Лилиа невольно обернулась.– Они узнали о нашем бегстве, – сказал Кавика. – Теперь Лопака посылает весть всем, кто находится в засадах и в дозоре. С этой минуты на нас начнется охота. Понимаешь ли ты это, Лилиа? Тебя долго не было на Мауи, и я слышал, что ты жила в далекой стране жизнью, совсем не похожей на нашу. Нам придется идти очень быстро. Готова ли ты к этому?– Я не отстану.Солнце уже поднялось над горизонтом, когда Кавика остановился на передышку. Они расположились в рощице манговых деревьев, покрытых спелыми плодами. Лилиа привалилась к стволу и взглянула на крону, пронизанную золотой солнечной паутиной. Ветки гнулись под тяжестью плодов. Перехватив взгляд девушки, Кавика сорвал несколько плодов, для нее и для себя.Лилиа съела свою долю уже на ходу. Сознание того, что этот скудный завтрак может оказаться последним в ее жизни, странным образом придало особый вкус сочным фруктам.Рокот барабанов преследовал беглецов всю дорогу, но прошло немало времени, прежде чем погоня появилась у них за спиной. Лилиа увидела преследователей первой и поначалу надеялась, что это лишь обман зрения, однако крохотные фигурки на самом деле двигались по склону вслед за ними. Девушка окликнула Кавику, немного опередившего ее. Он тотчас вернулся узнать, в чем дело.– Посмотри туда.В большом отдалении от них, напоминая движущиеся точки, поднималась по склону группа людей.– Я думал, они направятся совсем в другую сторону, но выходит, Лопака разгадал нашу уловку. – Лицо Кавики омрачилось. – Я просчитался. Прости, Лилиа.– Не упрекай себя понапрасну. Ведь ты понимал, что надежда сбить погоню со следа слишком невелика. Давай ускорим шаг.– Смотри, там, слева, еще один отряд! Они не оставляют нам другой дороги, кроме как вверх по склону.– Значит, вверх мы и пойдем.– Но там ведь обитель Пеле! Это подземелье, полное огня, где богиня живет со своими домочадцами! Мы не можем приблизиться к самому его порогу! Кахуна говорят: если кто-то осмелится на это и осквернит окрестности обители богини, она разгневается, гора Халеакала проснется и снова начнет извергать огонь и пепел.– Мы приблизимся к жилищу Пеле не из праздного любопытства, не от дерзости и неверия. – Девушка взяла взволнованного Кавику за руку. – Наши помыслы чисты и достойны, поэтому богиня сжалится над нами. Я не боюсь, не бойся и ты.Воин помедлил, разрываясь между страхом и желанием спастись, но постепенно лицо его просветлело. Лилиа поняла, что ее слова произвели впечатление.– Мы пойдем туда, – сказал Кавика.Ночь уже спускалась, когда беглецы достигли второго большого плато на пути к вершине. К тому времени оба были изнурены долгим и быстрым подъемом, и все же они до сих пор видели преследователей. Девушка надеялась, что темнота спасет их.– Как по-твоему, – спросила она, – они и ночью будут следовать за нами?Кавика пожал плечами, но, заметив что-то ниже по склону, указал туда рукой.– Вот и ответ.Лилиа посмотрела в ту сторону. Там в быстро наступающих сумерках одна за другой вспыхивали искорки, образуя на горизонте ломаную линию.– Лопака решил окружить нас цепью костров, чтобы мы не могли проскользнуть под покровом темноты. Уверен, эти костры не погаснут до рассвета.– Значит, боги милостивы к нам! – Девушка осела на каменистую землю. – Мы переночуем где-нибудь, а с первыми лучами солнца пойдем дальше.– По-моему, это не слишком разумно. Если идти всю ночь, мы оставим погоню далеко позади.– Верно, но к утру выбьемся из сил, тогда как люди Лопаки будут бодрыми и свежими после передышки. Нет, Кавика, нам нужно отдохнуть.Беглецы продолжили путь, пытаясь отыскать какое-нибудь укрытие. Наконец чуть в стороне они заметили рощицу. Это оказался настоящий крохотный оазис: веселый ручеек, выбиваясь из-под камней выше по склону, стекал в глубокую лужицу под банановым деревом. Трава, окруженная высоким кустарником, была густая и сочная. Кавика сорвал гроздь спелых плодов, а Лилиа устроила что-то вроде постели в траве. Потом они разделили и съели бананы. Покончив с ужином, Лилиа задумалась.– Знаешь, что мне показалось странным в лагере, Кавика? То, что на ночь гасили все костры. Я тогда решила, что это мера предосторожности: ведь яркий огонь в темноте может выдать расположение лагеря. Почему же наши преследователи совсем не думают об этом?– Это Лопака приказал жечь костры всю ночь. В крайнем случае он лишится небольшого отряда, а это его мало заботит. Другое дело – нападение на лагерь под покровом темноты.– Хорошо, что ты понял, каков Лопака. А ведь могло случиться так, что ты разобрался бы в нем, когда твои руки были бы уже обагрены кровью.