Затем Алатея повернулась к Люциферу.— Сегодня вечером я достаточно времени спорила с Кинстерами, и ты можешь передать своему брату то, что я сказала! — Она бросила на него мрачный взгляд. — Вы оба должны понимать, что постоянный контроль в конце концов сведет ваших кузин с ума. Если вы не предоставите им возможности действовать самим, то они пустятся во все тяжкие, и тогда вам останется только махать кулаками после драки. Интересно знать, что почувствовали бы вы, если бы, едва ступив в бальный зал, оказались под неусыпным надзором.— Ну, мы — это совсем другое дело. Мы можем сами позаботиться о себе.Люцифер внимательно вглядывался в лицо Алатеи, будто старался увидеть то, что прежде от него ускользало, потом вздохнул.— Я и забыл, что ты редко бываешь в Лондоне.Он сверкнул улыбкой, в которой было столько же чувства превосходства, сколько и братской снисходительности.— В светском обществе встречаются такие хамы и наглецы, что мы никак не можем оставить близнецов без присмотра. Так что ты напрасно сердишься. Это все равно что выпустить погулять двух ягнят, а потом стоять в стороне и смотреть, как на них набросились волки. Вот потому-то мы и присматриваем за ними. Ты можешь предоставить Элис и Мэри нам — наблюдать за четверыми ничуть не труднее, чем за двумя. — Тон Люцифера был вполне серьезен.Алатея едва не застонала.— Неужели вам никогда не приходило в голову, что ваши сестры вполне могут обойтись без опеки?— Это здесь-то, на балу? — Люцифер решительно покачал головой. — Это невозможно! Ты должна согласиться с тем, что по части умения вскружить голову леди мы с братом непревзойденные эксперты.Алатея с трудом удержалась от презрительной гримасы, но тут ей на глаза попался Джерард Деббингтон, направлявшийся навстречу Габриэлю.Наблюдая за ними, Алатея внезапно почувствовала преувеличенное внимание Габриэля к молодому человеку.— Видишь ли, — продолжал Люцифер, склоняясь к ней ближе, — возьмем хотя бы лорда Чантри, постоянно обнюхивающего юбки Эмилии.— Чантри?Взгляд Алатеи остановился на упомянутом джентльмене, находившемся достаточно далеко от них, рядом с Габриэлем, Внезапно Габриэль прервал беседу и остался один на один с Джерардом, который повернулся так, что она не могла больше видеть выражение его лица.— Гм-м… Кажется, у него недурное поместье в Дорсете, и он обаятельный малый, во всяком случае, с точки зрения дам.— Вот как?По выражению лица Габриэля Алатея могла судить о том, что разговор, который он вел с Джерардом, был для него чрезвычайно важен.— Однако в Чантри есть кое-что еще,Ей пришлось напрячь слух, чтобы расслышать, о чем говорят Джерард и Габриэль. Судя по всему, они обсуждали нечто жизненно важное.— Его со всех сторон теснят кредиторы, от которых он с трудом отбивается. Он весь в долгах. — Вдруг донеслись до Алатеи слова Люцифера.— Он в таком положении, что для него единственный выход — поскорее найти подходящую невесту, мешок с деньгами, привязанный к подвенечному букету.— О ком ты?— О лорде Чантри, разумеется. — Люцифер хмуро посмотрел на нее. — Я рассказал тебе о нем, чтобы ты поняла, почему мы так усердно следим за близнецами. Ты что, не слушала меня?Алатея заморгала. Скользнув мимо Люцифера, она поспешила через весь зал и очутилась недалеко от Габриэля, чтобы попытаться подслушать разговор, но это оказалось невозможным, так как Люцифер следовал за ней по пятам.— Гм-м… Да, я слушаю. Расскажи мне что-нибудь еще.Она заняла удобную позицию, чтобы видеть лицо Габриэля.— Итак, мы говорили о Чантри. Видишь ли, Эмилия расточает ему умильные улыбки, особенно в последнюю неделю. Глупый котенок. Я пытался ввести ее в курс дела, да разве это глупое создание станет слушать? Конечно, нет — она только задирает нос до небес и утверждает, что Чантри забавный малый.Алатея хотела сказать, что, возможно, Эмилия поощряет Чантри, чтобы подразнить его и брата, но тут Габриэль поднял голову. Будто приняв вызов, Дьявол, на которого смотрел Габриэль, оторвался от Онории и сделал шаг к нему.Определенно они готовились принять какое-то важное решение.— Еще один убедительный пример хама — это Хендрикс; вон он, вьется вокруг Аманды, Этот еще хуже Чантри.Предоставив Люциферу возможность продолжать сввой монолог, Алатея со все большим волнением наблюдала за таинственным совещанием. Вот уже к братьям будто случайно подошел Вейн, до того прогуливавшийся по залу. Он тоже присоединился к дискуссии. О чем они так жарко спорили? У них появились какие-то идеи? Они собирались что-то организовать?Все четверо что-то обсуждали, отвергали, снова возвращались к уже найденному решению…Наконец, как видно, решение было принято, оно явно затрагивало какие-то общие интересы Джерарда Деббингтона и Габриэля.Алатее захотелось узнать, в чем состоит план. Что до близнецов, то им предстоит самим бороться за свои права.Она потянула Люцифера за рукав.— Начинается вальс. Пойдем потанцуем. Мне надо отвлечься.— Не могу. Я стою на страже.— Габриэль свободен. Подай ему сигнал. Пусть он сменит тебя.
