если бы не цыган Джейк, я никогда не познакомилась бы с Эдвардом. Потом вдруг я попыталась представить себе, что бы я ощущала, если бы вместо Эдварда вот здесь, в лунном свете, возле меня находился другой, тот, которого я не могла стереть из памяти, хотя мы давным-давно не виделись. Что-то подсказывало мне, что моя нерешительность некоторым образом связана именно с Джейком. Я немедленно отбросила эту мысль как слишком глупую. Тут же я вспомнила о Ли, из-за которой он и пострадал, ее огромные блестящие глаза, словно проникающие в мое сознание. «Есть выбор, — сказала она. — Есть два пути: один поведет к покою, другой — к опасности». Сейчас и был один из важнейших моментов, когда человек делает выбор. И, конечно, жизнь с Эдвардом означала мир и спокойствие. Да и как могла стать иной жизнь с таким человеком, как Эдвард? Он был солидным, из хорошей семьи, довольно богатым, спокойным и добрым. В нем было все, что хотели бы мои родители увидеть в будущем зяте. Но не родителям предстояло делать решающий выбор.
В этот прекрасный вечер, когда воздух был наполнен запахом цветов, а из окон дома доносились нежные звуки музыки, я почувствовала, насколько просто сказать «да». Почему я должна думать о каком-то цыгане — пусть даже с самым смелым взглядом, который я в своей жизни видела, — о человеке, который танцевал возле костра с бедняжкой Долли и бросил ее с ребенком… Было просто нелепо, глупо хвататься за эти воспоминания! Но я опять видела его, освещенного языками пламени, глядящего своими дерзкими глазами, умоляющего выйти из кареты и отправиться танцевать с ним! Что за бред! Он был цыганом, он убил человека и находился на другом краю света. А самое главное было маловероятно, что он когда-нибудь вернется сюда!
Эдвард неуверенно проговорил:
— Вы не решаетесь, не так ли? Ну что ж, вам только что исполнилось восемнадцать! Еще есть время…
— Да, — живо откликнулась я. — Мне нужно время! Позвольте мне привыкнуть к этой мысли, подумать! Вы не возражаете?
— Боюсь, у меня нет выбора, — вздохнув, сказал он. — Вряд ли я решусь перебросить вас через седло и силой увезти из дома. Верно?
— Действительно, вряд ли: просто некуда ехать!
— Возможно, я бы и нашел куда… Увы, сегодня мы не объявим о своей помолвке!
— А все хотели именно этого?
— Моя мать не исключала такой возможности.
— Ах, мои дорогие, боюсь, я разочаровала всех!
— Я понимаю, но надеюсь в скором времени заставить вас изменить свое решение!
— Надеюсь, вам удастся этого добиться, но, боюсь, сейчас я слишком глупа и слишком молода…
— Да, нет, скорее, вы умны! Человек, несомненно, должен сам решать такие вопросы.
— Ах, Эдвард, вы очень милый человек! И так хорошо меня понимаете! Дело в том, что брак — это в самом деле очень серьезный шаг! Такое решение принимается раз в жизни и навсегда, а я не чувствую себя достаточно опытной для того, чтобы принять его…
— У меня такое чувство, что у нас с вами все сложилось бы прекрасно!
Некоторое время мы сидели молча.
Вообще предложение в свой день рождения — это должно быть таким подарком, но я чувствовала себя опустошенной. Своим отказом я сразу же разочаровала многих людей/
Эдвард обнял меня и нежно поцеловал в щеку.
— Не печальтесь, Джессика! Я все понимаю, поэтому и колебался. Я обратился к вам слишком рано!
Каким он был милым! Каким понимающим! Я сделала такую глупость, отказав ему, и все из-за детских фантазий, связанных с безродным цыганом! Эдвард стал бы хорошим мужем, но он не заставлял мое сердце биться так, как, по слухам, должно биться сердце влюбленной девушки.
