Туда входят всяческие травы и тому подобное. Я купила и попробовала. Это что-то вроде овсяного отвара, только гораздо приятней. Принимаешь на ночь с горячим молоком — и спокойный сон обеспечен.
— И ты в это веришь? — спросил Роланд.
— Мой милый брат, я знаю это. Я бы не предлагала вам, если бы не испробовала на себе.
Она поставила поднос на столик, а мы с Роландом, сидя рядышком на кровати, смотрели на нее.
— Давайте-ка попробуйте, — пригласила Филлида. — Люси… — Я взяла поданный ею стакан. — И Роланд…
Теперь, перед тем как лечь в постель, я все время пью это, — сообщила она нам. — Ну же, пейте!
Она проследила за тем, как мы выпили.
— Довольно приятно на вкус, правда?
Мы с этим согласились.
— А теперь я пойду. — Она поцеловала нас обоих. — Спокойной ночи, мои драгоценные. Не могу вам сказать, как я счастлива, что вы вернулись домой.
Я немного беспокоилась за вас, странников в чужом краю.
Она довольно робко улыбнулась нам и, забрав поднос, вышла.
На следующее утро Роланд встал рано, чтобы успеть на поезд. Он пообещал, что к вечеру вернется.
Я вспомнила, что назначила свидание миссис Эмери, поэтому постучалась в ее комнату, и она предложила мне чашечку своего знаменитого дарджелингского чая. Зная, что она будет оскорблена отказом, я выразила горячее желание выпить его.
Последовала церемония заварки чая, и, наконец, когда перед нами оказались наполненные чашки, она перешла к делу.
— Я ведь в этом доме давным-давно, мисс Люси, — начала она. — И мне кажется, я знаю свое место и хорошо справляюсь с работой.
— В этом нет сомнений, миссис Эмери.
— Жалоб на меня не было. Я, по крайней мере, их не слышала.
— Разумеется, не было. Все, включая и моего отца, всегда только хвалили вас.
— Я в этом доме веду хозяйство уж и не знаю, сколько лет.
Я начала беспокоиться. Столь пространное вступление свидетельствовало о том, что дела обстоят гораздо серьезнее, чем мне казалось.
— Скажите, что вас тревожит, миссис Эмери.
— Ну, мисс Люси, прислугу нанимают экономка и дворецкий. Экономка занимается женской частью прислуги, а дворецкий — мужской…
— Ну да.
— Так вот, похоже, кое-кому кажется, что можно явиться в дом и все переменить по-своему.
Теперь я поняла, в чем дело.
— Вы возражаете против того, что мисс Фицджеральд привезла с собой новую служанку?
— Вот именно, мисс Люси. Прислугу в этом доме всегда нанимала я и не вижу причин, почему это должно измениться.
— Я не думаю, что мисс Фицджеральд хотела вмешиваться в вашу сферу, миссис Эмери.
— Я не приглашала эту Китти — или как ее там — приезжать сюда.
— Она чем-нибудь заслужила ваше неодобрение?
— Ну, так бы я не сказала. Но она, например, ходит в кухню. Миссис Грант это не понравится.
Я не представляла, чтобы миссис Грант, толстая, добродушная повариха, стала выдвигать какие-нибудь возражения. В отличие от миссис Эмери она не требовала точного соблюдения правил, установленных в доме.
— Я уже поговорила об этом с мистером Эмери, и он согласен со мной, — продолжала миссис Эмери.
Видимо, у него всегда хватало здравого смысла соглашаться с женой. Теперь мне стало понятно, что она опасается покушений на свои права, и я обязана уладить этот вопрос.
— Думаю, я могу вам все объяснить, — сказала я. — У мистера и мисс Фицджеральд есть небольшой дом в Лондоне. Постоянно там живет супружеская пара слуг, а Китти у них — приходящая. В последнее время Китти там было совсем нечего делать, поскольку она является кем-то вроде камеристки мисс Фицджеральд.
