Минут десять я сидела, повторяя свой будущий монолог, и все более убеждалась в том, что я ошиблась, согласившись на все это. Что это за человек?
Видимо, властный. Он приехал сюда требовать то, что принадлежит ему по праву. Да он меня и слушать не станет! Лучшее, что можно придумать, — это сейчас же встать и уйти.
Нужно было обсудить это с Роландом, попросить у него совета. Впрочем, ответ я знала заранее: не вмешивайся, пусть Белинда сама разбирается со своими неприятностями. Наверное, именно так мне и следовало бы поступить, но я, как ни странно, волновалась за нее. Я была рада увидеть, что она, как мне показалось, остепенилась.
Пока я колебалась, раздался голос:
— Мистер Фаррелл, вас желает видеть эта дама.
Он направился ко мне. Это был мужчина среднего роста, его волосы выгорели от солнца, а цвет лица ясно говорил о том, что он живет совсем в ином климате, чем мы. Цвет его загара был темно-бронзовым, и на этом фоне голубые глаза казались особенно яркими.
Черты лица были четко прорисованы, и в нем, несомненно, ощущалась сила. В общем, этот молодой человек выглядел весьма привлекательно, и я могла понять Белинду, поддавшуюся искушению и поступившую безрассудно, прежде чем она успела осознать, что есть и иная жизнь, более приятная, чем жизнь на золотых приисках — — Мистер Фаррелл? — спросила я, вставая.
— Да, — ответил он с сильным австралийским акцентом. — Вы хотели меня видеть?
— Да. Меня зовут Люси Фицджеральд. Бывшая Люси Лэнсдон. Не знаю, рассказывала ли вам обо мне Белинда.
— О, так вы и есть Люси! — воскликнул он, крепко пожимая мне руку. — Рад познакомиться с вами.
Я решила, что он мне нравится.
— Значит, вы пришли повидаться со мной? — Он казался удивленным, но довольным.
— Мы можем где-нибудь переговорить?
— Да, здесь есть комната для отдыха. В такое время дня там никого не бывает.
— Спасибо. Я буду рада, если вы позволите побеседовать с вами.
Генри Фаррелл был слегка озадачен, но повел меня в гостиную.
Он оказался прав. Там никого не было, и это обрадовало меня — Садитесь и расскажите, в чем дело, — сказал он.
Мы сели в кресла в углу комнаты, и я начала:
— Белинда приехала ко мне. Она очень расстроена.
— Так и должно быть.
— Да, я знаю. Она мне все рассказала. То, что она сделала, просто ужасно.
Он кивнул, и я умолкла, не зная, как продолжить.
Он пришел мне на помощь:
— Так что вы хотели сказать мне?
Я колебалась:
— Видите ли, она была еще очень молода.
— Это не играет никакой роли. Белинда была весьма настойчива и прекрасно знала, что делает. Она до смерти хотела этого. Если сейчас она передумала, значит, дела и в самом деле плохи.
— Я понимаю, что вы сейчас чувствуете.
— Не знаю, зачем она послала вас. Чего она хочет этим добиться?
— Она не посылала меня. Я сама решила прийти к вам. Белинда все рассказала мне. Она чувствует себя глубоко несчастной и очень сожалеет обо всем…
— Все это она мне говорила. Но она моя жена, и я собираюсь забрать ее с собой.
— И вы считаете это удачным решением? — спросила я. — Вы думаете, что возможен счастливый брак при таких обстоятельствах?
— Что вы имеете в виду?
— То, что вы будете настаивать, а она — сопротивляться.
— Я имею на это право.
— Безусловно, я в этом не сомневаюсь. Однако человеку не всегда приносит счастье то, что он пользуется своими правами.
— Послушайте-ка, мне не очень ясно…
— Я понимаю ваши чувства. Я вмешиваюсь в семейные проблемы. Это не мое дело.
— Вы чертовски правы.
— Но я признательна уже за то, что вы выслушиваете меня… даже отвечая мне, что это не мое дело.
