– Не думаю, что в таких делах нужны какие-то советы, но все равно спасибо.– Уверяю вас моя дорогая, что у любого здорового половозрелого мужчины, вернувшегося домой после длительного отсутствия, возникают определенные желания.Венеция потрясенно уставилась на пожилую леди.– Желания?Агата наклонилась ближе и понизила голос:– Я советую вам как можно скорее удовлетворить эти естественные потребности, моя дорогая. Не хотите же вы, чтобы мистер Джонс искал облегчения где-то на стороне?– Господи! – У Венеции голова окончательно пошла кругом.– Судя по вашему выражению лица, вы явно не успели привыкнуть к исполнению супружеских обязанностей до этого пресловутого падения мистера Джонса. – Агата снисходительно похлопала Венецию по запястью веером. – Поверьте моему опыту, супружеские обязанности вовсе не такая условность, как многие скажут вам. – Она подмигнула молодой женщине. – Особенно когда супруг так же молод и полон сил, как мистер Джонс.Ласково улыбнувшись, Агата развернулась и растворилась в толпе.Венеция с трудом взяла себя в руки.Теперь она постоянно ощущала на себе любопытные взгляды. Все наверняка обсуждают их с Гейбриелом отношения. Венеция чуть не скрежетала зубами от досады. Лицо ее пылало.Для нее невыносима была мысль о том, сколько бессонных ночей она провела, вспоминая ту единственную ночь в объятиях мужчины своей мечты и оплакивая утрату.А теперь выясняется, что Гейбриел Джонс преспокойно занимался делами тайного общества, не подумав даже о том, какое действие может оказать на нее известие о его смерти.Мужчины иногда ведут себя крайне безответственно.Дойдя до двери, за которой скрылся Бертон, Венеция оглянулась и нашла глазами то место, где несколько минут назад стоял Гейбриел и беседовал с Кристофером Фарли. Молодого человека на месте не было. Видимо, он вышел подышать свежим воздухом. Ей бы сейчас это тоже не помешало.К сожалению, у Венеции были дела поважнее. Оставалось лишь надеяться, что мистер Бертон не ушел с выставки совсем, пока она вынуждена была обсуждать с миссис Чилкотт свои супружеские обязанности.Венеция вышла из ярко освещенного зала в темный коридор, прикрыла за собой дверь и постояла несколько минут, чтобы глаза привыкли к темноте. Лунный свет, сочившийся сквозь высокие окна, слабо освещал ряд закрытых дверей.Венеция прислушалась в надежде услышать звук шагов Бертона, но за дверью лишь раздавался приглушенный шум толпы.Молодая женщина медленно пошла вперед, недоумевая, почему Бертон выбрал этот путь.Венеция не первый раз находилась в выставочном центре Фарли. За последние несколько недель она часто бывала здесь, чтобы обсудить деловые вопросы. Кристофер Фарли с самого начала проявил интерес к ее работам. Он дал ей несколько полезных советов по организации бизнеса и познакомил с людьми, ставшими ее первыми клиентами. В качестве благодарности Венеция предоставила ему несколько своих работ для участия в выставке с последующей продажей.Благодаря встречам с Фарли она примерно знала расположение комнат на этом этаже.Коридор, в котором она сейчас находилась, пересекал еще один коридор, в котором находился офис Фарли.Осторожно сделав несколько шагов, Венеция заглянула во второй, еще более темный коридор. За стеклянной дверью офиса Фарли было темно. На фоне густой темноты лунный свет, проникавший через окна в кабинете, подсвечивал матовую панель двери холодным серым цветом. Рядом с кабинетом Фарли находился офис двух его ассистентов, в котором также не было света.Венеция вернулась в коридор, где, по ее сведениям, находились три кабинета, большая кладовая и лаборатория.В лаборатории ассистенты Фарли делали копии некоторых выставлявшихся в галерее фотографий. Этим оборудованием могли пользоваться талантливые, но бедные фотографы, заслужившие признание Фарли. Венеция не могла понять, зачем Гарольду Бертону надо было входить в кладовую или лабораторию. У него имелась собственная небольшая галерея и оборудование.Конечно, Бертон уже мог покинуть выставку, спустившись по лестнице в конце коридора. Хотя… если бы он действительно хотел уйти, проще было бы воспользоваться парадным входом, выходившим на оживленную улицу.Лестница из коридора, в котором сейчас находилась Венеция, вела в аллею.А если Бертон в самом деле решил воспользоваться лестницей? Тогда у нее нет никаких шансов встретиться с ним сегодня вечером.Был, конечно, и другой вариант. Венеция отдавала себе отчет в том, что Бертон вовсе не обладает моралью святого. Может быть, он решил проникнуть в офис Фарли и что-то выведать? Скорее всего в кабинете хозяина галереи хранится информация о ее клиентах, а Бертон не гнушался ничем, если дело могло сулить ему выгоду.