Вот она и приехала сюда. Ни к каким домашним делам она не будет иметь отношения. Она просто будет личной служанкой у мисс Фицджеральд, понимаете?
— Но меня-то об этом не спрашивали, мисс Люси.
— Вероятно, мисс Фицджеральд решила, что поскольку Китти является ее личной служанкой, то все в порядке. Она, конечно, ужасно огорчится, узнав, что задела ваши чувства.
Миссис Эмери несколько смягчилась.
— Что ж, я рада, что вы вернулись, мисс Люси. Вы в доме хозяйка, и об этом все должны помнить.
— О, я уверена, что все об этом помнят. Мисс Фицджеральд говорила мне о Китти и просила прощения за свой поступок. Она признала, что поступила необдуманно. Но в Лондоне для Китти не было работы, а увольнять бедную девушку ей не хотелось.
— Это не девушка. Я бы сказала, что это женщина лет сорока.
— Понятно. Я еще не видела ее. Но мисс Фицджеральд в самом деле не хотела никого обижать. Пусть Китти остается. Вы уж не сердитесь на нее, миссис Эмери.
— Ладно, до тех пор, пока меня не обидят, мисс Люси.
— Я думаю, вы знаете, как я вас уважаю, и меня очень расстраивает то, что вы недовольны.
— О, этого я не говорила. Но я всегда делала свое дело как можно лучше, и люди это понимают. Я всегда знала, каковы мои права, и все остальные тоже знали.
Я просто не люблю, когда приходят чужаки и начинают устраивать все по-своему.
— Но, видите ли, мисс Фицджеральд вряд ли стоит называть чужаком. Она сестра моего мужа, и я надеюсь, что мы хорошо уживемся все вместе.
— Ну, если вы так считаете, мисс Люси…
— Да, я так считаю, миссис Эмери. Смею сказать, что никогда прежде не пила такого превосходного чая.
Она совершенно успокоилась. А я с улыбкой подумала: буря в чашке чая. ***
В тот же день я познакомилась с Китти. Выглядела она совсем не так, как я ожидала. Это была крупная женщина, и, по-моему, ей было далеко за сорок. Когда Филлида представляла нас друг другу, Китти почти не раскрывала рта.
— Это Китти, — сказала Филлида. — Она постарается быть полезной.
— Надеюсь, вам здесь понравится, Китти, — сказала я.
— О да, мэм, — ответила она.
На этом беседа завершилась.
Вечером вернулся Роланд. — Всего за день я успела соскучиться по нему. Услышав об этом от меня, он обрадовался.
За обедом он рассказал, что в конторе накопилось довольно много дел. Руководивший ею клерк не решался самостоятельно действовать по многим вопросам, поэтому Роланду предстояло хорошенько разобраться с накопившимися делами, что могло занять около четырех-пяти дней.
— Вероятно, когда ты возьмешься за это, то будешь трудиться с утра до полуночи, — сказала Филлида. — Я знаю, что ты работаешь нерегулярно и тратишь много времени впустую. — Она обратилась ко мне:
— Но уж если он работает, то работает.
— Она права, — сказал Роланд — Именно так я веду дела. Можно сказать, наскоками. Что же, придется разгребать завал. Через денек, с понедельника, я запрягусь в работу на целую неделю.
— Но больше времени мы тебе не дадим, — сказала Филлида. — Мы с Люси будем считать дни до твоего возвращения.
— А может быть, нам поехать с тобой? — спросила я.
Роланд заколебался, и Филлида сказала:
— По опыту я знаю, что лучше оставить его в покое. Если мы поедем, он будет постоянно думать о нас, и тогда вместо одной недели работа займет две или три. Отправляйся в понедельник, Роланд, тогда ты сможешь вернуться к пятнице, и мы весело и беззаботно проведем уик-энд.
Роланд все еще колебался, виновато посматривая на меня.
