Годард был не так высок ростом, как он, но угловатые черты лица, резкость которых подчеркивал неровный шрам, пересекавший лоб прямо под шлемом, и спутанные пряди светло-каштановых волос казались почти неотличимы от его собственных. Можно было подумать, что шрам на лбу остался после скользящего удара мечом, из-за того, что меч предварительно задел кольчугу, но Саксон знал, что это результат падения с лошади.
Саксон выпустил рукоять кинжала и, заложив руки за спину, сплел пальцы под лютней, которую, исполняя обязанности трубадура при дворе королевы, всегда носил при себе. Отец их считал достойным занятием для мужчины исключительно участие в сражениях, будь то на турнирах или на поле боя. Годард, как первенец и наследник отца, вероятно, отличался той же узколобостью. Он скорее всего рассматривал положение трубадура как пустое и достойное сожаления растрачивание Саксоном полученного им прежде образования. Саксон напомнил себе, что еще не имел удовольствия объяснить брату, насколько подобные предположения опрометчивы, и не сможет этого сделать до тех пор, пока находится при дворе королевы.
– Зачем ты здесь? – холодно, в тон Годарду, спросил Саксон.
– Разве тебе не передали, чтобы ты дожидался моего прибытия?
– Мне приказали дождаться посланца короля. Я и подумать не мог, что им окажется мой собственный брат!
– Но вот я здесь! – Годард, широко раскинув руки, высокомерно улыбнулся Саксону, как часто делал в детстве.
– Ты должен был появиться две недели назад!
– Произошли кое-какие изменения.
Саксон кивнул. Годард не сообщил ему ничего нового по сравнению с тем, о чем он и сам уже догадался, слушая, как посыльный французского короля, осторожно выбирая каждое слово, разговаривал с королевой Элеонорой.
– Как, например, твое пребывание здесь, при дворе королевы, – сказал Годард, оглядывая берег. – Что заставило тебя связать с королевой свою судьбу? Она нарушила все клятвы, которые когда-то дата! Почему ты поверил, что она вознаградит тебя за преданность, как обещала?
– Я не намерен обсуждать это здесь! – ответил Саксон.
Годард зачастую вел себя так, словно был на несколько лет моложе Саксона, хотя на самом деле опередил его менее чем на полчаса, родившись вторым из тройни. Первый умер, не протянув и часа после рождения, а их мать проиграла битву за свою жизнь всего через день после того, как произвела на свет троих младенцев. Отец и мачеха обожали Годарда, наследника рода, он всегда получал все, что пожелает. Ему нанимали лучших учителей – хотя он сумел выучиться немногим больше, чем читать и писать свое собственное имя, – и самых опытных инструкторов воинского искусства и верховой езды. Саксону повезло, что ему разрешили присутствовать на уроках, но отца не заботило, как идут дела у его второго выжившего сына, и он отказывался признавать, что иногда способности Саксона далеко превосходили возможности его брата.
– Я не был уверен, могу ли доверять тебе, но наш молочный брат всегда утверждал, что на тебя можно положиться, – продолжал Годард.
– Как Бруно?
– Убит.
На этот раз проклятия Саксона громом прокатились вдоль речного берега. Но он сразу же понизил голос, заметив, что все головы повернулись в их сторону. Нельзя было допустить, чтобы скорбь из-за гибели молочного брата сгубила все дело, ради которого Бруно пожертвовал жизнью. Бруно Хамфри был несколькими годами старше Саксона и Годарда, и именно он добивался, чтобы Саксон в совершенстве овладел всеми навыками, необходимыми мужчине, чтобы доблестно служить своей стране и королю. Когда поведение Саксона не отвечало ожиданиям Бруно, наказание следовало незамедлительно, но всегда заканчивалось смехом. Ведро ледяной воды на голову или задание отыскать единственный помеченный стебелек в стоге сена – вот кара, ожидавшая Саксона, если он отлынивал от занятий или не мог ответить заданный урок. Каждый раз Бруно ставил перед ним задачу, потом помогал выполнять ее, и они вместе смеялись над теми промахами, что Саксон умудрялся допустить в этот день.
Бруно Хамфри был Саксону ближе, чем родной брат, чем любой из его единокровных братьев, даже Годард. Зная, что Бруно никогда не нарушил бы клятву верности, Саксон догадывался, что его молочный брат без колебаний бросился в самую гущу битвы.
– Мне очень жаль, – сказал он, зная, что Годард разделяет его чувства.
– Он часто говорил о тебе, и всегда с любовью. – Годард снова смерил брата оценивающим взглядом и добавил: – Надеюсь, он не напрасно верил в тебя.
– Я тоже надеюсь. – Саксон жестом пригласил брата подняться на крутой берег.
– Не ожидал, что попаду в Пуатье раньше королевских войск. – Годард тихо выругался. – Полагал, что к этому времени король уже прорвется сквозь ряды изменников.
Саксон не прореагировал на провокационные слова брата.
