Под рубашкой оказался корсет, и он усмехнулся, наткнувшись на эту непрочную преграду.
Мэгги затаила дыхание и закрыла глаза. Борьба закончилась, так и не начавшись. Мэгги почувствовала, как корсет спустили, а потом ощутила язык Риви на своем соске. Он некоторое время беспрепятственно наслаждался им, а потом с той же легкостью, что и до болезни, поднял Мэгги на руки и отнес на постель.
Она тяжело приземлилась на жесткий матрас, ударившись спиной. Прошло несколько секунд, прежде чем смогла сказать:
— Ты шарлатан! Эта палка тебе вовсе не была нужна…
Риви ухмыльнулся, встав рядом с ней на колени на краю кровати и закатав ее ночную рубашку повыше, так, чтобы вся она предстала перед ним.
— Мне казалось, это делает меня неповторимым, — сказал он, лаская ее.
Мэгги беспомощно корчилась от страсти.
— И… сдается мне… ты говоришь… слишком свободно… для человека… который так… долго… молчал.
Риви усмехнулся.
— Ты меня разоблачила, Янки, — мягко ответил он. — Я практиковался.
— О! — охнула Мэгги и больше не смогла произнести ни одного разборчивого слова.
Отец Шопасси был одет в сутану, а на шее у него висело распятие, иначе Мэгги потребовала бы от него доказательств его сана. Она просто стояла рядом с Риви в столовой гостиницы, пока читались священные слова. Лицо ее все еще пылало после разыгравшейся наверху сцены. Кора выступала в роли свидетельницы, Элеанор — недовольной свадебной гостьи, а Элизабет — восхищенной. Священник объявил Мэгги и Риви мужем и женой, и Риви позволил себе прерогативу жениха — поцелуй.
Со все еще влажными губами Мэгги встряхнула головой, пытаясь прояснить ее, и направилась к Элеанор.
— С сегодняшнего дня мы больше не нуждаемся в ваших услугах, — натянуто сказала она. — Ваш проезд до Сиднея будет оплачен, и, разумеется, вы получите жалование.
— Но у меня еще целый месяц! — пролепетала Элеанор.
Мэгги широко улыбнулась.
— Значит, у вас будет свободное время. Вам просто повезло!
Элеанор со злостью, шелестя юбками, повернулась и вышла из комнаты, чуть не столкнувшись в дверях с Дунканом.
— Мои самые сердечные поздравления, — сказал он, поцеловав Мэгги в щеку, прежде чем она успела осознать тот факт, что у него хватило наглости показаться на глаза.
— Я знал, что ты будешь счастлив за нас, — сухо сказал Риви, встав позади Мэгги и обняв ее за талию.
Она почувствовала его возбужденный член и, вздохнув, смирилась с тем, что ее ожидает этой ночью.
— Полагаю, завтра отправитесь в свои владения? — спросил Дункан.
Дыхание Риви согревало шею Мэгги, и от этого у нее дрожь пробегала по телу.
— Может быть, — хрипло ответил Риви.
И хотя лицо Дункана посерело от едва сдерживаемой ярости, он улыбнулся.
— Желаете повстречаться с лесными бродягами? Их полно на дороге.
Мэгги проглотила комок в горле.
— Лесными бродягами?
— У нас их называют изгоями, — учтиво заметил Дункан. Горящие на бледном лице глаза устремились на Риви. — Надеюсь, вы достаточно сильны, чтобы защитить своих женщин, мистер Маккена.
— Думаю, мне это удастся.
Дункан пожал плечами, хотя выражение его лица было далеко не бесстрастным.
— Со мной тут большая компания. Если хотите, мы могли бы сопровождать вас до самого дома.
— Спасибо, — натянуто ответил Риви, — не нужно.
Дункан повернулся и ушел, а Мэгги вспомнила карты, которые рисовали сыновья Кирка, когда она еще была их гувернанткой. Место, которое они обозначили, как «земли папы», не могло быть далеко от земель Риви.