— Мне кажется, что решать должен Роланд, — сказала я.
— Ну, — начал он с сомнением в голосе, — полагаю, Филлида все-таки права. Наверное, лучше хорошенько взяться за дело и не отвлекаться на вас, хотя, спешу заметить, это было бы очень приятно. Но дело действительно требует большой сосредоточенности, и мне придется работать с утра до вечера.
— Тогда поезжай и побыстрей возвращайся, — сказала я.
— Значит, решено, — грустно сказал Роланд.
— Это ведь ненадолго, — успокоила его я.
В этот вечер Филлида вновь зашла в нашу комнату со стаканами целебного напитка.
— Так вы почувствовали от него пользу вчера ночью? — спросила она.
Мы переглянулись и заулыбались.
— Ну, конечно же, почувствовали, — сказала она. — Я в этих вещах разбираюсь. Это для вас очень полезно. На упаковке указаны все ингредиенты, и каждый из них имеет свои достоинства. И обещай мне, Роланд, находясь в Лондоне, принимать это. Я заставлю тебя взять немного с собой, и ты дашь мне честное слово.
— Хорошо, я обещаю.
Она лукаво взглянула на него.
— Ты хочешь, чтобы он поклялся на Библии? — спросила я.
— Дорогая Люси, если Роланд обещает мне, он держит слово. Мой брат — человек чести. Ну-ка пейте, как послушные дети.
— Мы не послушные дети, — сказал Роланд. — Во всяком случае, не дети.
— Я знаю, что веду себя, как суетливая старая курица. Но понимаете, я так люблю вас обоих, я так скучала без вас, и наконец вы вернулись, но Роланд опять должен уехать!
— Ничего страшного, — ответил Роланд. — У тебя остается Люси, которую ты сможешь баловать.
Филлида порывисто подошла и расцеловала нас.
— Дорогие мои, я так люблю вас! — сказала она.
Мы выпили чудодейственное средство, которое было и в самом деле довольно приятным на вкус, и она, как и накануне, забрав поднос, покинула нас.
После уик-энда Роланд уехал в Лондон. Я знала, что буду скучать по нему, потому что моя привязанность к нему росла с каждым днем. Это было совсем не похоже на то, что я испытывала к Джоэлю. Я была наивной и романтичной, когда влюбилась в него. Теперь мои чувства были более трезвыми. Возле Роланда я ощущала покой, которого мне не хватало так долго.
Я написала Ребекке обо всем, поскольку ей я могла открыть свое сердце. Она тут же прислала ответное письмо о том, как она счастлива за меня. Сестра была уверена в том, что я сделала правильный выбор; впервые увидев Роланда, она сразу поняла, что он тот, кто мне нужен — Много времени я проводила с Филлидой. Ее интересовало практически все, но больше всего она хотела узнать о местах, которые мы посетили в Италии. Мы шли в библиотеку (мой отец сумел собрать в Мэйнор Грейндже довольно приличное собрание книг) и там отыскивали справки о Неаполе, Помпеях и Амальфи.
Филлида сказала, что было бы замечательно посетить вновь эти места, но уже втроем.
— Впрочем, ты, возможно, и не захотела бы ехать туда втроем, — задумчиво произнесла она.
— Я съездила бы туда с удовольствием, — уверила ее я. — Да и Роланд тоже. По правде говоря, будучи в Италии, мы постоянно вспоминали тебя, а Роланд часто говорил: «Интересно, понравилось бы это Филлиде?»
— Временами это беспокоит меня. Я начинаю думать, не лучше ли мне уехать, обосноваться где-нибудь отдельно. Мне кажется нечестным заставлять вас возиться со мной.
— Будь добра, выбрось всю эту чепуху из головы.
— Ах, Люси, я так рада, что Роланд женился на тебе!
Я спросила, как идут дела у Китти.
— О, все хорошо. У нее носорожья шкура, и это очень удачно. Она внимания не обращает на случайные стрелы, которые летят в нее.
