И Кейт решила молчать. Сначала она понаблюдает за бароном сама. Если барон и в самом деле лелеет какие-то преступные планы, она скоро узнает об этом. Придется, конечно, вести себя предельно осторожно. Если Рэнд прав, такой человек, как Талмидж, способен на все.Мысли Кейт вновь вернулись к Рэнду. Ей больно было думать, что он мог шпионить за ними всеми, копаться в их прошлом. Человек с такой безупречной репутацией, как отец, определенно этого не заслуживает. Только потому, что Рэнд чувствует себя виновным в смерти своего юного кузена...Внезапно Кейт как громом поразило. Ей ли не знать, что такое непроходящее чувство вины! Ведь она сама до сих пор постоянно чувствует себя виновной в смерти матери и никак не может успокоиться. А что, если Рэнд рассказал ей о своих подозрениях только затем, чтобы защитить ее? Нужно будет хорошенько об этом подумать. Если это так, ей следует бережно хранить в памяти дни, которые они провели вместе, а не сожалеть о них.Послышался какой-то треск, вернувший Кейт к действительности. За бортом тихо плескались волны. Скоро корабль отчалит от берега. Нужно готовиться к отплытию. И Кейт вернулась к насущным проблемам. Она вытащила из сумки белый хлопчатобумажный халат и повесила его на крючок у двери в каюту, потом положила несколько рубашек и белые шелковые чулки в верхний ящик тумбочки рядом с кроватью.Наступил вечер. Все дела были переделаны. Пора было ложиться в постель, но Кейт понимала, что не заснет. Она неподвижно лежала на узкой койке, глядя в потолок, прислушиваясь к скрипу корабля и думая о Рэнде.Она знала, что никогда его не забудет и всегда будет жалеть о том, что они так плохо расстались: Рассказав ей о своих подозрениях, Рэнд сделал то, что счел нужным. Он такой же упрямый и решительный, как и она. Он, естественно, ошибался насчет ее отца, но он не мог этого знать. А вот насчет Филиппа Радерфорда он мог оказаться прав.Кейт долго ворочалась с боку на бок и наконец заснула. Ей снился Рэнд, и Кейт счастливо улыбалась во сне. * * * Первые, еще робкие солнечные лучи проникли сквозь иллюминатор в каюту. Корабль стонал и вздрагивал, словно живое существо. Кейт проснулась от криков матросов, сновавших по палубе. Хотя только-только рассвело, команда корабля уже занималась своими делами, готовясь к отплытию.Свесив ноги с койки, Кейт села, потянулась и потерла заспанные глаза. Прошлепав босыми ногами по полу до стоявшего у стены маленького комода из тикового дерева, она налила в фарфоровый тазик воды, умылась и, стащив через голову ночную рубашку, надела простенькую коричневую юбку и белую блузку. Натянув прочные коричневые башмаки, она провела щеткой по волосам и вышла на палубу.Отец и Джеффри Сент-Энтони уже стояли у перил, а рядом с ними – Филипп Талмидж и работавший ранее с отцом исследователь сэр Монти Уолпол. Талмидж и Сент-Энтони взяли с собой камердинеров. Кроме того, барон настоял, чтобы с ними поехали несколько слуг, включая повариху и лакея. Вместе с членами экспедиции ехала маленькая группа отважных путешественников. Большинство из них тоже вышли на палубу посмотреть, как корабль будет отплывать от берегов Англии.Кейт не сделала попытки присоединиться к ним. Она стояла в сторонке и не отрываясь смотрела на гавань. Грузчики споро работали, перенося на стоявшие в гавани корабли с высокими мачтами ящики и бочонки. Легкий ветерок теребил паруса. Над головой раздавались пронзительные крики чаек. В тусклом сером свете сквозь окутавший город туман виднелись башни и шпили Лондона.