Колени подгибались, голова клонилась к груди, ничего не оставалось, кроме как снять плащ, постелить на грязный каменный пол и лечь, скатав в комок капюшон под головой наподобие подушки. Сабрина лежала на спине, вперившись в потолок и наблюдая за игрой теней; кто-то скребся за дверью, скорее всего крыса. Внезапно тишину разорвал голос Моргана:
— Можешь не бояться меня, Сабрина Камерон. Я тебя пальцем не трону.
— Сабрина Макдоннелл, — прошептала, обращаясь в темноту, девушка, но в ответ услышала лишь ровное дыхание спящего супруга.
На следующее утро, когда Сабрина проснулась, за окнами брезжил тусклый рассвет, а вокруг гудели пчелы — сотни, тысячи пчел, готовых в любую секунду впиться в ее нежную кожу. Девушка спросонья замахала руками, сбила в сторону одеяло и поняла, что пчелы здесь ни при чем. За толстыми стенами жалобно стенали волынки. Значит, ничего в ее жизни не изменилось, она по-прежнему в своей уютной постели, и с минуты на минуту в комнате появится улыбающаяся матушка с чашкой горячего шоколада. Морган все еще томится в темнице, и его жизнь висит на волоске, дальнейшая судьба узника зависит от воли Дугала Камерона.
Сабрина протерла глаза и немало удивилась, обнаружив пропажу знакомого балдахина над кроватью. Далеко ввысь уходил закопченный каменный потолок. Сразу вспомнились события минувшего дня. Теперь дочь Камерона сама угодила в узилище и ее судьба находилась в руках Моргана Макдоннелла.
Девушка села на кровати. Ее скомканный плащ валялся на пыльном, замусоренном полу. Надо полагать, Морган перенес жену в постель перед тем, как отправиться по своим делам.
В комнату протрусил Пагсли и забрался на кровать, его лапы оставляли на одеяле маленькие грязные следы.
— Похоже, ты ужасно всем доволен! — воскликнула Сабрина, с умилением глядя на»расшалившегося мопса. Пагсли в ответ раскрыл пасть, и оттуда выпал какой-то грязный цилиндрический предмет. Пес радостно скалился и норовил лизнуть хозяйку в нос. Девушка несмело взяла подарок собачонки, повертела, повернула к свету и поняла, что держит в руке кость, подозрительно похожую на человеческую. — Останки предыдущей жены Моргана скорее всего, — пробормотала Сабрина и вернула Пагсли его сокровище.
Предоставив мопсу полную возможность наслаждаться возней с костью сомнительного происхождения, Сабрина соскочила с кровати, оказавшейся довольно высокой, и скривилась от боли. Впервые в жизни ей довелось спать не разуваясь, и за ночь затекли ступни в туфлях. Ближайшее окно представляло собой зияющую в каменной стене дыру, загороженную мутным стеклом. Девушка решила раздвинуть шторы, потянула, и гнилой шелк рассыпался в прах под пальцами.
За окном далеко внизу деревья расступались, открывая заросший травой пригорок, где собрались Макдоннеллы, дабы отдать последнюю дань своему старому вождю. В тот момент, когда гроб опускали в неглубокую могилу, Сабрина безошибочно выделила среди участников похоронной церемонии Моргана, стоявшего у края ямы с высоко поднятой головой и гордо расправленными плечами. Порыв ветра донес последний горько-сладкий вскрик волынки, и от этого звука Сабрину пробрала дрожь. Какой бы грубой и свирепой ни была Ив, она могла заставить волынку рыдать с искусством, которому позавидовал бы любой маэстро от Лондона до Эдинбурга.
Макдоннеллы постепенно начали расходиться, потянувшись в сторону замка, и вскоре Морган остался в одиночестве. Немного постоял со склоненной головой, повернулся, но не последовал за родственниками, а вскочил на коня, и через пару минут его фигура растворилась в лесу, затянутом дымкой тумана. У Сабрины сжалось сердце, захотелось оказаться рядом с мужем, разделить его горе, как приличествует добропорядочной жене. Но он явно не нуждался в ее сочувствии, и этого не следовало забывать. Такому человеку, как Морган, жена требовалась только для одной-единственной цели, и он предельно четко объяснил это Сабрине еще в замке Камеронов.
Сабрина распахнула окно на противоположной стороне помещения. В комнату тотчас ворвался злой и сильный ветер, обжег лицо холодом, растрепал волосы, и перед восхищенным взором Сабрины открылась изумительная панорама. Над зеленой долиной грозно нависли неприступные скалы, темную пелену низко висящих облаков прорезали сверкающие снежные шапки на горных вершинах. Меж скал, уходя вдаль, вилась узкая дорога. Сабрина зябко повела плечами, возблагодарив небо, что проспала большую часть опасного пути к замку и не успела по-настоящему испугаться крутизны пути и зияющей бездны под ногами коня.