— Стрелы? Кто их посылает?
— Этот дракон, миссис Эмери. Похоже, этой даме Китти не слишком понравилась, и вина лежит вовсе не на Китти. В общем, конечно, виновата я, которая ввела ее в этот дом. Но ведь Китти — моя горничная, и я не подумала, что предварительно следует посовещаться с оракулом.
Я вздохнула:
— Ох, уж эти маленькие неприятности!
— Ты разговаривала с ней насчет этого?
— Да, по ее просьбе. Со всеми церемониями, за чашечкой ее лучшего чая, который она выставляет на стол лишь по особым случаям. Боюсь, что имело место нарушение субординации, выразившееся в появлении в доме служанки без предварительных консультаций с семейством Эмери.
— Вся вина лежит на мне. Может, мне следует извиниться перед миссис Эмери?
Я поколебалась:
— Это было бы нелишним. Должно быть, тогда все встанет на свои места. Миссис Эмери хочет всего лишь признания ее официального статуса.
— Я сделаю это и постараюсь быть тактичной и проявить максимум уважения.
Мы обе рассмеялись.
На ночь Филлида опять принесла напиток, и, пока я его пила, мы сидели и болтали. Это стало своеобразным ритуалом.
В последующие дни мне очень не хватало Роланда.
Я с нетерпением ожидала его возвращения и решила, что в следующий раз, когда ему понадобится уехать в Лондон, я поеду вместе с ним. Я найду, чем занять себя, пока он будет работать: похожу по магазинам, навещу Селесту… Когда он вернется, я обязательно предложу ему это.
В этот вечер «стаканчик на ночь» принесла мне Китти.
Это была крупная женщина с сильными ловкими руками Вела она себя почтительно и была молчалива, отвечала только на задаваемые вопросы, что говорило в ее пользу.
Мне все-таки захотелось поболтать с ней немножко, и, когда она поставила стакан на столик, я сказала:
— Ах, это вы, Китти.
— Да, мэм. Мисс Фицджеральд попросила занести это вам — Спасибо. Вы хорошо устроились здесь?
— Да, мэм.
— Должно быть, это сильно отличается от Лондона?
— Да, мэм.
Я поняла, что беседа с ней не будет слишком плодотворной, и пожелала ей спокойной ночи.
Поскольку рядом не было Филлиды, под болтовню которой я привыкла потягивать напиток, я чуть не забыла сделать это. Поймав себя на этом, я быстро осушила стакан и поставила его на поднос, который должны были забрать утром.
Роланд находился в Лондоне уже три дня. Я твердила себе, что скоро он вернется домой.
Как обычно, я выехала на верховую прогулку.
Филлида на этот раз не захотела поехать со мной.
Вернувшись, я узнала от служанки, что меня ждет посетительница, которая находится в гостиной вместе с мисс Фицджеральд.
Я прошла туда и, к своему удивлению, увидела Белинду.
— Привет, Люси, — сказала она. — Я решила навестить тебя.
— Вижу, вижу. Как мило! Какой сюрприз? У тебя все в порядке?
— О да, — ответила она.
Но я сразу же поняла, что что-то случилось. В ней ощущалась какая-то подавленность, и я задала себе вопрос — зачем бы она приехала, если бы у нее не было определенной цели?
— Мисс Фицджеральд рассказала мне, как чудесно вы здесь устроились и какой прекрасный был у вас медовый месяц.
— Кроме того, я сказала ей, что надо было привезти с собой мужа.
— Да, — согласилась я. — Почему ты это не сделала?
— О, Бобби сейчас очень занят… вопросами поместья, конечно. Вот я и решила урвать денек-другой, чтобы узнать, как ты здесь поживаешь.
— Надеюсь, ты немножко погостишь у нас.
— Если можно… всего несколько дней.
— Конечно. Мы будем рады принять тебя, правда, Филлида?
— Ну разумеется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45