– Спасибо, Лилиа, что помогла мне осознать, за каким человеком я по глупости последовал. Я рад, что мне выпала честь прийти к тебе на помощь в трудную минуту. Правда, до цели еще далеко, но я сделаю все, чтобы доставить тебя в Хана невредимой.– Я верю в тебя, Кавика.Девушка погладила воина по щеке.Кавика взял руку Лилиа и легко коснулся ее губами. Внезапно девушку охватило возбуждение. Она подвинулась ближе к воину – так, что обнаженная грудь прижалась к его могучему плечу. Кавика обнял ее и крепко прижал к груди. Лилиа ожидала поцелуя, но Кавика держал ее в объятиях осторожно, как хрупкий цветок. Благодарная ему, девушка почерпнула силы от прикосновения к Кавике. Потом она нашла губами его губы. Он ответил на поцелуй с неистовством человека, изголодавшегося по ласке.Лилиа знала Кавику всю жизнь, но до того, как ее похитили, почти не замечала его. Она часто встречала юношу, они обменивались парой слов, но и только. Кавика казался девушке кем-то вроде родственника, и она никогда не желала его как мужчину. В плену у Лопаки, поглощенная своими проблемами, Лилиа вообще не думала о Кавике в романтическом ключе и лишь мимоходом отметила, что молодой воин хорош собой.Теперь, когда их губы слились в жадном поцелуе, в девушке пробудилось страстное желание к этому простодушному, застенчивому юноше. Ее словно подхватило подводное течение, которому она не могла противиться. В памяти всплыло имя «Дэвид», но Лилиа оттеснила его подальше, а потом и вовсе забыла о своем английском возлюбленном. Она не находила это странным, поскольку знала, как сильно сближают людей испытания, как обостряет опасность все чувства, как бы добавляя к физической близости острой приправы. Сейчас Лилиа хотела именно этого мужчину, мечтала утешиться в его объятиях и хоть недолго не думать о переделке, в которую они попали. Вполне возможно, что это будет последний в жизни каждого из них момент близости.Когда поцелуй стал особенно неистовым, Лилиа развела в стороны легкие полы капа , и ласкающие руки воина заскользили по ее телу все более жадно и нетерпеливо. Девушку охватило томление, сладкий транс – преддверие страсти. Она откинулась навзничь в густой траве и закрыла глаза.Ощутив на груди губы Кавики, Лилиа выгнулась навстречу ему, тихо застонав. Его руки погладили бедра девушки, слегка развели ноги и снова устремились вверх, к развилке. Прикосновение было легким, едва ощутимым, но Лилиа, содрогнувшись от наслаждения, развела ноги шире.Желание, нараставшее в ней, было не таким всепоглощающим, как когда-то с Дэвидом Тревелайном, но все же подлинным влечением к мужчине, державшему ее в объятиях. Изнывая от нетерпения, Лилиа умоляла Кавика поскорее взять ее.Переполненный желанием, требовательный и неистовый, он тут же проник в нее, и они оба отдались упоительному ритму.Лилиа действительно забыла обо всем: о погоне и об опасностях, подстерегающих их впереди. Острое, почти болезненное наслаждение завершилось таким экстазом, что Лилиа, опасаясь закричать, впилась зубами в руку. По тому, как сильно содрогалось тело Кавики, девушка поняла, что и он испытывает нечто подобное. Когда пароксизм страсти миновал, молодые люди едва дышали.Однако мало-помалу к ним подкралась усталость. Кавика лежал рядом с Лилиа, согревая ее своим телом, и веки его смежались.Лилиа проснулась первой и сразу ощутила удовлетворение – следствие удачной физической близости. Приподнявшись на локте, она огляделась. Солнце уже поднялось над горизонтом. Они проспали рассвет!Девушка поспешно обвила бедра своей капа , надела сандалии и осторожно выглянула из-за куста. Глазам ее открылся склон. По нему поднималась цепь воинов и быстро приближалась к ним. Очевидно, они выступили еще до восхода солнца.Лилиа отскочила в заросли, хотя отряд еще не мог заметить ее, и потрясла за плечо Кавику:– Проснись скорее! Мы с тобой проспали! Люди Лопаки уже близко, и если мы не поспешим...Воин тотчас проснулся и схватился за свою мало. Одевшись, он тоже оглядел склон из-за кустов и вернулся подавленный и смущенный.– Прости, Лилиа, это моя вина. Не дело воину спать так долго, когда опасность близка. Если бы не...Легкий румянец покрыл его смуглые щеки. Позабавленная этим, девушка ощутила нежность к нему.– Уж не сожалеешь ли ты о том, что случилось между нами, Кавика? Еще не время, мы ведь пока на свободе, а не в руках Лопаки!Она засмеялась и, приподнявшись на цыпочки, коснулась губ воина легким поцелуем. Напряжение оставило его, и он улыбнулся.– Тогда в путь!Молодые люди быстро двинулись вверх по склону. Поскольку преследователи приблизились, при появлении Лилиа и Кавика раздались торжествующие возгласы.