Двигаясь почти бесшумно, чтобы не спугнуть добычу, Венеция прокрадывалась по коридору в направлении офиса Фарли.Не успела она сделать и двух шагов, как из соседнего коридора донесся легкий скрип открывающейся двери.Венеция резко повернулась, намереваясь вернуться в первый коридор и выйти навстречу Бертону, но внезапная догадка буквально пригвоздила ее к месту.Если это в самом деле Бертон, то он действует как самый настоящий преступник. Будет весьма кстати затаиться и разузнать, что он затевает. Должно же у нее быть хотя бы какое-то преимущество перед ним.Она на цыпочках дошла до пересечения с другим коридором и замерла в двух шагах от главного прохода.Приглушенные голоса, доносившиеся из выставочного зала, внезапно показались очень далекими. В темноте Венеция чувствовала себя очень одинокой.Из соседнего коридора послышались шаги. Бертон шел явно не к Венеции, а в сторону лестницы. Через несколько секунд он скроется; если она не будет действовать молниеносно, то может и упустить его.И все же что-то удерживало ее. Она убеждала себя, что не боится Бертоиа, злилась на него за то, что он, по ее мнению, совершил, но нисколько не боялась. Тогда почему она медлила?Взяв себя в руки и подобрав юбки, Венеция сделала еще один шаг вперед и осторожно выглянула в коридор.Слабый свет луны высветил высокую мужскую фигуру в длинном пальто и высокой шляпе. Мужчина решительно шагал к лестнице.«Это не Бертон», – мгновенно поняла девушка.Этот мужчина был намного выше. Он не семенил, как Бертон, а, наоборот, двигался ровной, четкой, изящной походкой, свидетельствовавшей о силе и мощи.«Так ходит Гейбриел», – неожиданно подумала Венеция.Она сосредоточилась и внимательно всмотрелась в движущуюся фигуру, стараясь уловить ее ауру.Свет и тень поменялись местами. Коридор превратился в негатив. Пульсирующая аура возникла вокруг человека в конце коридора. В темноте вспыхивали горячие и холодные сгустки энергии.Венецию охватил страх. Она видела огромное количество разных аур, но ни одна из них не беспокоила ее так, как эта.Она вдруг осознала, что имеет дело со странной неуемной энергией, порожденной какой-то аномальной похотью. Интуитивно она почувствовала, что ни одна женщина не способна удовлетворить это желание!«Господи, только бы никогда не знать, чего желает это чудовище для удовлетворения своего страшного голода».К огромному ее облегчению, человек спустился по лестнице и растворился в темноте.В течение нескольких секунд Венеция неподвижно стояла в коридоре, потрясенная, не в силах пошевелиться.И вдруг она вспомнила о Гарольде Бертоне. Ее охватил леденящий ужас.Усилием воли она заставила себя выйти из коридора и направиться к лаборатории.– Мистер Бертон? – Она постучала в дверь.Ответа не последовало.– Вы там?От звенящей тишины волосы у нее на затылке встали дыбом.Больше ждать не имело смысла. В глубине души Венеция знала, что в лаборатории произошло нечто ужасное. Она уже знала, что Гарольд Бертон не откроет дверь.Венеция повернула ручку и очень медленно открыла дверь.Кто-то отодвинул тяжелую портьеру, обычно она прикрывала окошко лаборатории. Косой треугольник лунного света высвечивал неподвижную фигуру Бертона, распластавшегося на полу. Он лежал на спине, вперившись остановившимся взглядом в потолок.– Господь всемилостивый!В облаке юбок молодая женщина опустилась на колени рядом с телом и трясущимися руками пощупала ему пульс. Жилка на шее Бертона была неподвижна, а кожа отдавала леденящим холодом.Потом она увидела бутылку бренди и перевернутый стакан на столике. Напиток перелился через край и растекся по полу, отчего воздух пропитался винными парами.– Что, черт возьми, здесь происходит? – раздался в тишине низкий, настороженный голос Гейбриела.Венеция подскочила и резко повернулась, с трудом сдержав крик.– Что вы здесь делаете? – выдохнула она.– Я заметил, что вы ушли из комнаты, а потом так и не вернулись. Немного подождав, я решил проверить, что все-таки произошло.Венеция заметила, что одной рукой Гейбриел крепко вцепился в ручку двери. Происходило нечто странное. Сконцентрировавшись на мгновение, Венеция ощутила мощный сгусток темной энергии в атмосфере вокруг Гейбриела.– С тобой все в порядке? – спросил он.Не дождавшись ответа, он отпустил дверную ручку и схватил молодую женщину за запястье.– Ответь мне, – мягко повторил он. – С тобой все в порядке?– Да. – Усилием воли она взяла себя в руки, теперь она уже четко все различает, нормальное зрение полностью восстановилось. – Да, со мной все в порядке.Гейбриел включил газовый рожок на столе и посмотрел на тело.– Кто это? – осведомился он.