его в Клинику? – Ноа мрачно усмехнулся. – У нас есть свободные места.
– Одно название этого заведения внушает ему беспредельный ужас, – покачала головой Зоя. Она была настолько расстроена, что казалось, вот-вот заплачет. – Отнесите его пока в мою спальню, а остальное мы обсудим позже.
Ноа перебросил безвольное тело Дика через плечо и последовал за хозяйкой дома.
Было уже поздно, и все гости, кроме Ноа, разъехались. Хуанита и бармен заканчивали уборку.
Зоя, Сьюзен и Ноа устроились в атриуме, чтобы выпить по рюмке на прощание. Мадам сидела на плече у хозяйки.
– Как Дикки? – спросила Сьюзен.
– Он все еще не пришел в себя, – ответила Зоя. – Я заглянула к нему всего минуту назад.
– Ему действительно необходимо обратиться в Клинику, по крайней мере для того, чтобы выйти из запоя, – заметил Ноа. – Если не в Клинику, то в какое-нибудь другое подобное заведение или даже в госпиталь.
– Знаю, знаю, – произнесла Зоя грустно, затянувшись сигарой. – Но ведь кто-то должен поместить его туда и подписать все необходимые документы?
– Да, безусловно. У него есть родственники?
– Насколько мне известно, нет. У Дикки даже нет близких друзей, кроме Сьюзен и меня.
– Не мог бы ты провести с ним сеанс терапии в частном порядке, Ноа? – предложила Сьюзен.
– Пожалуй, если только он сам на это согласится. Судя по тому, что вы обе мне о нем рассказали, рискну предположить, что ему предстоит примириться со своей гомосексуальностью. Если ему это удастся, он сделает очень важный шаг к избавлению от алкогольной зависимости.
– Будь я проклята, если возьму на себя ответственность и помещу его в ваше заведение! – с жаром воскликнула Зоя. – Прошу прощения, Ноа.
Тот слегка пожал плечами:
– Мне нечего вам прощать. Я знаю, как вы к этому относитесь.
– Нет, не знаете. Во всяком случае, не до конца. Возможно, когда-нибудь я поведаю вам всю историю. Но если даже исключить личные мотивы, сама по себе Клиника подобна миражу. Это нечто призрачное и эфемерное. Многие из пациентов так никогда и не получают полного исцеления. Уверена, что даже вы сами с этим согласитесь. Они возвращаются туда снова и снова – если не в это место, то в другое такое же, в тщетной надежде на чудо возрождения.
– Разумеется, в этом вы правы, – вынужден был признать Ноа. – Доказательство тому – губернатор Уильям Стоддард. Он покинул Клинику в тот же самый день, когда произошел инцидент с Билли, узнав, что Синди Ходжез собирается разоблачить его на страницах своего бульварного листка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
– И что вы предприняли? – спросил Дарнелл.
– Стерлинг Хэнкс, само собой разумеется, приказал ему немедленно убираться вон.
– Вам бы следовало позвонить мне. Если Ньютон занимался перепродажей наркотиков, мы могли бы засадить его за решетку.
Ноа снова покачал головой:
– Хэнкс не хотел разглашать тот факт, что один из наших сотрудников снабжал пациента Клиники наркотиками. В сущности, мне бы не следовало говорить об этом никому, даже вам, но я уже сыт всей этой историей по горло.
Дарнелл кивнул:
– Что ж, раз он убрался из города, то находится вне моей юрисдикции. А как насчет того певца, Рипера? Неужели его могла довести до безумия доза кокаина? Мне это кажется немного странным.
– Тут нет ничего странного. С ним уже случалось подобное. Но на сей раз это был не кокаин, а «ангельская пыль». Фенциклидин – очень опасный наркотик. Билли и так уже был не в себе, и одного приема фенциклидина оказалось достаточно, чтобы он сорвался.
– И что с ним теперь будет? – спросила Сьюзен, которая до сих пор только прислушивалась к разговору.
– В данную минуту он заперт в отделении детоксикации и покинет Клинику при первой же возможности, – ответил Ноа угрюмо. – Его менеджер обещал прислать завтра кого-нибудь, чтобы забрать этого паршивца.
– И в этом случае надо было вызвать меня, – заявил Дарнелл. – Он ведь украл револьвер у вашего охранника. Мы могли бы предъявить ему обвинение в вооруженном нападении, возможно, даже с намерением совершить убийство.