Продолжительный отдых сделал, однако, свое дело: беглецы двигались теперь гораздо быстрее, порой даже бежали. Между тем подъем становился все круче. Им приходилось карабкаться вверх, нащупывая опору ногами и подтягиваясь на руках.Когда солнце начало клониться к западу, беглецы вышли на ровную площадку, откуда был виден кратер вулкана. Трава и кустарник кончились, дальше тянулся сплошной слой застывшей лавы. Эту безрадостную картину разнообразили лишь песчаные наносы с подветренной стороны опаленных жаром скал.Близился вечер, дневная жара быстро спадала, и Лилиа пробирал озноб. Беглецы передвигались от одной группы валунов к другой, когда внезапно почва под ногами слегка задрожала. Несколько мелких камешков со стуком покатилось вниз.Кавика беззвучно ахнул, и Лилиа поспешно схватила его за руку.– Не бойся ничего, милый. Смотри, я не боюсь! Ты сам сказал, что там, в недрах земли, находится обитель богини Пеле и ее домочадцев. Она дала нам знак того, что это и в самом деле так. Мы не совершили ничего дурного, боги не гневаются на нас. Скорее уж они обратят свой гнев на наших преследователей.Воин неуверенно кивнул, и они пошли дальше. Путь становился все более трудным. Попадались участки, едва проходимые из-за крутизны, а кое-где все покрывал шлак, продвигаться по которому быстро было невозможно. К счастью, преследователи испытывали те же тяготы.Тьма опустилась задолго до того, как беглецы достигли вершины. Как и в прошлую ночь, после наступления темноты ниже по склону возникло ожерелье огней.Поскольку поддерживать огонь здесь было нечем, Лилиа сомневалась, что преследователи растянут его на всю ночь. Она подумала, не попытаться ли проскользнуть через оцепление, когда костры прогорят, но отвергла эту мысль. Им не удалось бы далеко уйти в темноте, поэтому утром преследователи заметили бы их и снова бросились в погоню, теперь уже вниз по склону. Оставалось придерживаться первоначального плана.На такой высоте по ночам бывало холодно. Скоро опустился густой, влажный и невероятно промозглый туман. Чтобы согреться, Лилиа прильнула к воину в их жалком убежище – углублении под отвесно стоящим валуном.Кавика снова ласкал и любил ее, и девушка опять забыла в его объятиях о том, что происходит.Согревшись и насытившись страстью, они некоторое время лежали молча. Потом Кавика заговорил:– Когда... если мы доберемся до Хана... ты отвернешься от меня там, Лилиа?– Нет, милый, – улыбнулась девушка. – Ты – мой избранник, и отныне мы будем вместе.– Но ведь ты станешь алии нуи , а я всего лишь простой воин.Прежде Лилиа не задумывалась о том, как все обернется, когда она окажется в Хана и встретится с матерью, но теперь поняла, что Акаки передаст ей верховную власть. Еще от Моке она знала, что мать не имеет поддержки подданных, а значит, не может сплотить их против Лопаки. Лилиа сочувствовала матери, но считала, что долг выше родственных чувств, ибо на карте стояло будущее целого народа.И она ответила Кавике:– Да, милый, возможно, я стану алии нуи , но это не значит, что тебе не будет места рядом со мной. Я слыхала, что за время моего отсутствия многое изменилось на островах, особенно положение женщин. Я обращу это на пользу нам обоим. – Девушка погладила воина по волосам. – Давай отдохнем, нам ведь еще идти и идти.На этот раз из-за голода им не удалось крепко уснуть, и еще затемно они возобновили путь, чтобы хоть немного согреться. Когда солнце взошло и разогнало туман, их взорам открылся кратер.Это было унылое, безотрадное зрелище. Потухший вулкан представлял собой огромное углубление с почти гладкими, но пологими склонами. Здесь не было никаких признаков жизни. Из трещин время от времени вырывался с шипением пар. Беглецы как завороженные смотрели на эту картину, но внезапно из недр земли донеслось глухое рычание, и почва под ногами заколебалась.Испуганные молодые люди схватились за руки и прижались друг к другу.К счастью, кратер был неглубок, и они начали спускаться. Под ногами было так горячо, что вскоре молодые люди бросились бежать.Когда они уже начали подниматься по противоположному склону, земля содрогнулась снова, причем гораздо сильнее, так что беглецы едва устояли на ногах. И тут они услышали сзади громкие крики.Обернувшись, Лилиа и Кавика увидели, что преследователи достигли кромки кратера и собирались все так же цепью спускаться следом за ними. Однако, когда земля дрогнула, они замерли на месте, явно не решаясь сделать ни шагу вперед.– Видишь, они все-таки испугались! – воскликнула девушка. – Они чувствуют, что гнев богов направлен на них!Лилиа видела, что Лопака, самый рослый из воинов, побуждает их нетерпеливыми жестами спуститься на дно кратера, но ни один из его людей так и не сдвинулся с места.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51