https://wodolei.ru/catalog/rakoviny/Roca/gap/
Нет уж, спасибо.
Он оставил ее кипящей от ярости и направился к своему «кадиллаку», припаркованному на стоянке рядом с казино. Испытывая досаду как на блондинку, так и на самого себя, включил зажигание и повел машину в сторону Девяносто пятой автострады, главной дороги на Рино. Едва миновав городскую черту, стал высматривать в темноте «Райский уголок».
Рем ожидал увидеть яркую неоновую вывеску, скорее всего – с огненно-алыми буквами и чуть было не проехал мимо нужного ему места, не сразу узнав его. Это было скопление приспособленных под жилье трейлеров по левую сторону от автострады, в небольшой рощице. «Наверняка это то самое заведение, о котором говорил Мел», – подумал Рем.
Он притормозил, осмотрелся по сторонам, развернул автомобиль и дал задний ход.
Вблизи трейлеров не было никаких строений в радиусе мили, и на вывеске, освещенной только одной белой лампой, можно было прочесть слова: «Райский уголок».
Вывеску он обнаружил на стенке самого крупного трейлера, на котором имелась еще одна, меньшая по размеру надпись над дверью, гласившая: «Контора». На усыпанной гравием площадке для парковки стояли лишь несколько автомобилей. Впрочем, было еще довольно рано.
Рем вышел из «кадиллака» и поднялся по ступенькам. Дверь была слегка приоткрыта. Он постучал, подождал немного и распахнул ее. Передняя часть трейлера была превращена в контору, здесь стояли письменный стол, кресла и шкафы с выдвижными ящиками. Контора была пуста. В другой части трейлера горел свет, и оттуда доносился резкий, дребезжащий звук включенного телевизора.
– Эй! – окликнул он.
Телевизор тут же выключили, и грудной женский голос отозвался:
– Да, сейчас буду.
Мгновение спустя перед ним предстала высокая, довольно полная дама, с черными глазами и волосами цвета воронова крыла. Она была одета с большим вкусом. По ее виду Рем заключил, что ей около сорока. Должно быть, это и есть Мэй Фремонт, подумал он. Проницательные глаза внимательно рассматривали его, и у Рема возникло жутковатое ощущение, что она всего за несколько секунд успела составить себе о нем полное представление.
– Вам не кажется слишком рискованным оставлять дверь открытой? – осведомился он.
С какой-то неуловимой грацией в каждом движении женщина подошла к письменному столу и села за него.
– У нас здесь нет преступности, – ответила она.
Рему ее утверждение показалось весьма неправдоподобным, учитывая род ее занятий.
– Мел Коннорс порекомендовал мне это заведение.
– Очень любезно с его стороны. Как поживает Мел?
– Превосходно, если судить по нашей последней с ним встрече.
Про себя Рем подумал, что зря упомянул Коннорса. Теперь она без труда догадается, что он имеет отношение к миру кино.
– Чем могу вам служить?
Отпрянув, он воскликнул:
– О дьявольщина! Я ведь нахожусь в публичном доме, не так ли?
Она сделала неопределенный жест рукой, Рем обратил внимание на ее длинные тонкие пальцы.
– Я нахожу ваше определение довольно грубым, однако полагаю, что оно подойдет.
«Проклятие, – подумал Рем, – куда же я на самом деле попал?»
– Тогда вы должны и сами знать, для чего я здесь.
Она пододвинула к себе небольшой блокнот, держа наготове карандаш.
– Какие напитки вы предпочитаете?
Он удивленно воззрился на нее.
– Я пью бурбон. Бурбон со льдом. Но я не понимаю, какое отношение это имеет к цели моего визита.
Она сделала отметку в блокноте.
– Мы предоставляем здесь полный набор услуг. Если потребуется, вам даже подадут закуски.
– А как насчет того, ради чего я сюда приехал? Не могу ли я взглянуть на… – Рем чуть было не сказал: «товар», но тут она снова с невозмутимым видом подняла на него глаза, и он вместо этого спросил: – Могу ли я сделать свой выбор?
– Только не здесь, – ответила Мэй спокойно. – Выбор я оставляю за собой, и я редко ошибаюсь. Если такое случится, вы сможете обратиться с жалобой.
На его лице появилось насмешливое выражение.
