https://wodolei.ru/catalog/dushevie_kabini/Niagara/
– Слава Богу! – Венеция подняла глаза к небу. – А что находится в комнатах?– Ничего интересного. – Гейбриел взял деревянный сундук и вышел из лаборатории. – Пошли, возьмем фотографии с собой и посмотрим их в более спокойной обстановке.Венеция пошла следом за ним к задней двери. Заметив коробку с негативами на столе, она остановилась. Имя производителя показалось ей знакомым. Она заказывала пластины в этой же фирме.– А вот это интересно, – выдохнула она.Гейбриел, который уже взялся за ручку двери, посмотрел па Венецию.– Что такое?– Судя по всему, Бертон едва сводил концы с концами, но оборудование у него в лаборатории первоклассное и очень дорогое. Кроме того, на столе стоит самая большая коробка пластин, которую только можно заказать в этой фирме. И она стоит больших денег.– Бертон явно относился к своей работе очень серьезно и вкладывал все деньги в оборудование и химикаты.– Судя по слухам, он зарабатывал очень мало и не мог позволить себе такую роскошь. – Она постучала ногой по полу и оглядела комнату. – Может, он и новый фотоаппарат купил?– В другой комнате стоит фотоаппарат на треноге, – сказал Гейбриел. – Я еще не успел рассмотреть его.Венеция прошла в соседнюю комнату. Бертон установил стул и простой фон таким образом, чтобы весь свет, который только проникал сквозь темные окошки, падал на них. Одного взгляда на громоздкий фотоаппарат было достаточно.– Это определенно старая модель, – сказала Венеция, обходя треногу. – Видимо, денег на новую у него не было.Внезапно она резко остановилась, увидев шляпу на одной из полок.– Венеция, давай скорее, – окликнул ее Гейбриел. – Нам пора идти.– Одну минуточку, сэр. – Она взяла шляпу, которая оказалась гораздо тяжелее, чем должна была быть.– Что, черт возьми, ты делаешь? – осведомился Гейбриел с плохо скрываемым любопытством.– В тех случаях, когда я ловила мистера Бертона на слежке, у него была с собой эта шляпа. Только он всегда носил ее под мышкой. Он никогда не надевал ее на голову. – Венеция перевернула шляпу и удовлетворенно улыбнулась. – Теперь я знаю почему.– Что там у тебя?– Скрытая камера. Последняя модель, Краудер. Отличные линзы. Должно быть, очень дорогая.– Проклятие! – Гейбриел поставил сундук на пол и взял у нее из рук шляпу, чтобы рассмотреть повнимательнее. – Никогда не видел ничего подобного.– Фотографы называют такое приспособление «камерой для слежки». Они бывают разных типов. Я видела аппараты, встроенные в вазы, дипломаты и другие емкости.– Так вот как ему удавалось фотографировать тебя без твоего ведома!– Да.Гейбриел поставил шляпу с фотоаппаратом на стол, взял сундук и снова направился к двери.– Таким образом можно зарабатывать деньги?– Конечно. Пока еще фотонаблюдение мало распространено, но я уверена, что скоро этим будут заниматься большинство фотографов.– А кто может платить за добытые подобным образом фотографии?– Кто угодно, мистер Джонс. Только представьте себе, сколько женщин захотят получить фотографии своих гулящих мужей в обществе любовниц. А также ревнивые мужья, подозревающие своих жен в измене. Источники финансирования в данном случае неисчерпаемы.– Вам не говорили, что вы весьма цинично настроены по отношению к браку, миссис Джонс?– Думаю, что смотрю на вещи реалистично. – Она помедлила. – По крайней мере я ответила на вопрос касательно мистера Бертона, который мучил меня все это время.– Ты теперь знаешь, на что он купил новую камеру и фотоаппарат.– Да, он занимался фотослежкой.