К тому времени когда Алатея, сидя в экипаже, катила домой по пустынным улицам Лондона, она уже приняла к сведению тот факт, что ей придется снова увидеться со своим рыцарем.Но как придумать безопасный для графини способ встретиться с ним в таком месте, которое сделает невозможным его дальнейшие посягательства на ее добродетель? По ее мнению, он и так уже был вознагражден в достаточной степени.Алатея не могла позволить Габриэлю претендовать на большее даже в случае, если ему удастся раздобыть какие-нибудь новые важные факты, — он и так уже добился от нее чересчур многого и обращался с ней слишком свободно, чтобы не сказать фамильярно.Но как предотвратить его притязания на большее? Этот вопрос ей еще предстояло решить. Глава 7 — Доброе утро, мистер Кинстер.Габриэль остановился и, обернувшись, замер: ему навстречу по Брук-стрит при ярком свете дня шла графиня.Как и обычно, она была окутана непроницаемо плотным плащом и вуалью. Бровь Габриэля изумленно поднялась. Инстинкт охотника немедленно подсказал ему, в чем заключался ее расчет, но, если она намеревается лишить его вознаграждения, ей придется расплатиться с ним иначе. При дневном свете вуаль не может быть такой непроницаемой и не скроет от него ее лица.Графиня остановилась, глядя прямо на него, и Габриэль заметил, что ее лицо под вуалью было скрыто черной маской.Он подумал, уж не умеет ли она угадывать мысли.— Доброе утро… — Габриэль не закончил своего приветствия — он не знал ее, поэтому сказал только: — Мадам… — и произнес это обращение так резко, будто выстрелил из лука.Неожиданно он почувствовал ее улыбку под вуалью и маской. Потом она сделала жест, приглашая его продолжать свой путь.— Не могу ли я присоединиться к вам?— Буду счастлив. — Он тут же не колеблясь предложил ей руку.— Я полагаю, — сказала его спутница как всегда мягким и тихим голосом, — вам удалось продвинуться в расследовании дела Восточно-Африканской золотодобывающей компании…— Вы правы. — Габриэль с минуту помолчал, обдумывая ответ. — Первым делом мы должны заполучить свидетелей и улики, а именно бумаги, где излагались бы точные детали предложений представителей компании предполагаемым инвесторам. Мой человек навел кое-какие справки, разумеется, стараясь не привлекать к себе внимания, но никто из богатых и опытных инвесторов не имел дел с компанией и не получал от нее никаких деловых предложений. При таких обстоятельствах нам остается только одно средство — направить им потенциального инвестора.Алатея опустила глаза. Они успели перейти через Саут-Молтон-стрит, прежде чем она спросила:— И кого вы присмотрели на эту роль?— Своего молодого друга по имени Джерард Деббингтон. Ему вполне можно дать двадцать один год, хотя на самом деле он много моложе. Это предоставляет ему законное основание не подписывать никаких обязательств.— Но их обязан будет подписать его опекун.— Верно. Поэтому Деббингтон не станет упоминать про опекунов до конца разговора с представителем компании.Алатея насторожилась:— Какого разговора?С непроницаемым выражением лица Габриэль вглядывался в яркий блеск ее глаз, заметный даже сквозь вуаль. Он не мог определить их цвета. Единственное, в чем он был уверен — они не были ни голубыми, ни серыми. Карие? Зеленые?— Джерард провел последние несколько дней, побывав в нужных местах и делая намеки на то, что ему удалось найти нечто лучшее, чтобы вложить свои деньги. Вчера Арчи Дуглас встретился с ним.— И?..— Когда Джерард проявил достаточный интерес, они обсудили возможность встречи с представителями компании.— Когда?— Арчи должен был обсудить детали со своими друзьями, но Джерард по нашей подсказке предложил встретиться завтра вечером в отеле «Берлингтон».— Вы думаете, представитель компании, а я полагаю, что это Кроули, согласится на встречу?— Я совершенно уверен, что согласится. Арчи не завязал бы контакта с Джерардом, если бы Кроули не одобрил этого.— Но… Я так понимаю, что Джерард Деббингтон — ваш человек, человек Кинстеров. Разумно ли это?Габриэль нахмурился.— Разумеется, это так, но наша связь неочевидна, по крайней мере в том смысле, что имеете в виду вы. Арчи Дуглас не особенно популярен у хозяек светских салонов внимание Кроули будет сосредоточено на происхождении и состоянии Джерарда, а он, как известно, весьма богатый молодой джентльмен. Если бы компания основательно изучала подноготную своих будущих жертв, она не стала бы связываться с вашим покойным мужем.