– Пожалуй, тогда будет уже слишком поздно.
– Вовсе нет, если только вы не будете полностью удовлетворены, – возразила хозяйка. – Большая часть моей клиентуры состоит из постоянных посетителей или тех, кто является сюда по рекомендации, вроде вас. И наше заведение преуспевает благодаря вам, клиентам. – Речь ее стала быстрой, отрывистой. – Это будет стоить вам пятьдесят долларов за час или триста за ночь.
Рем уже собирался было посетовать на непомерно высокую цену, но вовремя придержал язык, неожиданно почувствовав уверенность в том, что его деньги не пропадут зря. Без лишних слов он вынул кошелек и выложил на стол сотню долларов.
Кивнув, хозяйка нажала кнопку интеркома на столе:
– Мэрилин, к тебе клиент. – Она взглянула снизу вверх на Рема. – Трейлер номер семь, в правом ряду. Вас ждут.
– Мое счастливое число! – обрадовался он и уже собирался уходить, но она заговорила снова:
– Еще одно. Я установила здесь определенные ограничения. Никаких наркотиков приносить с собой не разрешается. Садомазохизм и любые другие извращения полностью исключены. И разумеется, я не допускаю никакого физического насилия над моими девушками.
– О черт! За кого вы меня принимаете? – огрызнулся Рем раздраженно. – Надеюсь, хотя бы трахать их можно, а?
– Как раз за это вы только что заплатили, – отозвалась Мэй тем же невозмутимым тоном.
Рем вышел, намеренно хлопнув дверью. Черт побери, куда же он, в конце концов, попал? Это был самый странный бордель из всех, которые ему когда-либо случалось посещать, однако ему было хорошо известно, что некоторые сомнительные типы покровительствовали подобного рода заведениям. И за его внешней досадой скрывалось невольное чувство восхищения женщиной, оставшейся в трейлере. У него сложилось впечатление, что она может справиться с любыми трудностями, вставшими у нее на пути.
Рем считал себя в достаточной мере сведущим по части публичных домов – у него к тому времени за спиной было три брака, а с тех пор, как он стал звездой экрана, и несколько дорогих любовниц, и он уже успел прийти к выводу, что проститутки обходятся куда дешевле, да и хлопот с ними гораздо меньше. Он нашел трейлер номер семь, постучал и услышал в ответ приглашение войти.
Рем сразу оказался в тускло освещенном будуаре. Толстый ворсистый ковер покрывал пол, на столике стояли бутылка «Олд Кроу» и ведерко со льдом, и над всей обстановкой царила огромная круглая кровать. Возле нее замерла в скульптурной позе высокая блондинка в туфлях на высоких каблуках и черных шелковых чулках, облегавших необыкновенно длинные, стройные ноги. Подвязки просвечивали под коротким неглиже, которое было настолько прозрачным, что можно было отчетливо разглядеть соски.
Рем почувствовал быстро нараставшее возбуждение. Проглотив комок в горле, он хрипло спросил:
– Ты ждешь меня, моя прелесть?
У нее было круглое лицо, без всякой косметики. На вид ей можно было дать лет восемнадцать, однако в карих глазах таилась бездна чувственности в сочетании с тонким расчетом. Пухлые губы слегка приоткрылись, кончик розового языка высунулся наружу.
– Да, я жду тебя…
Два часа спустя, слегка опьяневший от секса и умеренных доз «Олд Кроу», Рем нетвердой походкой вышел из трейлера номер семь, застегивая на ходу рубашку. Направляясь к парковке, он признался себе, что еще никогда в жизни ему не было так хорошо.
Он заметил, что на площадке появилось еще несколько машин. Рем уже собирался было пройти мимо конторы, но потом круто свернул в ту сторону. Дверь по-прежнему была слегка приоткрыта.
На этот раз хозяйка заведения сидела за столом, лениво выпуская клубы дыма от тонкой сигары, которую держала во рту.
– Пожалуй, я должен сказать вам, что клиент остался доволен. – Рем хихикнул. – Так что не придется возвращать мне деньги.
Она вынула изо рта сигару и сухо проговорила:
– Рада это слышать. Я немного волновалась.
