В последние дни классика давалась с трудом и пришлось прибегнуть к помощи Энид, снабжавшей кузину литературой сомнительного качества, но весьма волнующего содержания. Так Сабрина познакомилась с дальнейшими приключениями знаменитой миссис Мэри Тафт, которая внезапно перестала производить на свет многочисленных кроликов после того, как ей пригрозил сделать жуткую хирургическую операцию не менее знаменитый лондонский акушер, пользовавшийся, кстати, дурной славой. Теперь миссис Тафт ожидала приговора суда, который мог оказаться весьма жестоким.
Часы тем временем безжалостно отсчитывали минуту за минутой, Морган не появлялся, настроение падало, глаза устали от чтения. Сабрина принялась разглядывать свое отражение на сверкающей поверхности основания бронзового подсвечника, стоявшего рядом на венецианском столике, и осталась собой недовольна. Сделав вид, будто хочет почесать за ухом, незаметно для других высвободила прядь волос, стянутых на макушке в тугой узел, разомкнула стиснутые губы и постаралась смягчить суровое выражение лица.
Сейчас на нее смотрела совершенно незнакомая женщина, застенчивая, неуверенная в себе, губы чуть подрагивают, будто признавая ее беззащитность. В целом ничего общего с капризной, вечно недовольной больной, в любую секунду готовой наброситься на окружающих, обидеть их или оскорбить.
Что ж, неплохо. Осталось только расправить складки бледно-зеленого пеньюара, самого ее любимого, который Морган пока еще не видел и наверняка одобрит. Однако что-то он задерживается. Может, вообще не придет? Скорее всего в прошлый раз просто поддразнивал, как не раз делал в детстве. Казалось бы, вырос, возмужал, а как был несносным мальчишкой, так и остался. Во всяком случае, в лучшую сторону, похоже, не изменился.
На миг примолк перестук вязальных спиц, которыми безостановочно орудовала Энид, и прозвучал ее голос:
— Хочешь, я тебе почитаю вслух, дорогая?
— Нет, спасибо, — рассеянно обронила Сабрина. — Зачем тебе затрудняться, если со зрением у меня все в порядке?
Энид и герцогиня обменялись недоуменными взглядами.
В это время в комнату робко проскользнула горничная. Она шла на цыпочках, держа серебряный поднос с чашкой горячего шоколада. Руки горничной дрожали, и на ее лице застыло испуганное выражение, словно она ожидала, что в любую секунду дымящаяся чашка может полететь ей в лицо. Как только Сабрина молча взяла чашку, служанка облегченно вздохнула и повернулась к выходу.
— Беатриса! — негромко позвала больная.
Горничная застыла на месте, на ее щеках выступили красные пятна.
— Слушаю, мисс.
— Очень вкусно, — Сабрина мило улыбнулась ей. — Благодарю тебя.
Беатриса разинула рот, пораженная переменой в поведении молодой госпожи. До сих пор горничная считала племянницу хозяев дурнушкой, но сейчас, с красиво изогнутыми в улыбке губами и без обычной кислой мины на лице, она выглядела на редкость хорошенькой. Беа быстро сделала книксен и заспешила на кухню, чтобы как скорее поделиться своим открытием с остальными слугами.
Отставив чашку на столик, Сабрина слизнула с верхней губы полоску шоколада, как кошка, оторвавшаяся от блюдечка с молоком. Часы продолжали безжалостно отмерять минуту за минутой, время шло, и сердце, казалось, билось в одном ритме с маятником. Появилось опасение, что оно может остановиться, когда часы пробьют половину третьего.
Но в этот момент в коридоре послышался сочный мужской баритон, и сердце вновь забилось учащенно. Сабрина уронила книжку, вновь схватила и поднесла к глазам, не сознавая, что держит книгу вверх ногами, посматривая поверх нее, как дядюшка Вилли вводит в гостиную Моргана, дружески похлопывая по спине, как будто они были знакомы всю жизнь. Сабрина вздрогнула, опасаясь, что подобная близость этих двух мужчин ничего хорошего ей не предвещает.
Предводитель Макдоннеллов вновь искусно разыгрывал роль джентльмена, стремившегося принять участие в судьбе молодой страдалицы. Вначале он рассыпался в комплиментах по адресу хозяйки дома, и тетушка Онора засветилась и засияла, как девица, впервые попавшая на бал, затем расхвалил вязанье Энид. Но когда Морган попытался сразить своим обаянием Сабрину, та спряталась за книгой, страстно желая оказаться невидимкой.
Морган склонился, чтобы поднести ее руку к губам, и книга тотчас прошелестела страницами, падая на пол.
Он скользнул губами по пальцам Сабрины, одновременно дразняще коснувшись их кончиком языка. Сабрина отдернула руку, будто ее обожгли, и зло взглянула на мужа. А он смотрел на нее с выражением столь глубокой печали во взоре, что даже женщина с каменным сердцем должна была бы сжалиться и преисполниться сочувствием.