Я знала, как страстно преданы друг другу мои родители. Возможно, мне хотелось, чтобы что-то подобное произошло и со мной? Кроме того, я видела, как любят друг друга родители Амарилис — крепко, надежно, верно, но между ними не существовало тех незримых уз, что были между моими родителями. А именно об этом я и мечтала.
В конце концов, что ни говори, а мне было всего лишь восемнадцать. Я жаждала приключений, и где-то глубоко во мне жило убеждение, возникшее много лет назад, что существует некто, способный дать мне то, о чем я мечтаю.
Через лужайку шла Клер Карсон. Машинально я освободилась от объятий Эдварда. У меня давно было чувство, что Клер недолюбливает меня и недовольна моим общением с их семьей. И уж меньше всего ей должно было нравиться отношение Эдварда ко мне: я была уверена, что она влюблена в него. Он был нежен с ней, как с сестрой, но ее — я ощущала это — его братское отношение выводило из себя.
— Джессика, — сказала она, — ваша мать просит вас как можно скорее явиться к ней. Я сказала, что, возможно, знаю, где вы находитесь, и поищу вас/
— Что случилось? — тревожно спросила я.
— Она хочет, чтобы вы зашли к ней потихоньку, без всякого шума… чтобы не расстраивать остальных.
— Я пойду с вами, — Эдвард. Клер быстро возразила:
— Миссис Френшоу настаивала на том, что не желает видеть никого, кроме Джессики!
Клер заняла место, освобожденное мной, а я быстро пересекла лужайку, вошла в дом и поднялась прямо в комнату матери. С ней сидела гувернантка Тамариск, мисс Аллен.
— Ах, Джессика! — воскликнула мать. — Как я рада, что ты пришла! Амарилис разыскивает твоего отца и Дэвида. Пропала Тамариск!
— Пропала? Как? Куда?
— Если бы знать… Ее нет в комнате! Она отправилась в постель в обычное время и, по словам мисс Аллен, почти сразу уснула, но когда та через полчаса заглянула в спальню, оказалось, что кровать пуста!
— Ох, уж этот ребенок! От нее можно ожидать чего угодно!
— Жанна попросила мисс Аллен съездить к нам. Сама она возле Софи, которая в отчаянии!
— Представляю! Сейчас, должно быть, двенадцатый час?
— Где может быть ребенок в такое время? — вопрошала мать. — вот и отец! Дикон, произошло нечто ужасное: Тамариск исчезла из. своей спальни! Где она может быть? Софи в ужасном состоянии! Что мы можем сделать?
— Я съезжу туда и выясню все, что можно. Где Дэвид? Он должен поехать со мной. Ага, вот и он!
Мать быстро объяснила Дэвиду случившееся.
— Мы как можно быстрей должны отправиться туда с мисс Аллен, — сказал отец. — Не нужно портить людям вечер. Несомненно, она прячется где-то в доме, и я уверен, что мы скоро вернемся!
Они вышли, а мы вернулись к гостям.
Праздник закончился в полночь. Мне кажется, все мы почувствовали огромное облегчение, когда проводили последнего гостя. Вся семья собралась в холле — мать, Клодина, Амарилис и я. Мужчины еще не вернулись.
— Да чем они там занимаются? — воскликнула мать. — Если бы Тамариск действительно пряталась в доме, они уже давным-давно нашли бы ее!
— Очевидно, они так и не нашли ее? — предположила я.
— Думаю, — продолжила мать, — нам надо тоже отправиться туда и выяснить, что, наконец, происходит.
— Я поеду с тобой, — сказала Клодина. Амарилис предложила поехать и нам.
— Вам, девушки, ехать не стоит, — возразила мать, отправляйтесь-ка в постель!
Но мы настояли на своем.
Тетушка Софи сидела в холле с Жанной, мисс Аллен и кем-то из служанок. Одетая в тяжелый халат, несмотря на то, что ночь была очень теплой, она выглядела совсем больной. Жанна с озабоченным видом ходила вокруг нее. Мужчин там не было.
