Стивен, стоя на берегу, с усмешкой смотрел на веселившееся семейство. Братья и сестры обдавали друг друга брызгами и перебрасывались цитатами из Шекспира.
Маркиз покачал головой. В эти минуты Олбрайты походили на сумасшедших. И все же их веселье оказалось заразительным. В конце концов Стивен не выдержал и расхохотался так, что у него заболели ребра. Олбрайты еще больше развеселились.
— Мистер Барретсон! Вы гоблин с бородавкой на носу! — Келли выскочила из воды и, подбежав к Стивену, схватила его за руку. — Пойдемте! Вы прозеваете все веселье!
Стивен колебался. Резвиться в озере? Прямо в одежде? Неужели он способен на это? Одно дело — смотреть на странное семейство, и совсем другое — принимать участие в их забавах.
А Келли упорствовала:
— Не бойтесь, мистер Барретсон. Это всего лишь вода. Он с улыбкой посмотрел на девочку.
— А я и не боюсь.
Приподнявшись на цыпочки, Келли вполголоса проговорила:
— Если бы Уинстон был здесь, он сказал бы: «Да окунитесь же, черт побери! Не бойтесь, ваша задница не растает». Так он говорит Эндрю и Натану, когда они не хотят мыться.
Стивен снова взглянул на малышку — и громко рассмеялся. Келли же, очевидно, истолковавшая этот смех как капитуляцию, дернула его за руку, и Стивен в конце концов уступил. «Какого черта, ведь никто ничего не узнает», — подумал он.
Едва лишь маркиз приблизился к веселому семейству, как на голову ему обрушились потоки воды. Задыхаясь, он принялся отплевываться. Хейли весело рассмеялась.
Прошло почти полчаса, прежде чем Хейли объявила о прекращении огня.
— Довольно! — крикнула она, с трудом переводя дух.
Противоборствующие армии пожали друг другу руки и со смехом выбрались из озера. Со всех ручьями стекала вода.
Они поднялись на берег, и тут из зарослей раздался мужской голос:
— Здравствуйте! Это вы, мисс Олбрайт?
В следующее мгновение из леса вышли двое мужчин и молодая дама.
— Господи, это ведь доктор Уэнтбридж, — расстроилась Памела. — Что он обо мне подумает? Какой ужас!..
— Пошли быстрее. — Хейли схватила Памелу за руку и потащила ее к одеялу. — С твоими волосами мы ничего не можем сделать, но по крайней мере спрячем твое платье.
Хейли накинула одеяло на плечи сестры и отбросила пряди с ее раскрасневшегося лица. Затем повернулась к молодым джентльменам и их спутнице; все трое остановились в нескольких метрах от Памелы.
— Мисс Олбрайт, что с вами произошло? — проговорил невысокий молодой человек со светло-каштановыми волосами и синими глазами.
Стивен внимательно посмотрел на незнакомца и заметил, что тот, обращаясь к Хейли, то и дело поглядывает на Памелу. Старшая же сестра по-прежнему молчала, и было похоже, что она не очень-то рада этой встрече. Стивен перевел взгляд на высокого джентльмена, белокурого и голубоглазого. Заметив, что тот пристально смотрит на Хейли, облепленную мокрым платьем, Стивен невольно нахмурился.
Что же касается молодой незнакомки, то она, хотя и была весьма привлекательной особой, почему-то сразу же не понравилась Стивену.
Хейли откашлялась.
— Мы играли с собаками и, к сожалению, оказались в воде.
— Какое несчастье… Но это так похоже на вас, милая Хейли, — сказала молодая дама, наморщив носик. Она окинула Олбрайтов надменным взглядом и уставилась на Стивена; ее светло-карие глаза округлились. — Полагаю, Хейли, нас необходимо представить друг другу, — пробормотала высокомерная красавица.