— Ах, дорогая мисс Камерон! Боюсь, я забыл предупредить, что вам следовало одеться для улицы. Сегодня мы с вами отправляемся в дальнюю прогулку.
Сабрина в ужасе уставилась на мужа, понимая, что он не шутит. Только этого не хватало! На нее будут озираться все кому не лень, тыкать в ее сторону пальцами, насмехаться и перешептываться, скрывая злорадные усмешки. И каждый будет неизбежно задаваться одним и тем же вопросом: «Зачем такой великолепный мужчина тратит время на калеку?»
— Нет, — отрезала Сабрина, как если бы Морган предложил отправиться на луну. — Я никогда не выезжаю на прогулки.
— Теперь будете выезжать. — Он приятно улыбался, но, судя по выражению глаз, был абсолютно непреклонен. Сабрина живо представила себе, как со временем найдут в сточной канаве ее изуродованный труп, и содрогнулась. — Я подожду, пока вы оденетесь. — Склонившись к уху Сабрины, он прибавил шепотом: — Конечно, если вы не предпочитаете, чтобы я помог вам одеться.
Эти слова возродили в памяти картины прошлого: загорелые руки помогают снять корсет, обнажается нежная белая кожа; нижние юбки, шурша, спадают к ногам; горячие губы касаются бедра, одновременно ловкие пальцы снимают кружевные подвязки… Сабрина попыталась одернуть себя, подивившись тому, что на ум приходят сцены раздевания, а не одевания.
Строгий голос тетушки Оноры ворвался в ее воспоминания:
— …совершенно неприлично без компаньонки.
Морган выпрямился и одарил хозяйку дома сверкающей улыбкой:
— Пустяки. Убежден, что леди Маклеод будет счастлива сопровождать нас. Она вдова и будущая мать, и ее репутация абсолютно безупречна.
У дядюшки Вилли нервно задергалась щека. Тик одолевал его каждый раз, когда случалось сталкиваться с рассуждениями Моргана, имевшими многозначительный подтекст.
— Ну разумеется, уважаемый друг, если вы так уверены, то…
Неожиданно вмешалась Энид, проявив нехарактерную для нее готовность к самопожертвованию. Она отложила вязанье, взялась за спинку инвалидного кресла и покатила его к двери.
— Если граф соблаговолит подождать нас, я помогу кузине одеться.
Все проигнорировали жалобный вопль Сабрины:
— Но я никуда не хочу с ним ехать! Он же сумасшедший!
Сабрина хмуро помалкивала, пока вокруг нее суетилась кузина, пустившая в ход все свое искусство, чтобы одеть и причесать подругу наилучшим образом. Энид даже поцеловала ее в холодную щеку, прежде чем передать в руки врага.
— Иуда! — прошипела Сабрина, адресуясь к кузине, когда инвалидная коляска, направляемая Морганом, покатила к боковой двери, распахнутой расплывшимся в улыбке ливрейным лакеем.
Впрочем, Сабрина получила возможность отомстить подруге, когда они оказались на залитой ярким солнцем улице и перед ними предстал Рэналд в напудренном парике и ливрее. По-видимому, Энид и вообразить не могла, что предводитель Макдоннеллов способен простить кузену столь ужасное преступление и позволить негодяю сопровождать себя в Лондон.
Вначале Энид мертвенно побледнела, потом покраснела, а Рэналд с неприкрытым изумлением смотрел на ее округлившийся живот. Но тут в дело вмешался Морган:
— Я не говорил Рэналду, что он скоро станет папочкой. Я решил, что он предпочтет услышать это от тебя.
Сабрина ядовито усмехнулась, но долго злорадствовать не пришлось. Морган извлек жену из инвалидной коляски и так крепко сжал в объятиях, будто опасался, что она убежит, хотя прекрасно сознавал, что она не может этого сделать. Они чуть задели друг друга носами, когда Морган устраивал ее на кожаном сиденье.
— Негодяй, — пробормотала Сабрина.
— Малявка, — не остался в долгу Морган.
Высоко задрав нос, за больной последовала Энид, а великан пристроил инвалидную коляску на запятках кареты, потом уселся напротив дам.
— Почему бы тебе не вывесить на карете плакат? — язвительно предложила Сабрина, как только карета тронулась с места. — «Полпенса за погляд. Спешите видеть калеку». Глядишь, со временем обо мне книжку напишут.
— Не говори глупостей, — сурово оборвал жену Морган, оглядывая ее с головы до пят, от кокетливо изогнутых полей шляпки до кончиков остроносых туфелек, высовывавшихся из-под длинной юбки. — За тебя можно взять не меньше двух пенсов.
Сабрина покорно сложила на коленях руки в перчатках, вынужденная примолкнуть под сверлящим взглядом мужа. Едва экипаж свернул за угол, как в оконце показалось ухмылявшееся лицо Рэналда, и Энид поспешно задернула занавеску.
Не прошло и минуты, как над головами загрохотало, словно по крыше карабкался громадный паук, и в противоположном оконце вновь появился, прижавшись носом к стеклу, Рэналд. Энид прикрылась веером.
