Она фыркнула, точно разъяренная кошка, и, выскочив из номера, завизжала на весь коридор:— Кретин! Импотент! Ублюдок! А изображал порядочного джентльмена!Кристиану не понравилось такое обращение, поэтому, высунувшись из двери, он рявкнул:— Леди, я вас не изнасиловал случайно? Что вы такой визг подняли?Хелен удивленно посмотрела на него:— Уж лучше бы изнасиловал! А может, я вернусь?Он не мог понять, чего хочет от него эта Хелен? Ведь он дал ей денег. Но этого мало. Ей нужны деньги. Много денег! Ради этого она готова на все. Впрочем, он сам ее пригласил, а теперь выгоняет!— Иди отсюда, Хелен! А то позову полицейского! Девица скривила физиономию, крутанулась на каблуках и зашагала по коридору, вызывающе виляя бедрами. Кристиан наконец-то был свободен. Он вошел в номер и наглухо запер дверь.Ему хотелось к Мелиссе. Стоило закрыть глаза, как перед ним снова и снова вставала одна и та же картина: Мелисса бежит по коридору, а он стоит на нижней ступеньке лестницы и с изумлением смотрит на нее. Она бежит к нему. Потому что любит его. Она обнимает его…Господи, как ему сейчас ее не хватало. Ее нежного журчащего смеха. Удивленного взгляда крупных серых глаз. Гривы золотисто-каштановых волос. Маленькой груди с нежно-розовыми сосками.Что за бредовая идея недавно приходила ему в голову? Вернуться в Карлайл, где он родился, жениться на простой девушке? А почему для этой цели не подходит Мелисса? Только тем, что каким-то мистическим образом появилась на его пути? И тем, что живет не в Карлайле! Теперь он отчетливо понимал: реальность, порою, прекраснее мечты, только люди стараются этого не замечать!Он вдруг вспомнил фотографию, из-за которой Мелисса пролила столько слез, пережила столько стыда. Боже! Жизнь словно издевается над ним! Господи! Что же он наделал? Оттолкнул и предал единственную женщину, которая полюбила его не за деньги, не за щедрость, а просто за то, что он есть! Полюбила даже вопреки наговорам, сплетням и слухам, в которых, кстати, была большая доля правды!Если бы не то злосчастное письмо! Он мог бы сейчас закупить оборудование для Йортома Шенли, вернуться и начать разработку участка, как ни в чем не бывало. Но он написал Мелиссе прощальное письмо. Он сам, своими руками отрезал себе путь к возвращению! От отчаяния он готов был утопиться хотя бы в ванне.Накрытый стол поддразнивает сервировкой и ароматами. Но что за радость сидеть за ним в компании с самим собою? Сидеть и казниться собственной глупостью? Каяться в поступке, которого теперь не исправить?Кристиан налил вина и выпил бокал. Затем снова наполнил его и осушил уже неторопливо, стараясь ощутить вкус. Но вино казалось пресным, как вода. Закуска тоже с трудом лезла в горло. Он съел небольшой ломтик паштета с грибами и почувствовал, что быстро пьянеет. Он пил всегда немного и почти одно только пиво. Но сегодня ему хотелось напиться основательно. Наблюдая, как все вокруг начинает кружиться в бесконечном хороводе, он наполнял бокал за бокалом, пока бутылка не опустела. Вино подействует на него точно снотворное. И через четверть часа он уже похрапывал, лежа на широкой кровати и завернувшись в длинный теплый шлафрок.
Мелисса вошла в рабочий кабинет и села в кресло за большущий письменный стол с двумя тумбами и тремя выдвижными ящиками. Она давно собиралась навести здесь порядок. И пусть простит ее Бенджамин: долгое время она не решалась приступить к задуманному. Ей было больно прикасаться к тем вещам, которые, казалось, хранили еще тепло рук доктора. Ведь это было его рабочее место, его любимый уголок в доме. Сегодня же Мелисса, чтобы занять себя чем-то, наконец готова была разобрать все бумаги, лежащие в ящиках, сложить архив Бенджамина в коробки и вынести в чулан. Чужие письма она, конечно, читать ни за что не станет. Это был стол Бенджамина с его секретами и тайнами. Хотя она понимала, что особо важных секретов от нее у мужа не существовало. Но где-то он хранил свою переписку с первой женой. Возможно, дневник. И мало ли какие важные только для него бумаги!Незастегнутое голубое платье, надетое для Кристиана, сковывало движения и неприятно шуршало. Наряд явно не соответствовал задуманному.Поэтому Мелисса поднялась в спальню, отыскала будничное коричневое платье из тонкой шерсти и переоделась. Пуговицы на платье были пришиты спереди, и застегнуть их не составило труда.Поддаваясь первому порыву, она хотела выбросить голубое шелковое платье. Зачем оно ей теперь? Наверное, уже весь город знает о ее позоре. И этот наряд будет свидетельством такового. Однако, ругая себя за малодушие, в последний момент, когда она уже была готова сложить платье в бумажный пакет для мусора и выбросить его, она изменила свое решение. И не только потому, что ей стало жаль своего некогда любимого наряда. Это была память о Бенджамине: платье он подарил Мелиссе, когда они отправлялись в Туин-Фолс. Тогда, забирая ее из колледжа, он сделал много подарков.