— Представить? — Хейли проследила за ее взглядом и увидела, что он устремлен на Стивена. — Ах да, конечно. Это мистер Стивен Барретсон, из Лондона. Он прогостит у нас несколько недель. — Хейли кивнула в сторону дамы: — Мистер Барретсон, позвольте представить вам миссис Лорелею Смит, нашу соседку.
Стивен склонился над протянутой рукой женщины:
— Весьма рад, миссис Смит.
— Я также, мистер Барретсон, — улыбнулась миссис Смит; она по-прежнему пожирала глазами Стивена.
Хейли, откашлявшись, продолжала:
— А это мистер Маршалл Уэнтбридж, тоже наш сосед. Он недавно закончил учебу и теперь он доктор. Он навещал вас, мистер Барретсон, когда вы были больны.
Маршалл Уэнтбридж протянул Стивену руку.
— Рад видеть вас в добром здравии, мистер Барретсон. Судя по всему, вы уже познакомились с Уинки, Пинки и Стинки, — добавил он с усмешкой.
— Печально, но факт. — Стивен скорчил гримасу.
Доктор Уэнтбридж отступил в сторону, и Стивен взглянул на высокого белокурого джентльмена. К величайшему неудовольствию Стивена, он смотрел прямо на грудь Хейли. Маркиз снова нахмурился.
Наконец Хейли вновь заговорила:
— Мистер Барретсон, позвольте познакомить вас с мистером Джереми Попплмором. Он тоже наш сосед.
Когда Стивен услышал это имя, ему показалось, что его ударили в солнечное сплетение. Стараясь казаться невозмутимым, он разглядывай бывшего возлюбленного Хейли.
Джереми протянул ему руку.
— Рад познакомиться, мистер Барретсон, — пробормотал он, по-прежнему глядя на Хейли.
Стивен сделал шаг в сторону и, заслонив девушку от глаз Джереми, пожал ему руку.
— Что ж, было очень приятно встретиться с вами, — сказала Хейли, выглядывая из-за плеча Стивена. — Но к сожалению, мы не очень-то прилично выглядим. Нам нужно вернуться домой. Пожалуйста, извините нас.
Хейли повернулась, взяла Келли за руку и зашагала в сторону дома. Но Лорелея Смит тотчас же ее окликнула:
— Подождите, милая Хейли! Пока вы не ушли, мне нужно сказать вам, зачем мы вас искали. — Она протянула Хейли сложенный листок бумаги, запечатанный красным воском. — Это приглашение для вас и Памелы. Через неделю я устраиваю у себя небольшой прием в честь благополучного возвращения Джереми. — Миссис Смит повернулась к Стивену: — Надеюсь, мистер Барретсон, вы еще не уедете из Холстеда к тому времени. Буду очень рада видеть вас у себя. — Она многозначительно улыбнулась.
Маркиз прекрасно понял значение этой улыбки. Было совершенно очевидно, что миссис Смит не прочь познакомиться с ним поближе.
Решив, что не следует огорчать соседку Хейли, Стивен наклонил голову.
— Сочту за честь побывать у вас.
— Чудесно! — просияла миссис Смит. Затем снова повернулась к Хейли. — Надеюсь, к тому времени вам удастся высохнуть, моя милая, — проговорила она с гортанным смехом. Потом, взяв под руки своих спутников, сказала: — Пойдемте, джентльмены. Давайте уйдем отсюда до появления этих жутких собак.
Мужчины попрощались, и Стивен развеселился, заметив, что Маршалл Уэнтбридж не отводил глаз от Памелы до самого последнего мгновения. Но его совсем не веселило то, что Джереми до последней секунды смотрел на Хейли.
— Хейли, постойте!
Стивену не хотелось, чтобы эта просьба прозвучала как приказание, но он не сумел скрыть свое раздражение.
Хейли повернулась к нему и вопросительно подняла брови. Ее младшие братья и сестры по-прежнему шагали по дорожке, ведущей к дому.
— Что, Стивен?