Сидя в кабинете маленького дома на Саттон-лейн, Венеция убрала последний негатив в сундук. Откинувшись на спинку кресла, она посмотрела на Гейбриела.– Вы оказались правы, сэр. За исключением одного отретушированного негатива, больше ничего интересного в ящике нет.– За исключением наглядного отчета о твоих передвижениях и встречах за последние несколько дней, – спокойно проговорил Гейбриел. – В самом деле либо Бертон был одержим тобой, либо кто-то другой нанял его для слежки за тобой. Глава 21 Амелия сидела в маленькой комнатке за выставочным залом в компании с Мод, которая вела дела галереи. Вдвоем они разглядывали стоявшего перед ними молодого человека в римской тоге.Мод была всего на год старше Амелии. Дочь экономки и дворецкого, она твердо решила не повторять судьбу родителей. Она пришла наниматься на работу в галерею миссис Джонс после открытия и сразу была принята. Мод отличалась энтузиазмом, умом и легко находила общий язык с клиентами.Молодого человека в тоге звали Джереми Кингсли. Он был последним из трех человек, откликнувшихся на объявление в газете. Первые двое явно не подошли, а у этого, по мнению Амелии, наблюдался потенциал. И Мод разделяла ее мнение.Высокий блондин с пронзительными голубыми глазами, массивным квадратным подбородком, в тоге Джереми выглядел просто потрясающе. Правда, немного стеснялся. Тонкая ткань не скрывала мускулистых рук и широких плеч. Джереми работал в компании, которая сдавала экипажи в аренду. Многие годы приходилось метать стога, ухаживать за лошадьми и тягать кареты. Тяжелый труд сделал свое дело.Оторвав взгляд от Джереми, Амелия сделала запись в блокноте: «Мужественные плечи».Венеция любила такого рода детали.Подняв глаза, она обнаружила, что Мод до сих пор пялится на Джереми, словно перед ней большой пирог с кремом.– Спасибо, мистер Кингсли, – сказала Амелия. – Это пока все. Вы можете пройти в раздевалку и переодеться.– Прошу прощения, мисс. – Красивая бровь Джереми беспокойно выгнулась. – Я подхожу?Амелия взглянула на Мод.– Думаю, он отлично подойдет, – кивнула Мод. – Отлично смотрится в тоге, правда?Джереми благодарно улыбнулся и получил ответную улыбку от девушки.– Согласна. – Отложив карандаш, Амелия посмотрела на Джереми. – Не вижу причин, по которым миссис Джонс не утвердила бы вас на роль Цезаря, мистер Кингсли. Но разумеется, она сама примет решение, когда познакомится с вами.– Да, мисс. Спасибо, мисс. – Джереми был явно возбужден. – Я сделаю все, чтобы понравиться ей.– Отлично, – сказала Амелия. – Миссис Джонс встретится с вами в три часа дня двадцать третьего числа. Если она утвердит вашу кандидатуру, то сделает снимок в тот же день. Это займет где-то около двух часов, может, и больше. Миссис Джонс всегда подходит к работе очень серьезно.– Я понимаю, мисс.– Только приходите вовремя, – добавила Мод. – Миссис Джонс – очень занятой человек, ей некогда ждать моделей.– Можете на этот счет не волноваться, мисс, – сказал Джереми, направляясь к раздевалке. – Я не опоздаю.Молодой человек исчез за тяжелым красно-золотым занавесом, отделявшим мужскую раздевалку. Когда через несколько минут он вышел, на нем снова была мешковатая, дешевая одежда. Амелия про себя подумала, что тога идет ему куда больше. Мод явно считала так же.Джереми пробормотал еще несколько слов благодарности и вприпрыжку выбежал на улицу.Амелия с Мод вернулись в выставочный зал.– Кажется, из мистера Кингсли выйдет отличный Цезарь? – предположила Амелия.– Да, мисс, вы совершенно правы. – Мод потерла руки. – Думаю, эти фотографии будут продаваться даже лучше, чем Гамлет. Есть что-то в образе мужчины в тоге, правда?– Да, но превзойти Гамлета все же будет непросто.Амелия остановилась перед одним из снимков в рамке на стене – слегка размытой, богатой необычными тенями фотографии. На ней был изображен красивый молодой человек. На нем были расстегнутая на груди белая сорочка, узкие темные брюки и высокие сапоги из блестящей черной кожи. Его темные вьющиеся волосы были убраны в необычной манере.Скорее, Гамлет был похож на отважного путешественника, чем на обреченного принца. Он сидел на позолоченном стуле, вытянув вперед ногу. Женщины находили такую позу особенно привлекательной. Одна рука лениво лежала на подлокотнике, в другой он держал череп Йорика. Раздобыть человеческий череп оказалось непросто. После долгих поисков Мод купила его в одном театре.– Твоя мысль снять Гамлета в полурасстегнутой рубашке была просто гениальна, – сказала Амелия.Мод скромно улыбнулась, глядя на фотографию.– Это было своего рода озарение.