— Он твой сосед? — спросила Мэгги, испугавшись непонятно чего.
— Его плантация рядом с моей, — ответил Риви, а потом по-детски беззаботно принялся резать небольшой пирог, приготовленный поварами гостиницы.
Он дал кусочек Мэгги, потом Элизабет, а свой отложил в сторону. Хотя было не позже часа пополудни, он подчеркнуто зевнул. Мэгги залилась краской.
— Не смей намекать на это! — предупредила она.
Указательным пальцем Риви дотронулся до ее верхней губы, слизнув языком крупинку глазури. Мягкая чувственность этого жеста заставила Мэгги опустить глаза, которые вдруг засияли так, как будто этот мужчина никогда не прикасался к ней. К собственному стыду, она тоже зевнула.
Риви засмеялся и поцеловал ее в лоб, потом повернулся и взял Элизабет на руки. Она указала на Мэгги и торжественно прощебетала:
— Моя мама!
Забыв свои сомнения относительно любви Риви и этой свадьбы, Мэгги звонко чмокнула девчушку в щеку. И поняла, что всегда будет с нежностью вспоминать эту минуту.
После медленной и сладостной любви Риви с Мэгги, вспотевшие, все еще лежали на своем брачном ложе. Рука Риви гладила слегка округлившийся живот Мэгги.
— Когда родится мой ребенок, Янки? — тихо спросил он.
Мэгги была счастлива и полна надежд на будущее.
— В ноябре.
— Летом. — Казалось, Риви скорее грезил этим словом, нежели произнес его.
— Никак не могу привыкнуть, — улыбнулась Мэгги, — что ноябрь это лето. Австралия — странное место.
— Ага, — согласился Риви, и мечтательное выражение на лице его вдруг исчезло. Он нахмурился. — Мэгги…
Мэгги сжалась, приготовившись к новым расспросам о Джеми.
— Думаю, тебе следует позволить Элеанор остаться ненадолго. Больше половины времени в доме никого из прислуги…
— Элеанор? — резко оборвала его Мэгги. — С каких это пор мисс Килгор стала Элеанор?
Риви усмехнулся.
— С тех пор, как искупала меня, — поддразнил он.
Мэгги посерьезнела.
— Лучше уж я сама буду вкалывать с утра до вечера, чем хотя бы на день оставлю эту женщину под своей крышей!
Риви провел пальцем по ее нижней губе.
— А мне бы хотелось, чтобы ты выносила нашего ребенка, Янки, вместо того, чтобы родить его раньше времени.
— Элеанор никогда не снизойдет до того, чтобы стать простой прислугой, — ощетинилась Мэгги, — Она сиделка.
— Все равно, пойду спрошу ее.
Мэгги представила свое унижение, если такое произойдет.
— Риви, ты не можешь. Я рассчитала ее, указала на дверь…
— Ну, ладно. Посмотрим, может, найдем кого-нибудь в Брисбейне.
— Спасибо, — вздохнула Мэгги.
— Мне, конечно, придется заняться этим сегодня вечером, потому что мы уезжаем завтра с утра.
Мэгги не хотелось отпускать своего мужа даже на несколько часов, но все же такая перспектива казалась ей более приемлемой, чем если бы Элеанор потащилась завтра с ними. Она скорчила гримасу.
Риви усмехнулся.
— Разумеется, сначала я позабочусь о том, чтобы как следует понежить тебя, — усмехнулся Риви, наклонился и осторожно погладил языком кончик правой груди Мэгги. Потом рука его скользнула вниз, чтобы ласкать ее самое уязвимое место. — Как мне любить тебя, Мэгги?
Дрожа, обвив руками его шею, она сказала ему. Вскоре Риви был уже внутри нее, войдя осторожным, сильным толчком, и вот уже они слились в восхитительной агонии. Руки Мэгги двигались вдоль шеи Риви и по его широкой, мускулистой спине, а ногти впивались в него, когда страсть становилась невыносимой.
— О… Риви… пожалуйста, — умоляла она.