– Ответьте мне на один вопрос, Мэй Фремонт… – Рем понимал, что, будь он трезв, он бы никогда не сказал ей этого, но так уж вышло. – Если я снова захочу нанести вам визит, что нужно сделать, чтобы устроить свидание с вами? Позвонить заранее и договориться о времени?
– Никоим образом, мистер Ремингтон, – отрезала она. – Те дни, когда мне приходилось самой зарабатывать на существование своим телом, уже давно в прошлом.
Рем почувствовал смущение.
– Вы знаете, кто я такой?
– Разумеется. Я ваша большая поклонница. Мне всегда нравились вестерны – хорошие парни против плохих парней. В реальном мире добро далеко не всегда побеждает зло. – На ее губах промелькнула улыбка. – Не беспокойтесь, мистер Ремингтон. Никто никогда не узнает о том, что вы были здесь. Наряду с другими услугами я продаю здесь молчание.
Тодд Ремингтон посещал «Райский уголок» от случая к случаю в течение многих лет, так что Зоя имела возможность хорошо его узнать и постепенно прониклась к нему симпатией. После первой встречи он стал проявлять к ней заметно больше уважения, и его визиты не прекратились даже тогда, когда Зоя переехала в Лос-Анджелес и открыла новое заведение на окраине Беверли-Хиллз. Ее клиентура в то время заметно выросла, включив в себя многих представителей киноиндустрии. Предоставляя клиентам услуги на самом высоком уровне, она запрашивала баснословные цены и накопила себе таким образом немалое состояние.
Еще до того, как Зоя решила, что у нее уже более чем достаточно денег, чтобы безбедно прожить весь остаток жизни в праздности, она с грустью наблюдала за закатом карьеры Рема. Его посещения становились все более редкими, а пристрастие к спиртному дошло до такой степени, что он часто являлся в заведение, ничего не соображая. Зоя начала опасаться его визитов.
Не предупредив никого из своих постоянных клиентов, она продала заведение за приличную сумму и навсегда исчезла с голливудской сцены…
Возвращаясь мыслями к настоящему, Зоя энергично тряхнула головой и обрезала кончик сигары.
Однако теперь одному из ее бывших клиентов известно, что она поселилась здесь. У нее оставалась слабая надежда на то, что люди, страдающие сильными запоями, испытывают провалы в памяти на определенной стадии опьянения. Если удача улыбнется ей, то, возможно, Рем даже не вспомнит, что видел ее этим вечером. Во всяком случае, она не заметила никаких признаков того, что он ее узнал.
* * *
Покинув дом Зои Тремэйн, Отто Ченнинг повел свой «линкольн» к центру города. Сидевший возле него мэр Уошберн трещал без умолку, отравляя воздух дымом сигары. Ченнинг почти не слушал его, лишь пару раз проворчал что-то в ответ.
На Бродвее, в деловой части города, он притормозил перед полицейским участком. Современное двухэтажное здание, в котором обосновались местные стражи порядка, было сооружено лишь два года назад. Оно было оснащено по последнему слову техники; весь второй этаж его занимали тюремные камеры. Это здание обошлось в гораздо большую сумму, чем мог себе позволить такой маленький город, но оно проектировалось в расчете на дальнейший рост Оазиса.
– Ничто не внушает солидным, добропорядочным гражданам такое чувство уверенности в завтрашнем дне, как надежные, действенные силы полиции, – как раз в этот момент провозгласил мэр Уошберн. – Это обстоятельство они одним из первых принимают в расчет, решая вопрос, где им поселиться.
Когда Ченнинг припарковал машину, Уошберн зашевелился на сиденье и осмотрелся вокруг.
– Почему мы остановились здесь, Отто?
– Я хочу перемолвиться словечком с начальником полиции.
– Но ведь уже поздно, одиннадцать часов. Скорее всего его здесь нет.
– Если его нет здесь, мы отправимся к нему на квартиру, только и всего, – отозвался Ченнинг мрачно. – Кроме того, я готов поспорить, что он еще там. Для Теда участок, по сути, стал родным домом. У него нет семьи. Его семья здесь.
– Но я все же не понимаю, почему ты хочешь видеть его именно сейчас? Неужели с этим нельзя подождать?
– Нельзя, – ответил Ченнинг, уже выйдя из автомобиля, и добавил: – Мне необходимо поговорить с ним сегодня же вечером, не откладывая.