Разгладив примявшиеся складочки и встряхнув платье, она убрала наряд на прежнее место. Пусть останется. Когда-нибудь ей снова встретится мужчина, похожий на Кристиана. А она сделается неуправляемой и точно хмельной от любви. Тогда она распахнет тяжелые створки шкафа, достанет свое голубое шелковое платье и… тотчас же вспомнит все.Только интересно, что все? Мало ли что происходит между взрослыми людьми?! Он ничего ей не обещал, никакого предложения не делал! Значит, никаких претензий предъявить ему невозможно. Мелисса почувствовала, что негодование ее слабеет, и она успокаивается. Хватит злиться на мужчину, не упустившего того, что само плыло ему в руки. Пора приниматься за неотложные дела.Она вошла в кухню, где верный Филипп уже растопил плиту и что-то готовил. Когда она появилась у него за спиной, он, услышав легкие шаги, вздрогнул и втянул голову в плечи.— Фил, — произнесла Мелисса как можно спокойнее, — прости меня, пожалуйста! Я была совершенно не права! И искренне это признаю! Забудем все?!Слуга обернулся и, настороженно поглядывая, пробормотал:— Чего не бывает, мэм! Простите и вы меня, мэм! Я больше не буду лезть не в свои дела, мэм!— То-то и оно, Фил! — она сокрушенно вздохнула. — Но признайся, старый проказник, кое в чем я права? — и Мелисса залилась своим приятным журчащим смехом.— Да, мэм! По поводу заведения, мэм! И детей тоже, мэм! Но я забыл вам сказать, что на днях получил письмо от жены — от Одри! Она приглашает меня в гости, но я все равно боюсь ехать! Война сделала с нами что-то такое, что трудно объяснить, мэм! — он замолчал и нерешительно затоптался возле плиты, не зная, рассказывать ли дальше. Но в конце концов решился: — Ну, словно, Господь отступился от меня! Я из квакеров, мэм, как и Кристиан! Но мне пришлось убивать людей — я ходил на разведку с ножом, мэм. А потом заливал свое горе и свой страх виски! До войны я не знал вкуса спиртного, мэм! Одри написала, если я раскаялся, то все в порядке!— Значит, ты скоро, возможно, уедешь, оставив меня совершенно одну? — Мелисса опечалилась. — А может быть, пригласить их всех к нам?! — Она сразу же обрадовалась найденному выходу.— Это было бы неплохо, мэм, но учтите: гостей соберется немало. У меня было пятеро детей, а теперь у каждого из них по супругу, к тому же у меня пятнадцать внуков.— Ты счастливый человек, Фил! Я очень рада за тебя! — произнесла Мелисса, машинально взяв с тарелки кусок хлеба с сыром. — Филипп, я совсем забыла, зачем пришла! Мне нужен упаковочный ящик, чтобы сложить в него архив Бенджамина. Если тебе не трудно, принеси в рабочий кабинет!Она покинула слугу и отправилась разбирать бумаги покойного мужа. И только удобно устроившись в кресле, осознала, что и в самом деле оказалась перед перспективой остаться в одиночестве. Что она будет делать одна? Летом здесь не так уж плохо. Но ведь после лета наступит осень, потом зима с ветрами, дождями и ураганами. Она представила, как тоскливо будет ей. Ветер начнет стучать ставнями и плохо закрепленными черепицами, ломиться в дом, точно банда разбойников. Картина, нарисованная ее воображением, была столь печальной, что Мелисса попыталась выдавить слезы. Но ничего не получилось, видно, она уже выплакала все свои слезы.Филипп подошел тихонько к двери и осторожно заглянул в кабинет. В руках он держал большой ящик.— Можно войти, мэм? — он не решался переступить порог.— Заходи, Филипп! И перестань изображать из себя жертву! — она спокойно улыбнулась. — Я уже попросила у тебя прощения. И постараюсь впредь никогда не поддаваться вспышкам ярости и не сеять вокруг себя зло! Обещаю! Но я человек, и всякое может случиться!— Вы хотите разобрать все это сегодня? — поинтересовался Филипп, глядя на коробки, пакеты, записные книжки и просто какие-то списки, в большом количестве лежащие в одном из выдвижных ящиков стола.— Да! Разберу сначала содержимое этого стола. Если будет не слишком поздно, примусь за второй. — Она извлекла из множества предметов, лежащих в столе, пакет из розовой бумаги, перевязанный черной атласной лентой. — Это письма Дельфины, первой жены Бенджамина. Конечно, я это читать не стану! Пусть их тайны так и останутся тайнами! — Она осторожно положила пакет на дно ящика.— Мэм, вы укладываете сверток так, как мы, христиане, опускаем своих покойников в могилу. Остается только сказать напутственную молитву.— Наверное, ты прав, Фил! — вздохнула печально Мелисса. И действительно начала беззвучно молиться.— А теперь пойдемте на кухню. Пора пообедать. — Филипп, точно джентльмен, протянул ей руку.— Пойдем, Фил! Спасибо тебе! Только никогда не упоминай в моем присутствии его имени, хорошо?!В доме воцарились мир и согласие. Так всегда бывает, когда люди предполагают что скоро, вероятнее всего, расстанутся надолго, а может быть, и навсегда.