Он отдалился от нее, почти совсем выйдя, долго и молча дразня ее, потом медленным движением снова вошел. Мэгги отчаянно вцепилась в его ягодицы, но он снова отодвинулся, немного помедлив у самого входа.
— Зачем? — дико прошептала она. — З-зачем ты это д-делаешь?
Он одарил ее долгим, сладостным толчком.
— Это… часть… укрощения… маленькой строптивой.
Голова Мэгги запрокинулась, глаза закрылись. Она чувствовала, как шершавая грудь Риви трется о ее чувствительные соски, когда он входит и выходит из ее теплых ножен. Она коснулась пальцами его плоских мужских сосков, принялась ласкать их, и поддразнивание прекратилось. С рокочущим стоном Риви обхватил ее попку и поднял так, чтобы целиком овладеть ею. Он снова и снова входил в нее, и Мэгги всхлипывала, когда удар следовал за ударом, а внутри у нее все горело. Наконец, хватая ртом воздух, она содрогнулась, выгнув спину и подняв бедра, чтобы встретить бедра Риви. Целый каскад ощущений затопил ее, и Риви тоже закричал, перейдя границы самоконтроля. Он вдруг рухнул на мягкое и податливое тело Мэгги, которая накрутила на палец завиток волос у него на затылке.
— Кто кого укрощает? — поддразнила она.
Риви зарычал и скользнул вниз, встав на колени между ног Мэгги. Схватив ее лодыжки, он заставил ее согнуть колени, поцеловав нежную кожу на внутренней стороне бедра.
— Посмотрим, — сказал он.
— Забираю свои слова обратно, — пробормотала Мэгги.
— Слишком поздно, — ответил Риви, но в голосе его не чувствовалось ни малейшего сожаления.
Глава 21
Экипаж был запряжен восьмеркой гнедых. Взяв Элизабет за руку, Мэгги наблюдала за тем, как на крышу кареты грузят чемоданы и корзины, привязывая их ремнями. Элеанор находилась поблизости, но зато женщины, которую Риви обещал нанять в качестве экономки, нигде не было видно. Когда он галантно подал руку Мэгги, чтобы помочь ей влезть в карету, она помедлила, пока не сели Кора с Элизабет.
Риви подсадил Элизабет, а потом повернулся к своей новобрачной с каким-то глуповатым выражением на лице.
Мэгги бросила на него сердитый взгляд.
— Она сказала, что не возражает побыть экономкой, — прошептал он. — Честное слово, Мэгги, это ведь только на месяц!
— Ты обещал!
— У меня не было возможности найти кого-нибудь другого.
Мэгги упрямо скрестила на груди руки.
— Я твоя жена. Я сама буду вести хозяйство!
— Все верно, ты моя жена. И ты полезешь в карету, пока я не выпорол тебя на глазах у всего Брисбейна!
Мэгги села в экипаж, презрительно отказавшись от помощи мужа, и спокойно встретила взгляд Элеанор. Та улыбнулась и кивнула — Тэнси назвала бы выражение ее лица «щекастым», — и если бы не Кора с Элизабет, Мэгги дала бы ей пощечину.
Риви, как и Мэгги, был не дурак: он поехал с кучером на козлах.
Погода, такая хорошая еще накануне, быстро портилась. В верхушках деревьев завывал ветер, а по небу неслись тяжелые серые тучи. Вспомнив первую грозу в Австралии, которую она пережидала в лагере в Парамате, Мэгги почувствовала, как у нее запылали щеки. Через минуту в горле у нее запершило, а голова заболела, но она скорее умерла бы, чем пожаловалась. Карета не успела еще отъехать далеко, когда из зловещих туч хлынули потоки воды, с такой силой ударявшие в землю, что, казалось, огромный костер полыхает вокруг. Карета наполнилась холодным туманом.