Само собой разумеется, в новом здании участка начальнику полиции Дарнеллу был выделен особый кабинет – просторное помещение с примыкавшей к нему ванной. На его меблировку была предусмотрена достаточно щедрая смета, однако Дарнелл предпочел спартанскую обстановку, взяв за образец аскетизм тех кают, которые он когда-то занимал на подводных лодках. Меблировка включала в себя письменный стол, как правило, ничем не занятый, если не считать интеркома и телефонного аппарата, вращающееся кресло возле него и пару стульев для посетителей.
Как и предсказывал Ченнинг, Дарнелл находился у себя, просматривал ежедневные отчеты своих офицеров. Когда Ченнинг с мэром вошли в кабинет, он поднял глаза и нахмурился.
На деревянном полу не было ковра, и Уошберн, как всегда, не удержался от нытья:
– Я просто не в силах тебя понять, Тед. Ты бы мог по крайней мере постелить ковер и повесить пару картин на стены. В этом проклятом кабинете меня всегда начинает бить дрожь. Здесь так же холодно и пусто, как в камерах наверху!
Даже не улыбнувшись, Дарнелл ответил:
– Именно этого я и добиваюсь. Хочу, чтобы люди, которых обычно приводят сюда ко мне, чувствовали себя не в своей тарелке. – И перевел взгляд на Ченнинга, догадавшись, что именно он инициатор этого непредвиденного визита. – Чем могу служить, Отто?
Ченнинг уселся на стул.
– Я думаю, что пришла пора принять какие-нибудь меры в отношении Зои Тремэйн, этой старой карги, которая вечно путается не в свое дело!
Уголки губ Дарнелла дрогнули в слабой улыбке.
– Надо полагать, вам обоим крепко досталось от нее сегодня вечером? Я же предупреждал, что вам лучше там не появляться.
Ченнинг жестом прервал его:
– Единственное, что случилось сегодня на вечеринке, – это то, что я снова попытался заставить ее отступиться. Но она не слушает ничьих доводов.
Пристальный взгляд Дарнелла был обращен прямо на него.
– И чего же ты хочешь от меня?
– Ты ведь начальник полиции, черт побери! – яростно вскричал Ченнинг, но тут же взял себя в руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Он оставил ее кипящей от ярости и направился к своему «кадиллаку», припаркованному на стоянке рядом с казино. Испытывая досаду как на блондинку, так и на самого себя, включил зажигание и повел машину в сторону Девяносто пятой автострады, главной дороги на Рино. Едва миновав городскую черту, стал высматривать в темноте «Райский уголок».
Рем ожидал увидеть яркую неоновую вывеску, скорее всего – с огненно-алыми буквами и чуть было не проехал мимо нужного ему места, не сразу узнав его. Это было скопление приспособленных под жилье трейлеров по левую сторону от автострады, в небольшой рощице. «Наверняка это то самое заведение, о котором говорил Мел», – подумал Рем.
Он притормозил, осмотрелся по сторонам, развернул автомобиль и дал задний ход.
Вблизи трейлеров не было никаких строений в радиусе мили, и на вывеске, освещенной только одной белой лампой, можно было прочесть слова: «Райский уголок».
Вывеску он обнаружил на стенке самого крупного трейлера, на котором имелась еще одна, меньшая по размеру надпись над дверью, гласившая: «Контора». На усыпанной гравием площадке для парковки стояли лишь несколько автомобилей. Впрочем, было еще довольно рано.
Рем вышел из «кадиллака» и поднялся по ступенькам. Дверь была слегка приоткрыта. Он постучал, подождал немного и распахнул ее. Передняя часть трейлера была превращена в контору, здесь стояли письменный стол, кресла и шкафы с выдвижными ящиками. Контора была пуста. В другой части трейлера горел свет, и оттуда доносился резкий, дребезжащий звук включенного телевизора.
– Эй! – окликнул он.
Телевизор тут же выключили, и грудной женский голос отозвался:
– Да, сейчас буду.
Мгновение спустя перед ним предстала высокая, довольно полная дама, с черными глазами и волосами цвета воронова крыла. Она была одета с большим вкусом. По ее виду Рем заключил, что ей около сорока. Должно быть, это и есть Мэй Фремонт, подумал он. Проницательные глаза внимательно рассматривали его, и у Рема возникло жутковатое ощущение, что она всего за несколько секунд успела составить себе о нем полное представление.