Дело в том, что я очень люблю Белинду. Большую часть детства мы провели вместе. Мы близки друг другу, и сейчас она очень несчастна.
— Я же вам говорю, что она замужем за мной.
— Я знаю. Но если человек не хочет быть с вами, неужели его можно к этому принудить?
— Да, — резко бросил он. — Можно. Вернувшись назад, она изменится.
Я отрицательно покачала головой.
— Я хорошо ее знаю, — упорствовал он.
— Я тоже. Позвольте, я кое-что скажу вам. Я в самом деле признательна вам за то, что вы согласились поговорить со мной. Должно быть, я кажусь вам ужасной нахалкой, и в какой-то степени это так и есть.
— Почему бы вам не бросить это дело?
— Белинда приехала на золотые прииски почти ребенком. Сначала ее захватила новизна впечатлений.
Некоторое время она была довольна тамошней жизнью, но воспитывалась она здесь и хорошо знала, что существует иной образ жизни. Я не знаю, как складывался ваш брак. Вряд ли он был идиллическим, не так ли? Ведь вы согласились разъехаться?
— Бывало, мы входили в раж. Признаюсь, со мной такое бывает.
— Вы согласились, что вам лучше расстаться.
Он промолчал, и я продолжила:
— Белинда вернулась сюда, на противоположный конец земного шара. Все случившееся в Австралии стало казаться ей страшно далеким. Она выбросила это из головы. А потом встретила хорошего человека. Они полюбили друг друга и поженились.
— Как она могла пойти на это, будучи замужем за мной?
— У них была настоящая брачная церемония. Он уверен в том, что состоит в законном браке. Она подходит ему, а он подходит ей. Скоро у них будет ребенок.
— Как? Она ничего не сказала об этом.
— Теперь вы это знаете, мистер Фаррелл. Я верю, что вы хороший, добрый человек.
Он изумленно уставился на меня:
— Вы меня не знаете.
— Я хорошо угадываю характеры и уже оценила вас.
Легкая улыбка тронула его губы, и у меня несколько поднялось настроение. Мне показалось, что упоминание о ребенке подействовало на него.
Я решила сделать упор на это.
— Подумайте о невинном ребенке, — сказала я, — Вы хотите, чтобы он родился с несмываемым клеймом незаконнорожденного?
Он продолжал удивленно смотреть на меня:
— Какое это имеет отношение ко мне? Ведь это ее маленький ублюдок, а не мой. Она замужем за мной.
Вот так-то.
— Я понимаю, понимаю.
— Так к чему вы клоните?
— Я хочу сделать все возможное для Белинды… и для всех вас.
— Но зачем вам это нужно?
— Потому что я о ней забочусь. Вы должны понять это. Вас ведь тоже интересуют ее дела.
Он молчал, и я продолжала:
— Я понимаю, что она плохо относилась к вам.
Она и ко мне не всегда хорошо относилась. Но я люблю ее и верю, что она получила возможность начать ту жизнь, к которой стремилась.
— Да, жизнь леди.» Лейди-да-ди-да «… .
— Может быть. Но это та жизнь, о которой Белинда мечтала. Если вы силой заставите ее вернуться, жизнь для вас обоих станет похожа на кошмар. И что будет с ребенком?
— Она может родить и оставить его здесь.
— Мистер Фаррелл, матери не бросают своих детей.
— Некоторые бросают, если это их устраивает, и у меня такое впечатление, что Белинда — одна из таких.
— Я не верю, что она способна на это. Что ж, отлично. Разбейте счастливую семью. О ребенке вообще не вспоминайте. Будьте эгоистом. Вот ваш рецепт счастливой жизни!
Он медленно улыбнулся мне:
— Вы говорите, почти как адвокат! Знаете, если бы я попал в какую-нибудь неприятную историю, мне бы хотелось, чтобы вы помогали мне выбираться из нее.