— Надеюсь, мы не увязнем в грязи, — сказала Кора, поправив шляпку и вертя в руках перчатки. Она взглянула на заснувшую у нее на коленях Элизабет, положившую голову ей на грудь. — Если нагрянут разбойники, мы не сможем тронуться с места. Элеанор снисходительно улыбнулась.
— У кучера есть ружье.
— Ерунда, — сказала Кора. — Что такое ружье против десятка человек?
— Я уверена, что мы в безопасности, — вставила Мэгги.
И, конечно же, в этот самый миг карета страшно накренилась и сползла в глубокую колею. Даже Элеанор вспыхнула, услышав, какими словами кричит кучер на лошадей, пытаясь заставить их двигаться. Но карета не сдвинулась с места, только еще глубже ушла в грязь. С обеих сторон появились верховые с ружьями, в широкополых шляпах и длинных полотняных плащах. Мэгги протянула руки к растерянной, только что проснувшейся Элизабет, и ребенок перебрался с коленей Коры к ней.
У Коры дрожал подбородок, хотя из-за Элизабет она явно пыталась храбриться.
— Разбойники, — прошептала она.
— Чушь, — сказала Элеанор, холодно улыбаясь. — Это просто мистер Кирк со своими людьми. Он хочет предложить помощь.
Интересно, подумала Мэгги, откуда Элеанор так хорошо знает Дункана, что смогла разглядеть его среди десятка человек в плащах во время бури? Если принять во внимание вражду между Дунканом и Риви, всадники скорее походили на бандитов.
Дверца кареты отворилась, и показался Риви. Мэгги была рада видеть его, несмотря на то, что он все же взял с собой Элеанор Килгор в качестве экономки после того, как она просила его не делать этого. На нем был полотняный плащ, с облегчением заметила Мэгги, хотя шляпа уже промокла насквозь.
— Там дальше есть постоялый двор! — крикнул он, пытаясь перекричать шум ливня. — Люди Дункана отвезут вас туда на своих лошадях, а мы догоним вас, как только вытащим из грязи карету!
Мэгги разинула рот. Он собирается посылать женщин с незнакомыми людьми черт знает куда, да еще в такую погоду?
— Большое спасибо, я остаюсь здесь! — крикнула она в ответ. — И Элизабет тоже!
Риви нахмурился и потянулся за ребенком, который пошел к нему, и Мэгги не успела остановить девочку.
— Я с вами потом разберусь, миссис Маккена, когда меня не будет поливать сверху!
Опять появился акцент или ей показалось? Не решаясь больше пререкаться с Риви, который уже был зол настолько, что сбился на ирландский, Мэгги позволила ему взять себя на руки и перебросить на спину вздыбившейся лошади. Она почувствовала, как всадник отвел полу своего плаща, и прижалась к его груди, почти задыхаясь от хлещущей воды. Она чувствовала, как сердце Дункана бьется возле самой ее щеки. Так как он был теплый и относительно сухой, Мэгги обхватила его обеими руками и крепче прижалась, когда лошадь стала выбираться из глубокой грязи.
Ей показалось, что до постоялого двора целая сотня миль, но, наконец, они приехали. Мэгги поставили на ноги и впихнули под навес над крыльцом, поближе к Элизабет, которую привез другой всадник. Элеанор и Кора прибыли следом.
Помедлив в дверях, Мэгги взглядом одарила его сердитым «спасибо». Дункан ухмыльнулся и коснулся отвисших полей шляпы, а потом повернулся и ускакал в сопровождении своих людей.
Жена хозяина постоялого двора засуетилась, складывая дрова в камине и крикнув мужу, чтобы заварил свежего чаю. Кора, которая сама промокла до нитки, стоя на коленях у очага, торопливо сняла с Элизабет мокрую одежду и закутала ее в одеяло, которое принесла маленькая девочка в передничке и чепце. Мэгги вовсе не собиралась раздеваться посреди таверны, но ни у Коры, ни у Элеанор по этому поводу сомнений не возникло. Вскоре они, раздевшись до нижнего белья и завернувшись, как Элизабет, в одеяла, дрожали у камина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43