Поутру мы с Белиндой никуда не поехали. После того что произошло ночью, это было невозможно. Все слуги интересовались случившимся пожаром. Каждый желал лично обследовать повреждения. Филлида была очень расстроена. Она все время посматривала на меня со смешанным чувством страха и нежности.
— Ах, Филлида, ведь ничего не случилось, — сказала я.
— Да, но могло случиться. Если бы ты не проснулась… Я все думаю об этом. Я бы не вынесла этого, Люси. Я постоянно думаю о Роланде. Что бы я ему сказала?
— Но ведь ничего не произошло.
— Слава Богу.
Услышав о случившемся, Белинда выразила изумление.
— Пожар! В твоей комнате! Боже милосердный!
А я спала как убитая.
Она тоже осмотрела следы пожара.
— Эти занавеси! И ты тут лежала! Ты могла обгореть до смерти или оказаться изуродованной. Ах, Люси, а я была рядом и все проспала!
Мне стало любопытно, вспоминает ли она тот случай, когда она взяла свечу с рождественской елки и ткнула ею в мое платье — в платье, которое Ребекка подарила бедной девочке для того, чтобы она смогла прийти в нем на этот праздник. Помнила ли об этом Белинда? Должна была помнить, поскольку ее действия стоили Дженни Стаббс жизни, из-за чего меня забрали в Кадор и воспитывали вместе с Белиндой.
Впрочем, сейчас мысли Белинды наверняка были заняты только тем, что наша поездка в Лондон задерживается.
— Как странно, что вы не слышали всего этого шума, — сказала Филлида.
— Я очень устала, — ответила Белинда, — и заснула, едва добравшись до постели.
Филлида внимательно посмотрела на нее. У меня складывалось впечатление, что Филлиде не очень-то нравится Белинда. Затем Филлида сказала, что, если я не возражаю, она попросит, чтобы ту кровать убрали и поставили новую — Прямо смотреть на нее не хочется, — сказала она. — Не могу не думать о том, что могло бы произойти.
— Хватит вспоминать об этом, Филлида.
— Надеюсь, это удастся… Итак, я скажу, чтобы ее вынесли? Мне не хотелось бы, чтобы Роланд видел ее в таком состоянии. Представляю, как он расстроился бы.
— Тогда сделай это, если можно, пока я буду в Лондоне.
— Да, Люси, обязательно. Ты, конечно, отправляешься с Белиндой?
— Да.
— Надеюсь, все будет в порядке.
— В порядке? Разумеется. Ты о чем?
— Я точно не знаю. Просто после случившегося я стала мнительной.
— Мнительной… по поводу Белинды?
— Ну, знаешь, что-то такое в ней есть. Странный она человек. Я бы сказала, необузданный. Мне кажется, никогда нельзя угадать, чего она на самом деле хочет.
— Да, Белинда несколько непредсказуема. Но я хорошо ее знаю. Мы с ней лучшие подруги.
Филлида кивнула, однако выглядела по-прежнему озабоченной.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
На следующий день мы с Белиндой отправились в Лондон.
Вначале мы поехали к Седеете, которая была рада видеть нас.
— И Люси тоже здесь! Это хорошо, — сказала она. — Надеюсь, что вы немножко погостите у меня.
— Знаешь, Селеста, я думаю поехать к Роланду.
Он сейчас находится в Лондоне, — ответила я.
— Люси без него жить не может, — добавила Белинда. — Она приехала, чтобы побыть с ним.
Зачем ей понадобилось лгать без всякой необходимости? Я приехала по ее просьбе, чтобы встретиться с Генри Фарреллом, и она прекрасно знала это. Зачем она умышленно искажала правду?
— Значит, Роланд ждет тебя? — спросила Селеста.
— Нет. Он не знает, что я приехала. Это было решено под влиянием минуты. Я подумала, что смогу повидать тебя, а потом отправлюсь к нему. Весь день он будет занят, а мы с Белиндой тем временем уладим кое-какие дела.