— Спасибо, — сказала я, — но я предпочла бы, чтобы вы отнеслись ко мне серьезно.
— Мне нравится слушать вас. Расскажите мне еще кое-что. Расскажите, почему она заставила вас прийти ко мне.
— Из этой ситуации есть выход, — сказала я.
— Для нее? — спросил Генри Фаррелл, чуть-чуть приподняв бровь в показном удивлении.
— Для нее, для вас, для всех.
— В самом деле?
— Послушайте, ваш брак не существует, верно?
— Неверно. Есть определенные обязательства. Ты женишься… и это навсегда.
— До тех пор пока вы не решаете разорвать брачные узы.
— Речь идет о разводе?
— В нем я вижу выход. Вы можете без особой огласки развестись, и Белинда тут же вступит в брак с Робертом Денвером. Все это можно сделать без лишнего шума.
— Развод… — недоверчиво повторил он.
— У вас ведь для этого вполне достаточно причин, не так ли?
— Причин-то достаточно, но развод… — Он покачал головой.
— Вместе вы никогда не будете счастливы, — заметила я, — Со всем, что было между вами, покончено.
— Но почему я должен делать это ради нее, если она поступает со мной подобным образом?
— Вы мстительны?
— Что вы имеете в виду? Я требую только то, что принадлежит мне по праву.
— К чему вам права? Что толку от них, если нет чувств, нет любви?
— Когда-то Белинда любила меня.
— Она была еще ребенком.
— Она была эгоистичным дьяволенком — Возможно, но вряд ли она полюбит вас опять.
Она будет до конца дней сокрушаться о своей загубленной жизни. Без нее вам будет гораздо легче. Возможно, вы найдете кого-то, кто вас полюбит. У вас сложится прекрасная семья. В общем-то, я уверена, что так все и будет.
— Откуда вы знаете?
— Потому что вы разумный и способный на чувства человек. В глубине души вы очень добры.
Генри Фаррелл расхохотался:
— Ну, вы умеете забраться парню под шкуру! Знаете, вы мне начинаете нравиться, Люси.
— Я рада, потому что вы мне тоже начинаете нравиться.
— Кажется, вы хороший друг Белинде.
— Я хорошо ее знаю.
— Тогда я удивляюсь, почему вы все это делаете ради нее?
— Вот увидите, вам без нее будет лучше.
— Это несомненно.
— Так какой смысл был приезжать сюда и пытаться увезти ее?
— Потому что это Белинда. Не знаю, что в ней есть такого. Она эгоистка, каких мало, и, конечно, не подходит мне. И все-таки я хочу забрать ее, очень хочу.
— Вы забудете ее.
— Сомневаюсь.
— Я уверена, что забудете. Предположим, вам встретится милая девушка, нежная, любящая. Вы поженитесь, создадите семью… и тогда вы оглянетесь на сегодняшний день и скажете себе: ну и повезло тебе, мистер Фаррелл, что ты тогда сбежал.
— Я назову себя по-дружески — Генри.
— Так подумайте об этом, Генри. Я искренне прошу вас подумать об этом. Ведь будет ребенок.
— Да, — задумчиво промолвил он, — Будет ребенок.
— Дайте ей возможность. Я действительно считаю, что она может быть счастлива. Я думаю, что она может начать новую жизнь. Наверное, она вам рассказывала о своем детстве.
— Кое-что.
— С этим ребенком происходили необычные вещи.
Человек, которого она считала своим отцом, относился к ней не лучшим образом. Похоже, он с самого начала был настроен против нее. Такие переживания в раннем детстве влияют на всю последующую жизнь. Теперь у нее появилась возможность все изменить. Подарите ей эту возможность, Генри.
На этот раз он долго молчал, прежде чем заявить:
— Она относилась ко мне достаточно паршиво. Не понимаю, почему я должен чем-то поступаться, чтобы доставить ей удовольствие.
— Сделайте это ради того, чтобы вам самому стало лучше.
— Без нее, вы хотите сказать?
Я кивнула.