– Я бы с радостью сдал его вам, если бы это зависело от меня, однако Стерлинг Хэнкс никогда этого не допустит. Арест Билли станет лишним темным пятном на репутации Клиники. Разумеется, я цитирую слова Хэнкса. Меня самого это не особенно заботит.
– В обоих случаях имело место уголовное преступление, – заметил Дарнелл, бросив на него суровый взгляд. – Если строго следовать букве закона, вы и ваши люди обязаны были вызвать полицию, чтобы мы могли задержать вашего сотрудника и этого рок-певца. Вы не вправе подменять собой закон.
– Тут я не стану с вами спорить, начальник. Рипер все еще здесь, если вы хотите его арестовать. Только имейте в виду, что Лейси Хьюстон не собирается предъявлять ему никаких обвинений.
– Черт с ним! – Дарнелл расслабился. – Пока дело ограничивается стенами Клиники, зачем брать на себя лишние хлопоты?
Начальник полиции не счел необходимым добавить, что Отто Ченнинг и мэр Уошберн уже предупредили его, чтобы он в данном случае ни во что не вмешивался.
Зоя подошла к ним, дымя маленькой сигарой. Она уселась в кресло, с улыбкой взглянув на Ноа.
– Быть может, вам любопытно будет узнать, молодой человек, что Рем сделал остановку у стойки бара в гостиной.
Ноа насторожился:
– Проклятие! Наверное, мне лучше…
Он собирался подняться, но Зоя остановила его:
– Нет, доктор, все в порядке. Прошу прощения за то, что не удержалась от искушения поддразнить вас, однако вам не о чем беспокоиться. Он просто заказал себе кока-колу.
– Слава Богу! – воскликнул Ноа. – Должен признать, что я немного нервничаю из-за того, что согласился привести его сюда. У меня и так на совести достаточно много грехов, чтобы брать на себя еще и ответственность за то, что так скоро подпустил Рема к алкоголю и стал причиной его срыва.
– Прошу тебя, дорогой, перестань обвинять себя во всем, что произошло. – Сьюзен погладила его по щеке. – Как можно осуждать себя за то, что такой неуравновешенный человек, как Билли Рипер, сошел с рельсов?
– Я – врач, и мне каждый день приходится иметь дело с наркоманами. Я обязан был понять, что с Билли что-то не так. Это мой прямой долг…
– О проклятие! – воскликнула Сьюзен, глядя мимо него. – Зоя, посмотри, кто к нам пришел!
С противоположной стороны атриума к ним приближалась явно взволнованная Хуанита, за которой следовали Отто Ченнинг и мэр Уошберн.
– Прошу прощения, сеньора Тремэйн. Я объяснила этим людям, что у нас здесь прием для узкого круга, однако они все равно вошли.
– Все в порядке, Хуанита, ступай, – сказала Зоя. – Что я вижу, господа? Вы приходите незваными гостями в чужой дом? Или вы оскорблены тем, что не получили приглашения? Уверяю вас, это не было простым недосмотром с моей стороны.
– Мы здесь по делу, – заявил Ченнинг нарочито официальным тоном.
– По делу? – Глаза Зои блеснули. – Я не желаю иметь с вами ничего общего.
– У меня с собой есть кое-что, что вам следовало бы послушать. И моей дочери тоже. В особенности моей дочери.
Зоя приподняла брови:
– Сьюзен?
Дочь и отец обменялись ненавидящими взглядами.
– Не знаю, к чему нам лишние хлопоты, но если это поможет нам отделаться от незваных гостей, давайте выслушаем их. Зоя, спроси, пожалуйста, мистера Ченнинга, что именно он хочет нам сказать.
– Говорить буду не столько я, сколько вот это. – Ченнинг вынул из кармана кассету. – И, учитывая содержание записи на этой пленке, нам лучше прослушать ее без свидетелей.
– Мы можем воспользоваться моим кабинетом, – предложила Зоя, поднявшись с места. – У меня там есть магнитофон.
– Я пойду с вами, Зоя, – сказал Дарнелл, вставая.
– Это тебя нисколько не касается, Тед, – грубовато заметил Ченнинг. – И что ты вообще тут делаешь?
– Начальник полиции – мой гость, – ответила Зоя, взяв под руку Дарнелла. – И что бы там ни было на пленке, интуиция подсказывает мне, что его присутствие нам не помешает.
Ченнинг пожал плечами:
– Как вам будет угодно.
Проводив всех в свой кабинет, Зоя закрыла дверь и протянула руку:
– Дайте мне пленку, Отто.
– Нет! Просто покажите мне, где у вас тут магнитофон.