Амелия перевела взгляд на соседний портрет, где был изображен еще один молодой человек потрясающей красоты, облаченный, в старинное итальянское платье. Раздобыть череп было довольно трудно, но далеко не так сложно, как старинный итальянский костюм. Правда, усердие зрителей было вознаграждено. Кто бы мог подумать, что мужчина в таком одеянии будет пользоваться успехом у дам?– Будем надеяться, что нашего Цезаря будет ждать такой же успех, как Гамлета, – сказала Амелия. – Но боюсь, такого успеха, как с Ромео, мы уже не добьемся.– Эта фотография до сих пор прекрасно продается, – согласилась Мод. – Только на прошлой неделе я продала двадцать штук. Придется напечатать еще несколько.– В конце концов, это же Ромео!– Кстати, – сказала Мод, заходя за прилавок, – один джентльмен спрашивал меня, не могла бы миссис Джонс сделать портрет его подруги. Я назначила ему время на завтра. Все подробности записаны в учетной книге.– Спасибо, Мод. А как зовут этого джентльмена?– Лорд Акленд, – ответила Мод. – Он хочет, чтобы миссис Джонс сфотографировала миссис Розалинду Флеминг. Глава 22 – Вы, наверное, были потрясены, когда узнали, что ваш муж жив, миссис Джонс? – понимающе улыбнулась Розалинда Флеминг. – Трудно представить себе такое. Что чувствует человек, чей погибший родственник неожиданно восстает из могилы?– Это произвело на меня большое впечатление. – Венеция слегка подвинула статуэтку на столе и вернулась к камере. – Но в жизни, к сожалению, возникает много неприятных мелочей, с которыми приходится мириться. Вы не находите?Возникла небольшая пауза.– Неприятные мелочи, вы говорите? – удивленно пробормотала Розалинда.Амелия, стоявшая за спиной у Розалинды с ярким белым зонтиком, сделала быстрый предупредительный жест.Венеция поняла намек. Конечно, кому-то могло показаться странным, что воскрешение супруга отнесено в разряд «неприятных мелочей». Венеция решила впредь быть более осторожной в выражениях.При общении с клиентами то и дело возникали разного рода сложности. Интересно, как можно поддерживать непринужденный разговор со своей моделью, когда постоянно приходится настраивать аппарат? Однако это уже давно стало неотъемлемой частью съемочного процесса. Если фотограф не разговаривал с клиентами, они становились беспокойными и напряженными.Господи, за что такие мучения?Можно подумать, у нее было мало проблем сегодня утром, когда она работала за пределами своей студии с прозрачными стенами!Розалинда ясно дала понять, что перспектива получить собственный портрет ее мало прельщала. Она сказала, что это была идея лорда Акленда, а она просто согласилась, чтобы сделать ему приятное.Тем не менее, как и все модели старше пяти лет, с которыми Венеции приходилось работать, эта женщина обладала изрядной долей тщеславия, поэтому хотела выглядеть на фотографии как можно лучше. Именно она настояла на съемке у себя дома так как хотела быть в окружении своих самых ценных вещей.Темно-синее вечернее платье, которое она выбрала для съемки, было сшито по последней моде, очень французское и с очень глубоким вырезом. Драгоценностей было надето на целое состояние. Бриллианты висели на шее, блестели в ушах, переливались на волосах.Розалинда тщательно выбирала даже стул, на котором будет сидеть. Это было позолоченное кресло, сильно напоминавшее королевский трон.Комната с высоким потолком была такой же роскошной и элегантной, как и сама Розалинда. Повсюду стояли античные вазы и статуи на мраморных пьедесталах. Бордовые бархатные портьеры, подхваченные золотыми шнурами, стекали на пушистый ковер.Два часа назад Гейбриел с Эдвардом погрузили в наемный экипаж все необходимое оборудование: фотоаппарат, пластины, треногу, зонтики и светоотражающие экраны. Когда экипаж выехал на улицу, Венеция оглянулась. Гейбриел стоял на крыльце и смотрел ей вслед с весьма довольным видом.Он, конечно, радовался, что Венеция была занята работой сегодня утром, так как мог спокойно заняться своим расследованием, не беспокоясь о том, где она и что делает. Гейбриел по-прежнему сердился на нее за вчерашний визит к Бертону.