– Как долго ты собираешься здесь оставаться?
Густые брови Годарда, напоминавшие двух мохнатых гусениц, сурово сошлись на переносице. И брови, и выражение лица он унаследовал от отца.
– Мог бы и сам сообразить! Я пробуду здесь ровно столько времени, сколько понадобится, чтобы выполнить поставленные передо мной задачи!
Они с братом как раз пересекали пустырь перед городской стеной. Он понял ответ, потому что сам мог бы сказать то же самое. Неужели его старший брат так сильно изменился, что ему поручили секретное задание, требующее хитрости вместо его обычного хвастовства? Саксон очень надеялся на это. В противном случае Годард мог бы разрушить хрупкую завесу обмана, созданную его братом.
Направляясь к ближайшим воротам в город, Саксон внимательно осматривал берег. Небольшие группы мужчин виднелись кое-где в темноте, но никто, казалось, не обращал внимания на них с Годардом. Тут Саксон заметил парня, который посмотрел им вслед и поспешно отвел глаза.
Это его насторожило. Услышав позади звук шагов, Саксон быстро обернулся, выхватив кинжал, и увидел приближавшихся к ним четверых парней.
– Годард! – воскликнул он, надеясь, что боевые навыки его брата улучшились и по мастерству он не уступит устроившим им засаду мерзавцам. Видеть это он не имел возможности, потому что ему пришлось кинжалом отразить удар неприятельского клинка.
С облегчением он увидел, что это не меч. Нападавшие, в своей грязной рваной одежде, явно принадлежали к низшему классу, представители которого не имели мечей. Позади него раздался металлический лязг скрестившихся клинков. Годард носил при себе меч, значит, был в состоянии защитить себя. Теперь задача Саксона – сосредоточиться на схватке и сохранить свою жизнь.
Саксон взмахнул кинжалом. Нападавший отскочил назад, его туника порвалась еще больше. Со злобным рыком он взмахнул ножом и снова бросился вперед.
Саксон приготовился отпрыгнуть в сторону, чтобы уклониться от удара, но что-то просвистело над его головой. Нападавший повалился навзничь, в его плече торчала стрела. Нож упал на землю, и она окрасилась в алый цвет.
Саксон заметил, как мгновение назад лунный луч высветил что-то под рукавом нападавшего. Кольчуга! Грабитель носил кольчугу!
Подбежав к нему, Саксон схватил стонущего противника за тунику и, слегка приподняв с земли, требовательно спросил:
– Кто ты такой? Кто приказал тебе напасть на нас?
Удар кулака обрушился на его спину, повалив Саксона на раненого. Выпустив из рук негодяя, вопившего от боли, Саксон выругался. Кинжал! Куда он делся?
Прежде чем он успел найти его, лезвие другого ножа сверкнуло в темноте. Саксон отскочил назад. Нож прорезал воздух всего в нескольких дюймах от его живота. Он услышал, как Годард прокричал что-то, но Саксон не обратил внимания. Ему следовало сосредоточиться на противнике.
Где же его кинжал? Вон он! На земле, как раз позади раненого!
Саксон шагнул в том направлении, но вынужден был отпрыгнуть назад, потому что противник снова попытался ударить его ножом. Боль пронзила правую руку Саксона, и кровь заструилась по локтю.
– Что такое?.. – Напавший, разинув рот, округлившимися глазами смотрел мимо него.
Из темноты появилась Мэллори. Ее черные волосы свободно рассыпались по плечам, а колчан был порван и пуст. И прежде чем Саксон успел предостеречь ее, чтобы она спасалась от этих людей, одетых в кольчуги, она замахнулась луком, словно дубиной. Саксон ожидал, что лук треснет и сломается, врезавшись в напавшего на него злоумышленника, но сразу же понял, что оружие даже не коснется его. Девушка размахивала луком слишком близко к себе.
Но она предоставила Саксону шанс, в котором он так нуждался. Он бросился к своему клинку и услышал пронзительный вскрик. Обернувшись, он увидел, что отпущенная тетива хлестнула негодяя по щеке наподобие кнута. Тот снова вскрикнул и повернулся к девушке. Когда он замахнулся ножом, Мэллори схватила лук обеими руками.
– Не пытайтесь ударить его луком! – закричал Саксон. – У него руки длиннее. Он может…
Мэллори прыгнула в сторону негодяя, подняв правую ногу. Ближе к нему? Она что, совсем потеряла разум? Она что?..
Не веря своим глазам, Саксон увидел, как девушка внешней стороной стопы ударила противника в подбородок. Тот рухнул на землю, затем снова вскочил. Мэллори шагнула в его сторону, но он заревел, как раненый зверь, и убежал прочь.
– Вы… в порядке? – спросила девушка задыхаясь. Саксон хотел ответить, но мощная рука обвила его шею.
Он принялся извиваться, стараясь вырваться, прежде чем ему сломают шею.
– Саксон! – вскрикнула девушка.