Зоя исполнила его просьбу. Ченнинг вставил кассету и обернулся к аудитории с ухмылкой на лице:
– Комментарии тут излишни. Вы все убедитесь в том, что запись говорит сама за себя.
Он нажал на кнопку воспроизведения.
Сначала тишину нарушал только слабый фоновый шум. Затем хлопнула дверь, и мужской голос произнес:
«– Включить музыку? Может, ты хочешь аперитив?
– Нет, милый. Ты – вот все, чего я хочу. Я соскучилась по твоим объятиям. Видишь, из-за тебя я совершенно потеряла стыд!
– Вряд ли что-нибудь польстило бы мне больше…»
Сьюзен закричала:
– Это же мы с тобой, Ноа!
– Ты, сукин сын, вломился в мою квартиру! – Ноа бросился к Ченнингу с кулаками.
Тед Дарнелл встал между ними.
– Полегче, доктор, полегче. Я сам с этим разберусь.
Он подошел к магнитофону, выключил его и вынул кассету.
– Это только копия, Тед. У меня есть и другие. Стоит прослушать пленку до конца. – Ченнинг хрипло рассмеялся. – Дальше будет еще интереснее, намного интереснее.
– И какую пользу вы надеетесь извлечь из этой записи, Отто? – спросила Зоя.
– Это же очевидно. Как, вы считаете, воспримут ваши сторонники известие о том, что ваша главная помощница спит с ведущим врачом Клиники, между тем как вы сами с таким ханжеским упорством противились появлению подобного заведения в Оазисе?
– Мы надеемся, что отныне вы будете держать язык за зубами, иначе копии этой записи разлетятся по всему городу, – заявил мэр Уошберн.
– И еще это означает, что вы прекратите всякую поддержку инициативы по ограничению роста города, – добавил Ченнинг.
– Ну и парочка, – произнесла Сьюзен с отвращением. – Кажется, нет такой низости, на которую вы не были бы готовы пойти.
Отец бросил на нее гневный взгляд.
– Не тебе меня укорять после того, чем ты мне недавно пригрозила.
– Как я уже говорила тебе, отец, у меня был хороший наставник.
– Дискуссия зашла в тупик. Вам не придется этим воспользоваться. – Дарнелл протянул Ченнингу кассету.
– Объясни почему, – недоверчиво посмотрел на него Ченнинг.
Тут заговорила Зоя:
– По очень простой причине. Мы уже обсуждали это с начальником полиции. Он составил письменное признание, где изложены все подробности некоторых грязных сделок, в которых он был замешан вместе с вами и мэром. Так что если вы оба не отступитесь, это признание попадет к газетчикам.
Злобный взгляд Ченнинга устремился на начальника полиции:
– Ты не посмеешь! Ведь это будет стоить головы не только нам, но и тебе тоже.
Дарнелл с серьезным видом кивнул:
– Это правда. Но я готов пойти на такой шаг, если понадобится. С волками жить – по-волчьи выть.
– Так что я бы назвала положение тупиковым. Вы со мной не согласны? – не без издевки спросила Зоя.
Уошберн побледнел:
– Я не верю тебе, Тед. Ты просто блефуешь!
Дарнелл натянуто улыбнулся:
– А ты хочешь попробовать?
По лицам Ченнинга и Уошберна Зоя поняла, что они отнюдь не намерены рисковать.
– А теперь, – заговорила она не терпящим возражений тоном, – я бы попросила вас немедленно покинуть мой дом. И еще я советую вам, Отто, подыскать себе другое место жительства, а что до вас, мэр, у меня есть серьезные сомнения, сохраните ли вы свои полномочия после осенних выборов. Ваша политическая карьера подходит к концу. Уж я об этом позабочусь!
Не сказав больше ни слова, Ченнинг и Уошберн удалились. Когда звуки их шагов замерли в вестибюле, Зоя повернулась к начальнику полиции:
– Я очень благодарна вам за поддержку, Тед.
Он едва заметно усмехнулся:
– Не думаю, что в ней была необходимость. Вы по-настоящему стойкая леди, Зоя. – Тут он погрустнел. – Я уже некоторое время подумывал об этом, однако сейчас, здесь пришел к твердому решению. Я подаю в отставку.
– Вам незачем это делать, – возразила Зоя. – Те двое досаждали нам в последний раз. У них не хватит смелости снова встать у меня на пути.
– О, я уверен, что тут вы правы. Но я не гожусь для службы в полиции. Я уже давно это знал, но почему-то упорно гнал от себя подобные мысли.