Это прозвучало вполне правдоподобно.
Селеста пригласила нас немного перекусить, и, когда мы встали из-за стола, было уже три часа пополудни.
Белинду снедало нетерпение, однако я заявила, что встречусь с Генри Фарреллом только завтра, поскольку мне нужно хорошо продумать, о чем с ним говорить. А сначала я должна увидеть Роланда.
Белинда приняла мое решение без особой радости, но не стала мне перечить, так как боялась, что я могу и вовсе отказаться от этой затеи.
Я оставила ее с Селестой и, взяв кеб, отправилась на У эллинг Гарденс, где находилось лондонское «пристанище» Роланда и Филлиды.
Это была улица с высокими узкими домами.
Я приезжала сюда только один раз, и то ненадолго.
Ни Роланд, ни Филлида не предлагали мне вновь посетить их, да и я не чувствовала такой необходимости.
Это был дом, снятый внаем, временное жилье. Когда Фицджеральды хотели принять нас, они предпочитали делать это в отелях и ресторанах. Они всегда пренебрежительно называли этот дом «пристанищем».
У дома номер семьдесят я вышла и расплатилась с кебменом. Я поднялась по ступеням к входной двери и, бросив взгляд вниз, заметила женский силуэт в окне полуподвального этажа. Должно быть, это была жена из той парочки, которая присматривала за домом и проживала в нем. Роланд говорил мне, что эта пара вместе с домом переходит от одного съемщика к другому.
Я постучалась в дверь, и через некоторое время ее открыла женщина. Она была средних лет, довольно полная, с рыжеватыми волосами.
— Я миссис Фицджеральд, — сказала я.
Несколько мгновений женщина удивленно смотрела да меня, а потом широко улыбнулась:
— О, входите же. Я доложу мистеру Фицджеральду…
— Значит, он дома? Удивительно. Почему он здесь в это время? Я хотела оказаться здесь раньше него и сделать ему сюрприз.
В этот момент я увидела Роланда. Он спускался по лестнице и внезапно остановился, уставившись на меня.
Потом он воскликнул:
— Люси!
— Я знаю, ты удивлен, — сказала я. — Но я приехала в Лондон, и вот я здесь.
Удивление на его лице сменилось радостью.
— Ах, Люси…
Он обнял меня. Я заметила, что эта женщина смотрит на нас с улыбкой.
— Благодарю, миссис Грин, — сказал Роланд, вспомнив о ее присутствии. — Это моя жена. Принесите нам, пожалуйста, чаю. — Он вновь обнял меня. — Пойдем наверх. Какое счастье видеть тебя! Не могу выразить, как я рад.
— Я думала, что ты находишься в конторе.
— Я действительно сидел там как проклятый до сегодняшнего дня. А теперь взял часть работы на дом.
Хотелось сменить обстановку, а кроме того, здесь мне никто не мешает работать. Мне не терпелось вернуться в Мэйнорли. — Он открыл дверь. — Проходи в гостиную. Боюсь, никакого сравнения с Мэйнор Грейнджем она не выдерживает.
— Ну и что, это же просто… пристанище.
— Его нам хватает. Конечно, это не назовешь домом… но супруги Грин мне нравятся. Они хорошо справляются со всем.
— Мне кажется, здесь довольно мило. Уютно. Ты мог бы кое-что здесь переделать.
— Филлида часто об этом заговаривает. Но ведь это не наш дом: мы просто снимаем его. Мы не раз говорили о том, чтобы приобрести собственный дом, но дальше разговоров дело не шло. Самое главное, что ты здесь. Скажи, что заставило тебя приехать? Ты хотела видеть меня?
— Разумеется, хотела. Но я не решилась бы мешать твоей работе, если бы не Белинда. Она нагрянула в Мэйнорли и чуть ли не силой выжала из меня обещание приехать на несколько дней в Лондон.
— Эта сумасбродная Белинда! — сказал Роланд.