Сейчас ее окружала неукрощенная природа, от дикой красоты которой захватывало дух, и можно было понять презрительное отношение Моргана к владениям Камеронов — пологим холмам и пастбищам, огороженным кучками камней. Сабрина попыталась представить себе, как рос и мужал будущий предводитель Макдоннеллов, отрезанный от внешнего мира непроходимыми лесами и неприступными горами. Неудивительно, что и сердце его уподобилось скале.
Девушка тяжко вздохнула и повернулась к кровати. Ничто не мешало скользнуть под одеяло, закрыть глаза и немного помечтать, но при воспоминании о бесстыдной блондинке ложиться в постель расхотелось. Перед мысленным взором встала непотребная сцена: вокруг шеи Моргана обвились загорелые руки Альвины. Сабрина сдернула одеяло и выбросила в окно, за ним последовали простыни и даже грязная кость, но потребовалось немало сил, чтобы удержать Пагсли, решившего ценой собственной жизни спасти драгоценное лакомство.
— Нет, нет, ты останешься со мной, — уговаривала собаку Сабрина. — Мне мила твоя мордашка, потому что приветливее ее я сегодня ничего не увижу.
Заслышав в голосе хозяйки похвалу, мопс принялся радостно вылизывать ее лицо. Присмотревшись, Сабрина обнаружила, что из ошейника собаки кто-то уже выковырял все до единого драгоценные камни. Скорее всего та же судьба постигла все личные вещи новой хозяйки замка, когда сундуки распаковывали дамы из клана Моргана. Девушка невольно содрогнулась, представив себе, как в ее узкое платье пытается втиснуться пышнотелая Альвина. И тут же Сабрина вновь содрогнулась, на этот раз от ужаса и сознания собственной вины. Энид! Боже мой, как можно было оставить беззащитную кузину в руках этих похотливых варваров? Бедняжка, вероятно, нашла убежище где-нибудь под кроватью, дрожит там от страха, смахивая с лица паутину, и молит Бога о спасении или о смерти, поскольку ей грозит участь худшая, чем смерть.
Сабрина не стала медлить, приводить себя в порядок, посадила Пагсли на кровать и стремглав бросилась вон из спальни.
Повернув за угол, Сабрина налетела на груду обломков, пребольно ударилась, на секунду задержалась, массируя ушибленную ногу, и заспешила дальше. Нельзя останавливаться, дорога буквально каждая минута, когда девичья честь кузины в такой опасности. Мимо мелькали окна необычной формы, расположенные друг от друга на разном расстоянии. Сабрине они казались вначале странными, пока она не поняла, что это не окна, а проломы, оставшиеся от ядер противника, некогда пытавшегося взять замок штурмом.
Найти дорогу в тесных полутемных коридорах оказалось непросто, Сабрина пробежала мимо спальни Моргана дважды, прежде чем натолкнулась на широкую лестницу, которая вела вниз, в чрево этого замка-крепости. Девушка вихрем пролетела по выщербленным ступеням, не глядя под ноги, и наверняка проскочила бы мимо миловидной дамы, облаченной в пестрое муслиновое платье, но та вдруг окликнула ее:
— Доброе утро, любовь моя. Что это ты такая растрепанная? Тетушка Элизабет пришла бы в страшное расстройство, узнай она, что ты легла спать, не заплетя на ночь косы.
— Энид? — воскликнула пораженная Сабрина, застыв на месте с открытым ртом.
Кузина осторожно пробиралась к ней среди куч мусора, на светлых кудрях в такт шагам колыхался белый кружевной чепец.
— Энид! Куда это ты собралась в таком наряде? — удивленно спросила Сабрина. Она опознала на руке подруги плетеную корзинку, содержавшую припасы съестного, которые упаковала матушка в дорогу перед отъездом.
— Мы с Рэналдом решили сегодня позавтракать на природе. Он обещал показать мне нечто невиданное.
— Он покажет, — пробормотала Сабрина. — А ты уверена, что поступаешь правильно, оставаясь с ним наедине? Вы же знакомы меньше одного дня.
— Ерунда. Рэналд похож на милого медвежонка. Он и мухи не обидит.
— А я рассчитывала, что мы с тобой…
Снизу послышалось басовитое мурлыканье:
— О, Энид! Где же мой сладкий пухлый пирожок? Твой мохнатый медвежонок проголодался и ждет тебя.
Сабрину едва не стошнило, она порадовалась, что еще не завтракала.
— Иду, иду, дорогой, — откликнулась Энид. Глаза девушки сверкали, щеки пылали ярким румянцем, толстушка напоминала спелое яблоко, и Сабрина впервые осознала, что ее кузина очень хорошенькая. — Как только вернусь, сразу тебя разыщу, — пообещала ей подруга. — Тогда расскажу тебе о Рэналде, а ты мне — о Моргане.
«Последнее не займет много времени», — хмуро подумала Сабрина, опустилась на ступеньку и проводила глазами кузину, весело сбегавшую вниз по лестнице. На душе стало совсем одиноко. Даже Энид больше не нуждалась в ее обществе. Но долго горевать не приходилось. От голода подвело живот, и пора было чем-то подкрепиться. Нельзя же провести целый день, сидя на грязной лестнице и жалея себя.