– Что ж, решение за вами, однако я хочу сказать, что вы завоевали мое безоговорочное уважение.
– Благодарю вас. Для меня это большая честь.
Зоя тяжело вздохнула. Но ее лицо тут же прояснилось.
– Думаю, нам стоит за это выпить.
Когда они вместе шли через атриум, из гостиной до них донесся чей-то пьяный голос. Зоя нахмурилась:
– Что там еще такое?
Она ускорила шаг. В гостиной ее глазам предстало невероятное зрелище – растрепанный, небритый Дик Стэнтон, чудом державшийся на ногах.
– О нет! – вскричала Зоя с болью в голосе. – Мне бы следовало понять, в чем дело, когда я разговаривала с тобой по телефону.
Дик резко обернулся, при этом едва не рухнув, и уставился на нее мутными глазами.
– Зоя! Моя дорогая Зоя! – прохрипел он невнятно. – Я знал, что ты обидишься, если я не… не приду на твою вечеринку.
– О, Дикки! Как ты мог? Ведь ты уже многие годы не брал в рот ни капли. Что на тебя нашло?
Он взял со столика рюмку водки.
– За тебя, Зоя. – Залпом осушил рюмку, хотя большая часть ее содержимого потекла ему на подбородок и за воротник рубашки. – Я должен был… прислушаться к тебе. Ты была права насчет той сучки. Не сердце, а лед. – По его щекам струились слезы. – Мало того, она к тому же не… не…
Его глаза закатились, он начал медленно сползать на пол. Выскочив из-за спины Зои, Ноа подхватил Дика.
– Он потерял сознание. Как вы считаете, Зоя, не отвезти ли мне его в Клинику? – Ноа мрачно усмехнулся. – У нас есть свободные места.
– Одно название этого заведения внушает ему беспредельный ужас, – покачала головой Зоя. Она была настолько расстроена, что казалось, вот-вот заплачет. – Отнесите его пока в мою спальню, а остальное мы обсудим позже.
Ноа перебросил безвольное тело Дика через плечо и последовал за хозяйкой дома.
Было уже поздно, и все гости, кроме Ноа, разъехались. Хуанита и бармен заканчивали уборку.
Зоя, Сьюзен и Ноа устроились в атриуме, чтобы выпить по рюмке на прощание. Мадам сидела на плече у хозяйки.
– Как Дикки? – спросила Сьюзен.
– Он все еще не пришел в себя, – ответила Зоя. – Я заглянула к нему всего минуту назад.
– Ему действительно необходимо обратиться в Клинику, по крайней мере для того, чтобы выйти из запоя, – заметил Ноа. – Если не в Клинику, то в какое-нибудь другое подобное заведение или даже в госпиталь.
– Знаю, знаю, – произнесла Зоя грустно, затянувшись сигарой. – Но ведь кто-то должен поместить его туда и подписать все необходимые документы?
– Да, безусловно. У него есть родственники?
– Насколько мне известно, нет. У Дикки даже нет близких друзей, кроме Сьюзен и меня.
– Не мог бы ты провести с ним сеанс терапии в частном порядке, Ноа? – предложила Сьюзен.
– Пожалуй, если только он сам на это согласится. Судя по тому, что вы обе мне о нем рассказали, рискну предположить, что ему предстоит примириться со своей гомосексуальностью. Если ему это удастся, он сделает очень важный шаг к избавлению от алкогольной зависимости.
– Будь я проклята, если возьму на себя ответственность и помещу его в ваше заведение! – с жаром воскликнула Зоя. – Прошу прощения, Ноа.
Тот слегка пожал плечами:
– Мне нечего вам прощать. Я знаю, как вы к этому относитесь.
– Нет, не знаете. Во всяком случае, не до конца. Возможно, когда-нибудь я поведаю вам всю историю. Но если даже исключить личные мотивы, сама по себе Клиника подобна миражу. Это нечто призрачное и эфемерное. Многие из пациентов так никогда и не получают полного исцеления. Уверена, что даже вы сами с этим согласитесь. Они возвращаются туда снова и снова – если не в это место, то в другое такое же, в тщетной надежде на чудо возрождения.
– Разумеется, в этом вы правы, – вынужден был признать Ноа. – Доказательство тому – губернатор Уильям Стоддард. Он покинул Клинику в тот же самый день, когда произошел инцидент с Билли, узнав, что Синди Ходжез собирается разоблачить его на страницах своего бульварного листка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47