Он окинул взглядом ее мокрое, облегавшее тело платье, и его охватило желание… Еще больше разозлившись, Стивен заявил:
— Нам нужно обсудить… ваше поведение. Брови Хейли взлетели еще выше.
— Мое поведение?
— Этот человек, этот… Попплкарт…
— Попплмор.
— Вот именно. Он чуть не проглотил язык, увидев, как платье облепило вас совершенно непристойным образом.
Хейли вспыхнула.
— Вы, разумеется, ошибаетесь. Джереми никогда не относился ко мне неуважительно.
— Черт побери, ведь и пяти минут не прошло с тех пор, как он раздевал вас взглядом. — «Проклятие, я ведь делал то же самое», — подумал Стивен и еще больше распалился. — Вид у вас совершенно неприличный. Если вы не разгуливаете в бриджах, облегающих вас, точно вторая кожа…
— Разгуливаю?!
— А теперь вы ходите мокрой и выглядите… — Стивен движением руки обрисовал, как, по его мнению, выглядит в данный момент Хейли. — Ну да, ходите мокрой. Ваше поведение просто шокирует.
Глаза ее вспыхнули.
— Вот как? Что же именно кажется вам оскорбительным?
— Все! — вскипел Стивен. — И то, что вы ездите верхом по-мужски. И то, что читаете мужские журналы. И то, что волосы у вас всегда распущены. Господи, да ведь только дети и шлюхи носят волосы таким манером. — Он принялся расхаживать перед ней. — Вы то и дело… ко всем прикасаетесь. Вы хотя бы отчасти представляете себе, сколько неприличного было в том, что вы меня побрили? А в том, что гуляли ночью в саду вместе со мной? А в том, что позволили мне поцеловать вас? И потом… как вы ведете хозяйство? — продолжал Стивен. — Вашим братьям место в пансионе, а Келли нужна гувернантка. И всем им пошла бы на пользу строгая дисциплина. Занятия следует проводить в классной комнате, а не на изъеденном молью одеяле. Дети и слуги не садятся за один стол. — Прервав свою тираду, Стивен запустил пятерню в волосы. — Уинстону следует следить за своей речью, а Пьеру — сдерживать свой темперамент. Ваше хозяйство — форменный хаос, а поведение всего семейства — скандальное и непристойное.
Теперь глаза Хейли метали молнии:
— Вы все сказали? Он кивнул:
— Да, в основном.
— Превосходно, — ответила Хейли.
Стивен полагал, что она смутится, испугается, отпрянет… Но она, сделав шаг вперед, ткнула его в грудь указательным пальцем.
— А теперь слушайте внимательно, мистер Барретсон. Надеюсь, вы поймете меня правильно. Можете говорить обо мне все что вам угодно, но не смейте оскорблять моих близких. Возможно, мы действительно не совсем обычные люди, но полагать, что мы ведем себя непристойно, — ошибка. Все мои домашние, в том числе Уинстон, — люди приветливые и добросердечные. Я горжусь ими и никому не позволю плохо о них отзываться. Что же до прочих ваших обвинений, — продолжала Хейли, — то я была вынуждена сесть на Перикла по-мужски, когда мы спасали вас, поскольку на нем не было дамского седла. И полагаю, что парламент не считает чтение мужских журналов преступлением. Бриджи я ношу только по ночам, гуляя по саду. А мои волосы… Как бы я ни причесалась, любая прическа рассыпается. И еще… прикасаясь к моим домашним, я таким образом выказываю им симпатию. Но я бы ни разу к вам не прикоснулась, если бы знала, что вам это неприятно. Хейли сделала движение, намереваясь снова ткнуть Стивена пальцем в грудь, но он поспешно отступил.
— Предлагая побрить вас, я думала исключительно о ваших удобствах. И насколько помню, это вы подошли ко мне в саду. Впрочем, я совершенно согласна: позволив вам поцеловать меня, я допустила ошибку. Но будьте уверены, подобное больше не повторится.