— Никаких новостей? — спросила мать. Тетушка Софи печально покачала головой.
— А где мужчины? — спросила мать.
— Взяв с собой кое-кого из наших людей, они отправились на поиски, — объяснила Жанна.
— Дом?.. Сад?..
— Мы прочесали каждый дюйм, — ответила мисс Аллен. — Ничего не понимаю: она спокойно спала в своей постели…
— Или делала вид, что спит] — предположила я.
— Не знаю! Она была там… Я видела, когда заглядывала! Это ужасно…
— В этом нет вашей вины, мисс Аллен. Она с благодарностью взглянула на меня.
— Как же нам узнать, что случилось с бедным ребенком? — спросила тетушка Софи.
— Ее найдут! — попыталась успокоить ее Жанна. — С ней все будет в порядке, ничего не случится.
— У меня ее отняли! — простонала тетушка Софи. — Ну почему я не могу сохранить никого из тех, кого люблю? За что меня наказывает жизнь?
Никто ничего не ответил. Я заметила, что на лице матери появилось отстраненное выражение, и поняла, что сейчас она вспоминает, как меня когда-то украла Долли Мэйфер. Я уже много раз слышала эту историю, а вот теперь украли ребенка Долли. Или она ушла сама? Я не представляю, как можно увести Тамариск насильно? Она бы орала во всю силу своих легких, а легкие у нее были хорошими. Зато я хорошо представляла себе, как она планирует какую-нибудь дьявольскую затею — несомненно, для того, чтобы проучить нас. Очень уж она рассердилась из-за этого праздника и решила отомстить за то, что ее не пригласили в гости.
Моя мать, которая так же, как и я, не могла находиться в бездействии, спросила:
— Расспрашивали ли вы слуг? Может быть, кто-то из них что-нибудь слышал?
— Все знают, что она пропала, — ответила мисс Аллен.
— Ну давайте же делать что-то! — воскликнула мать. — Пусть они явятся сюда, давайте еще расспросим их!
Все слуги, за исключением тех, кто занимался поисками Тамариск, пришли в холл. Мать обратилась к ним:
— Я хочу, чтобы вы хорошенько подумали: не случилось ли за последние дни что-нибудь странное? Не говорил ли ребенок чего-нибудь такого, что может навести на его след?
Вначале все молчали, затем одна из служанок сказала:
— Она все говорила, что она — ведьма!
— А мне она вчера сказала, что напустит на меня порчу, если я от нее не отвяжусь, — заявила другая.
— Да, — сказала я, — она всегда любила говорить, что она — ведьма. А вы не думаете, что она могла в связи с этим отправиться к Полли Криптон?
— Если бы так, то Полли тут же привела бы ее домой. Полли, конечно, ведьма, да только белая. Она уж никогда никому не повредит, разве только тем, кто ее обидит, — заявил повар.
— Может, все-таки послать кого-нибудь к Полли? Две девушки немедленно вызвались. Когда они вышли, одна из служанок сказала:
— Она еще постоянно говорила о цыганах!
— О да, — подтвердила я, вспомнив случай, когда Ли пришла к нам погадать. Похоже, между ними сразу возникло взаимное влечение. Ведь отцом ребенка был цыган Джейк. — Нет, к цыганам она не пошла. — Я была уверена в том, что, если бы это произошло, они привели бы ее назад!
— Говорят, цыгане воруют детей, — сказала камеристка, — и продают их одежду, а уж у мисс Тамариск всегда была самая лучшая одежда: мадемуазель д'Обинье об этом заботилась!
Вмешалась моя мать, заявив, что все это вздор. Было ясно — эти разговоры совсем расстроили тетушку Софи, закрывшую лицо ладонями. Жанна нагнулась к ней и стала говорить по-французски, что все будет хорошо и в любую минуту Тамариск может появиться в дверях, в этом нет никаких сомнений.