— Наверное, вы правы.
— Конечно, вы можете постараться отомстить. Но большой пользы от этого не будет. Если бы вы отпустили ее… Вы согласитесь? Вы подумаете об этом?
Он вдруг протянул руку и сжал мою.
— Да, Люси, — сказал он. — Ради вас я подумаю об этом.
— Ах, я так довольна, что вы согласились. Вот увидите, это будет правильный поступок. Можно вновь встретиться с вами, когда вы примете решение?
Он кивнул.
— Когда? Завтра?
— Не очень-то много времени на размышления вы мне даете, а?
— Мне бы хотелось знать, что все улажено, прежде чем я вернусь к себе в провинцию.
— Не могу обещать. Лишь оттого, что вы поговорили со мной так дружелюбно и откровенно… ну, это же не значит, что я…
— Я знаю, что, хорошенько поразмыслив, вы согласитесь со мной.
— — Есть такая поговорка, ее любила моя старая мать:» Сладок медок, да увяз коготок «.
— Да, есть.
— Это значит — поддаться на старую уловку — лесть?
— Полагаю, так.
— Так вот, мне кажется, что вы пытаетесь угостить меня этим самым медком.
— Нет. Просто я поставила вас лицом к лицу с истинной правдой.
Генри улыбнулся.
— Как вы будете добираться назад, Люси? — спросил он.
— Найму кеб.
— Я схожу и поймаю его для вас.
Он так и сделал.
Назад я возвращалась в приподнятом настроении, уверенная в том, что мы одержим победу.
Я направилась прямо в дом Селесты, где меня с нетерпением поджидала Белинда. Она тут же потащила меня в свою спальню.
— Ну?
— Я думаю, мы сможем…
— Что сможем?
— Достичь соглашения о расторжении брака без лишней огласки.
— В самом деле? Ах, Люси, ты просто чудо!
Я знала, что ты сумеешь сделать это. Все дело в твоем строгом виде. Ты вроде воспитательницы или учительницы.
— Он сравнил меня с адвокатом.
— Да, вот именно. Так что он сказал?
— Он сказал, что ты относилась к нему плохо, и это, конечно, правда.
Она показала мне язык — привычка, которую я хорошо помнила у нее с детства.
— Ну же? — беспокойно спросила она.
— Я сообщила ему о ребенке. — Я с подозрением взглянула на нее. — Ты действительно ждешь ребенка?
— Ну да, я уверена. Это правда. Не думаешь ли ты, что я стала бы врать про это?
— Почему бы и не подумать? — ответила я.
— Ладно, а что дальше?
— Я объяснила ему, что если ты вернешься, то его жизни не позавидуешь. И он согласился со мной.
— Ах, Люси, ты настоящее чудо!
— Я еще не закончила. Пока что мы условились, что он подумает над нашим предложением.
— О, он согласится. Обязательно. Непременно, Как он тебе показался?
— Немножко грубоват, но хороший человек. Приятный мужчина. Думаю, он не заслужил такого наказания, как ты.
— Конечно, не заслужил. Бедный старый Генри!
Ты и в самом деле думаешь…
— Я могу только сказать, что он обещал поразмыслить.
— И долго?
— Не знаю. Но завтра мы с ним встречаемся.
— Как хорошо! Страшно подумать, что ты могла обгореть до смерти!
— Какое несчастье! Ведь тогда я не могла бы улаживать твои делишки!
— Я вовсе не это имела в виду!
— Ты высказала первую мысль, которая пришла тебе в голову. Так или иначе, я выжила, чтобы иметь возможность поговорить с Генри Фарреллом.
Белинда порывисто обняла меня.
Я подумала: как она отличается от Филлиды! Как она отличается от Роланда! Они-то действительно заботятся обо мне. Но, как я уже не раз говорила, Белинда есть Белинда.
Я сама была изумлена своим успехом. Думаю, все объяснялось тем, что Генри Фаррелл действительно был хорошим человеком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45