Съемка в доме у клиента всегда сопровождалась определенными трудностями. К счастью, у Розалинды оказалась большая, хорошо освещенная библиотека, но все равно требовалось много времени для установки правильного света. Розалинда начала уже терять терпение. Беседа перетекла на личные темы.Венеция начала подозревать, что Розалинда специально подначивает ее, чтобы развеять скуку.– Можете не стесняться в выражениях, миссис Джонс, – хрипло рассмеялась Розалинда. – Я сама была однажды замужем. Знаете, быть вдовой мне нравится куда больше, чем женой.Не зная, что ответить, Венеция перевела разговор в более безопасное русло.– Не могли бы вы сдвинуть правую руку чуть-чуть левее? Да, вот так. Амелия, подвинь зонтик поближе к миссис Флеминг. Мне нужно побольше света слева от лица, чтобы подчеркнуть ее элегантный профиль.«Лесть никогда не повредит», – решила Венеция.– Так достаточно? – спросила Амелия, наклонив зонтик.– Так гораздо лучше, спасибо, – отозвалась Венеция. Она снова посмотрела в видоискатель, на мгновение сконцентрировалась, как это делала всегда перед снимком.Свет и тень поменялись местами. Вспыхнула насыщенная эмоциями аура Розалинды Флеминг.Венеция неожиданно осознала, что дама вовсе не мучается от нетерпения. Ее снедает гнев.Надо поскорее заканчивать процесс.– Замрите, пожалуйста, миссис Флеминг, – скомандовала Венеция.Готово. Внутреннее чутье подсказывало ей, что нужно как можно скорее убираться из этого дома, но профессионализм удерживал на месте.– Лучше сделать второй снимок, если вы сможете посидеть так еще немного, миссис Флеминг.– Как скажете.Венеция вытащила из фотоаппарата засвеченную пластину, вставила новую и сделала второй снимок.– Отлично, – облегченно проговорила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Сидя в кабинете маленького дома на Саттон-лейн, Венеция убрала последний негатив в сундук. Откинувшись на спинку кресла, она посмотрела на Гейбриела.– Вы оказались правы, сэр. За исключением одного отретушированного негатива, больше ничего интересного в ящике нет.– За исключением наглядного отчета о твоих передвижениях и встречах за последние несколько дней, – спокойно проговорил Гейбриел. – В самом деле либо Бертон был одержим тобой, либо кто-то другой нанял его для слежки за тобой. Глава 21 Амелия сидела в маленькой комнатке за выставочным залом в компании с Мод, которая вела дела галереи. Вдвоем они разглядывали стоявшего перед ними молодого человека в римской тоге.Мод была всего на год старше Амелии. Дочь экономки и дворецкого, она твердо решила не повторять судьбу родителей. Она пришла наниматься на работу в галерею миссис Джонс после открытия и сразу была принята. Мод отличалась энтузиазмом, умом и легко находила общий язык с клиентами.Молодого человека в тоге звали Джереми Кингсли. Он был последним из трех человек, откликнувшихся на объявление в газете. Первые двое явно не подошли, а у этого, по мнению Амелии, наблюдался потенциал. И Мод разделяла ее мнение.Высокий блондин с пронзительными голубыми глазами, массивным квадратным подбородком, в тоге Джереми выглядел просто потрясающе. Правда, немного стеснялся. Тонкая ткань не скрывала мускулистых рук и широких плеч. Джереми работал в компании, которая сдавала экипажи в аренду. Многие годы приходилось метать стога, ухаживать за лошадьми и тягать кареты. Тяжелый труд сделал свое дело.Оторвав взгляд от Джереми, Амелия сделала запись в блокноте: «Мужественные плечи».Венеция любила такого рода детали.Подняв глаза, она обнаружила, что Мод до сих пор пялится на Джереми, словно перед ней большой пирог с кремом.– Спасибо, мистер Кингсли, – сказала Амелия. – Это пока все. Вы можете пройти в раздевалку и переодеться.– Прошу прощения, мисс. – Красивая бровь Джереми беспокойно выгнулась. – Я подхожу?Амелия взглянула на Мод.– Думаю, он отлично подойдет, – кивнула Мод. – Отлично смотрится в тоге, правда?Джереми благодарно улыбнулся и получил ответную улыбку от девушки.– Согласна. – Отложив карандаш, Амелия посмотрела на Джереми. – Не вижу причин, по которым миссис Джонс не утвердила бы вас на роль Цезаря, мистер Кингсли. Но разумеется, она сама примет решение, когда познакомится с вами.