— Да, она такая. Мы приехали бы еще вчера, если бы не пожар.
— Пожар?
— О да. Я должна все рассказать тебе. Пожар произошел в нашей комнате. Кровать пришла в полную негодность, а весь чудный полог с балдахином превратился в обгорелые лохмотья. Никто не знает, как это началось. Эмери считает, что полог загорелся от упавшей свечи. Некоторое время он «тлел, а потом вспыхнуло пламя. Во всяком случае, мы думаем, что все произошло именно так.
— Но когда это все произошло?
— В позапрошлую ночь.
— Ночью, когда ты была в кровати!
— Все в порядке, Роланд. Я вовремя проснулась.
— О Господи… — пробормотал он.
— Пожар только-только начался. Я вскочила и разбудила весь дом. Эмери действовал превосходно.
Роланд крепко прижал меня к себе.
— Люси…
— Все уже кончилось, Роланд-Филлида ужасно переволновалась.
— Ах да, Филлида…
— Она все время говорит о том, что могло бы случиться со мной. Но ведь этого не случилось, а впредь я буду более осторожной.
— Я все-таки не могу понять, как это произошло.
— Эмери уверен, что во всем виновата свеча, и я думаю, что он прав. Так или иначе, все очень быстро кончилось.
Он отпустил меня, сел и закрыл руками лицо.
Я подошла к нему и мягко отвела его руки в стороны. Лицо Роланда было искажено страданием.
Я ощутила прилив нежности и подумала: как он любит меня! Я должна стараться так же любить его, должна заботиться о нем. Мне вдруг захотелось защитить его от чего-то.
— Забудь об этом, Роланд, — сказала я. — Все кончилось. Филлида заменит кровать. К нашему возвращению там будет стоять новенькая.
Казалось, он не слышал меня. Он смотрел перед собой невидящим взглядом, и я понимала, что он представляет себе комнату, в которой пламя лижет полог, поднимается к балдахину и охватывает меня, лежащую там и ничего не ведающую.
Он не мог говорить ни о чем другом.
Раздался стук в дверь, и вошла миссис Грин с чаем.
Пока мы пили чай, я сообщила Роланду, что Белинда приехала ко мне по делу. Он не обратил на мои слова никакого внимания. Я решила, что мысленно он все еще пребывает в спальне Мэйнор Грейнджа.
— Завтра я пойду вместе с ней, — сказала я.
Некоторое время я раздумывала, стоит ли посвящать Роланда в неприятности Белинды, и пришла к выводу, что неприятности эти носят интимный характер и делиться ими нельзя даже с мужем.
— Понимаю, — сказал он.
— Ты, конечно, будешь занят. Как, по-твоему, к пятнице ты управишься с делами?
— Безусловно. Мы вернемся вместе.
Потом мы заговорили о нас, и Роланд рассказал, как он скучал без меня.
— Мне следовало поехать с тобой, — сказала я..
Он с улыбкой кивнул, а затем заметил:
— Филлиде было бы плохо одной в Мэйнор Грейндже. У нее сложилось впечатление, что слуги косо посматривают на нее, считая, что она узурпирует права хозяйки.
На это я не ответила, так как знала, что в этом есть доля истины. Подумав, я сказала:
— Ты же знаешь, что за народ эти слуги. Эмери, например, служили здесь еще при моей матери. Сама я свою мать никогда не видела. Она умерла, родив меня, но моя сестра Ребекка так много рассказывала о ней, что она представляется мне совершенно реальным человеком. Так вот, перед тем как Эмери переехали сюда, они служили у моей матери в ее небольшом лондонском доме. Потом она взяла их с собой.
Теперь ты понимаешь, как давно они исполняют свои обязанности.
— О да. И Филлида тоже понимает. Мне кажется, она хотела бы, чтобы мы купили наш собственный дом и начали все заново…
— Мне она ничего не говорила.