Проснулся Кристиан поздно. Кто-то осторожно, но настойчиво стучал в дверь номера. Молодой человек с трудом поднялся, закутался в халат и открыл дверь. Перед ним стоял вчерашний официант.— Доброе утро, сэр! Можно забрать у вас столик, сэр?— Заберешь после! У меня прорезался зверский аппетит, и я позавтракаю холодной пищей. — Кристиану не хотелось ни с кем встречаться. — И попрошу меня сегодня не беспокоить! А стол твой я с собой не унесу! Я еще не съезжаю, приятель! — Он вручил официанту чаевые и снова захлопнул дверь.Оставшись один, он, чтобы освежиться, встал под холодный душ. Сегодня у него на душе было немного легче, потому что он принял решение. Правильное оно или нет, он еще не понял. Но твердо знал, что воплощение новых планов в жизнь надо начинать немедленно.Приведя себя в порядок и позавтракав довольно плотно, Крис отправился в город. Он шагал по улицам, поглядывая по сторонам и присматриваясь к вывескам и объявлениям. Для этого выхода он принарядился в черный костюм и белоснежную манишку. На голове красовалась новая черная шляпа с серебряной пряжкой.— Ты что-то загостился, приятель? — перед ним стоял кучер дилижанса, на котором почти месяц назад Кристиан въезжал в Туин-Фолс. — Благополучно съездил?— Привет, Мэтью! Все отлично! — Кристиан подтолкнул указательным пальцем поля шляпы, открывая лицо и при этом натянуто улыбаясь.— Да, что-то вид у тебя не слишком веселый, парень! — заметил Мэтью Уэст. — Что-то все же не так?! — Он был проницательный человек, с первой минуты знакомства видел своих пассажиров насквозь. — Говорят, у вас в Туин-Фолсе пришили какого-то чужака, замешанного в грабеже и убийстве!— Так и есть, приятель, но я здесь ни при чем! — Кристиану стало не по себе. Отчего — он понять не мог. — Ты бы, Мэт, лучше рассказал, что новенького здесь, в Бойсе.В Бойсе прослышали, что у вас нашли богатую жилу. Теперь компания «Западная» надеется подняться с колен. Управляющий чуть не разорил акционеров. А теперь многие шахтеры надеются найти себе там хотя бы временную работу!— Что?! — подобного поворота событий, спровоцированных им же, Кристиан не ожидал. — Почти за сутки, проведенные им с Мелиссой в постели, он как-то неожиданно для себя отстал от жизни. Ну, ей-то простительно! Женщина столько времени не имела мужчины! А он не должен был расслабляться и на минуту. Впрочем, он и не расслаблялся, а все время думал о том, как незаметно смыться. И еще он думал о Мелиссе, что вовсе не удивительно, будучи в постели с такой женщиной — прямо настоящей тигрицей. — Я ничего толком не знаю, Мэт! Ездил по своим личным делам, которые решил благополучно. Вот и все!— Ну, если надумаешь возвращаться — я к твоим услугам! Завтра с утра отправляюсь в Туин-Фолс! А мест в дилижансе сейчас может и не хватить — многие хотят попасть в этот город, так что не прогадай с отъездом, приятель!Мэтью Уэст попрощался с ним и зашагал дальше по своим делам. А Кристиан, озадаченный, недовольный собой, остался стоять посередине улицы. Он как-то вдруг потерялся и не знал, с чего начинать воплощение старой мечты о доме, вложении полученных денег, спокойной безбедной жизни на Востоке.Он понимал, что жизнь в Туин-Фолсе скоро забурлит. Он и сам приложил к этому руку, но слишком увлекся старыми мечтами. Да и возвращение в родные края приобретало все более размытые очертания, будто покрывалось туманом времени. В Карлайле он не был с самого окончания войны. А в Туин-Фолсе он был всего лишь вчера. Нет, уже позавчера! А казалось, миновало не менее полугода.Только воспоминания о Мелиссе становятся все ярче и четче. Он понимает, что забыть эту женщину будет стоить немалых усилий. Тем более, что он совершенно не желает ее забывать.И еще он хотел увидеть, как будут развиваться события в Туин-Фолсе дальше. Как наконец жизнь там станет благополучной и безбедной. Как у шахтеров, долгое время бывших безработными, появится хороший заработок. И их подрастающим детям не придется спускаться под землю в двенадцать-тринадцать лет.Он решил перекроить не только свою жизнь, а жизнь целого города. И мысленно примерялся, хватит ли у него на это сил. Конечно, один он не справится. А если привлечь на свою сторону Сьюзан. Выбрать нового председателя Горной ассоциации, кого-нибудь из авторитетных шахтеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41