– Вам не кажется слишком рискованным оставлять дверь открытой? – осведомился он.
С какой-то неуловимой грацией в каждом движении женщина подошла к письменному столу и села за него.
– У нас здесь нет преступности, – ответила она.
Рему ее утверждение показалось весьма неправдоподобным, учитывая род ее занятий.
– Мел Коннорс порекомендовал мне это заведение.
– Очень любезно с его стороны. Как поживает Мел?
– Превосходно, если судить по нашей последней с ним встрече.
Про себя Рем подумал, что зря упомянул Коннорса. Теперь она без труда догадается, что он имеет отношение к миру кино.
– Чем могу вам служить?
Отпрянув, он воскликнул:
– О дьявольщина! Я ведь нахожусь в публичном доме, не так ли?
Она сделала неопределенный жест рукой, Рем обратил внимание на ее длинные тонкие пальцы.
– Я нахожу ваше определение довольно грубым, однако полагаю, что оно подойдет.
«Проклятие, – подумал Рем, – куда же я на самом деле попал?»
– Тогда вы должны и сами знать, для чего я здесь.
Она пододвинула к себе небольшой блокнот, держа наготове карандаш.
– Какие напитки вы предпочитаете?
Он удивленно воззрился на нее.
– Я пью бурбон. Бурбон со льдом. Но я не понимаю, какое отношение это имеет к цели моего визита.
Она сделала отметку в блокноте.
– Мы предоставляем здесь полный набор услуг. Если потребуется, вам даже подадут закуски.
– А как насчет того, ради чего я сюда приехал? Не могу ли я взглянуть на… – Рем чуть было не сказал: «товар», но тут она снова с невозмутимым видом подняла на него глаза, и он вместо этого спросил: – Могу ли я сделать свой выбор?
– Только не здесь, – ответила Мэй спокойно. – Выбор я оставляю за собой, и я редко ошибаюсь. Если такое случится, вы сможете обратиться с жалобой.
На его лице появилось насмешливое выражение.
– Пожалуй, тогда будет уже слишком поздно.
– Вовсе нет, если только вы не будете полностью удовлетворены, – возразила хозяйка. – Большая часть моей клиентуры состоит из постоянных посетителей или тех, кто является сюда по рекомендации, вроде вас. И наше заведение преуспевает благодаря вам, клиентам. – Речь ее стала быстрой, отрывистой. – Это будет стоить вам пятьдесят долларов за час или триста за ночь.
Рем уже собирался было посетовать на непомерно высокую цену, но вовремя придержал язык, неожиданно почувствовав уверенность в том, что его деньги не пропадут зря. Без лишних слов он вынул кошелек и выложил на стол сотню долларов.
Кивнув, хозяйка нажала кнопку интеркома на столе:
– Мэрилин, к тебе клиент. – Она взглянула снизу вверх на Рема. – Трейлер номер семь, в правом ряду. Вас ждут.
– Мое счастливое число! – обрадовался он и уже собирался уходить, но она заговорила снова:
– Еще одно. Я установила здесь определенные ограничения. Никаких наркотиков приносить с собой не разрешается. Садомазохизм и любые другие извращения полностью исключены. И разумеется, я не допускаю никакого физического насилия над моими девушками.
– О черт! За кого вы меня принимаете? – огрызнулся Рем раздраженно. – Надеюсь, хотя бы трахать их можно, а?
– Как раз за это вы только что заплатили, – отозвалась Мэй тем же невозмутимым тоном.
Рем вышел, намеренно хлопнув дверью. Черт побери, куда же он, в конце концов, попал? Это был самый странный бордель из всех, которые ему когда-либо случалось посещать, однако ему было хорошо известно, что некоторые сомнительные типы покровительствовали подобного рода заведениям. И за его внешней досадой скрывалось невольное чувство восхищения женщиной, оставшейся в трейлере. У него сложилось впечатление, что она может справиться с любыми трудностями, вставшими у нее на пути.
Рем считал себя в достаточной мере сведущим по части публичных домов – у него к тому времени за спиной было три брака, а с тех пор, как он стал звездой экрана, и несколько дорогих любовниц, и он уже успел прийти к выводу, что проститутки обходятся куда дешевле, да и хлопот с ними гораздо меньше. Он нашел трейлер номер семь, постучал и услышал в ответ приглашение войти.