Карета неожиданно остановилась, запахло рекой, со всех сторон доносился неумолчный шум проспекта, заполненного людской толпой. Сабрина изогнула шею, выглянула в оконце и поняла, что они подъехали к Тауэру.
— Правильный выбор, — похвалила она мужа. — Чем-то напоминает замок Макдоннеллов, но, думаю, здесь намного уютнее.
— А ты бы предпочла попасть в сумасшедший дом?
— Нет, я бы предпочла очутиться в кровати, точнее, собственной постели в доме моего дядюшки.
— Что ж ты раньше молчала? — укоризненно сказал Морган. — Это можно было бы организовать.
Сабрина облила нахала презрением, но не сочла нужным возражать. Она сидела, гордо выпрямившись и глядя прямо перед собой, пока Морган отвязывал инвалидную коляску.
Энид вышла вслед за Морганом и отвернула голову в сторону, спускаясь по лесенке, будто не заметила протянутой руки Рэналда, но у него был такой смиренный вид, что толстушка смягчилась. Она скрестила руки поверх живота и огорченно вздохнула.
Морган не дал жене времени размышлять над горькой долей кузины. Он бережно вынес Сабрину из кареты и посадил в коляску. Она ухватилась за его руки, боясь отпустить и одновременно оглядываясь и прислушиваясь к тому, что происходит вокруг. А происходило именно то, чего она опасалась. Прогуливавшиеся мимо люди начали оглядываться, переговариваться, посмеиваться.
Рыжеволосый мальчишка дернул мать за подол и указал пальцем на Сабрину:
— Посмотри, мама! Вон с той красивой леди что-то стряслось.
Низко наклонив голову, Сабрина подумала, что дети намного честнее взрослых. По крайней мере, не шушукаются за твоей спиной, а высказывают свое мнение вслух и прямо в лицо. Морган заметил, как побледнела жена под любопытными взглядами зевак, поправил плед на ее ногах и достаточно громко, чтобы его могли слышать все, кто пожелает, спросил:
— Надеюсь, вам удобно, ваша светлость?
Сабрина вскинула голову, всерьез разозлившись. При чем здесь «ваша светлость»? Зачем он издевается? Она попыталась прочесть ответ в зеленых глазах, но в них светились давно, казалось, забытые эмоции — доброта, но не жалость, и сочувствие, но не сострадание. Впервые за годы общения с Морганом она поняла, что он пошутил не над ней, а ради нее.
Теперь из толпы гуляющих поглядывали на больную в коляске с почтением и уважением, вслух обсуждая возможность того, что особа королевских кровей иностранного происхождения, возможно, решила посетить знаменитый лондонский Тауэр. Пожилой джентльмен собрал вокруг себя небольшую группу зевак, поясняя, что странное сооружение с колесами скорее всего разновидность крытого кресла, в котором в прошлом обычно носили высокородных особ два ливрейных лакея.
Сабрина хотела поблагодарить находчивого мужа, но слова застряли в горле, она лишь одарила его величественной улыбкой и махнула рукой в сторону ворот Тауэра.
Рэналд заметно расстроился, когда Морган обошел стороной оружейную палату, где можно было бы лицезреть меч, отрубивший голову Анне Болейн, одной из жен Генриха VIII. Затем огорчилась и Энид, поскольку предводитель Макдоннеллов не счел нужным зайти в помещение, где можно было полюбоваться сокровищами английских монархов. Но как только инвалидная коляска выехала из западного выхода на пустынный дворик, где каменные арки были перегорожены стальными решетками, Сабрина поняла, что ее муж изначально стремился попасть именно сюда.
Морган привез ее в Тауэр не ради того, чтобы полюбоваться оружием или сокровищами британской короны, егo привлек зверинец, где можно было наблюдать, как мечется в клетке из угла в угол белый медведь, прыгают с ветки на ветку неугомонные мартышки, и посмотреть в упор на величественного льва. Лев, казалось бы, способен загипнотизировать любого пристальным взглядом немигающих желтых глаз; но потом он вдруг широко зевнул, вся магия пропала. Морган впервые видел всех этих экзотических животных, радовался, как малый ребенок, и го восторг передавался окружающим. Сабрина почти не обращала внимания на зверей и смотрела только на мужа, лицу которого блуждала столь редкая для него простодушная улыбка.
Тем временем Морган нашел общий язык с енотом и принялся скармливать ему с ладони орешки. Наблюдавшая за этой сценой Сабрина внезапно ощутила, как по шее ее пробежал холодок, словно за ней подглядывал некто, желавший ей зла. Она быстро огляделась. Возле ворот мирно подремывал страж в яркой форме, неподалеку топтались, обмениваясь застенчивыми взглядами, Энид и Рэналд; в тени под арками никого не было видно. Сабрина постаралась стряхнуть с себя неприятное ощущение. Видно, она слишком давно не была на людях и у нее разыгралась фантазия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56