– Гарольд Бертон. Он был фотографом.– Ты хотела встретиться с ним?Этот вопрос был задан ледяным тоном.– Нет, – возразила Венеция, слегка поежившись. – То есть да. Не совсем. Не так. – Она осеклась. – Я просто вошла в комнату и обнаружила его.– Он ранен?– Не думаю. Крови нет.– Он умер не своей смертью, – сказал Гейбриел.«Интересно, почему он так уверен?» – подумала Венеция.– Я тоже так думаю, – кивнула она.Гейбриел внимательно посмотрел на нее.– Что тебе известно обо всем этом?– Кто-то вышел из лаборатории как раз перед тем, как я вошла. Думаю, он имеет отношение к делу. В любом случае он точно знает, что здесь произошло.– Ты видела этого человека? – резко спросил Гейбриел.– Я видела его мельком, когда он шел к лестнице.– Ты узнала его?– Нет.– Ты его видела? – На сей раз вопрос прозвучал еще настойчивее, чем раньше.Венеция покачала головой.– Уверена, что он меня не видел. Как я уже сказала, он шел в противоположном от меня направлении. Я стояла в другом коридоре и наблюдала за ним из-за угла. Нет, я уверена, что он меня не видел. Он даже не остановился.Гейбриел сделал шаг к столику, на котором валялся опрокинутый стакан бренди.– Не трогай жидкость, – поспешно проговорила Венеция. – И бокал тоже, если уж на то пошло.Гейбриел остановился и внимательно посмотрел на нее.– Почему? – осведомился он.Большинство мужчин испытали бы раздражение, если бы женщине вздумалось указывать им в такой ситуации. По всеобщему убеждению, при столкновении с трупами леди обычно должны падать в обморок и нюхать соли.Венеция поняла, что Гейбриел не подвергал сомнению ее здравый смысл и способность к рассуждению, а просто хотел знать, почему она не разрешила трогать пролившийся бренди.Сделав глубокий вдох, Венеция рассуждала:– Существует два варианта развития событий. – Она перевела взгляд с пустого бокала на безжизненное тело Бертона. – Вполне возможно, это самоубийство. В таких случаях это первым приходит на ум. Я очень сомневаюсь, что он по собственной воле лишил себя жизни. Ведь я знаю Гарольда Бертона.– Что все это значит?– Думаю, в бренди, которое выпил мистер Бертон, полиция обнаружит цианид.Гейбриел сжал руку в кулак, затем резко раскрыл ладонь, словно пытаясь стряхнуть прилипшую к пальцам грязь. Такое нервное движение для человека, привыкшего все время держать себя в руках, показалось Венеции странным.– Лучше все-таки расскажи мне, что именно ты делала в этой комнате? – потребовал Гейбриел.– Это довольно запутанная история.– Расскажи быстренько, а потом мы пошлем за полицией.– О Господи! Полиция…«О скандале подумаю после», – решила Венеция.Очень коротко она поведала Гейбриелу о двух снимках, присланных ей анонимно.– Не знаю, что было в планах у Бертона, но я подумала, что он решил запугать меня и заставить отойти от дел. Или того похуже.– Похуже?– Может быть, фотографии предшествовали шантажу, – проговорила она.– Это были компрометирующие снимки?– Нет, просто они вызывают… беспокойство. Нужно увидеть их, чтобы понять.– Потом покажешь. Только не говори ничего про них полиции.– Но это могут быть улики.– Или мотив убийства, Венеция.Она была потрясена. Внезапно у нее закружилась голова.– Думаешь, полиция может заподозрить меня в том, что я убила Бертона? Убила из-за этих ужасных фотографий? – прошептала она.– Не волнуйтесь, миссис Джонс. Мы сделаем все возможное, чтобы подозрение в этом деле не пало на вас.У Венеции тревожно сжался желудок.– Но даже если мы не расскажем полиции про фотографии, тот факт, что я одна находилась в коридоре достаточно продолжительное время, не скроешь. Именно я нашла тело. Я не смогу доказать, что до моего прихода в комнате находился кто-то еще. Наверняка полицейские подумают, что именно я подлила в бренди Бертону цианид.– Даже если они установят, что речь идет не о самоубийстве, а об отравлении, я не думаю, что они усомнятся в вашей невиновности.Венецию начала раздражать его спокойная властная манера.– Почему вы так уверены в этом, сэр?– Потому что кое-кто может обеспечить вас прекрасным алиби, – терпеливо пояснил он.– В самом деле? И кто же этот человек?Гейбриел развел руками.– Ну как же, разумеется, ваш любящий, недавно воскресший из мертвых супруг.– Но у меня нет… – Она осеклась. – Ах, ты!– Да, миссис Джонс, я. Мы вместе обнаружили тело, когда покинули переполненный выставочный зал в поисках уединения. Уверен, все поймут.– Что поймут?– Если помнишь, после несчастного случая, постигшего меня во время медового месяца, сегодня мой первый вечер дома. Любой мужчина на моем месте сделал бы что угодно, только бы побыть наедине с женой после столь долгой разлуки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32