Сабрина встала, отправилась на поиски кухни, на ходу машинально подобрав волосы и завязав их узлом на затылке. В первом попавшемся на пути зале тронула рукой боковую дверь. Когда та распахнулась, в лицо ударил резкий мужской смех.
— Будьте уверены, ему очень скоро прискучит эта камероновская потаскуха. Могу поспорить с кем угодно. Тощая, кожа да кости, на что она годится в постели?
Сабрина замерла и похолодела.
— Это точно, — встрял чей-то скрипучий голос. — И когда ему надоест с ней возиться, объедки достанутся нам. Что касается меня, я готов подождать, мне и тощая сгодится.
— С тобой все ясно, Фергюс, ты был готов трахнуть любую девку, едва только оторвался от мамкиной сиськи. Только с чего ты взял, что от нее что-то останется, когда Морган с ней покончит?
— Седрик дело говорит. Ты же знаешь, что о нем бабы говорят: голова, как у быка, а…
Сабрина тихо притворила дверь. Ей совсем не хотелось знать, что говорят о муже его любовницы, как расписывают его мужские достоинства. За дверью грохнул новый взрыв хохота. Сабрина поморщилась. Как ни тяжело было в этом признаться, дурное начало дня не предвещало ничего хорошего. Гордо выпрямившись, е высоко поднятой головой, новая хозяйка замка решила двинуться дальше, но душу ее терзали тяжкие сомнения. Неужели Морган так ненавидит Камеронов, что способен использовать молодую жену и затем бросить на растерзание этой стае голодных волков?
Сводчатый коридор вывел девушку к плохо освещенному помещению, напоминавшему пещеру и служившему, по всей видимости, кухней. Бледные лучи солнца проникали через узкие щели, расположенные высоко под потолком. Сабрина укрылась в тени за порогом, внимательно изучая открывшуюся картину: возле столов бесцельно слонялись полуодетые либо одетые кое-как женщины, некоторые валялись на скамьях, тупо вперившись в потолок. Эта сцена не имела ничего общего с атмосферой бурной активности, обычно царившей в кухне замка Камеронов; не шипели на сковородках жирные куски свинины, распространяя дурманящий запах, от которого слюнки текли во рту, не дымились паром бурлящие кастрюли с супом. Огромная печь была мертва, и только груды сажи и пепла свидетельствовали о том, что некогда в ней разводили огонь.
Ив нигде не было видно, но Сабрина без труда опознала среди женщин ту, которую прошлой ночью Морган выставил из своей спальни. Альвина оседлала исполосованную шрамами деревянную скамью, как вставшего на дыбы коня; спутанные золотистые волосы закрывали ее спину гораздо ниже пояса.
— Своими глазами видела эту сучку, это точно. — Альвина яростно вгрызлась в зеленое сморщенное яблоко. — Эдакая высокомерная штучка. Страшная до ужаса. Бледная, как молоко, а брови черные, похожи на улиток. — При этих словах Сабрина невольно провела кончиком пальца по выгнутой брови. — Бедный мой Морган! Так жалко его стало. Целую ночь один на один с этой скелетиной.
Какая-то старуха хихикнула, оскалив гнилые зубы:
— Может, он накрыл ей лицо подушкой перед тем, как сделать свое дело. Наверное, все бабы одинаковые, хоть Камероны, хоть кто еще, когда задуешь свечу.
Аудитория встретила это философское замечание смехом, а Альвина, прожевав очередной кусок яблока, зло сощурила серые глаза:
— Я сама бы не прочь накрыть ее подушкой и придушить. Одним Камероном меньше — воздух чище.
По подбородку Альвины сбегал золотистый яблочный сок, в животе Сабрины громко заурчало, и блондинка метнула взгляд в сторону новой хозяйки замка. Полные губы растянулись в ядовитой ухмылке, но Альвина не призвала подруг обратить внимание на непрошеную гостью, а лениво шевельнула длинной красивой ногой, продемонстрировав спрятанный под платьем небольшой кинжал. Сабрина поежилась, услышав сочившийся ядом голос пышнотелой красотки:
— Может, камероновская девчонка и высокого происхождения, но моему Моргану нужна не леди, а настоящая баба, которая может дать ему все, что он пожелает. Леди не способна удовлетворить такого мужика, как Морган. — Альвина посмотрела прямо в глаза соперницы. — Просто потому, что он ее на куски разорвет.
Сабрина отступила подальше в тень. Только сейчас до нее дошло, почему матушка строго наказывала никогда не подслушивать. В замке Макдоннеллов это занятие было не просто нарушением правил приличия, но таило смертельную опасность. Круто развернувшись, девушка бросилась прочь, стараясь побыстрее уйти как можно дальше, чтобы не слышать больше грязных сплетен и пересудов, от которых страх подкатывал тошнотой к горлу.
Однако голод неодолимо влек вперед на поиски пищи. Хватаясь в потемках за стены, чтобы не упасть, Сабрина бродила по пустынным коридорам, казалось, вечность, пока не вышла к новой арке;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56