Он посмотрел на нее, а рука сильнее сдавила ему шею. Он попытался вздохнуть, но воздух не достигал легких. Мэллори подняла правый кулак и с силой опустила его вниз и назад.
– Что? – умудрился вымолвить Саксон.
Рука продолжала душить его.
– Повторите! – Она снова проделала то же движение, но более решительно. – Делайте, как я! Немедленно!
Силы покидали его, вытекая, словно кровь из открытой раны. Он сжал пальцы в кулак и поднял руку, как это делала она. За спиной рычал его захватчик. Саксон понимал, что ему осталось жить считанные секунды. Он двинул рукой вниз и назад.
Его противник хрипло вскрикнул, когда кулак Саксона вонзился в него. «Между ног!» – сообразил Саксон, когда рука злодея обмякла и соскользнула с его шеи. Он быстро повернулся и увидел, что его противник согнулся вдвое. Задыхаясь, с мрачной улыбкой, Саксон ударил негодяя кулаком в лицо. Боль пронзила руку, но он не обратил на это внимания, тогда как его противник тяжело ударился о землю, застонал и затих.
Саксон поспешил туда, где Годард, изрыгая проклятия, яростно отбивался мечом от двоих парней, которые сразу же обратились в бегство, увидев, что к ним приближается Саксон, чтобы уравнять силы. Его брат двинулся было в погоню, но упал на одно колено. Подняв меч над головой, он продолжал ругать противников.
– Я в порядке, – сказал Годард, когда Саксон приблизился к нему, хотя темные струйки крови на его боку и левой ноге свидетельствовали об обратном.
– Ты ранен!
– Я в порядке. – Он вытер кровь, и Саксон понял, что это кровь не его брата. – Кто эти негодяи?
– Подозреваю, что это люди Жака Злодея, – спокойно ответила Мэллори из-за спины Саксона.
Годард поднялся на ноги и, не обращая на девушку внимания, повторил свой вопрос.
– Она права, – ответил Саксон. – Возможно, это люди Жака Злодея. Он вор, охотящийся за теми, кто слишком долго задерживается на берегу.
Саксон не стал открыто говорить о стальной кольчуге, сверкнувшей под грязными лохмотьями. Кольчуга вполне могла быть краденой, или же нападение могло оказаться не случайным. Пока у него нет доказательств, он не позволит всяким соглядатаям – или Мэллори – узнать о своих подозрениях. Саксон не знал, что она стала бы делать, а он хотел отомстить мерзавцам, осмелившимся напасть на них из засады.
– Больше они не решатся на это, – сказал Годард.
Саксону очень хотелось бы согласиться с братом, но если это действительно были люди Злодея, их ведь не остановило поражение и унижение, испытанное ими при последней встрече с Саксоном. Если же это были другие… Тогда, как и теперь, их спасло высокое мастерство. Не его. И не Годдарда, а…
– Как дела? – спросила Мэллори, прислонив лук к ноге, темные волосы обрамляли ее лицо, но, не в пример Саксону и его брату, она вовсе не запыхалась. Дыхание ее было ровным, а лицо невозмутимым. Если бы Саксон сам не оказался свидетелем ее подвигов, он предположил бы, что она всего лишь наблюдала за схваткой.
– Вы пошли за мной следом? – спросил Саксон.
– Да, потому что подумала, что вы рискуете нарваться на неприятности, покидая дворец без оружия, только со своей лютней. Я и не знала, что трубадуры тоже носят при себе кинжалы, но по крайней мере вы проявили немного здравого смысла, покинув дворец после того, как стемнело. Вы ожидали неприятностей? – Она слегка приподняла подбородок, встретив его яростный взгляд со спокойствием, имевшим целью еще больше разъярить мужчину или же вызвать в нем иную страсть, еще труднее поддающуюся контролю.
– Никаких неприятностей, с которыми мы не смогли бы справиться сами, – сказал Годард, прихрамывая, приблизившись к ним и стараясь по возможности не опираться всем весом палевую ногу. – Кто эта дерзкая, нахальная девка?
– Она…
– Я – леди Мэллори де Сен-Себастьян, та самая дерзая, нахальная девка, которая спасла вам жизнь. – Девушка снова закинула порванный колчан на плечо.
Не в силах сдержать себя, Саксон рассмеялся. Что за причудливую троицу они собой представляли! Годард хромал, должно быть, повредил колено, когда упал на землю, по руке Саксона струилась кровь, а Мэллори… Желание смеяться испарилось, когда он снова взглянул на нее. Но, осознав, что весь урон, понесенный ею, помимо разодранного колчана, ограничился лишь порванным шелковым покрывалом, Саксон испытал невероятное облегчение, которое разлилось по его жилам, подобно крепкому вину.
– Позвольте мне проводить вас во дворец, – продолжала Мэллори. – На улицах может оказаться опасно, в чем мы с Саксоном убедились в день моего прибытия в Пуатье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38