Рем сразу оказался в тускло освещенном будуаре. Толстый ворсистый ковер покрывал пол, на столике стояли бутылка «Олд Кроу» и ведерко со льдом, и над всей обстановкой царила огромная круглая кровать. Возле нее замерла в скульптурной позе высокая блондинка в туфлях на высоких каблуках и черных шелковых чулках, облегавших необыкновенно длинные, стройные ноги. Подвязки просвечивали под коротким неглиже, которое было настолько прозрачным, что можно было отчетливо разглядеть соски.
Рем почувствовал быстро нараставшее возбуждение. Проглотив комок в горле, он хрипло спросил:
– Ты ждешь меня, моя прелесть?
У нее было круглое лицо, без всякой косметики. На вид ей можно было дать лет восемнадцать, однако в карих глазах таилась бездна чувственности в сочетании с тонким расчетом. Пухлые губы слегка приоткрылись, кончик розового языка высунулся наружу.
– Да, я жду тебя…
Два часа спустя, слегка опьяневший от секса и умеренных доз «Олд Кроу», Рем нетвердой походкой вышел из трейлера номер семь, застегивая на ходу рубашку. Направляясь к парковке, он признался себе, что еще никогда в жизни ему не было так хорошо.
Он заметил, что на площадке появилось еще несколько машин. Рем уже собирался было пройти мимо конторы, но потом круто свернул в ту сторону. Дверь по-прежнему была слегка приоткрыта.
На этот раз хозяйка заведения сидела за столом, лениво выпуская клубы дыма от тонкой сигары, которую держала во рту.
– Пожалуй, я должен сказать вам, что клиент остался доволен. – Рем хихикнул. – Так что не придется возвращать мне деньги.
Она вынула изо рта сигару и сухо проговорила:
– Рада это слышать. Я немного волновалась.
– Ответьте мне на один вопрос, Мэй Фремонт… – Рем понимал, что, будь он трезв, он бы никогда не сказал ей этого, но так уж вышло. – Если я снова захочу нанести вам визит, что нужно сделать, чтобы устроить свидание с вами? Позвонить заранее и договориться о времени?
– Никоим образом, мистер Ремингтон, – отрезала она. – Те дни, когда мне приходилось самой зарабатывать на существование своим телом, уже давно в прошлом.
Рем почувствовал смущение.
– Вы знаете, кто я такой?
– Разумеется. Я ваша большая поклонница. Мне всегда нравились вестерны – хорошие парни против плохих парней. В реальном мире добро далеко не всегда побеждает зло. – На ее губах промелькнула улыбка. – Не беспокойтесь, мистер Ремингтон. Никто никогда не узнает о том, что вы были здесь. Наряду с другими услугами я продаю здесь молчание.
Тодд Ремингтон посещал «Райский уголок» от случая к случаю в течение многих лет, так что Зоя имела возможность хорошо его узнать и постепенно прониклась к нему симпатией. После первой встречи он стал проявлять к ней заметно больше уважения, и его визиты не прекратились даже тогда, когда Зоя переехала в Лос-Анджелес и открыла новое заведение на окраине Беверли-Хиллз. Ее клиентура в то время заметно выросла, включив в себя многих представителей киноиндустрии. Предоставляя клиентам услуги на самом высоком уровне, она запрашивала баснословные цены и накопила себе таким образом немалое состояние.
Еще до того, как Зоя решила, что у нее уже более чем достаточно денег, чтобы безбедно прожить весь остаток жизни в праздности, она с грустью наблюдала за закатом карьеры Рема. Его посещения становились все более редкими, а пристрастие к спиртному дошло до такой степени, что он часто являлся в заведение, ничего не соображая. Зоя начала опасаться его визитов.
Не предупредив никого из своих постоянных клиентов, она продала заведение за приличную сумму и навсегда исчезла с голливудской сцены…
Возвращаясь мыслями к настоящему, Зоя энергично тряхнула головой и обрезала кончик сигары.
Однако теперь одному из ее бывших клиентов известно, что она поселилась здесь. У нее оставалась слабая надежда на то, что люди, страдающие сильными запоями, испытывают провалы в памяти на определенной стадии опьянения. Если удача улыбнется ей, то, возможно, Рем даже не вспомнит, что видел ее этим вечером. Во всяком случае, она не заметила никаких признаков того, что он ее узнал.