— Гм… — Его спутница явно не была в этом убеждена. — Итак, вы считаете, что Джерард Деббингтон вполне сойдет за доверчивого простака инвестора?— Я в этом уверен. Я проинструктировал его лично, и он знает только то, что ему следует знать. Он сможет ответить на необходимые вопросы и будет говорить языком, привычным для джентльмена его круга.— Да, но ведь ему всего восемнадцать.— Он очень ловко умеет притворяться глупее, чем есть на самом деле. У него всегда невинное выражение лица, а большие глаза широко раскрыты, и улыбке его трудно противостоять, настолько она обаятельна. Джерард производит впечатление открытой книги, которую может читать каждый желающий, но это вовсе не значит, что так оно и есть. Просто он — начинающий художник и потому везде: в обществе, на многолюдных сборищах — обычно разглядывает присутствующих, их фигуры, черты лица, одежду, ее цвет, покрой и так далее. Это происходит даже тогда, когда он кажется глубоко погруженным в беседу.Алатея посмотрела Габриэлю в лицо, словно стараясь запомнить выражение его глаз. Что ж, это неплохо.— Итак, завтра вечером Джерард встретится с представителем компании. Я выбрал отель «Берлингтон», потому что люди, подобные Джерарду, всегда останавливаются именно в таких местах. Ему предоставят, целую анфиладу комнат, и, пока он будет беседовать с представителем — кто бы ни явился в качестве такового, — я смогу слушать их разговор, скрываясь в прилегающей к гостиной спальне.— И вы полагаете, что Кроули появится?— Нельзя быть безусловно уверенным в этом. Нет причины считать, что ему необходимо присутствовать там лично, но я подозреваю, что он явится. Мне кажется, этот человек испытывает некое удовлетворение, возможно, даже восторг, глядя на того, кого собирается обобрать.— Мне бы тоже хотелось побывать там и послушать.Габриэль нахмурился.— Думаю, это лишнее.— И все же я хотела бы знать из первых уст, что предложит компания. К тому же таким образом у нас появится лишний свидетель, если дело дойдет до суда.Габриэль все больше мрачнел.— А как быть с Джерардом? Если вы стремитесь сохранить свою анонимность, то, разумеется, вряд ли пожелаете, чтобы он узнал о вашем существовании.Алатея на мгновение задумалась.— Мистер Деббингтон действительно остановился в отеле «Берлингтон»?— Нет, но он будет там за полчаса до того, как начнется совещание.— Тогда я приеду раньше. Полагаю, вы там будете?Габриэль пожевал губами.— Да, но…— В этом случае нет никакой опасности ни для меня лично, ни для моей анонимности. Я лишь тайно проникну в спальню до того, как туда явится мистер Деббингтон, послушаю, о чем они говорят, а потом ускользну, когда все закончится.Габриэль выдержал устремленный на него из-под вуали взгляд.— Не понимаю, почему вы так хотите, чтобы вас видели и запомнили, — ведь это просто бессмысленно…— Я настаиваю.Напряженная пауза затянулась почти на целую минуту, но в конце концов Габриэль вынужден был согласиться.Хорошо. Тогда вам придется быть в отеле «Берлинггон» не позже девяти.Он почти физически ощутил охватившее ее торжество — а вообразила, что выиграла этот раунд. У Габриэля не было ни малейшего сомнения, что графиня улыбается под своей чертовом маской.— Теперь я оставлю вас. — Она оглядела улицу.Он проследил за ее взглядом и заметил скромно примостившийся у обочины небольшой черный экипаж, вероятно, тот самый, что доставил его домой из Линкольнс-Инн.— Я провожу вас до коляски.Поколебавшись, она неохотно согласилась, чувствуя себя при этом крайне неловко.Когда они приблизились к экипажу, Габриэль внимательно оглядел его, но не узнал — он был маленький, черный, без всяких украшений, точно такой же, как экипажи в большинстве дворянских хозяйств столицы. Их не украшали гербами и монограммами хозяев, поэтому Габриэль не достиг цели — коляска не содержала ни малейшего намека на имя или положение владелицы.Лошади тоже не отличались особыми приметами — обычные невзрачные работяги. Он попытался рассмотреть кучера, сгорбившегося на своем месте над вожжами, втянув голову в плечи, — на нем были тяжелый толстый плащ, простые бриджи и никакой ливреи.Графиня предусмотрительно позаботилась обо всем.Габриэль открыл дверцу и подал графине руку.Приостановившись на ступеньке коляски, она долгим взглядом посмотрела на него из-под вуали.— Расстаемся до завтрашнего вечера. Увидимся в девять.— Надеюсь.В течение одного мгновения он удерживал ее взгляд, потом она исчезла внутри коляски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39