Вместо нее вошли мой отец, Дэвид и слуги-мужчины. По выражению их лиц было ясно, что поиски оказались безуспешными.
Жанна стала убеждать тетушку Софи отправиться в кровать, а как только появятся новости, их сразу же сообщат ей.
Тетушка Софи покачала головой:
— Как я могу отдыхать? Как я могу… пока она не вернулась?
Я подошла к отцу и шепнула ему:
— Я хочу отправиться в цыганский табор! Только ничего не говори им: у меня предчувствие! Ты не хочешь со мной? Давай, поедем вместе!
— Что у тебя на уме?
— Пожалуйста, не задавай вопросов! Просто поедем! Мать вопросительно взглянула на нас. Отец тихо сказал ей:
— У Джессики идея! Мы вышли вместе.
— Ты не одета для верховой езды, — сказал он.
— Давай, пойдем пешком. Возможно, мы встретим ее по пути? Пожалуйста…
— Я знаю, что должен выполнять приказы. Есть, мой генерал!
— Отец, я ужасно боюсь, что цыгане замешаны в этом деле!
— Не хочешь ли ты сказать, что они могли украсть Тамариск? Думаю, что не осмелились бы! Похищение ребенка! Это попахивает виселицей!
— Это их не заботит! Кроме того, цыгане легко могут выдать Тамариск за свою…
— Боже милосердный… Дальше мы шли молча.
Ночной воздух был наполнен запахами, поскольку прошедший день был очень жарким. Мне казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как я сидела с Эдвардом в саду.
Наконец, мы добрались до лесной поляны. Но там не было никаких кибиток. Отец подошел к кострищу и, встав на колени, потрогал золу.
— Еще теплая! Они не могли уехать далеко!
— Это Ли, — твердо сказала я, — могу ошибаться, но мне так кажется! Ее очень заинтересовала эта девочка, и сама Ли заинтересовала ребенка: между ними сразу же установилась какая-то внутренняя связь. Я полагаю, Ли любит Джейка и поэтому ей нужна Тамариск!
— Ты фантазируешь, дорогая!
— Может быть… Хотя почему бы и нет?
— И что ты предлагаешь?
— Мы должны отправить погоню по их следам! Цыгане собирались в западные графства, и нужно выяснить, не у них ли Тамариск?
Мы пошли обратно к дому, и внутренний голос подсказывал мне, что о Тамариск нет никаких известий.
Весьма примечательным было и то, что цыгане уехали как раз тогда, когда исчезла Тамариск.
Все только и говорили, что об исчезновении Тамариск. Считали, что ее похитили цыгане или, что более вероятно, она сама убежала к ним. Одна из служанок припомнила, что видела цыганку, разговаривающую с ребенком через ограду сада. Мисс Аллен заявила, что накануне девочка настояла на посещении табора, и, когда они пришли туда, говорила с одной из цыганок, которая показала ей кибитку изнутри.
Слишком уж много было совпадений, и все как раз перед тем, как исчезла Тамариск.
Тетушка Софи была вне себя от горя. Еще до исчезновения Тамариск она страдала от простуды, которая теперь перешла в бронхит. Она не могла ни есть, ни спать: просто лежала и оплакивала ребенка.
Мы с матерью и Амарилис зашли к ней. Тетушка Софи лежала в кровати, ее капюшончик сбился набок, и видны были те самые шрамы, которые она столь тщательно до этого скрывала. Теперь это, видимо, не беспокоило ее.
Прошло два дня, но никаких новостей о Тамариск не было.
Мой отец и Дэвид отправились разыскивать цыган, но те, казалось, бесследно растворились. Стало ясно, что Ли забрала с собой Тамариск.
Трудно было поверить, что эта милая девушка способна на такой поступок, но я припомнила кинжал за поясом и то, как она смотрела на Тамариск.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50