* * *
Покинув дом Зои Тремэйн, Отто Ченнинг повел свой «линкольн» к центру города. Сидевший возле него мэр Уошберн трещал без умолку, отравляя воздух дымом сигары. Ченнинг почти не слушал его, лишь пару раз проворчал что-то в ответ.
На Бродвее, в деловой части города, он притормозил перед полицейским участком. Современное двухэтажное здание, в котором обосновались местные стражи порядка, было сооружено лишь два года назад. Оно было оснащено по последнему слову техники; весь второй этаж его занимали тюремные камеры. Это здание обошлось в гораздо большую сумму, чем мог себе позволить такой маленький город, но оно проектировалось в расчете на дальнейший рост Оазиса.
– Ничто не внушает солидным, добропорядочным гражданам такое чувство уверенности в завтрашнем дне, как надежные, действенные силы полиции, – как раз в этот момент провозгласил мэр Уошберн. – Это обстоятельство они одним из первых принимают в расчет, решая вопрос, где им поселиться.
Когда Ченнинг припарковал машину, Уошберн зашевелился на сиденье и осмотрелся вокруг.
– Почему мы остановились здесь, Отто?
– Я хочу перемолвиться словечком с начальником полиции.
– Но ведь уже поздно, одиннадцать часов. Скорее всего его здесь нет.
– Если его нет здесь, мы отправимся к нему на квартиру, только и всего, – отозвался Ченнинг мрачно. – Кроме того, я готов поспорить, что он еще там. Для Теда участок, по сути, стал родным домом. У него нет семьи. Его семья здесь.
– Но я все же не понимаю, почему ты хочешь видеть его именно сейчас? Неужели с этим нельзя подождать?
– Нельзя, – ответил Ченнинг, уже выйдя из автомобиля, и добавил: – Мне необходимо поговорить с ним сегодня же вечером, не откладывая.
Само собой разумеется, в новом здании участка начальнику полиции Дарнеллу был выделен особый кабинет – просторное помещение с примыкавшей к нему ванной. На его меблировку была предусмотрена достаточно щедрая смета, однако Дарнелл предпочел спартанскую обстановку, взяв за образец аскетизм тех кают, которые он когда-то занимал на подводных лодках. Меблировка включала в себя письменный стол, как правило, ничем не занятый, если не считать интеркома и телефонного аппарата, вращающееся кресло возле него и пару стульев для посетителей.
Как и предсказывал Ченнинг, Дарнелл находился у себя, просматривал ежедневные отчеты своих офицеров. Когда Ченнинг с мэром вошли в кабинет, он поднял глаза и нахмурился.
На деревянном полу не было ковра, и Уошберн, как всегда, не удержался от нытья:
– Я просто не в силах тебя понять, Тед. Ты бы мог по крайней мере постелить ковер и повесить пару картин на стены. В этом проклятом кабинете меня всегда начинает бить дрожь. Здесь так же холодно и пусто, как в камерах наверху!
Даже не улыбнувшись, Дарнелл ответил:
– Именно этого я и добиваюсь. Хочу, чтобы люди, которых обычно приводят сюда ко мне, чувствовали себя не в своей тарелке. – И перевел взгляд на Ченнинга, догадавшись, что именно он инициатор этого непредвиденного визита. – Чем могу служить, Отто?
Ченнинг уселся на стул.
– Я думаю, что пришла пора принять какие-нибудь меры в отношении Зои Тремэйн, этой старой карги, которая вечно путается не в свое дело!
Уголки губ Дарнелла дрогнули в слабой улыбке.
– Надо полагать, вам обоим крепко досталось от нее сегодня вечером? Я же предупреждал, что вам лучше там не появляться.
Ченнинг жестом прервал его:
– Единственное, что случилось сегодня на вечеринке, – это то, что я снова попытался заставить ее отступиться. Но она не слушает ничьих доводов.
Пристальный взгляд Дарнелла был обращен прямо на него.
– И чего же ты хочешь от меня?
– Ты ведь начальник полиции, черт побери! – яростно вскричал Ченнинг, но тут же взял себя в руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47