Кейт крепко сжала руками перила. За короткое время пребывания в Англии она приобрела замечательных друзей: Мэгги и Эндрю, Николаса и Элизабет. Кейт подумала о Рэнде, и глаза ее затуманились от слез.Глупо, конечно, но сквозь слезы ей на секунду показалось, что она его видит. Вон он стоит у угла здания и наблюдает, как корабль готовят к отплытию. Кейт вытерла слезы, уверенная, что видение исчезнет. Но когда она снова взглянула в ту сторону, мужчина по-прежнему стоял на том же месте, и было в его облике что-то неуловимо знакомое.Сердце Кейт на секунду замерло, а потом начало биться с удесятеренной силой. Это не Рэнд, убеждала она себя. Рэнд – герцог, а герцог не станет стоять в порту в неурочный час, наблюдая, как его бывшая любовница вот-вот отправится в дальний путь.Но мужчина, стоявший в тени здания, не исчез, и чем дольше Кейт на него смотрела, тем больше была уверена, что это Рэнд. Кейт почувствовала, что в горле у нее застрял комок и руки задрожали. Он пришел взглянуть на нее в последний раз. Не подошел. Просто решил понаблюдать за ней, пока корабль не уйдет из гавани, уверенный, что она откажется с ним увидеться, как делала это последние несколько дней.В тусклом утреннем свете он показался Кейт высоким, сильным, красивым и до боли родным. Таким родным, что у нее защемило сердце. Он решил, что она не хочет с ним встречаться. Как же он ошибается! Подхватив подол юбки, Кейт помчалась к трапу.– Нельзя сходить на берег, мисс, – проговорил здоровенный матрос, загораживая ей дорогу. – Мы вот-вот отплывем.Прошмыгнув мимо него, Кейт бросила:– Придется подождать. – И сбежала по трапу. Увидев ее, Рэнд устремился ей навстречу и, когда она подбежала к нему, крепко обнял.– Я должен был тебя увидеть, – прошептал он. – Должен был проститься с тобой.– Я по тебе скучала, – прошептала она в ответ, едва сдерживая слезы. – Я так рада тебя видеть!Он крепко прижал ее к себе, и она прильнула к нему всем телом. Запрокинув голову, Кейт взглянула на него затуманенными от слез глазами. Наклонившись, Рэнд прильнул к ее губам страстным и в то же время необыкновенно нежным поцелуем.Кейт почувствовала комок в горле. Она и не представляла себе, что ей будет так тяжело расставаться с Рэндом. Хотелось стоять вот так, прильнув к нему, целую вечность, а вместо этого усилием воли Кейт заставила себя оторваться от его губ.– Я должна идти, – проговорила она. – Корабль вот-вот отплывет. – А сама не сделала ни шагу, равно как и Рэнд, по-прежнему не выпускавший ее из объятий.– Я буду скучать по тебе, Кейт. Ты даже не представляешь, как сильно.Слезы хлынули у Кейт из глаз и покатились по щекам.– Я тоже буду скучать по тебе, Рэнд.– Береги себя, Кейт.– Хорошо. Я буду помнить, что ты говорил мне о Талмидже. – Он лишь кивнул. – Желаю тебе всего самого хорошего, Рэнд.Рэнд быстро поцеловал ее в последний раз и выпустил из объятий.– До свидания, Кейт.Она попыталась ответить, но слова застряли в горле. Пристально взглянув на него в последний раз, чтобы навеки запечатлеть в памяти его лицо, Кейт повернулась и устремилась к трапу, решив ни за что не оглядываться. Она все ускоряла шаг, а потом бросилась бежать, словно это могло помочь ей успокоить боль, разраставшуюся в груди.Подхватив юбки, Кейт поднялась по трапу на палубу и вернулась на то место, где стояла всего несколько минут назад. Корабль стал неспешно отчаливать от берега, и она помахала рукой, тщетно ища глазами Рэнда, надеясь увидеть его в самый последний раз, но он уже ушел. Ушел из ее жизни так же быстро, как и появился, оставив лишь сладостное до боли воспоминание, которое навсегда сохранится в ее памяти.