— Хейли, я…
— Мистер Барретсон, я еще не закончила, — перебила она. — У меня нет средств ни на гувернантку, ни на пансион, но уверяю вас: даже если бы они у меня были, мне бы и в голову не пришло отослать из дома Эндрю либо Натана. В нашей семье у каждого есть свои обязанности. И кроме того, существуют общие для всех правила поведения. Возможно, правила эти не соответствуют вашим представлениям о хорошем тоне, но это ровным счетом ничего не значит. Я занимаюсь воспитанием детей и считаю, что они прекрасно себя ведут. Они слишком шумные? Да, согласна. Но если бы они сидели тихо, я бы встревожилась… — Хейли поджала губы и, немного помолчав, в задумчивости проговорила: — Хм-м, так что же еще оскорбило вас?
Стивен хотел что-то ответить, но не успел. Она снова заговорила:
— Ах да… Наше изъеденное молью одеяло. Нам очень нравится проводить занятия на открытом воздухе. И я удивляюсь, что вы, будучи домашним учителем, сами не делаете этого. Впрочем, мы с вами, очевидно, расходимся почти во всем. Дети и слуги едят за одним столом, потому что все мы — одна семья. Но вам, наверное, этого не понять. Если же Пьеру нравится размахивать руками, а Уинстон немного грубоват, я не сержусь, потому что люблю их. Но вам, кажется, и об этом ничего не известно. Что ж, мне очень жаль вас.
Стивен в изумлении смотрел на Хейли. Впервые в жизни он получил такую отповедь.
Господи, он чувствует себя идиотом! Ведь вспылил просто-напросто из ревности! И добился только того, что вызвал возмущение Хейли.
Бросив на него испепеляющий взгляд, она зашагала по тропинке, ведущей к дому. Сгорая от стыда, Стивен несколько мгновений колебался. Потом догнал Хейли и схватил ее за руку:
— Постойте… Она остановилась.
— Прошу вас, отпустите меня. Вы недвусмысленно дали понять, что испытываете неприязнь к прикосновениям.
Он медленно убрал руку; сердце у него сжалось. Дело ведь не в том, что ему не нравятся ее прикосновения. Они-то ему очень даже нравятся.
— Хейли, я должен извиниться перед вами. Она молчала.
— Я разозлился… и вспылил, — продолжал он. — Мне очень жаль, Хейли…
Какое-то время она пристально смотрела на него. Потом кивнула и холодно проговорила:
— Принимаю ваши извинения, мистер Барретсон. А теперь прошу простить меня, я должна сменить свое «непристойное» одеяние.
Она повернулась и снова зашагала по тропинке.
Стивен смотрел ей вслед. Он не помнил, когда в последний раз кто-либо возражал ему или он сам просил прощения. Ему казалось, что он впервые в жизни сожалел о своих опрометчивых словах.
Но сейчас он чувствовал: сердце у него болит.
И болело оно вовсе не потому, что Хейли с силой ткнула его пальцем в грудь.
Глава 12
В конце дня Стивен присоединился к семейству, сидевшему за обеденным столом.
Он взглянул на Хейли, и сердце его забилось быстрее. Когда их взгляды встретились, она едва заметно улыбнулась, и Стивен с облегчением вздохнул.
В этот день была очередь Натана произносить вечернюю молитву. Все взялись за руки, однако Хейли не подала Стивену руку, даже не сделала движения в его сторону.
Стивена охватило острое чувство утраты. «Она прикасается к ним, чтобы выказать им свою любовь. А ко мне не хочет прикасаться». Стивен понимал, что сам в этом виноват, но он ведь не хотел сказать, что ее прикосновения ему неприятны…
Стивен судорожно сглотнул и протянул Хейли руку. Она посмотрела на него с удивлением, но по-прежнему сидела не шелохнувшись.
Он тихо проговорил:
— Пожалуйста.
Маркиз Гленфилд не часто произносил это слово.
Взгляды их встретились, и Хейли, немного помедлив, протянула Стивену руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38