– Да, мисс. Спасибо, мисс. – Джереми был явно возбужден. – Я сделаю все, чтобы понравиться ей.– Отлично, – сказала Амелия. – Миссис Джонс встретится с вами в три часа дня двадцать третьего числа. Если она утвердит вашу кандидатуру, то сделает снимок в тот же день. Это займет где-то около двух часов, может, и больше. Миссис Джонс всегда подходит к работе очень серьезно.– Я понимаю, мисс.– Только приходите вовремя, – добавила Мод. – Миссис Джонс – очень занятой человек, ей некогда ждать моделей.– Можете на этот счет не волноваться, мисс, – сказал Джереми, направляясь к раздевалке. – Я не опоздаю.Молодой человек исчез за тяжелым красно-золотым занавесом, отделявшим мужскую раздевалку. Когда через несколько минут он вышел, на нем снова была мешковатая, дешевая одежда. Амелия про себя подумала, что тога идет ему куда больше. Мод явно считала так же.Джереми пробормотал еще несколько слов благодарности и вприпрыжку выбежал на улицу.Амелия с Мод вернулись в выставочный зал.– Кажется, из мистера Кингсли выйдет отличный Цезарь? – предположила Амелия.– Да, мисс, вы совершенно правы. – Мод потерла руки. – Думаю, эти фотографии будут продаваться даже лучше, чем Гамлет. Есть что-то в образе мужчины в тоге, правда?– Да, но превзойти Гамлета все же будет непросто.Амелия остановилась перед одним из снимков в рамке на стене – слегка размытой, богатой необычными тенями фотографии. На ней был изображен красивый молодой человек. На нем были расстегнутая на груди белая сорочка, узкие темные брюки и высокие сапоги из блестящей черной кожи. Его темные вьющиеся волосы были убраны в необычной манере.Скорее, Гамлет был похож на отважного путешественника, чем на обреченного принца. Он сидел на позолоченном стуле, вытянув вперед ногу. Женщины находили такую позу особенно привлекательной. Одна рука лениво лежала на подлокотнике, в другой он держал череп Йорика. Раздобыть человеческий череп оказалось непросто. После долгих поисков Мод купила его в одном театре.– Твоя мысль снять Гамлета в полурасстегнутой рубашке была просто гениальна, – сказала Амелия.Мод скромно улыбнулась, глядя на фотографию.– Это было своего рода озарение.Амелия перевела взгляд на соседний портрет, где был изображен еще один молодой человек потрясающей красоты, облаченный, в старинное итальянское платье. Раздобыть череп было довольно трудно, но далеко не так сложно, как старинный итальянский костюм. Правда, усердие зрителей было вознаграждено. Кто бы мог подумать, что мужчина в таком одеянии будет пользоваться успехом у дам?– Будем надеяться, что нашего Цезаря будет ждать такой же успех, как Гамлета, – сказала Амелия. – Но боюсь, такого успеха, как с Ромео, мы уже не добьемся.– Эта фотография до сих пор прекрасно продается, – согласилась Мод. – Только на прошлой неделе я продала двадцать штук. Придется напечатать еще несколько.– В конце концов, это же Ромео!– Кстати, – сказала Мод, заходя за прилавок, – один джентльмен спрашивал меня, не могла бы миссис Джонс сделать портрет его подруги. Я назначила ему время на завтра. Все подробности записаны в учетной книге.– Спасибо, Мод. А как зовут этого джентльмена?– Лорд Акленд, – ответила Мод. – Он хочет, чтобы миссис Джонс сфотографировала миссис Розалинду Флеминг. Глава 22 – Вы, наверное, были потрясены, когда узнали, что ваш муж жив, миссис Джонс? – понимающе улыбнулась Розалинда Флеминг. – Трудно представить себе такое. Что чувствует человек, чей погибший родственник неожиданно восстает из могилы?– Это произвело на меня большое впечатление. – Венеция слегка подвинула статуэтку на столе и вернулась к камере. – Но в жизни, к сожалению, возникает много неприятных мелочей, с которыми приходится мириться. Вы не находите?Возникла небольшая пауза.– Неприятные мелочи, вы говорите? – удивленно пробормотала Розалинда.Амелия, стоявшая за спиной у Розалинды с ярким белым зонтиком, сделала быстрый предупредительный жест.