И в этот момент, когда сердце Кейт трепетало от боли, а душу терзало невыносимое одиночество, она наконец призналась себе в том, что поняла уже давно, но упорно отрицала: она сделала величайшую глупость в своей жизни – отчаянно, безнадежно влюбилась в Рэнда. Глава 12 Облаченный в бордовый фрак и плотно облегающие ноги черные панталоны, Николас Уорринг, герцог Рейвенуорт, прошел по выложенному мраморными плитами полу холла в кабинет герцога Белдона. Рэнд сидел в глубоком кожаном кресле за массивным столом, облокотившись о полированную столешницу, погруженный в чтение маленькой книжки в кожаном переплете. Услышав шаги, он поднял голову и, увидев Ника, поспешно захлопнул книжку и сунул ее в ящик стола, однако Ник успел заметить, что это томик стихов Уильяма Блейка.Ник ничего не сказал другу. Он был знаком с его покойным отцом, решительным, властным герцогом Белдоном, и прекрасно понимал, почему Рэнд скрывает свое пристрастие к поэзии. И хотя Нику казалось странным, что такой сильный мужчина, как Рэнд, любит читать стихи, он никогда не высказывал своего мнения по этому поводу.Улыбнувшись, Рэнд поднялся и, обойдя вокруг стола, пожал руку Нику.– Рад тебя видеть, дружище. Я и не знал, что ты вернулся в город. Я думал, вы с Элизабет все еще в Рейвенуорт-Холле, вдали от городской суеты.– Элизабет еще там. Я тоже не собираюсь надолго задерживаться в Лондоне. По правде говоря, я приехал повидаться с тобой.Рэнд задумчиво взглянул на друга.– Почему-то у меня такое чувство, что это не просто визит вежливости.Ник улыбнулся, как он надеялся, ободряюще.– Отчасти ты прав. Я получил от сестры странное письмо. Она пишет, что в последние два месяца ты сиднем сидишь дома, словно какой-то отшельник, и они с Эндрю очень за тебя беспокоятся. Она подумала, что, быть может, мне удастся уговорить тебя погостить у нас в Рейвенуорте.Рэнд взглянул в окно. Облака плыли по небу, закрывая солнце, а листья растущих в дальнем конце сада деревьев трепетали от дуновения легкого ветерка.– Думаю, твоя сестра права. Я и в самом деле в последнее время живу словно затворник. Просто не хочется никуда ходить, как раньше.Интересно, с чего бы это, подумал Ник, но спрашивать не стал, поскольку и сам догадывался. Улыбнувшись Рэнду загадочной улыбкой, он спросил:– А как у тебя с женщинами? И в «Дом развлечений» мадам Тюссо тоже больше не ходишь?Рэнд покачал головой:– Нет настроения.– Ну а к Ханне Риз?– И даже к Ханне, – признался Рэнд. – Хотя теперь, когда ты про нее вспомнил, думаю, это неплохая мысль. – Взгляд его переместился на стоявшие на камине позолоченные часы. – Скоро ленч. Кухарка, должно быть, его уже приготовила. Не составишь ли мне компанию?Ник улыбнулся.– С удовольствием, – сказал он.Ник вышел следом за Рэндом из кабинета, и, пройдя по холлу, друзья очутились на террасе, где все уже было готово. На столе, накрытом льняной скатертью, стояли тарелки, лежали серебряные столовые приборы, а посередине красовался букет ярко-желтых цветов.– Так ты ничего не ответил на мое предложение, – заметил Ник, усаживаясь в белое плетеное кресло. – Почему бы тебе к нам не приехать? За городом ты мог бы немного развеяться.В этот момент появился лакей. Сняв крышку с блюда с мясным пирогом, он принялся накладывать еду на тарелки.– Может, ты и прав, – согласился Рэнд. – Слишком долго я просидел в городе. Да и маленького Ники я бы с удовольствием повидал. Он, должно быть, стал совсем большой.