— И не скажет. Иногда у нее появляется чувство, что она в каком-то смысле лишняя. Это постоянно у нее в мыслях. Она все время думает, не лучше ли ей оставить нас.
— О нет. Куда же она пойдет? Я очень люблю ее и знаю, что и ты не хотел бы расставаться с ней.
— Мы всегда были вместе. Это было бы ужасно больно для нас обоих.
— Для меня тоже. Я нежно люблю ее и всегда думаю о ней, как о родной сестре.
— Я уверен, что она чувствует к тебе то же самое.
— Ее выбил из колеи этот пожар.
— Могу себе вообразить. Кстати, как тебе нравится ее идея? Может быть, дом где-нибудь в Йоркшире?
Это недалеко от Бредфорда и было бы удобно, да и места там красивые.
Я молчала. Мне не хотелось уезжать из Лондона и Мэйнорли.
— Конечно, мы могли бы сохранить этот домишко.
Я осмотрелась. Представить подобный дом в качестве семейного гнезда мне было трудно. Высокий узкий дом, расположенный на улице, состоящей из таких же домов, — в нем казалось мрачно после больших просторных комнат лондонского дома, принадлежавшего теперь Селесте, и после Мэйнор Грейнджа. К тому же Мэйнор Грейндж с его просторными комнатами, с его неистребимым романтическим духом очень многое значил для меня.
— А ты не могла бы продать Мэйнор Грейндж? — неуверенно спросил Роланд.
— Нет, не думаю. Даже если бы захотела. После смерти отца я была так потрясена, что, боюсь, не очень поняла все детали его завещания. Я только знаю, что, хотя все завещано мне, имущество находится под опекой.
Я не имею права трогать основной капитал, и дом, скорее всего, тоже относится к этой Категории. В любом случае перед тем, как что-то сделать, я должна консультироваться со стряпчими. Наверное, мой отец думал, что я могу стать легкой добычей охотников за состоянием.
Роланд встревоженно взглянул на меня, и я рассмеялась.
— О, к тебе это не относится, Роланд. Но есть люди…
Я подумала о Жан-Паскале. В мотивах его действий я не сомневалась.
— Мой отец был очень проницательным человеком, — продолжала я, — и более всего он хотел защитить меня. Конечно, он не думал, что скоро умрет. Так или иначе, он оставил все в форме, которую называют» траст «. Это значит, что я не могу трогать капитал.
Он предназначен моим детям, а если у меня их не будет, то детям Ребекки. Так что не думай, что я могла бы продать Мэйнор Грейндж без всяких хлопот.
— Понимаю, — сказал Роланд. — В общем-то, это была идея Филлиды. Ей самой нравится Мэйнор Грейндж. Просто ей кажется, что к ней там плохо относятся…
— Это пройдет. Супруги Эмери — замечательная парочка. У них давно сложился набор правил, которым все должны подчиняться.
— А Филлида перешла черту.
— Все произошло из-за того, что Филлида привела в дом Китти, не посоветовавшись с миссис Эмери.
Предполагается, что только она имеет право нанимать прислугу, и этот случай она сочла оскорбительным.
— Знать бы заранее…
— Ну, это мелочи. Все пройдет. Ах, как хорошо оказаться здесь! Как я рада, что встретила тебя в твоем доме на Уэллинг-Гарденс!
— Вряд ли это можно назвать домом. Просто место для ночлега. Во всяком случае, так воспринимаем его мы с Филлидой. Хотя теперь, когда здесь ты, все, конечно, выглядит по-иному.
Я радостно улыбнулась.
На следующий день я сдержала обещание, данное Белинде.
Взяв кеб, я отправилась по указанному адресу. Это был, как она и говорила, небольшой отель в Бейсуотере.
Внизу находилась стойка клерка, и я спросила, на месте ли мистер Генри Фаррелл. Он вышел, но скоро должен был вернуться. Я сказала, что подожду.
Я упрекала себя за то, что не назначила свидания заранее, но в таком случае он, возможно, отказался бы встретиться со мной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45