Венеция поняла намек. Конечно, кому-то могло показаться странным, что воскрешение супруга отнесено в разряд «неприятных мелочей». Венеция решила впредь быть более осторожной в выражениях.При общении с клиентами то и дело возникали разного рода сложности. Интересно, как можно поддерживать непринужденный разговор со своей моделью, когда постоянно приходится настраивать аппарат? Однако это уже давно стало неотъемлемой частью съемочного процесса. Если фотограф не разговаривал с клиентами, они становились беспокойными и напряженными.Господи, за что такие мучения?Можно подумать, у нее было мало проблем сегодня утром, когда она работала за пределами своей студии с прозрачными стенами!Розалинда ясно дала понять, что перспектива получить собственный портрет ее мало прельщала. Она сказала, что это была идея лорда Акленда, а она просто согласилась, чтобы сделать ему приятное.Тем не менее, как и все модели старше пяти лет, с которыми Венеции приходилось работать, эта женщина обладала изрядной долей тщеславия, поэтому хотела выглядеть на фотографии как можно лучше. Именно она настояла на съемке у себя дома так как хотела быть в окружении своих самых ценных вещей.Темно-синее вечернее платье, которое она выбрала для съемки, было сшито по последней моде, очень французское и с очень глубоким вырезом. Драгоценностей было надето на целое состояние. Бриллианты висели на шее, блестели в ушах, переливались на волосах.Розалинда тщательно выбирала даже стул, на котором будет сидеть. Это было позолоченное кресло, сильно напоминавшее королевский трон.Комната с высоким потолком была такой же роскошной и элегантной, как и сама Розалинда. Повсюду стояли античные вазы и статуи на мраморных пьедесталах. Бордовые бархатные портьеры, подхваченные золотыми шнурами, стекали на пушистый ковер.Два часа назад Гейбриел с Эдвардом погрузили в наемный экипаж все необходимое оборудование: фотоаппарат, пластины, треногу, зонтики и светоотражающие экраны. Когда экипаж выехал на улицу, Венеция оглянулась. Гейбриел стоял на крыльце и смотрел ей вслед с весьма довольным видом.Он, конечно, радовался, что Венеция была занята работой сегодня утром, так как мог спокойно заняться своим расследованием, не беспокоясь о том, где она и что делает. Гейбриел по-прежнему сердился на нее за вчерашний визит к Бертону.Съемка в доме у клиента всегда сопровождалась определенными трудностями. К счастью, у Розалинды оказалась большая, хорошо освещенная библиотека, но все равно требовалось много времени для установки правильного света. Розалинда начала уже терять терпение. Беседа перетекла на личные темы.Венеция начала подозревать, что Розалинда специально подначивает ее, чтобы развеять скуку.– Можете не стесняться в выражениях, миссис Джонс, – хрипло рассмеялась Розалинда. – Я сама была однажды замужем. Знаете, быть вдовой мне нравится куда больше, чем женой.Не зная, что ответить, Венеция перевела разговор в более безопасное русло.– Не могли бы вы сдвинуть правую руку чуть-чуть левее? Да, вот так. Амелия, подвинь зонтик поближе к миссис Флеминг. Мне нужно побольше света слева от лица, чтобы подчеркнуть ее элегантный профиль.«Лесть никогда не повредит», – решила Венеция.– Так достаточно? – спросила Амелия, наклонив зонтик.– Так гораздо лучше, спасибо, – отозвалась Венеция. Она снова посмотрела в видоискатель, на мгновение сконцентрировалась, как это делала всегда перед снимком.Свет и тень поменялись местами. Вспыхнула насыщенная эмоциями аура Розалинды Флеминг.Венеция неожиданно осознала, что дама вовсе не мучается от нетерпения. Ее снедает гнев.Надо поскорее заканчивать процесс.– Замрите, пожалуйста, миссис Флеминг, – скомандовала Венеция.Готово. Внутреннее чутье подсказывало ей, что нужно как можно скорее убираться из этого дома, но профессионализм удерживал на месте.– Лучше сделать второй снимок, если вы сможете посидеть так еще немного, миссис Флеминг.– Как скажете.Венеция вытащила из фотоаппарата засвеченную пластину, вставила новую и сделала второй снимок.– Отлично, – облегченно проговорила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32