– Да. Растет не по дням, а по часам. Любо-дорого на него смотреть. Знаешь, Рэнд, Элизабет и Ники – самое дорогое, что у меня есть в жизни. Но ты, наверное, в последнее время и не задумывался над тем, чтобы завести жену и детей. Рэнд покачал головой.– Это верно. Как подумаешь о том, что придется выбирать себе жену из всех этих вертлявых девиц, тошно становится.Ник тихонько хмыкнул и, проглотив кусочек соленой лососины, запил его вином.– Похоже, ты очень добросовестно относишься к вопросам женитьбы. Твой отец наверняка предпочел бы, чтобы ты выбрал себе жену из своего круга, но хорошая родословная – это еще не все. Гораздо более важны в женщине ум и характер.Темные умные глаза Рэнда пристально уставились на Ника.– Не намекаешь ли ты на Кейтлин Хармон? Ник беззаботно пожал плечами.– Я подумал о ней. Мне казалось, она тебе нравилась. И совершенно очевидно, что с тех пор, как она уехала, ты места себе не находишь.Рэнд осторожно положил вилку рядом с тарелкой.– Мы с Кейт абсолютно не подходим и никогда не подойдем друг другу. Она слишком независима и навсегда такой останется. Она никогда не станет подчиняться мужу. Мужчину, который на ней женится, ждет не жизнь, а кромешный ад.– А может, с ней будет весело? Откинувшись на спинку кресла, Рэнд усмехнулся.– Вне всякого сомнения. Это не девушка, а настоящий огонь.– И ты по ней скучаешь. Рэнд вздохнул.– Даже не представлял, что буду скучать так сильно. Услышав это признание, Ник удивился. Похоже, Рэнд не на шутку увлекся Кейтлин и в то же время убежден, что они не подходят друг другу. Наверное, все дело в том, что Рэнд боится своих чувств к Кейт.– Ты любишь ее, – заметил он. – Но ты же герцог и можешь поступать так, как считаешь нужным. Ты можешь жениться на ней, Рэнд.Тот лишь покачал головой.– Даже если бы я этого хотел, Кейт никогда не согласится выйти за меня замуж. Она живет только ради своего отца, и все остальные мужчины ее не интересуют.Ник промолчал. Поболтав вино в бокале, сделал глоток. Очень может быть, что его друг прав. Кейт Хармон – особа независимая и ведет себя так, как ей хочется. Даже если она отвечает на чувства Рэнда, она скорее всего не выйдет за него замуж. Во всяком случае, до тех пор, пока будет считать, что нужна отцу.– Поедем в Рейвенуорт, Рэнд. Тебе полезно будет провести немного времени с Элизабет и со мной в деревне.Промокнув губы салфеткой, Рэнд, к удивлению Ника, кивнул:– Может, и приеду. Подышать немного свежим воздухом мне не повредит.– Я в этом не сомневаюсь.Рэнд повернулся к одному из нескольких облаченных в ливреи лакеев, стоявших поодаль в ожидании приказания.– Скажите Перси, что я хочу с ним поговорить.Через несколько минут на террасе появился камердинер Рэнда Персивал Фокс и направился к своему господину, по-военному четко печатая шаг, что явно указывало на место его прежней службы.– Вы звали меня, ваша светлость?Персивал Фокс, стройный, поджарый мужчина лет сорока с небольшим, невысокого роста, с длинными черными волосами, заплетенными в косичку, был, как и камердинер Ника Элиас Муди, больше другом Рэнда, чем его слугой.– Лорд Рейвенуорт пригласил меня погостить в его загородном доме. – Взглянув на Ника, Рэнд продолжал: – Полагаю, мы уезжаем сегодня, поскольку слишком долгое пребывание его светлости вдали от супруги отрицательно сказывается на его настроении. Ник ухмыльнулся.– Если ты решил уехать сегодня, меня это вполне устраивает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44